скачать книгу бесплатно
Эднартайя сделала глоток и закашлялась. Крепкий напиток, словно огнём, опалил её горло.
– Вот и отлично, этого вполне достаточно, – странник забрал у неё флягу и тоже отпил. Голова у девушки закружилась и вскоре её потянуло в сон. Когда с едой было покончено, Бран убрал горшочек подальше вместе с флягой, снял куртку и расстелил рядом с покрывалом девушки. Она недоверчиво уставилась на него.
– Ты что? – спросила она.
– Не бойся, ложись уже, – снова посмеиваясь, ответил он. Эднартайя опасливо устроилась на своём месте. Тогда странник повернулся к ней и обнял.
– Бран! – воскликнула она. – Что ты делаешь?
– Успокойся, – мягко произнёс он, укутывая её свободным краем покрывала и привлекая к себе . – Между нами полно всякой одежды и даже покрывало. Тебе нужно согреться и расслабиться. Вот я тебя и согреваю. Можешь спать спокойно, тебе никто не угрожает, в особенности я.
Эднартайю эти слова явно успокоили. Она замолчала, но надолго её не хватило.
– Бран? – позвала она шёпотом. – Этот Староста, кажется, не очень нам поверил?
– Почему ты так решила? – поинтересовался он.
– Не знаю, он так осматривал нас. Кажется, он что-то понял. Нас не убьют?
– Не волнуйся, всё будет хорошо, – заверил её Бран. Хотя сам разделял её опасения. – Отдыхай и ничего не бойся.
Скоро она уснула. Бран прижался щекой к её мягким волосам и легко поцеловал девушку в макушку. От неё, как и всегда, нежно пахло духами.
Глава 7. Волчий хребет
Всё следующее утро Корп бродил по лагерю. Он осматривал здания, изучал укрепления, прогуливался, всем своим видом изображая скуку. У одной из стен он набрёл на компанию из трёх разновозрастных мужчин, устроившихся перед небольшим костром. Судя по одежде, это были не то охотниками, не то следопытами. Увидев паладина, они радушно пригласили его присоединиться, угостили жаренным на огне сыром и старым крепким вином.
Завели разговор о непростой походной жизни и выяснили, что один из них приходится Корпу земляком. Они не узнали друг друга сразу, слишком много лет прошло с последней встречи, в которую оба были ещё мальчишками. Их отцы некогда водили дружбу и даже помогали друг другу, а семьи бок о бок сидели на деревенских праздниках за одним столом.
– Вот где удалось встретиться, – сказал Корпу земляк. – Давненько ведь не виделись.
– Да, неожиданно, – ответил паладин, чувствуя беспокойство. В деревне все знали, о его службе Ордену. По глазам собеседника он догадался, что и тому об этом известно.
– Сестру твою видел недавно здесь.
– За ней и иду.
– Понимаю, – кивнул земляк.
На этом их диалог прекратился. Следопыты должны были отправиться за пределы лагеря с заданием, озвучивать которое не могли. Тепло попрощавшись с паладином, они пожелали ему удачи и ушли, но чувство беспокойства и боязни быть разоблачённым так и осталось с братом Корпом.
Он поднялся на стену. Перед ним зеленели шапки елей, покрывавших все холмы и предгорья до самого Предела. Скалистые склоны поднимались из туманной дали, а пики тонули где-то в облачной высоте. Это было невероятное зрелище, поражавшее воображение Корпа своей величественностью и мощью. Он и помыслить не мог, как решиться преодолеть такое препятствие. Какой зверь или человек отважился бы на это. Однако его сестра ушла именно туда.
Маленькая Кара никогда ничего не боялась, возможно, потому что не понимала всей опасности мира. Для неё не существовало препятствий, обязанностей, авторитетов. Было лишь то, что ей нравилось и нет, то, что она любила и не любила. Он сдерживал её сумасбродный характер, пытался обучить её законам и думал, что у него это получилось.
– Праткорп? – вопрос Иолы отвлёк его от раздумий. Девушка стояла на лестнице, позади. Он был так занят своими делами и мыслями, что почти забыл о ней. Сделав шаг в сторону, паладин позволил ей подняться и встать рядом. Она окинула взглядом ландшафт и повернулась лицом к собеседнику. – Что решать, Праткорп?
– Не знаю, Иола, – ответил он. – Это непростой выбор. У меня есть долг.
– Не понимаю, Праткорп, – сказала она. – Любишь сестру, ты – свет, когда думать про неё. Но долг против. Что такое долг? Когда говоришь "долг", ты не свет, ты – тьма и страх. Долг плохой, да?
– Нет, наоборот, – паладин чуть улыбнулся.
Его тронула наивность девушки и та искренность, с которой она интересовалась ситуацией. Порой она вела себя как несмышлёный ребёнок, впервые услышавший незнакомое слово. Сейчас Иола внимательно смотрела на него, удивлённо распахнув свои необычные глаза. Никогда раньше Корп не видел ни у кого таких глаз. Они буквально сияли, светились, словно два пронзительно голубых кристалла, сквозь которые проник луч солнца. Обычно Иола была замкнута в себе, и взгляд её ничего не выражал, но бывали моменты, когда она вдруг раскрывалась навстречу собеседнику. В эти мгновения её личико будто озарялось неким внутренним светом, разжигавшим румянец на её белых щеках, вдыхавшим особое тепло жизни в её голос. Корп поймал себя на том, что любуется ею и смутился.
– Не понимать, долг губит, но ты говоришь, долг – это хорошо. Как же так?
– Почему ты решила, что он меня губит? – удивился паладин.
– Я вижу, – веско ответила девушка. – В тебе есть сильный и большой человек, но есть и другой, маленький, несчастный. Маленький человек прячется от мира, мир несёт боль. Маленький человек любит сестру, сестра нужна для счастья. Но долг против. Борьба убивает маленького человека.
– Какая же ты чудная, – он снова перевёл взгляд на горы.
Что будет с Карой без него? Куда она направилась? Он стал вспоминать слова того бородача о группе людей ушедших в Альмандин. Пожалуй, каждый ребёнок знал сказочные истории о таинственном городе за горами. О нём любили болтать всякие бродяги в тавернах, а потом россказни расходились в народ. Говаривали, что стены города сияют в лучах солнца тысячью зеркал, а сделаны из такого крепкого камня, что не разрушить их никаким оружием.
Ещё говаривали, что на улицах города нет ни соринки, все окна домов украшены цветами, а на площадях вместо засиженных птицами колодцев бьют в небо чудеснейшие источники прозрачной воды. Нет там нищих, нет попрошаек. А ещё нет в этом городе Бога. По его улицам бродят колдуны и звездочёты, никого не стесняясь и не боясь. И всякому желающему готовы состряпать любое зелье. Они не берут денег, но тот, кто обратился за услугой, становится их рабом, каковых и полон город.
В Ордене Альмандин называли вражеским станом и рассадником ереси. Какие планы имелись у Приора на его счёт, Корп не знал, но в его заинтересованности городом был уверен. Оставалось только найти способ передать в Орден полученные сведения о Перебежчиках и дальнейшем маршруте. Мысль о том, чтобы стать разведчиком во вражеском стане, приятно волновала его. Глядя на силуэт гор, он вспомнил, что неподалёку от Волчьего хребта Орденом был установлен аванпост для слежения за границей. Нужно было только выбрать момент, чтобы связаться с ним. Паладин воспрянул духом. Всё складывалось как нельзя лучше. Переход через горы и поиск Кары уже не казался ему сумасбродной затеей. Предстоящий поход был оправдан, он был во благо Хранителей, он служил чести.
Корп нашёл Брана у кузни, куда тот привёл лошадей. Оставив животных кузнецу, странник встал под козырьком навеса. Снова моросило. Собравшиеся в предгорьях тучи, казалось, упёрлись в высокие пики и не собирались расходиться. Паладин встал рядом с ним.
– Я иду в Альмандин, – сообщил он.
– А Иола?
– Возьму с собой. Возможно, там ей найдётся место.
– Староста ещё не сказал нам "да", – заметил Бран, глядя на лагерь. – Если он и согласится, то захочет денег. И немало.
– Я отдам всё, что у меня есть, – пообещал Корп. – Не скупись и не торгуйся.
Странник бросил беглый взгляд на собеседника и чуть заметно кивнул. Он знал, что паладин согласится на переход, у него не было другого выбора, но его такая бурная готовность вызывала подозрения.
Посыльный от Старосты пришёл за Браном, когда тот занимался подготовкой к походу через горы. Оставив дела, странник немедленно отправился с провожатым. Его снова привели в тот же зал, где Староста находился теперь в одиночестве. На столе перед ним лежала карта, и маленькая слепая свеча слабо освещала знаки на ней. Когда Бран вошёл, Староста сделал ему жест, приглашающий сесть к столу. Странник послушался.
Староста был явно моложе, чем казался на первый взгляд. В его лице, глубоких морщинах, избороздивших лоб, мешках под глазами, бледности кожи читалась усталость. Жизнь в городище явно не была простой ни для него, ни для его соратников.
– Мои люди говорят, ты всё утро готовишься к переходу, – сказал староста, глядя на собеседника исподлобья. – Хотя я ещё не отпустил вашу компанию.
– Но мы всё ещё живы, значит, есть шанс, – ответил Бран спокойно. Он понимал, что их жизни зависят лишь от решения Старосты. Решения, которое тот по какой-то причине до сих пор не принял.
– Ты ничего не хочешь добавить к своему рассказу?
– Я всё рассказал.
– Допустим, твоей легенде я верю. Таких, как ты, я неоднократно встречал и раньше, и здесь. Твоя спутница и твой слепой тоже вопросов у меня не вызывают. Вижу, что они – твои компаньоны, и ты их ведёшь. Значит, и отвечать будешь за них сам. Но вот этот здоровяк, – Староста покачал головой. – Я не вчера родился, парень, и уж человека из Ордена вижу за версту. И ведь ты тоже знаешь, что он из Хранителей. Так почему тащишь его за собой? На дурака ты не похож, на шпиона их и подавно. Зачем он тебе?
– Я рассказал, что знал. Он ищет сестру.
– Что за чушь! И ты веришь ему?
– Я считаю, это правда, – стойко ответил Бран, игнорируя всплеск эмоций, отразившихся на лице Старосты. – По крайней мере, отчасти правда. Какими ещё делами он тут занимается, я не знаю. Сам на это решился, и сам за себя отвечает.
– Что же ты думаешь, я позволю Хранителю шпионить в моём лагере?
– Это твоё дело, Староста, как ты с ним поступишь. Я был лишь проводником ему, – ответил Бран и коротко рассказал историю о том, как Плутак украл кошелёк у Корпа, и каков был между ними уговор. – Я использовал его, чтобы найти ваш лагерь.
– Мои ребята сегодня поймали шпиона из Ордена неподалёку от нашего лагеря. Наверняка следил за вами. И уж точно он такой не один, – произнёс Староста, выслушав историю. Бран лишь пожал плечами, что означало "мне до этого нет дела". – А что ты знаешь о его спутнице?
– Пленная девчонка, которую он выкупил из рабства.
– Чёрта с два всё так просто, – огрызнулся Староста. – Такие люди, как она, большая редкость здесь. Пару раз в жизни я встречал её соплеменников. Они всегда с этими чудными синими рисунками на лицах, всегда с отрешённым взглядом. Они невероятно странные создания, видят тебя насквозь, как открытую книгу читают. И кажется, будто они наивны, но это обманчивое впечатление. Они хитрые пройдохи, пользующиеся своим даром и манипулирующие людьми. И всегда одна и та же история, с видом мнимой беззащитности выбирают себе опекуна. Они будут держаться возле него, пока это им на руку, будут ловко направлять его туда, куда им нужно. Они паразиты, и ни перед чем не остановятся, чтобы получить своё.
– Значит, это проблема Корпа, ведь она идёт с ним.
– Может быть и так. А может, и нет. Но вот помяни моё слово, смерть там, где эти твари с синими мордами.
– Сколько ты хочешь, Староста, за всех нас? – спросил Бран прямо.
– По сотне за человека.
– Идёт, – не торгуясь, согласился Бран. – Деньги принесу тебе вечером.
– Утром принесёшь, отдавать долг на ночь – дурная примета, – пробубнил Староста, явно не ожидавший такого быстрого решения вопроса.
– Как скажешь.
– Завтра на рассвете наши проводники будут ждать тебя и твоих товарищей у ворот. Будьте готовы, они не любят терять время. И ещё одно. В горах неподалёку от вашей тропы будет аванпост Хранителей. Если твой товарищ попытается к ним улизнуть, проводники церемониться не станут.
– Меня это не касается, – ответил странник.
– А вот это ещё как тебя касается. Если этому рыцарю Ордена вздумалось искать свою сестру, пускай. Если он вознамерился отправиться в Альмандин, туда ему и дорога. Но я не позволю ему или кому бы то ни было ещё шпионить за нами. Ты думаешь, мы тут грибы в лесу собираем? Думаешь, от волков и медведей эти стены? А наши женщины, считаешь, от безделья шьют зимнюю одежду? Знал бы ты, парень, сколько людей за год прошло через нас. Скольких провели проводники через перевалы Предела. И я горд, что мы помогли им сохранить жизни.
– Я наслышан об этом, – сказал Бран. – Вы делаете большое дело.
– Орден – это стая диких тварей. Свора псов, гонящихся за властью и деньгами и готовых сожрать кого угодно на своём пути. Они хотят, чтобы мы, как рабы, трудились на их землях, не поднимая головы, – Староста не скрывал переполнявших его эмоций.
– Я слышал, что не ко всем Орден так безжалостен. Многих торговцев они поддерживают, есть бедняки, которых Орден наделил участком земли и возможностью растить свой урожай. И те области, которые они контролируют, свободны от разбойников, – возразил Бран. – Я бы не стал этого говорить, если бы не видел этого сам. И я не хочу выгораживать Орден, но я за честность. И если уж на то пошло, дело здесь совсем не в наживе.
– Много ты понимаешь, – смерив его надменным взглядом, сказал Староста. – Они раздают земли беднякам, а ты знаешь чьи земли?
– Не знаю, – признался Бран.
– Вот именно. Охотничьи угодья моей семьи тянулись от Холодного Ручья до самого Предела. Мои предки получили их не в один день, и стоили они немалых трудов. Тебе когда-нибудь принадлежал хоть клочок земли? – спросил Староста. Странник отрицательно покачал головой. – Значит, ты не знаешь, что такое управлять ею и людьми, живущими на ней. В угодьях должен быть порядок. Закон. На это нужно положить всю свою жизнь.
– Значит, Орден забрал их у тебя?
– Если бы они пришли ко мне с войной, было бы понятно. Всегда есть жадный сосед, от которого нужно обороняться. Но они поступили ещё подлее. Они обложили меня такими налогами, что мои же крестьяне подняли против меня бунт, – Староста ухмыльнулся. – Они думали, что изживут меня, потомственного охотника. Но только не здесь, не в этих лесах. Я тут каждый пенёк знаю лучше, чем фермер поросят. Я научил своих людей всему, что умели охотники в нашем роду. Мы неуловимы для Ордена. И уж поверь, мы не дадим им продыху. Чернь и нищета готова служить им за скудный паёк. Только не всех можно купить таким образом.
– Как патрульные Хранителей в горах до сих пор не увидели ваш лагерь с вершин?
– Это непросто лагерь. Когда-то здесь была дозорная крепость следопытов, смотревших за границами. Называлась Охотничье Лезвие. Слыхал?
– Конечно, – Бран даже не пытался скрывать своего удивления. – О ней ходит столько баек.
– Каких же?
– Местонахождение её забыто, никто не может найти дорогу, но у многих чешутся руки, ведь в её подвалах остался большой арсенал, деньги, ценные свитки. Не знаю уж, чем ценные, но охотники за сокровищами готовы выложить хорошую сумму за любую информацию о ней.
– Не врут, – осклабился Староста. – Ладно, хватит лясы точить. Тебе пора в Альмандин. А чтобы туда попасть целым и живым, смотри в оба за своим компаньоном. Наши следопыты хорошо знают своё дело, если хоть один из вас попытается свернуть с тропы, никто из вашей группы через Предел не переберётся. Это я тебе гарантирую.
– А я думал, вы берёте деньги за помощь в переходе через горы, а не за похороны, – насмешливо заметил странник.
– Мы берём деньги, чтобы иметь возможность помочь многим другим преодолеть Предел. Мы никогда не просим больше, чем человек в состоянии с нами поделиться. И бывают случаи, когда наша помощь оказывается безвозмездной. Считай, что это пожертвование, вклад в общее дело. И этот вклад вовсе не означает, что мы допустим предательство. Наши люди и так рискуют.
– У каждого из нас своё дело. Удачи тебе в твоём, – только и ответил Бран. Выбор у него в любом случае был невелик. Обратной дороги из лагеря Перебежчиков не было, никто не отпустил бы их, знающих местоположение укрепления, обратно. Оставалось только двигаться вперёд и стараться, чтобы путешествие прошло без потерь. Он хорошо понимал, что паладин что-то скрывает, но откровенничать перед Старостой не собирался. Иначе их путь через горы мог бы так и не состояться.
Эднартайя почти весь день отдыхала. Утром она встала последней, когда никого из её спутников на сеновале уже не было. Первое, что ей вспомнилось, как Бран согревал её перед сном, но сейчас ни его самого, ни его вещей, ни даже котелка из-под жаркого рядом не было, и всё это показалось ей грёзами. Она сама отыскала кухню, где за символическую плату приятные женщины накормили её сытным завтраком. Побродив в одиночестве по лагерю, Эднартайя снова вернулась на сеновал и стала перебирать вещи в попытке навести порядок в походной сумке.
Внизу послышались шаги. Оставив занятие, девушка тихонько подобралась к краю сеновала и посмотрела вниз. В полумраке стойла она увидела брата Корпа. Он устроился на полу и развернул кусок пергамента. Присмотревшись, Эднартайя поняла, что это карта. Паладин что-то высчитывал на ней и делал пометки. Девушка внимательно следила за ним и наконец разобрала, что место, которое он отмечает кусочком угля – это лагерь Перебежчиков. Закончив с картой, брат Корп свернул её и убрал за ворот рубашки, а затем быстро покинул конюшню.
Эднартайю охватило беспокойство, смешанное с разочарованием. Паладин явно задумал что-то, грозившее им неприятностями. По-человечески он нравился ей, и было грустно оттого, что они могут оказаться по разные стороны баррикад.
– Это был наш бритоголовый друг? – вопрос застал её врасплох, прервав поток мыслей. От неожиданности девушка даже взвизгнула и резко обернулась. Из-под охапки сена за её спиной выбирался Плутак. Вид у него был мятый, и сухие былинки торчали из одежды и волос.
– Ты меня напугал! – возмутилась она.
– Прости, сестрёнка.
– Что ты тут делаешь? Я думала, здесь никого нет.
– До недавнего времени я просто спал. Так что, я прав?
– Да, – она помешкала, – и у него карта… Он отмечал на ней местонахождение лагеря.
– Ничего удивительного.
– Неужели? – изумилась девушка. – Разве это не означает, что он что-то задумал?
– Означает, – согласился Плутак.
– Мне лучше поговорить с Браном, – раздражённо произнесла она, не получив должной реакции на своё открытие. Эднартайя хотела было спуститься, но слепой остановил её.
– Не торопись. Брану и так всё известно. Для него это не станет ни новостью, ни открытием. Ты можешь не волноваться. Тем более что вскоре наши дорожки с этим амбалом разойдутся.
– А как же остальные? Лагерь? Все эти люди?
– Потише, сестрёнка, – он приблизился к ней и заговорил шёпотом. – Не приведи бог, нас кто-то услышит! Для них что мы, что этот лесной бык – одно. Узнай они, что один из нас являет собой угрозу их тёплому насиженному местечку, головы поснимают со всех. Это тебе не на печке у доброй бабули сидеть. Набери воздуха и задержи дыхание, пока мы отсюда не выберемся. Не нашего это ума дело, что он там себе придумал. Поняла?
