скачать книгу бесплатно
Раскинулся как полотно,
Покрыл, сливаясь серовато,
Весь край широкой пеленой,
И как зловещий звон набата
Слова гудели в тьме ночной.
«Гляди в туман, из дального предела
Зови душой возлюбленных твоих!
Те<х>, чья любовь к тебе не охладела,
Ты в той дали светло увидишь их,
И тускло – тех, кто мыслью равнодушной
Тебя порой припомнят, разлюбя;
И будешь ты искать сквозь мрак воздушный
Напрасно всех, забывших про тебя!»
И замолчал железный голос.
Стоял пришлец в безмолвной мгле,
Как бы готов на бой, и волос
На хладном двигался челе.
Что вспоминал он в думе странной!
Чего боялся в этот миг?
Какой он горести нежданной
Возможность мыслию постиг?..
И вдруг забилось сердце гордо,
И смело вспыхнул взгляд младой;
Глубоко, недвижимо, твердо
Стал он глядеть в туман седой.
И вот, – как призрак сновидений,
В дали, сквозь переливный дым,
Мелькнули три, четыре тени
Неясно, бледно перед ним.
И он глядел, – и в грудь вникало
Тоски жестокой лезвие;
Глядел он в грозное зерцало,
И сердце назвало ее –
Ее, кому с любовной верой
Душа молилася его.
Впилися взоры в сумрак серый,
Впились, – не встретив ничего!
Не раз средь жизненного Мая,
В час испытанья, в час один
Глава покрылась удалая
Печальным бременем седин.
Но чаще – в полной силе века,
В свои цветущие года
Стареет сердце человека
В одно мгновенье – навсегда!
Поник страдалец головою,
Слеза застыла, не скатясь;
С своей последнею мечтою
Простился он в тот горький час.
Поблекло чувство молодое
В ту ночь; что не изведал он?
Иль откровенье роковое,
Или безумный сердца сон.
…………………..
О! смерти в день, в день возрожденья
Согреет ли нам душу вновь,
Следы земного искаженья
Сотрет ли промысла любовь?
Исчезнет ли клеймо страданий,
Жестоких опытов печать?
Там снова радостных незнаний
Святая есть ли благодать?
О, есть ли юность там другая
Для истощенных сердца сил!..
Спадает, горестно блистая,
Слеза на таинство могил.
Июль 1842
Гиреево
Донна Инезилья
Он знает то, что я таить должна:
Когда вчера, по улицам Мадрита,
Суровый брат со мною шел сердито, –
Пред пришлецом, мантильею покрыта,
Вздохнула я, немой тоски полна.
Он знает то, что я таить должна:
В ночь лунную, когда из мрака сада
Его ко мне неслася серенада, –
От зоркого его не скрылось взгляда,
Как шевелился занавес окна.
Он знает то, что я таить должна:
Когда, в красе богатого убора,
Вошел он в цирк, с мечом тореадора, –
Он понял луч испуганного взора,
И почему сидела я бледна.
Он знает то, что я таить должна:
Он молча ждет, предвидя день награды,
Чтобы любовь расторгла все преграды,
Как тайный огнь завешенной лампады,
Как сильная, стесненная волна!
Июль 1842
Гиреево
Б. А. Баратынскому
Случилося, что в край далекий
Перенесенный юга сын
Цветок увидел одинокий,
Цветок отеческих долин.
И странник вдруг припомнил снова,
Забыв холодную страну,
Предела дального, родного
Благоуханную весну.
Припомнил, может, миг летучий,
Миг благодетельных отрад,
Когда впивал он тот могучий,
Тот животворный аромат.
Так эти, посланные вами,
Сладкоречивые листы
Живили, будто бы вы сами,
Мои заснувшие мечты.
Последней, мимоходной встречи
Припомнила беседу я:
Все вдохновительные речи
Минут тех, полных бытия!
За мыслей мысль неслась, играя,
Слова, катясь, звучали в лад:
Как лед с реки от солнца мая,
Стекал с души весь светский хлад.
Меня вы назвали поэтом,
Мой стих небрежный полюбя,
И я, согрета вашим светом,
Тогда поверила в себя.
Но тяжела святая лира!
Бессмертным пламенем спален,
Надменный дух с высот эфира
Падет, безумный Фаэтон!
Но вы, кому не изменила
Ни прелесть благодатных снов,
Ни поэтическая сила,
Ни ясность дум, ни стройность слов, –
Храните жар богоугодный!
Да цепь всех жизненных забот
Мечты счастливой и свободной,
Мечты поэта не скует!
В музыке звучного размера
Избыток чувств излейте вновь;
То дар, живительный, как вера,
Неизъяснимый, как любовь.
Июль 1842
Гиреево
Н. М. Языкову
Ответ на ответ
Приветствована вновь поэтом
Была я, как в моей весне;
И год прошел, – сознаться в этом
И совестно, и грустно мне.
Год – и в бессилии ленивом
Покоилась душа моя,
И на далекий глас отзывом
Здесь не откликнулася я!
Год – и уста мои не знали
Гармонии созвучных слов,
И думы счастья иль печали,
Мелькая мимо, не блистали
Златою ризою стихов.
Кипела чаще даром неба
Младая грудь: была пора,
Нужней насущного мне хлеба
Казалась звучных рифм игра;
В те дни прекрасными строфами
Не раз их прославляли вы,
Когда явились между нами
Впервой, счастливый гость Москвы.
Я помню это новоселье,
Весь этот дружный, юный круг,
Его беспечное веселье,
Неограниченный досуг.
Как много все свершить хотели
В благую эту старину!
Шел каждый, будто к верной цели,
К неосязаемому сну –
И разошлись в дали туманной.
И полдня наступает жар –
И сердца край обетованный
Как легкий разлетелся пар!
Идут дорогою заветной;
