скачать книгу бесплатно
Пробуждённый человек из рода Шапкиных. Из цикла «Рассказы в стиле Дзен»
Михаил Карусаттва
Бывший военнослужащий, ветеран Афганистана, мечется между аскезой в буддийском монастыре и жизнью в социуме, пытаясь найти себя и наладить отношения с сыном. Книга содержит нецензурную брань.
Пробуждённый человек из рода Шапкиных
Из цикла "Рассказы в стиле Дзен"
Михаил Карусаттва
© Михаил Карусаттва, 2023
ISBN 978-5-0060-8794-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пробуждённый человек из рода Шапкиных
Из цикла «Рассказы в стиле Дзен»
Этот рассказ я посвящаю своим отцу, тестю, сыновьям, а также всем нормальным русским мужикам.
Эпиграф
Рахула: «Отец, страдал ли ты, когда уходил от нас? Страдал ли ты, когда думал о нас? Страдал ли ты, когда понял, что тебе придётся вернуться?»
Будда: «Просто иди молча рядом со мной, и ты всё поймёшь».
1
Лёня стоял возле окна класса, опёршись локтями на подоконник, и задумчиво смотрел на школьную территорию.
– Чего пригорюнил? – спросил его Юрец, вошедший в класс.
– Да так… – сказал Лёня. – Ничего, – и искусственно улыбнулся.
– Да ладно тебе! – сказал Юрец, по-дружески толкнув его в плечо. – Ты можешь рассказать Юрцу всё!
– Ну не знаю… – пробормотал Лёня.
– Давай! Колись! – сказал Юрец и уселся на подоконник.
Лёня ещё немного помолчал. А потом с трудом выдавил:
– Не хочу идти домой…
– Почему?! – искренне удивился Юрец.
– Понимаешь, маму по работе отправили в очередную командировку. И мне придётся как минимум месяц жить с отцом.
– Но ты же говорил… – неуверенно спросил Юрец, – что твой отец…
– Немного не в себе… – закончил его мысль Лёня.
– Да, – сказал Юрец. – Я его видел один раз в школе. Он и вправду какой-то… странный…
– Странный, – сказал Лёня, – это ещё мягко говоря.
– А что с ним? – спросил Юрец. – Он что, больной?
– Да… То есть нет… Да я и сам толком не знаю! Так-то он здоров. Но иногда ведёт себя как больной. Одевается как-то странно. Ест какую-то гадость. Но самое странное… – и это пугает меня больше всего, – иногда он сидит на полу и смотрит в одну точку… И улыбается. Как сумасшедший.
– Так, может, он это… и вправду… того? – Юрец покрутил пальцем у виска.
– Может и того, – сказал Лёня. – Раньше то он нормальным был. До развода. Но потом… Мама говорила, что он в секту какую-то вступил.
– В секту?! Так он не опасен?!
– Не-е-е! – произнёс Лёня, отмахнувшись ладонью. – Он и мухи не обидит! В прямом смысле. Однажды, представляешь, сидим мы с ним на кухне. И летает муха. А я мух – страсть как ненавижу! Мне один раз муха в рот залетела! Фу! Мерзость какая! Ну я сижу, суп в рот не лезет. И всё на муху эту гляжу. Потом беру со стола газету и сворачиваю её в трубку. Батя спрашивает: «Ты чего?» Говорю: «Убить её хочу. Надоела». А он: «Чего она тебе сделала?» Я говорю: «Ничего. Просто надоела». А он, представляешь: «Так, может быть, и ты мне надоел. Сижу тут с тобой над этим супом. Может, и мне тебя газетой пришлёпнуть?»
– Аха-ха-ха! – Юрец рассмеялся. – И что, пришлёпнул?
Лёня тоже рассмеялся. – Нет, – сказал, – не пришлёпнул.
– Ну вот видишь, – сказал Юрец. – Значит, всё будет хорошо. Просто твой батя… Как это говорят? С приветом.
– Да-а-а… – вдумчиво сказал Лёня. – С приветом. Это точно про моего батю.
2
Лёня проснулся от шума гремящей посуды. Спросонья ногами нащупал тапочки под кроватью, напялил их и пошаркал на кухню.
– Как спалось? – спросил отец, мешая что-то в кастрюле и не оборачиваясь.
– Норм, – сказал Лёня. – Чё это? – спросил он, глядя на какую-то зелёную смесь в стакане на столе.
– Твой завтрак, – сказал отец.
Лёня ещё раз посмотрел на стакан и, скривив недовольно рот, спросил:
– А где каша?
– А ты что, – спросил отец, – каждое утро ешь кашу?
– В основном – да.
– Ну вот поэтому ты и выглядишь как каша. Сколько раз подтягиваешься?
– Ой! Вот только не начинай своё воспитание! – зло ответил Лёня и со скрежетом выдвинул стул.
Отец повернулся. Улыбнулся. – Молоко вредно, – сказал. – А в этом коктейле – все необходимые питательные вещества. Ты попробуй. Он не плохой на вкус.
Лёня с осторожностью пригубил стакан. Сделал маленький глоток. Зажмурил глаза и сморщил нос. Но потом сказал: – Хм, да, не плохо… – посмотрел сквозь стекло на содержимое стакана, как какой-нибудь лаборант, и спросил: – Что в нём?
– Авокадо, зелёный банан, масло грецкого ореха, шпинат и яблоко. И никакого сахара! – отрекламировал отец.
Лёня ещё раз посмотрел на коктейль, словно пытаясь разглядеть его ингредиенты, и потом залпом допил. Затем бесцеремонно отрыгнул и спросил с иронией:
– А на обед что будет? Капуста с огурцом?
– На обед пойдём в ресторан, – сказал отец. – А сейчас – собирайся.
– Куда? – недоверчиво спросил Лёня.
– Съездим кое-куда.
– А поконкретнее?
– Не скажу.
– Ну тогда я не поеду! – капризно сказал Лёня.
– Не поедешь, – сказал отец, – будешь весь день думать, от чего отказался.
Лёня задумался. Потом презрительно сказал: – В секту твою не поеду!
Отец весело засмеялся. – Да-а-а! – сказал. – Мамин сын!
– Не твой… – исподлобья сказал Лёня.
Отец серьёзно посмотрел на сына. Но ничего не ответил.
– Собирайся, – сказал отец. – А я пойду пока машину разогревать.
– Машину?! – удивился Лёня. – А, хотя, чего я удивляюсь? Теперь то, наверно, ты можешь позволить себе многое.
Отец вновь ничего не ответил. Надел куртку и вышел.
Лёня спустился к подъезду. Отец сидел за рулём старенького, но ухоженного Форда. Лёня бегло осмотрел машину, потом уверенно сел на переднее сиденье и хлопнул дверью.
– Пристегнись, – сказал отец и тронулся.
Он вёл машину спокойно. Сначала по городу, потом выехал за город. Он молчал. Лёня тоже ничего не говорил, лишь разглядывал стоящие вдоль дороги дома.
Скоро отец остановился на парковке возле озера, где когда-то очень давно, словно в другой жизни, они с Лёней впервые побывали на рыбалке.
Лёня испуганно осмотрелся и укоризненно спросил:
– Ты зачем меня сюда привёз?
– Ты помнишь это место? – спросил отец.
– Ты зачем меня сюда привёз?! – крикнул Лёня и отвернулся.
Отец выдержал паузу, и затем сказал: – Чтобы ты задал свои вопросы.
– Какие ещё вопросы?! Нет у меня к тебе никаких вопросов! Мне вообще от тебя ничего не надо! – Лёня резко открыл дверь и выскочил из машины.
Отец вышел за ним.
Лёня повернулся в его сторону. На глазах у него были слёзы. – Ты зачем вернулся?! – крикнул он. – Грехи замаливать решил? Мы с мамой без тебя прекрасно жили! Зачем это всё? Машина эта? Зачем ты меня сюда привёз? На жалость давить? – после этих слов он вновь отвернулся и закрыл лицо руками.
Отец подождал, пока Лёня успокоится. Потом сказал:
– Ну вот ты и задал свои вопросы. Ты многого не знаешь. Что тебе рассказывала мама?
Лёня ничего не ответил.
– Она говорила про войну? Про Афганистан?
– И что война?! – Лёня повернулся. – Многие были на войне! Но потом вернулись домой! А ты? Чего ты там такого увидел, что тебе не захотелось возвращаться домой?
– Смерть, – ответил отец. Но… я не поэтому не мог вернуться…
– А почему?
– Видишь эти руки? – спросил отец, показав сыну свои крупные морщинистые ладони.
– Ну, – ответил Лёня.
– Когда-то этими руками я гладил сына. А потом этими же руками я убивал чьего-то отца, чьего-то сына… Мне сказали, что это правильно – убивать во имя мира. И я убивал. – Он посмотрел на свои руки так, словно смотрит в какое-то зеркало памяти. – Но однажды я со своим взводом отправился на зачистку горного аула после бомбового удара. Но штабные просчитались. И там оказалась засада. Духи расстреляли весь наш взвод. Мне одному удалось скрыться.
Я долго полз через скалы и случайно оказался в одном месте. Это было что-то типа храма. Я тогда так это понял. Но это не была мечеть. Это был вырезанный из скалы храм с колоннами, по сторонам от которых были расположены огромные статуи сидящих людей. Я тогда не знал, что это за статуи, каких богов они изображают. Но я тогда обессилевший встал перед ними на колени и опустил голову. Нет, я не молился. Мне просто больше не хотелось никуда бежать. Я тогда подумал: «Зачем и от кого я бегу?» На моих руках было столько крови, что логичнее казалось остановиться и принять заслуженное возмездие.
И я никуда дальше не пошёл. Я просто сел между колонн и стал ждать своей участи. Я сидел долго, несколько дней. Мне не хотелось ни есть, ни пить. Я просто сидел и смотрел на горизонт, смотрел как солнце медленно поднимается в зенит и потом клонится к закату. Но никто из духов так за мной и не пришёл.
Через несколько дней, которым я не вёл счёта, на горизонте я увидел приближающуюся броню. Танки подъехали ко мне почти вплотную. Я с места не двинулся. С головного танка спрыгнул полковник Кудашёв, и как заорёт на меня: «Майор! Ёб твою дивизию! Какого хуя ты тут сидишь?! Мы тут целую экспедицию организовали для поиска тебя! Меня выебали все генералы, которым было не лень!»
Я ничего не ответил. В общем, забрали меня. А потом – сделали крайним. Мол, это я безграмотно сориентировался в обстановке и положил весь взвод в том ауле.
Потом трибунал. А мне было на всё плевать. Я ничего не отвечал. Просто сидел и смотрел в одну точку. Получил десятку за измену Родине.
Потом Горбач вывел войска, про меня напрочь все забыли. А после путча меня реабилитировали. Но к тому времени я основательно съехал с катушек. И отправился на курорт, в психушку. Там то я в смирительной рубашке, в компании с такими же, как я, провёл ещё год.
– Ну хорошо, – сказал Лёня. – А потом? Где ты был ещё три года?
– Чистил карму в гелуг-дацане.
– Чего? – не понял Лёня.
