скачать книгу бесплатно
«По маршруту души не ходи ты, беда…»
По маршруту души не ходи ты, беда,
Без тебя есть кому с ней встречаться.
Было б лучше оставить в покое меня,
И к другому кому потаскаться.
Я бы шарф подарил тебе шерстяной,
И гуляй себе на просторе,
Создавай свою меру за лысой горой,
Где бесчинствует ваше отродье.
Ты же худшим встречаешь меня,
Твои мелочи комом здоровым,
Загоняют безбожно в загон тупика,
Своим пленом на редкость суровым.
Ты в передней всегда возвышаешь свой трон.
На весах правосудия – вера,
Перевесит добро – получаешь жетон,
Отодвинув беду на колено.
«Где по земле сквозят метели…»
Где по земле сквозят метели,
И чёрный ворон на пути,
И ходят страшные медведи,
Кочующие шатуны.
Нам нет с тобой конца и края,
Берёзы белые в дыму,
И снег, закатывая дали,
Заглатывает и луну.
А нам с тобой куда податься
И брать в друзья своих врагов,
Чтобы, по сути, рассчитаться
Среди бескрайности снегов.
Иль ежедневно опасаться,
Воздействие другой среды.
Придумать, чтобы всем остаться
И перейти с врагом на «ты».
Как копия крадёт сюжет,
Срисовывая с оригинала,
И мучить тех, кого уж нет
В могилах снежного завала.
Нам притяжение как кара,
Чтоб разбирались на земле,
Чтобы гордыня помотала
По занесённой полосе.
«Случайность обретает путь…»
Случайность обретает путь
И, как испуганная кляча,
Тебя потащит в эту муть,
Но там окажется иначе.
Благоприятностей не жди,
За каждым словом не гоняйся
И, если угол отвели,
Работай и не отвлекайся.
На положении скандальном
Причин для бури не ищи.
Не будь для старшего буквальным,
А лучше кофе принеси.
От искренности сторон
Начнётся пониманье.
Потом ты будешь утверждён
С недельным испытаньем.
Случайность редко нас находит,
Но есть у ней грешок такой,
Когда начнёшь ты верховодить,
Вдруг появляется другой.
«Без любви замерзает душа…»
Без любви замерзает душа
Без хорошего, доброго слова,
Остаются дурман миража
И причастность ненужного сброда.
Вечной молодости не бывает,
Как и будущего без молодости,
И поступков порой не хватает,
Оттого что мы мчимся на скорости.
Тон шутливый – начало конца,
Репетируем с глазу на глаз.
Ты ревёшь потому, что зима,
А я жму всё сильнее на газ.
Недоступны мне мысли твои.
Отвечаю за доброе слово,
Ты кричишь мне: «Постой, не гони!
Я уже ко всему готова».
«Совковой лопатой выбивают ковёр…»
Совковой лопатой выбивают ковёр,
Не нашлось выбивалки обычной,
И под ними трещал от ударов балкон
В вихрях пыли, так плотно насыщенной.
На втором этаже всё же ниже к земле,
Выносить для чего – непонятно.
Вот и лупят ковёр – самолёт в высоте,
Чтоб летал в магазин и обратно.
Так ведь был перегруз и решили бомбить
И соседей подергать снаружи,
Но они все устали уже говорить,
Ждут, когда их лопата не сдюжит.
Приходил участковый, удивлялся порой,
Зацепляло его непонятным.
Вы меня один раз пригласите с собой,
Полетать в магазин и обратно.
«Начну с того, что я взгляну во двор…»
Начну с того, что я взгляну во двор,
Спущусь узнать, какое настроение,
С соседями подкрасим свой забор,
И принесу хорошего портвейна.
Мы разольём вино для всех
И будем кушать сладкие конфеты,
И будет раздаваться женский смех,
Возобновляя женские секреты.
Поговорю с сапожником-евреем,
Он знает, как и кто живёт в округе.
Он проведёт любые параллели,
От старого гвоздя до брошенной подруги.
Субботний день в объёме воспалится,
И все сползутся под зелёный кров,
Опять с портвейном мне надо возвратиться,
Чтоб продолжать весёлый разговор.
А к вечеру начнутся откровения.
Где парами все ускользнут в кусты,
И от гитары соло-представления
Всех унесёт до следующей поры.
«Не признаются с чистого листа…»
Не признаются с чистого листа,
Не отрывают пуговицы с корнем.
Гляди, гляди в мои глаза,
Ведь я и есть твой истинный угодник!
Для нервов я, для сути роковой,
В восторг безбрежный с грязными руками
Я миллионы лет, как часовой,
Стоял и ждал за адскими веками.
Богемой ты повсюду воскресала,
Хребты ломая, как клинки,
И веру в человеке истребляла,
Как полководец стройные полки.
Ты ложь! Я рок, которым ты владеешь,
Ступень к величью твоему,
Когда земное ожерелье ты наденешь,
Не будет выхода к добру.
И та земля, что Русью называют,
Сама собой исчезнет от беды,
Уже сейчас её порой качает
От вашей бесподобной лжи.
Сорви три пуговицы с корнем,
Засунь признание в кулак.
Теперь в глаза, глаза смотри угодник,
В придачу роковой дурак!
«Мы на отравленном горем столетье…»
Мы на отравленном горем столетье
Оставили свои следы,
И в облегающем бронежилете
В другой с оружием вошли.
Мы рисованные временем,
«Их разыскивает полиция»,
Здесь обрели новое положение,
Меняя скальпелем лица.
Только сохранив почерк
Своих гуттаперчевых пальцев,
Мы открыли десятки точек
Войной изувеченных страдальцев.
Так, заразные властью всласть,
Не принимая вековые болезни,
Мы не умеем уже не лгать
Растерянному населенью.
Вам приятен прихват оголённого провода,
Выбивающий автомат мозгов,
Не прерывая искушённого повода
Ломать мир и сердца городов.
«Хмурый месяц выпал из окошка…»
Хмурый месяц выпал из окошка,
Меж деревьев скользнул, золотой.
Повисел и подумал немножко:
«Нет, не надо мне жизни такой.
Где мои развесёлые дали,
Где мой звёздный, ночной простор,
Вот зашёл на минутку к даме
И бегу от неё, как вор.
Заглянул лишь красе улыбнуться,
В её комнату света пролить,
И успел на кулак натолкнуться
И с полицией поговорить.
Мир земной на коварстве и злобе,
Путеводной звезды не сыскать.
Вот и лупят друг друга по морде,
Вот и кличут друг друга на -ять.
