скачать книгу бесплатно
Сначала он аккуратно отметил положение тела, сделал несколько схем и пометок в блокноте, держа фонарь под мышкой. Он распрямил мышцы трупа, слегка повернул тело, ощупал основание черепа. Он скрупулезно изучил мостовую в этом месте; затем занялся стальным болтом, выступающим на несколько дюймов из груди. Это был полированный стальной стержень, круглый и тонкий, с зазубринами на конце, как у стрелы.
Наконец Хэдли снял шляпу. На повернутом к ним влажном лице миниатюрного, щеголеватого юноши было жалкое, пустое выражение. Хэдли даже не взглянул на него. Однако он внимательно осмотрел шляпу и взял ее с собой, когда медленно поднимался по лестнице.
Оказавшись по другую сторону ограды, Хэдли долго сохранял молчание. Он стоял неподвижно, с выключенным фонариком, медленно хлопая им по ладони. Рэмпол не мог как следует его рассмотреть, но он знал, что взгляд инспектора блуждает по дорожке. Наконец он заговорил:
– Генерал, ваш врач упустил из виду одну вещь. У основания черепа есть ушиб. Он мог появиться либо из-за удара по голове, либо – что более вероятно – при падении с лестницы, после того как убийца пронзил его болтом.
Старший инспектор медленно огляделся по сторонам.
– Предположим, что он стоял у этих перил или рядом с ними, когда убийца нанес удар. Перила находятся выше уровня пояса, а Дрисколл небольшого роста. Маловероятно, что даже при сильном ударе этим оружием он перелетел бы через перила. Несомненно, убийца перекинул его, чтобы тело не привлекало внимания.
Тем не менее нельзя исключать возможности, что болтом могли выстрелить, а не ударить, как кинжалом. На первый взгляд невероятно; это почти безумие. Если я верно представляю себе арбалет, то весьма сомнительно, что убийца отправился бродить по лондонскому Тауэру и носил при себе такое сложное приспособление. Удар ножом или дубинкой не менее эффективен. А из-за тумана – как вы сказали, генерал, – меткий стрелок не мог хорошо разглядеть цель вдалеке и не сумел бы настолько точно всадить болт в сердце. И наконец, эта шляпа. – Он достал ее из-под мышки. – Убийца зачем-то решил надеть шляпу на голову жертвы. Думаю, я могу считать само собой разумеющимся, что мистер Дрисколл не был в ней, когда пришел в Тауэр?
– Естественно. Гвардеец и стражник у Средней башни, которые видели, как он входил, сказали, что на нем была суконная кепка.
– Которой сейчас здесь нет, – задумчиво произнес старший инспектор. – Но, генерал, вы упомянули, что люди идут здесь непрерывным потоком, как же они могли заметить Дрисколла?
– Потому что они его знали. По крайней мере, тот стражник был с ним немного знаком; часовые, конечно, постоянно меняются. Он приходил довольно часто. Далри в прошлом вытаскивал его из стольких передряг, что Дрис-колл стал на него рассчитывать, вот почему он явился сюда сегодня! Это ясно. Итак, прежде чем мы перейдем к вопросу об оружии, я хотел бы кое-что узнать… Прежде всего необходимо констатировать следующее: независимо от того, застрелили его или зарезали, он был убит очень близко к этим ступеням. Убийца не мог разгуливать здесь на глазах у стражников, перетаскивая труп; он специально приметил эти ступеньки для того, чтобы скрыть преступление, и использовал их. Итак, давайте предположим самый невероятный вариант развития событий. Предположим: а) что в него стреляли из арбалета; б) что силой выстрела – а выстрел был очень мощным – тело было перекинуто через эти перила или что убийца позже перебросил его через ограждение; в) что впоследствии убийца нахлобучил на него шляпу сэра Уильяма. Понимаете? Откуда тогда мог быть выпущен этот болт?
Генерал Мэйсон погладил бородку. Они окинули взглядом стену через дорогу, ворота Кровавой башни напротив и громаду более высокой круглой башни рядом с ней.
– Ну, – сказал генерал, – стрелять могли откуда угодно. Из этого переулка, с востока или запада, с обеих сторон от Ворот предателей. Из-под ворот Кровавой башни; наиболее вероятное направление – по прямой линии. Но это полная чушь. Нельзя расхаживать здесь с арбалетом, как с винтовкой. Это невозможно.
Хэдли спокойно кивнул:
– Я знаю, что невозможно; но, как вы говорите, это наиболее вероятное направление. А как насчет окон или верхней части стены? Где можно было бы стоять и стрелять? Я не должен был задавать этот вопрос, но в таком тумане я не вижу ничего, кроме смутных очертаний.
Генерал уставился на него. Затем он резко кивнул. В его голосе прозвучали жесткие, ревнивые, злые командные нотки, от которых Рэмпол вздрогнул.
– Понятно. Если вы предполагаете, мистер Хэдли, что любой из нашего гарнизона…
– Я этого не говорил, мой дорогой сэр, – мягко ответил Хэдли. – Я задал вам совершенно обычный вопрос.
Генерал засунул руки глубже в карманы своего водонепроницаемого плаща. Спустя мгновение он резко повернулся и указал на противоположную стену.
– Вон там, слева от вас, – сказал он, – в той группе строений, выступающих над самой стеной, можно разглядеть несколько окон. Это окна Королевского дома. В нем живут несколько бифитеров с семьями и, позвольте заметить, я сам. Далее бастионы стены, возвышающейся над нами, идут прямо до Кровавой башни. Это место называется Проход Рейли, и нужно быть довольно высокого роста, чтобы суметь разглядеть что-либо из-за бастионов. Проход Рейли ведет в Кровавую башню, в которой есть несколько окон, выходящих сюда. Видите большую круглую башню справа, рядом с Кровавой башней, примыкающую к ней? Это Уэйкфилдская башня, где хранятся драгоценности короны. В ней есть несколько окон. А также – что вполне естественно – там дежурят два стражника. Я ответил на ваш вопрос, сэр?
– Спасибо, – сказал старший инспектор, – я займусь этим, когда туман слегка рассеется. Если вы готовы, господа, думаю, мы можем вернуться в Зал стражников.
Глава четвертая
Расследование
Генерал Мэйсон слегка коснулся плеча сэра Уильяма, когда они отвернулись. Сэр Уильям долго ничего не говорил, держась за поручни и пристально вглядываясь в темноту. По пути обратно он безмолвно шел рядом с генералом.
Все еще держа шляпу под мышкой и светя себе фонариком, Хэдли сделал несколько пометок. На его строгое, спокойное лицо с безучастными темными глазами, склоненное над блокнотом, падали отсветы.
Он кивнул и закрыл блокнот.
– Возвращаясь к убийству, генерал. Этот арбалетный болт – он отсюда?
– Мне было интересно, когда вы наконец до этого доберетесь, – резко ответил его собеседник. – Я не знаю. Я это выясняю. Здесь есть коллекция арбалетов и несколько болтов; они находятся в стеклянном шкафу в оружейной комнате на втором этаже Белой башни. Но я абсолютно уверен, что оттуда ничего не пропадало… Однако в Кирпичной башне, на другой стороне плаца, у нас есть мастерская, где мы чистим и ремонтируем доспехи и оружие из экспозиции. Я послал за начальником охраны. Он вам все расскажет.
– Но мог ли быть использован один из арбалетов из экспозиции?
– О да. Они в таком прекрасном состоянии, что их вполне можно использовать в качестве оружия.
Хэдли присвистнул. Затем он повернулся к доктору Феллу.
– Для такого словоохотливого человека, как вы, доктор, – сказал он, – вы были невероятно молчаливы. У вас есть какие-нибудь соображения?
Доктор громко фыркнул.
– Да, – ответил он, – да, есть. Но это не имеет отношения к окнам или арбалетам. Это касается шляп. Отдайте мне эту шляпу, хорошо?
Хэдли передал ему шляпу без единого слова.
– Это, – пояснил генерал Мэйсон, когда они свернули налево у Байвардской башни, – Малый зал стражников, но наши невольные гости расположились в другом зале.
Он открыл дверь под аркой и жестом пригласил их войти.
Лишь войдя в теплую комнату, Рэмпол понял, насколько сильно он озяб и продрог. В камине потрескивали угли. Комната была круглой и уютной, с крестовыми сводами, откуда свисала гроздь электрических ламп, и крестообразными оконными прорезями высоко в стене. За большим столом, сложив руки, сидел пожилой человек с прямой осанкой, взирая на них из-под насупленных седых бровей. На нем был костюм бифитера, гораздо более замысловатый в сравнении с теми, которые Рэмпол уже видел. Высокий, худой и сутулый молодой человек, сидящий рядом с ним, делал пометки на листке бумаги.
– Прошу садиться, джентльмены, – сказал генерал Мэйсон. – Это мистер Рэдберн, начальник стражи, и мистер Далри, мой секретарь.
Представив гостей, он указал на стулья и достал портсигар.
– Что удалось выяснить?
Начальник стражи покачал головой. Он пододвинул генералу Мэйсону стул, на котором сидел.
– Боюсь, не очень много, сэр. Я только что допросил смотрителей Белой башни и начальника ремонтной мастерской. У мистера Далри есть стенограмма допроса.
Молодой человек перетряхнул какие-то бумаги и подмигнул генералу Мэйсону. У него было длинное, довольно угрюмое лицо, но смешливая улыбка. В его добродушном, близоруком взгляде читалась горечь; он повозился со своим пенсне на цепочке и снова уставился в бумаги.
– Добрый день, сэр, – обратился он к сэру Уильяму. – Мне сообщили, что вы здесь. Я… я не знаю, что сказать. Вы понимаете мои чувства.
Затем, все еще глядя в свои бумаги, он поспешно сменил тему.
– У меня здесь записи, сэр, – сказал он генералу Мэйсону. – Из оружейного склада, конечно, ничего не пропадало. И начальник мастерской, и оба стражника со второго этажа Белой башни готовы поклясться, что такого арбалетного болта нет и никогда не было в нашей коллекции!
– Почему? Ведь такую вещь так просто идентифицировать?
– Джон Браунлоу весьма основательно подошел к этому вопросу. И кстати, он является авторитетом, сэр. Вот здесь. Он говорит, – Далри поправил пенсне и моргнул, – он говорит, что болты такого типа изготавливали гораздо раньше, чем те, что хранятся у нас. Если судить по той части, которую он видит… в теле. Образец конца четырнадцатого века. А, вот. «Более поздние виды гораздо короче и толще, с более широким зубцом на головке. В данном случае она настолько тонкая, что не смогла бы плавно войти в паз ни одного арбалета из нашей коллекции».
Генерал Мэйсон повернулся к Хэдли, который осторожно снимал свое пальто:
– Теперь ваша очередь. Задавайте любые вопросы. Дайте-ка тот стул главному инспектору. Но я думаю, что это доказывает, что убийца не стрелял, если только вы не считаете, что он принес собственный арбалет. Ведь в таком случае он вряд ли сумел бы выстрелить из одного из здешних?
– Браунлоу говорит, что это возможно, но вероятность того, что арбалет сработал бы, составляет сто к одному.
Мэйсон кивнул и посмотрел на старшего инспектора со скрытым удовлетворением. Рэмпол впервые увидел его при хорошем свете. Он снял сырую шляпу и непромокаемый плащ и бросил их на скамью; в нем вовсе не было той суетливости, которая так свойственна армейским шишкам. Теперь он стоял, грея руки у огня, и смотрел через плечо на Хэдли.
– Итак, – спросил он. – Наши дальнейшие действия?
Далри положил бумаги на стол.
– Думаю, вам лучше знать, – сказал он, обращаясь то ли к Мэйсону, то ли к сэру Уильяму. – Среди посетителей есть два человека, которым это дело явно небезразлично. Они находятся вместе с остальными в Зале стражников, я хотел бы, чтобы вы дали мне инструкции, сэр. Миссис Биттон буянит с тех пор, как…
– Кто? – спросил сэр Уильям. Он смотрел на огонь и вдруг поднял голову.
– Миссис Лестер Биттон. Как я уже сказал, она была…
Сэр Уильям взъерошил свою пышную белую шевелюру и безучастно посмотрел на Мэйсона:
– Это моя невестка. Что она здесь делает?
Хэдли сел за стол и теперь аккуратно выкладывал в линию блокнот, карандаш и фонарик.
– А, – сказал он, – рад это слышать. Это, так сказать, подкрепляет наши усилия. Но не беспокойте ее пока, мистер Далри; мы сможем увидеться с ней в ближайшее время. – Он сложил руки и посмотрел на сэра Уильяма, между его бровей появилась морщинка.
– Почему вас удивляет, что миссис Лестер Биттон здесь?
– Ну, вы знаете… – начал сэр Уильям в некотором недоумении и вдруг остановился. – Нет. Собственно говоря, вы же с ней не знакомы? Она такого спортивного типа, увидите сами. Я хотел бы знать, ты говорил ей о… о Филипе, Боб?
В его голосе слышалась нерешительность.
– Пришлось, – мрачно ответил Далри.
Хэдли взял в руки карандаш, и было похоже на то, что он собирается продырявить острием дырку в столешнице.
– А второй человек среди посетителей, мистер Далри?
Далри нахмурился:
– Мистер Арбор, инспектор. Джулиус Арбор. Это довольно известный коллекционер книг. Полагаю, он остановился в доме сэра Уильяма.
Сэр Уильям поднял голову. Его взгляд вновь сделался острым и проницательным – впервые с тех пор, как он узнал об убийстве.
Он сказал:
– Интересно. Чертовски интересно. – Он подошел пружинистым шагом и сел на стул возле стола.
– Так-то лучше, – одобрительно кивнул старший инспектор, откладывая карандаш. – Но не будем пока беспокоить мистера Арбора. Я хотел бы узнать подробно о сегодняшних передвижениях мистера Дрисколла. Вы что-то говорили, генерал, о довольно странной истории в связи с этим.
Генерал Мэйсон отвернулся от огня.
– Мистер Рэдберн, – обратился он к начальнику стражи, – будьте любезны послать в Королевский дом за Паркером. Паркер, – пояснил он, когда Рэдберн вышел из комнаты, – мой ординарец и мастер на все руки. А вы, Далри, можете тем временем рассказать старшему инспектору о сумасбродной затее.
Далри кивнул. В это мгновение он выглядел старше.
– Видите ли, инспектор, – сказал он, – я не знал, что это значило тогда, не знаю и сейчас, кроме того, что это был какой-то сговор против Фила.
Его длинные ноги подрагивали, когда он опускался на стул.
– Не торопитесь, мистер Далри, – произнес старший инспектор. – Сэр Уильям – прошу прощения – сообщил нам, что вы жених его дочери. Полагаю, вы хорошо знали молодого Дрисколла?
– Очень хорошо. Я думал о Филе чертовски много, – тихо ответил Далри. Дым попал ему в глаз, и он моргнул. – И конечно же, это дело не из приятных. Видите ли, он считал меня одним из таких практичных ребят, которые могут найти выход из любых непростых ситуаций. Он постоянно попадал в переделки и всегда обращался ко мне, чтобы я помог ему выпутаться.
– Из переделок? – повторил старший инспектор. Он сидел, откинувшись в кресле, глаза его были полузакрыты, но смотрел он на сэра Уильяма. – Что вы имеете в виду?
Далри колебался.
– Обычно это было связано с деньгами. Ничего особенного. У него скапливались счета и все такое…
– А женщины? – неожиданно спросил Хэдли.
– О боже! Разве не каждый из нас попадает в истории? – смущенно спросил Далри. – Я имею в виду… – Он покраснел. – Простите. Но насколько мне известно, ничего особенного. Он постоянно звонил мне посреди ночи и говорил, что встретил на танцах какую-то девушку, абсолютно единственную и неповторимую. И нес какой-нибудь бред. В общем, обычно это продолжалось около месяца.
– Но ничего серьезного? Извините, мистер Далри, – сказал старший инспектор, махнув рукой, – понимаете, я ищу мотив убийства. Я обязан задавать такие вопросы. Значит, ничего серьезного не было?
– Нет.
– Продолжайте, пожалуйста.
– Фил позвонил сюда сегодня рано утром, и Паркер ответил на звонок из кабинета генерала. Я, собственно говоря, еще даже не вставал. По словам Паркера, Фил говорил довольно бессвязно и попросил, чтобы мне передали, что он будет здесь, в Тауэре, ровно в час дня; что у него большие неприятности и ему нужна помощь. В середине разговора я услышал свое имя, вышел и сам стал с ним беседовать.
Я подумал, что, наверное, все это ерунда, но, чтобы подбодрить его, сказал, что, скорее всего, буду здесь. Хотя Джиму я сообщил, что днем мне нужно будет отлучиться по делам. Понимаете, если бы не это. Так получилось, что генерал Мэйсон попросил меня отвезти автомобиль в мастерскую в Холборне и отремонтировать рожок. Электрический рожок был сломан – стоило нажать на него, как он начинал гудеть не переставая.
Хэдли нахмурился:
– Мастерская в Холборне? Это же неудобно: далеко и совсем не по пути, не так ли?
Во взгляде Мэйсона снова сверкнула приглушенная ярость. Он стоял спиной к камину, широко расставив ноги.
– Совершенно верно, сэр. Вы ее скоро увидите, – отрывисто заговорил он. – Мастерской заведует старый военный, сержант. Кстати, однажды он оказал мне неплохую услугу.
– Ясно, – сказал Хэдли. – И что, мистер Далри?
Рэмпол, прислонившись к книжным полкам с незажженной сигаретой в пальцах, попытался осознать, что все это происходило на самом деле и что он снова оказался втянут в хитросплетения и ужасы убийства. Несомненно, это было правдой. Но между этим делом и убийством Мартина Старберта имелась существенная разница. Теперь он не был жизненно заинтересован в исходе дела. Только благодаря случаю и оказанному ему доверию он в качестве свидетеля, отстраненного и беспристрастного, находится здесь, у залитой светом сцены, где лежит труп в складном цилиндре.
В старинной комнате словно разыгрывалась пьеса. За столом, небрежно сложив руки, сидел терпеливый, наблюдательный старший инспектор с волосами цвета стальной проволоки и подстриженными усами. По одну сторону от него сидел сэр Уильям, и в его бесстрастных глазах снова блестели живой ум и настороженность. По другую находился Роберт Далри, тощий, с гримасой на лице. Генерал Мэйсон, все еще рассерженный, стоял спиной к огню. А в самом большом кресле напротив камина развалился доктор Фелл, вперив простодушный совиный взгляд в складной цилиндр, который он держал в руках.
Рэмпол осознал, что Далри продолжает говорить, и очнулся от своих мыслей.
– Так что я не стал больше об этом думать до примерно часа пополудни, а Фил говорил, что будет здесь в это время. Снова раздался звонок, и Паркер снял трубку. Это был Фил, он просил меня к телефону. По крайней мере, – сказал Далри, резко затушив сигарету, – голос был его. В этот момент я находился в архиве, делал кое-какие выписки для книги генерала, и Паркер перевел звонок туда. Фил говорил еще более бессвязно, чем утром. Он сказал, что по причине, которую он не может объяснить по телефону, он не приедет в Тауэр и я должен приехать к нему и встретиться с ним в его квартире. Он сказал то, что я слышал уже десятки раз: что это вопрос жизни и смерти.
Я был раздражен. Я ответил, что у меня работа и я, черт возьми, не приеду и что, если он хочет меня видеть, то может сам явиться сюда. Тогда он поклялся, что это действительно вопрос жизни и смерти. И сказал, что мне все равно ехать в город; его квартира находится в Блумсбери, а мне нужно отвезти машину неподалеку; так что это по пути. Так оно и было, и поэтому я согласился.
