скачать книгу бесплатно
– Нет. А ты? – Дарси взяла у меня молоко и налила в свою чашку, прямо на пакетик. Я недовольно наблюдала за этим.
– После вечеринки, – сказала я, заливаясь румянцем со стыда.
– С водителем «Убера»? – спросила Дарси, с размаху ставя чашку на стол. – Квини!
– Что? – фыркнула я. – Нет! Конечно нет!
Мы приготовили чай и переместились в переговорку по соседству. Все комнаты в здании были со стеклянными стенами, так что пришлось разложить ручки, бумаги и айпад, чтобы все выглядело так, будто мы обсуждаем работу.
– Не с водителем «Убера». С Ади, – сказала я, глядя на улицу и людей за окном.
– Ты серьезно? С этим озабоченным, который постоянно спрашивает про размер твоей задницы? – у Дарси упала челюсть.
– Да знаю я все, но мне было так одиноко после вечеринки, к тому же я перепила, так что написала ему, совершенно не ожидая, что он ответит, но он ответил, и я теперь переживаю.
– Из-за Тома? Но вы же взяли паузу, так что все, что ты делаешь в этот период, не считается.
– Отчасти да, но в основном из-за того, что это не мое. Я никогда так не поступаю! – воскликнула я.
– Смотри. У тебя сейчас довольно сложный период, так что тебе позволено делать какие-то странные и несвойственные тебе вещи, – успокоила меня Дарси. – И ты знаешь, что я никогда не стану тебя осуждать, но скажи мне, ты хотя бы предохранялась?
– Мы предохранялись, – соврала я и собралась добавить кое-что еще, понимая, что стоило бы рассказать ей о выкидыше. – Никаких детей от озабоченных.
Рабочий день прошел вяло, и я задержалась допоздна, чтобы подольше не возвращаться в жилье, которое я даже не начала обустраивать. В автобусе по пути домой, пытаясь скрыться от накатывавших волн вины за случившееся в машине, я перечитывала нашу с Томом переписку в надежде, что он ответит. Ни слова с тех пор, как вечером в воскресенье он напомнил о «чистом перерыве». Телефон зажужжал, я проверила сообщения, почту и WhatsApp, но так и не поняла, что за уведомление мне пришло. Я пролистала приложения в телефоне и обнаружила, что значок непрочитанных сообщений светится под иконкой с сердечком. Это был OkCupid, приложение для знакомств, которое мне установили девчонки на вечеринке. Я глубоко вдохнула и открыла приложение, не зная, чего ожидать.
Классные фотки. Твои сиськи поместятся в моих руках?
От: Любитель_Траха
Вот так это и работает? Я молодая женщина, у меня хорошая работа, весьма неплохие фото, а первое же сообщение – про мои сиськи?
Классная фотка, где ты улыбаешься. Что еще твой ротик умеет?
А второе – про мой рот. Фантастика.
Шоколадка:)
А вот и классический расовый фетишизм. Отлично, просто прекрасное начало.
Какие линии. Люблю крупных девушек. Предпочитаю порно с BBW
Интересно, женщины на это ведутся?
Давай встретимся, шоколадка. Что скажешь?
О, еще раз о шоколадке. На этот раз от «Секси69», у которого возрастные предпочтения отличались удивительной взыскательностью – от 18 до 99 лет.
* * *
Вернувшись домой, я еще раз просмотрела сообщения в OkCupid. Неужели так будет выглядеть моя жизнь без Тома? Толпы мужиков, обзывающих меня разнообразными кондитерскими изделиями? При всех его неврозах, любви к логике и расистской семье, в его компании я понимала, что со мной происходит. Он хотя бы заботился обо мне, с ним мне было легко игнорировать все эти плохо завуалированные сексуальные домогательства. Как заставить Тома снова любить меня? Неужели время может нас спасти? Я тяжело вздохнула и стала готовиться ко сну. Утром надо было съездить в больницу и убедиться, что все «прошло гладко». Как бы мне хотелось с кем-нибудь поговорить об этом, но, как и с остальными подробностями моей жизни, о которых я бы предпочла забыть, лучше оставить все как есть и двигаться дальше.
* * *
В больнице все прошло нормально. Выяснилось, что «зародышевые ткани, к счастью, полностью вышли», но после секса с Ади опять появились боли, и мне прописали антибиотики для предупреждения возможной инфекции. Секс того не стоил. Рассказывать ли об этом Тому? В смысле, не об Ади. Мне казалось, он должен знать о выкидыше, потому что это ведь и его касается, разве нет? Или я рассуждаю слишком романтично? Правило «не нарушать перерыв» наверняка не касается случаев, когда речь идет о выкидыше. По пути на работу я написала ему сообщение.
Квини:
Привет, Том. Ты не мог бы мне позвонить? Это важно.
Я вернулась на работу в оцепенении от страха перед курсом антибиотиков и оставшуюся часть дня улыбалась коллегам и перебирала в уме причины, по которым Тому следовало бы узнать о выкидыше. Твидовые Очки заметил меня в курилке и, проходя мимо, на мгновение притормозил, будто собирался что-то сказать, но пошел дальше. Может, хотел припомнить, как я несколько недель назад прошлась по его туфлям; они и правда были очень пижонскими.
Я убрала телефон в ящик стола, пытаясь завершить хотя бы самые простые дела, и когда достала его спустя четыре часа, ни одного пропущенного вызова от Тома не обнаружила. И ни одного сообщения. Вот и ответ на мой вопрос. Он не заслуживает того, чтобы узнать о выкидыше, – злобно подумала я.
Все еще не в состоянии сконцентрироваться на работе, но уже с меньшим стыдом по поводу Ади, я проверила OkCupid. Я кое-что дописала в профайл и в раздел «Обо мне», чтобы напомнить мужчинам, что я еще и личность, а не только объект, с которым можно заняться сексом. Оказалось, что печаль, вызванную молчанием любимого человека, можно на время заглушить уныло будоражащим вниманием незнакомых мужчин.
Хороший профайл.
Как дела? Я просто скажу, что знаю, как правильно обращаться с девушкой твоей комплекции. Может, я и не черный, но поверь, мой член ничуть не хуже.
…Пусть даже и не самым приятным.
Глава 4
Я написала Чески. Она моя самая давняя подруга, с самого первого дня в школе, когда мы нашли друг друга в море белых лиц. Мы все носили бейджи, и она просто взорвала мой маленький и пришибленный Западом мозг, сообщив, что имя «Kyazike» читается как «Чески». Так по сей день и продолжает взрывать.
Квини:
Чески, чем занята?
Чески:
Ничем. Бездельничаю. А ты?
Квини:
Валяюсь, грущу
Чески:
Приезжай
По пути к ней телефон начал жужжать под наплывом просьб. Она не изменилась со школы.
Чески:
Можешь купить бутылку лимонада?
Чески:
И чипсы с курицей, у меня загрузочный день
Чески:
И Твикс
Чески:
НЕ лимонад, я передумала. Лучше сок.
Я дошла до дома Чески, типовой высотки среди таких же домов, с голубым пластиковым пакетом в руках. Зайдя в лифт, я приблизила лицо к грязному зеркалу и потрогала мешки под глазами. Откуда они у меня? Я поднялась на девятнадцатый этаж и постучала в дверь Чески. Потом снова постучала. Не открывает.
Я протянула руку через железную решетку перед дверью и снова трижды стукнула. Чески так стремительно распахнула дверь, что порыв пахнувшего едой воздуха растрепал мои волосы.
– Женщина, что ты грохочешь, как полицейский?
Я закатила глаза, а она отперла решетку и отошла, пропуская меня.
– Как твое ничего? – спросила она, обнимая меня.
Кажется, я слишком долго держалась.
– Ох, детка. Страдаешь?
– Страдания слишком реальны, как говорит моя кузина Диана, – я разулась и тихонько побрела в гостиную. – Я уже это говорила, да?
Я слышала, как Чески смеется, закрывая решетку.
– Что ты крадешься? Мамы дома нет, она на этой неделе в ночную смену, – Чески приближалась ко мне, все так же смеясь.
– Привычка. Как она? – я тем же манером добралась до бирюзовой гостиной и улеглась ничком на кремовый диван, зарывшись лицом в того же цвета подушки в разводах темного тонального крема.
– Устала, детка. Ее поставили в ночные смены в доме престарелых в Камбервелле, а потом она едет на дневную в Модсли.
– Когда же она спит? – я повернула голову, чтобы взглянуть на Чески, и уперлась взглядом в огромный телевизор, занимавший всю стену.
– Она вроде бы отдыхает, когда старики спят, но это не тот сон, который сон, если ты меня понимаешь. Она же на дежурстве. Но она так работает не первый год, так что привыкла. А как твоя… – Чески заколебалась.
– Моя что?
– Прости, хотела спросить, как дела у твоей матери.
– Наверняка нормально. Видимо, все еще пытается показать характер, – проворчала я, чувствуя, как у меня портится настроение.
– Она… э… все еще в том хостеле? – когда беседа касалась моей мамы, Чески включала осторожность.
– Не знаю, – жестко ответила я, желая закончить разговор. – Я слышала, поговаривали о судебном иске, и это все.
– С ума сойти. Ладно, давай я тебе лучше расскажу, как сходила на свидание, – сказала Чески, готовая на все, чтобы меня развеселить. – Ты принесла?
– В смысле – «принесла»? Перекусить? – сказала я, швыряя ей пакет. – Тоже мне, нашла себе дилера.
Чески достала чипсы и принялась ими хрустеть.
– Я тебе ща расскажу. Короче, я сидела на работе и… Ой, слушай, будь другом, сделай доброе дело! – она вскочила и выбежала из комнаты.
Я взяла пульт и включила шестидесятидюймовый телек. От яркости экрана у меня чуть глаза не вытекли.
– Не маловат телевизор? – крикнула я ей.
Чески вернулась в гостиную.
– Мы вряд ли когда-нибудь сможем купить собственный дом в Лондоне, так? Мы всю жизнь будем торчать в этой муниципальной квартире, детка. Ты думаешь, моей маме дадут ипотеку? А по законам африканской семьи, я не могу съехать, пока мне не дадут ипотеку, и мы все знаем, что этому не бывать. Так что будем тратить деньги на вещи, которые приносят нам радость.
– Да, или на вещи, которые лишают вас зрения, – сказала я. – Он же всю комнату занимает.
– Умоляю, помоги расплести наращивание, – Чески подала мне лезвие. – Волосы отросли, а парикмахер с меня три шкуры сдерет за снятие.
– У тебя есть изолента? – спросила я, аккуратно зажимая лезвие ногтями большого и указательного пальцев.
– Зачем? – озадачилась она.
– Чтобы заклеить один край лезвия и не порезаться в процессе, – опытным тоном сказала я. – Научилась на собственных ошибках. Расту.
Чески направилась к этажерке, разные отделения которой, наполненные всякой всячиной, прикрывал флаг Уганды. Она приподняла флаг и начала искать.
– Держи, – она бросила мне катушку, а сама уселась на пол у моих ног. Я принялась расплетать пряди, а Чески пощелкала по музыкальным каналам и остановилась на нашем любимом MTV Base.
– Да, так вот. Слушай… – начала она.
Поскольку Чески – самый красивый человек из всех, что я видела, а также работает непосредственно с людьми, ее приглашают на свидания каждый день. Да что там каждый день – каждый час. У нее самая мягкая и нежная в мире кожа; у нее темные пронзительные глаза, форму которых подчеркивают накладные ресницы, а все остальные черты так изящны, будто в ее жилах течет королевская кровь.
Еще в школе она коротко стригла и выпрямляла волосы, но в то время она предпочитала носить «шестнадцати-, восемнадцати- или двадцатидюймовые бразильские волосы по триста пятьдесят фунтов за прядь». И она сама, и мужчины, регулярно писавшие ей в личку, считали ее девушкой «с формами»; в общем, у нее было образцовое тело черной женщины. Длинные, изящные, тонкие руки и ноги, узкая талия, упругая и крепкая высокая грудь и такая же упругая и округлая попа, которая, в отличие от моей, не тряслась при ходьбе.
– Это все спорт, Квини, – каждый раз говорила она, заметив, как я молчаливо сравниваю ее тело со своими тяжелыми конечностями и мягким животом. – Захочешь – подтянешься. И вообще, тело – не главное.
– …так вот, я обслуживаю какую-то даму, которая стоит и считает мелочь, а потом смотрю на очередь за ее спиной и вижу, что там стоит самый роскошный мужик в мире, – энергично начала Чески. – Я поторапливаю эту тетю, чтобы он не перешел к соседнему окну к Сандре, но она вообще не спешиииит, так что я говорю ей, что у меня завис компьютер, и ей надо перейти к другому окну.
Она сделала паузу и забросила в рот чипсы.
– Короче, он подходит ко мне. Весь из себя накачанный, кожа светлая, ореховые глаза и такие волосы. Волнистые, детка, просто океан. Он смотрит мне прямо в глаза и покусывает губу, разговаривая со мной, так что я вижу – он на меня запал. А потом я проверяю его счета: минус четыреста фунтов, шесть тысяч долга по кредитке. Короче, Квини, я пожелала ему хорошего дня и отпустила.
Я перестала возиться с толстой ниткой, которой была закреплена прядь.
– А вдруг это был «тот самый», Чески? Вдруг ты бы влюбилась? Ты могла бы контролировать его фи…
– Чьи финансы? Извини, Квини, но я не могу связываться с человеком, который по уши в долгах. Мой стиль жизни требует вливаний. У моего идеального мужика не может быть отрицательного баланса на счете.
– Ладно, ладно, извини, – я снова взялась за дело, отложив лезвие и пытаясь распутать нить пальцами.
