скачать книгу бесплатно
La risposta ? breve,
in mezzo al foglio,
ala di carta ripiegata in quattro,
e che venga dai vivi
com’? strano,
e perchе stamattina, dopo mesi?
Io guardavo sospesa.
Lui replicava la mattina stessa,
la sua replica al nulla,
due facciate,
a mezzogiorno l’andava a spedire.
Perchе, diceva, mi fa bene reagire.
«Говорите, он был актер?»
Раньше. Пока не начал писать.
Помню зимние утра:
в десять обычно приходила почта,
редко – конверт:
возвратили рукопись.
Ответ короткий, в середине листа.
Крыло бумаги
сложено вчетверо.
От живых – это странно:
почему сегодня
утром после стольких
месяцев тишины?
Я смотрела молча.
Этим же утром он садился писать
свой ответ ничему.
На двух сторонах.
Днем ходил отправлять на почту.
«Просто мне будет лучше,
если отвечу».
«Casa non vera…»
Casa non vera,
casa dell’abbandono,
i letti disfatti fino a sera,
nessuno che compra da mangiare.
Lui sta nella sua stanza a sognare
con suo fratello Nietzsche,
lei in quella accanto e cuce,
e fantastica e parla
da sola d’ingiustizie patite,
e nessuno l’ascolta, sol l’inverno
coi suoi fiori di ghiaccio. E il mondo umano?
C’era una volta, in un paese lontano.
E la speranza?
? la bambina.
Poi ogni tanto un nonnulla
fa di loro due belve.
Дом призрак, дом забвенья,
постели не застелены
весь день,
и за продуктами никто не ходит.
Он в комнате своей —
в своих раздумьях
с собратом Ницше,
она в соседней, на машинке шьет
и бредит? – говорит сама с собой
о бедах и обидах.
Никто не слушает кроме зимы
с цветами изо льда. А мир людей?
Он был когда-то, но в другой стране.
А что – надежда?
Девочка она.
Какой-нибудь пустяк – и вместо них
двоих – два зверя диких.
«Allegro corso di Porta Nuova…»
Allegro corso di Porta Nuova
alle cinque di sera,
su nel cielo le rondini d’aprile
e all’ospedale ? l’ora dei parenti.
Ogni sera io ci andavo
ebbra di me com’ero e in gran salute.
Lui soffriva? No
nessun lamento,
aveva Nietzsche sul comodino,
sto rileggendo, dice, Umano troppo umano.
Era un sogno quell’ora:
finalmente lui che sta con gli altri
come faceva un tempo, prima
del suo tremendo vivere per me.
Era caro ai vicini, si vedeva,
gente benigna gente come tutti,
le mogli sorridevano:
figlia sua, cos? giovane…
l’unica, eh?
E io che penso: lo tenessero qui,
io sarei ogni sera qui al suo letto.
I parenti alle sette se ne vanno,
e a me come spiaceva
d’andare via al passaggio dei carrelli,
nell’odore del cibo,
coi pazienti che vociano in saletta da pranzo
con la tv accesa. Come avrei voluto
restare a cena e restare ogni notte
con lui con gli altri in quel luogo sicuro.
Non ? andata cos?.
Lui non c’? pi?.
Io sono sempre quella che alla morte non pensa.
Веселый переулок у Порта Нуова.
5 вечера,
в небе апрельские ласточки,
в больнице —
час посещений.
Я приходила сюда каждый вечер,
упивалась собой
и своим здоровьем.
Страдал ли он? Нет.
Ни единой жалобы.
На тумбочке – Ницше.
Перечитываю, говорил,
Слишком человеческое.
Тот час был как сон:
наконец он с другими,
как прежде, до этой
жуткой жизни ради меня.
Видно: соседи любят его – простые
милые люди.
Жены их смотрят с улыбкой:
Дочка. – Молоденькая совсем.
Единственная?
Я думаю: хоть бы
подержали ещё!
Я буду с ним каждый вечер.
В семь родственники уходят.
Мне нравились эти тележки,
пахнущие едой:
из столовой слышны
голоса пациентов,
телевизор включен,
как бы мне хотелось
остаться на ужин, остаться на ночь
здесь, где он рядом с другими,
в этом месте надежном.
Не получилось.
Нет его. —
Я осталась
прежней, той,
что не думает
о смерти.
«Solo unghia di fuoco all’orizzonte…»
Solo unghia di fuoco all’orizzonte
poi d’un tratto
? uscito intero, un disco palpitante
un piatto d’oro chiama la terra alla sua festa grande,
e poi arriva dentro la mia stanza,
dal davanzale al letto al mio cuscino
e tutto ? d’oro.
Giorno della mia vita:
non ? questo che conta e questa
mia stranissima salute
e la mia fede che per me non c’? fine?
Только что
огненный ноготь на горизонте
и вот – диск огня
золотое блюдо —
землю зовет на огромный пир
в комнату входит ко мне
подоконник постель подушка —
в золоте всё.
Может только это и значит —
этот день моей жизни,
моё страннейшее выздоровленье,
вера моя, что для меня бесконечна?
«Ad uno ad uno se ne sono andati…»
Ad uno ad uno se ne sono andati
i padri
di questa mia dissennata giovinezza
che non potr? aver fine, non potr?,
io non ce l’ho
un’altra et? possibile.
Se n’? andato il tedesco
che leggeva con me Schiller e Goethe,
e che scriveva versi sui lill? —
credimi, bambina, la sho?
? soltanto un inganno.