Шанс на счастье

скачать книгу бесплатно

– После одного бокала?

– Да, мне мало надо, я почти не пью.

– Признаться, ты меня всё больше удивляешь.

– Чем? Не оправдываю навязанное обществом клише?

– Что-то вроде того.

– Секс, алкоголь и наркотики – это первое, что приходит любому обывателю на ум в качестве ассоциации с работой стриптизерши. Но в моём случае, секс, как необходимость, алкоголь в малых дозах и очень редко, а наркотики и вовсе обхожу стороной.

– Всё больше вопросов в моей голове, – усмехаюсь, делая глоток из своего бокала.

– Так задавай.

– Уверена, что хочешь на них ответить?

– Я догадываюсь, что ты хочешь спросить. Почему после насилия я не стала заглушать психологическую боль всеми доступными средствами? Во-первых, это бы ничего не поменяло. Алкоголь и наркотики – это не ластик, они не стирают прошлое, но лишают тебя воли и контроля. А я предпочитаю трезво оценивать реальность. Во-вторых, подобный допинг вызывает зависимость и, как правило, финал в таких историях один.

– Ты сказала, секс, как необходимость, но я не заметил особого желания в прошлый раз. Дело в партнёре? – она улыбнулась.

– Ты неправильно понял. Необходимость – не как физиологическая потребность, а как потребность в деньгах. Я не испытываю… не испытывала желания… – я потер пальцами лоб, она озадачивала меня. Неожиданно…

– Почему ты сейчас на последних словах исправилась?

– Да, ладно, Демид, – она на пару секунд опускает глаза к своему бокалу в неожиданном для меня смущении, – ты всё понял. Не нарывайся на комплимент, лучше добавь мне, пожалуйста, льда в бокал, – я бросил в её стакан пару кубиков и наполнил свой. – Люблю новогодние праздники только за наличие наряженных ёлочек, – неожиданно произносит Вика, меняя тему разговора. – Они всегда вызывали во мне ощущение какого-то чуда и волшебства.

– И чудо происходило?

– А разве это важно? Гораздо важнее эмоции, которые дарит ожидание. Ведь, когда ты получаешь желаемую вещь или происходит долгожданное событие, оно порой приносит лишь разочарование.

– А если всё же подарит радость?

– Это тоже эмоции. Даже в подаренных цветах важны не сами цветы, а эмоции, которые они вызывают. Эмоции, с которыми были подарены. Всё и всегда завязано на чувствах. Даже прагматичные решения, так или иначе, принимаются под воздействием эмоций… Слушай, а у тебя случайно фена нет? – внезапно произносит Вика

– Нет, такого добра в хозяйстве не держу.

– Волосы до сих пор влажные. Если не высохнут, утром на голове будет воронье гнездо.

– Заплетёшь косу и всё.

– Косу? – она удивленно вскидывает бровь.

– Да, а что? – не понимаю её реакции.

– Я никогда сама себе косы не плела. В принципе, не умею этого делать.

– Ты серьёзно? У тебя же длинные волосы, ну и ты…

– Девочка? – заканчивает она за меня, улыбаясь.

– Ага.

– Видимо, меня как-то этот навык обошёл стороной. Вот батарею чинить от протечки я умею, гвоздь забить могу, шуруповертом даже пользовалась, а вот косы плести не научилась.

– Иди сюда, заплету, – я хлопаю ладонью по ковру рядом с собой.

– Ты шутишь сейчас? – она забавно хлопает ресницами.

– Нет. Когда родилась Мирка – это моя младшая сестра, мне было двенадцать, и как только она пошла в детский сад, я заплетал её каждое утро. Бантики, хвостики, косички, пока в армию не ушёл. Так что, не бойся, без волос не останешься.

***

Собираю её волосы и, разделяя на три пряди, начинаю заплетать косу. Вика замирает, словно боится пошевелиться.

– Неприятно?

– Наоборот, – тихо произносит, пытаясь справиться со сбившимся дыханием.

– Эм, что наоборот?

– Слишком приятно, – и я замечаю, как она сжимает пальцами длинный ворс ковра.

– Тогда расслабься, – произношу, прислоняясь к ней. Вика вздрагивает, сильнее смыкая веки и закусывая нижнюю губу. Доплетаю косу и вместо ленты или резинки прихватываю волосы подвернувшимся под руку кусочком новогоднего дождика. Перекинув косу через её плечо, скольжу губами по её шее, слыша в ответ сдавленный стон. Отзывчивая. Заставляю откинуться спиной на мою грудь, и провожу ладонями по её бедрам, раздвигая немного ножки.

– Демид… не … надо, – сдавленный шепот и попытка убрать мои руки.

– Ш-ш-ш… не бойся, – целую её плечо, немного прикусывая кожу. Отодвинув в сторону ткань белья, скольжу в неё пальцами, влажная. Вика опять напрягается, но не может сдержать стон. – Расслабься, – пара движений по клитору и снова пальцами внутрь. Она выгибает спину, запрокидывая голову на моё плечо, из груди вырывается полувсхлип, полустон. А мне мало, я хочу увидеть больше. Повторяю всё снова, забираясь второй рукой под футболку и сжимая её грудь. Она пытается свести ножки, но я фиксирую их своими. Вика дышит всё чаще, хватая ртом воздух.

– Ну же… дай этому произойти… Просто расслабься, – шепчу ей на ушко и прижимаюсь губами к её шелковой коже, ощущая, как она, словно делая усилие, отпускает себя, а спустя мгновение вздрагивает в моих руках, всхлипывая и выгибая спину. Сдавленный стон, и мелкая дрожь её стройных ножек. Это было ох*енно красиво. Поправляю белье и отпускаю её ноги из захвата. Она всё ещё рвано дышит, но поворачивается в моих руках, открывая глаза.

– Посиди немного, и пойдем спать.

– А ты? – спрашивает, смотря на меня всё ещё затуманенным взглядом.

– Потерплю, – улыбаюсь. – Я обещал сегодня одной девушке, что пригласил её к себе без всяких умыслов, а слово надо держать.

– Какой ты … – она начинает неожиданно смеяться, уткнувшись в моё плечо.

– Какой я?

– Дурак.

– Я – дурак?

– Да, – она всё ещё смеётся, – и знаешь, долги надо отдавать вовремя, – с этими словами её ручка скользит под резинку моих боксеров, вышибая из меня воздух на раз. Вика скользит по ковру, почти ложась на него, и проходится своим язычком по головке, заставляя меня с шипением выпустить воздух сквозь зубы. Она скользит своими губками по всей длине, заставляя мой мозг плавиться. Она делает это медленно, словно проверяя мою выдержку, а мне до зуда в ладонях хочется намотать её косу на свой кулак и войти грубо, резко, увеличивая темп. Но, несмотря на затуманенное сознание, сдерживаюсь, понимая, что напугаю, что она вновь захлопнется, как ракушка. Поэтому просто провожу ладонью по волосам, поощряя её действия. Подойдя к краю, провожу ладонью по её лицу, прекрасно зная, что не все женщины любят вкус спермы.

– Вик, – сдавленно произношу, давая понять, что она может остановиться. Но она отводит мою руку в сторону, прижимая её к ковру, и берёт глубже. Твою ж мать…. Перед глазами яркие всполохи вспышками разрывают сознание. Когда Вика отстраняется, проводя языком по своим губам, и поднимает на меня свой взгляд, в котором сквозит явная неуверенность. Она что, смущается? Улыбаюсь, провожу пальцами по её щеке. Она прикрывает глаза, а открыв их, улыбается в ответ и, взяв в руки бокал, делает пару глотков.

– Уже восемь утра.

– Ты работаешь завтра, точнее уже сегодня? – поправляюсь, понимая, что первое января уже наступило.

– Нет. Выходной.

– Хорошо, тогда можем спать до самого вечера.

– Надо со стола всё в холодильник убрать, а то испортится, – мы убираем остатки ужина. Закрыв на кухне дверь, я закуриваю. Вика подходит ко мне и тоже подкуривает сигарету. Беру со стула брошенный утром халат и накидываю на её плечи, приоткрывая окно и включая дополнительно кухонную вытяжку.

– Спасибо, – произносит, выпуская дым, а я, отчего-то улыбаюсь, сам не до конца понимаю от чего. Просто, то ощущение легкости и какого-то подобия уюта оно не уходит, не рассеивается… Непривычно…

Мы ложимся спать. Вика устраивается на самом краю кровати. Не могу понять её стеснения, обнимаю, прижимая к себе.

– Демид… – она что-то хочет сказать, но я не даю.

– Спи, – произношу, почти моментально проваливаясь в сон.

Наше утро настало довольно поздно. На календаре было первое января, а на часах шестнадцать минут пятого. Вика спала, положив голову на моё плечо и прижав свою ладонь к моей груди. Не хотелось её будить. Нет, не оттого, что я такой добрый и бескорыстный самаритянин, я далеко не такой. Скорее не хотелось, чтобы настроение предыдущей ночи так быстро рассеялось. Но действительность всегда вносит свои собственные коррективы. Вика просыпается, отстраняясь, и моргает.

– Прости, – произносит с улыбкой на губах.

– За что?

– Разлеглась на тебе. Наверное, руку отлежала.

– Нет, всё нормально.

– Сколько времени? – поворачиваюсь в сторону тумбочки, на которой стоят часы.

– Двадцать минут пятого.

– Ничего себе. Давно я столько не спала.

– Признаться, я тоже.

– Мне домой надо.

– Зачем?

– Там Бася голодная. Вряд ли её вчера кто-то кормил.

– Тогда позавтракаем, и я тебя отвезу.

– Хорошо.

Мы выпиваем кофе, и начинаем собираться. Я накидываю рубашку, а Вика идёт в коридор обуваться.

– Зачем это? – произносит, заметив на своей сумочке деньги. – Демид? – она смотрит прямо, не отводя глаз, и я отвечаю ей тем же.

– За вчерашнюю ночь, – вот так, честно и без фальши. Ночь закончилась, и нам двоим пора возвращаться в реальность.

– Я была с тобой вчера не за деньги, – отвечает спокойным тоном, без тени эмоций.

– Вик, они тебе нужны, – она жмурится от этих слов, словно от боли.

– Не надо, – откладывает купюры в сторону. – Оставь мне хотя бы иллюзорную веру в то, что всё было искренне и по-настоящему, – вижу, как она изменилась в лице. Но, наверное, это и к лучшему…

– Я не хотел тебя обидеть.

– Ты не обидел.

***

Мы вышли из подъезда, а я так и не могла заставить себя вымолвить хоть слово. Нет, я не могла на него обижаться. Тут не на что затаивать обиды. Он просто указал мне моё место. Только я и так о нём не забываю. Я понимала, что эти часы, проведенные с ним, закончатся. Проснувшись, я уйду и вернусь домой, в свою жизнь, в свой личный ад. Но мне так хотелось сохранить в памяти эти минуты. Этот небольшой отрезок времени оставить для себя. Пусть даже не настоящий, но очень тёплый кусочек счастья. Идиотка! Когда я успела стать такой наивной? Мне даже на секунду забывать не стоит, кто я. Просто стоит сказать ему «спасибо» и попрощаться. Ведь этот Новый год был действительно праздничным для меня.