скачать книгу бесплатно
100 знаменитых харьковчан
Владислав Леонидович Карнацевич
100 знаменитых
Дмитрий Багалей и Александр Ахиезер, Николай Барабашов и Василий Каразин, Клавдия Шульженко и Ирина Бугримова, Людмила Гурченко и Любовь Малая, Владимир Крайнев и Антон Макаренко… Что объединяет этих людей – столь разных по роду деятельности, живущих в разные годы и в разных городах? Один факт – они так или иначе связаны с Харьковом.
Выстраивать героев этой книги по принципу «кто знаменитее» – просто абсурдно. Главное – они любили и любят свой город и прославили его своими делами. Надеемся, что эти сто биографий помогут читателю почувствовать ритм жизни этого города, узнать больше о его истории, просто понять его. Тем более что в книгу вошли и очерки о харьковчанах, имена которых сейчас на слуху у всех горожан, – об Арсене Авакове, Владимире Шумилкине, Александре Фельдмане. Эти люди создают сегодняшнюю историю Харькова.
Как знать, возможно, прочитав эту книгу, кто-то испытает чувство гордости за своих знаменитых земляков и посмотрит на Харьков другими глазами.
Владислав Карнацевич
100 знаменитых харьковчан
От автора
«Харьков, он ленивый и хаотичный одновременно… ни на грамм не провинциальный по духу, в отличие от некоторых столиц».
С. Волохов
Провинциальность начинается тогда, когда пытаются во что бы то ни стало от нее отречься. А Харьков – город без претензий. С достижениями, но без претензий. Здесь нет всеобщего желания кому-то и что-то доказать, сделать город каким-нибудь символом. «Первая столица»? Это такой местный видеоканал…
«Наше главное богатство – это люди». Как часто приходится слышать эти слова! Для молодого, всего лишь 350-летнего Харькова это более чем верно. Не море, не полезные ископаемые и даже – уж извините – не история с обязательными в таких случаях достопримечательностями, а именно люди, которые здесь жили, работали и учились. Похоже, что знаменитые харьковчане так и не стали «историческими деятелями» в том монументальном смысле, который привыкли придавать этим словам. Эти люди как будто и не умирали, а все так же выходят из своего дома – того, что стоит в-о-о-о-н там, напротив, садятся в трамвай, идут по коридору института, предъявляют пропуск на проходной завода, покупают продукты на рынке… Не поэтому ли многие жители города не знают, где похоронены те, в чью честь названы улицы и станции метро? Может, именно поэтому в Харькове так мало памятников выдающимся харьковчанам? И некий культ города и его знаменитостей никак не удается создать – здесь нет выдающихся, здесь все свои, обычные люди. Академик и рабочий, артист и чиновник, бизнесмен и шофер – все живут на одних улицах, гуляют с детьми в одних дворах, и пыль у них на ботинках одна и та же – харьковская. Странно было бы увидеть памятник соседу!
Но эти «соседи» как раз и выводили Харьков – постепенно и как-то, что ли, незаметно для всей страны – на уровень «самыхсамых» городов. Так получилось, что здесь появилось все, что характеризует этот самый-самый уровень. Нужен хороший врач – езжайте в Харьков; хотите учиться (чему угодно) – конечно, в Харьков; ищете техническое решение – посоветуйтесь там же, найдется специалист по любому вопросу; защищаете диссертацию – отличные возможности. Опера, цирк, драма? Метро, самолет, поезд? Дискотека, футбол, радио? Да пожалуйста! Из небольшого малороссийского городка, создание университета в котором выглядело чуть ли не историческим курьезом, Харьков превратился в крупнейший центр всей «необъятной» Родины, с многочисленными научными и медицинскими учреждениями, заводами, вузами, театрами, злачными местами. Все больше появлялось и столичных знаменитостей, которые здесь впервые вышли на сцену, на стадион, стали к станку, получили образование. Далеко не всегда они афишировали этот факт своей биографии. И не потому, что стыдились. Просто Харьков – город без претензий…
Мы попытались собрать этих людей на страницах данной книги. Некоторые из них лишь родились в Харькове, другие провели здесь несколько плодотворных лет и успели стать гордостью именно этого города. Многие – учились в местных вузах, иные – провели в Харькове всю свою жизнь и искренне считали город своим. Мы не ставили перед собой задачи выстроить некую иерархию – «ТОП 100» харьковчан, расставленных по степени «знаменитости»: о ком-то до сих пор нет нужного количества информации, о других, наоборот: говорено – переговорено, писано – переписано. Кроме того, речь пойдет именно о знаменитых жителях города. Поэтому не стоит удивляться тому, что кое-где выбор сделан в пользу популярного артиста или политика, в то время как тот или иной врач, ученый или директор завода, хорошо известный и почитаемый в Харькове, не попал в этот список. Каждого героя книги мы старались показать живым человеком и потому позволили себе коснуться и семейного его положения, и некоторых черт характера (не только положительных), и конфликтов с другими людьми, и (очень аккуратно) слухов или анекдотов, ходящих или ходивших о нем.
Надеемся, что эти сто биографий помогут читателю почувствовать ритм жизни Харькова, узнать больше о его истории, понять этот город. А кого-то, может, все-таки охватит гордость за своих знаменитых земляков, он посмотрит на Харьков другими глазами и поймет, что этот город без претензий – большой город. Не по площади, хотя и это тоже, не по населению, хотя и здесь все в порядке… Просто большой.
Аваков Арсен Борисович
(род. в 1964 г.)
Крупный банкир и предприниматель.
С февраля 2005 года Харьковский губернатор.
Очерк об Арсене Авакове в нашей книге можно считать своеобразным авансом. Ведь мы говорим о знаменитых харьковчанах, а Арсен Борисович долгое время не стремился быть на виду. Далеко не всем была известна фамилия одного из наиболее авторитетных и влиятельных бизнесменов города. Он «вышел из сумрака» лишь на президентских выборах 2004 года, когда открыто поддержал политическую оппозицию. В феврале того же 2005 года новая власть неожиданно для многих назначила его губернатором Харьковской области. Скажем прямо: для того чтобы фамилия Аваков более естественно смотрелась в одном списке с фамилиями многих других героев этой книги, молодому губернатору еще надо сделать очень много. Надеемся, что так и будет. Пока же Арсен Борисович, открывая список знаменитых харьковчан по алфавиту, замыкает его хронологически. Это будущее нашего города.
Родился Арсен Аваков в Баку 2 января 1964 года. По национальности армянин, переехав в Харьков, он стал членом довольно многочисленной местной армянской диаспоры. Поступил в Харьковский политехнический институт на одну из престижных специальностей – автоматизированные системы управления. С дипломом инженера-системотехника окончил институт в 1988 году и после этого два года работал по специальности в научно-исследовательском институте охраны вод. Но не это оказалось призванием Арсена Борисовича.
26-летний инженер быстро сориентировался в новой экономической обстановке. Уже в 1990 году Аваков основал одно из первых в Украине акционерных обществ – АО «Инвестор», в котором занял пост президента. Через два года был создан банк «Базис», который, несмотря на трудности и перипетии, существует до нынешнего времени и хорошо известен харьковчанам. История «Базиса» начиналась со скупки ваучеров и операций с долгами и векселями предприятий. Кстати, Аваков в свое время в соавторстве с верным партнером по бизнесу Геннадием Гаевым даже написал книгу о вексельном обращении. Вообще же Арсен Борисович открыл в себе коммерческие способности, необходимые для эффективного ведения дел, в самых разных отраслях: банковской, промышленной, информационной, строительной. Журналисты отмечают его талант лоббиста, приводят длинный перечень разнообразных «схем», благодаря которым удачливый предприниматель развивал свое дело. Сам губернатор утверждает, что зарабатывал деньги «не благодаря, а вопреки многим существующим законам…»
Как уже было сказано, Арсен Аваков получил возможность реализовать свои предпринимательские устремления сразу в нескольких направлениях. Коммерческий банк «Базис» оказался постоянным финансовым партнером крупнейшего предприятия города, работающего на экспорт, – ОАО «Турбоатом». В 2000 году коммерческие структуры Авакова приобрели важнейшее энергетическое предприятие Харькова – ТЭЦ-3. Ему же, по сути, принадлежала фабрика по расфасовке чая «Ахмад-ти» (по признанию головного офиса этой фирмы – лучшая в Восточной Европе), хлебозавод, компания по строительству элитного жилья, предприятия газодобывающей отрасли и многие другие объекты в регионе. В 2004 году Аваков получил звание Заслуженного экономиста Украины.
В определенный момент Арсен Борисович вышел и на медиа-рынок. Он стал совладельцем самого, пожалуй, рейтингового из региональных «7 канала» (вторым хозяином канала является Геннадий Кернес). Таким образом, Аваков уже мог серьезно влиять на умонастроения жителей Харькова, однако, в отличие от того же Кернеса, он не делал себе большого пиара.
Существует справедливое мнение о том, что крупный бизнес не может находиться вне политики. Не остался в стороне от нее и Арсен Аваков. Так, на выборах мэра в 2002 году он активно поддержал кандидатуру Владимира Шумилкина и после этого продолжал выражать лояльность городскому голове с помощью своего канала. Их и до сих пор связывают дружеские отношения. В том же 2002-м Арсен Борисович был избран членом исполнительного комитета Харьковского городского совета. В хороших отношениях один из главных местных «олигархов» был и с тогдашним губернатором Евгением Петровичем Кушнаревым.
Но несмотря на это в 2004 году интересы Арсена Борисовича и Евгения Петровича стали очевидно расходиться. На «7 канале», в отличие от центральных, предпочитали выдержанно говорить об оппозиции. Кушнарев же, естественно, был в «бело-голубом» лагере. Арсен Борисович совершенно открыто перешел на сторону Ющенко. В период «оранжевой» революции он стал заместителем регионального «Комитета национального спасения», сделал многое для того, чтобы в Харькове состоялся необычайно весомый для восточно-украинского города (в большинстве своем поддерживавшем Януковича), «Майдан». Журналисты «7 канала» уже открыто агитировали за «оранжевых», здесь транслировался и столичный «5 канал». Фамилия Авакова все чаще звучала в СМИ. Но даже при этом для большого процента харьковчан назначение его губернатором стало сюрпризом. Выбор президента пал на Авакова, которого поддержали влиятельные лица не только города, но и страны. Новое назначение состоялось 4 февраля 2005 года. Выступая сразу после этого перед активом области, Арсен Борисович вспомнил слова Наполеона: «50 тысяч солдат и я – это 100 тысяч солдат».
Харьковчане восприняли известие об этом неоднозначно. Во-первых, сторонники Януковича, так или иначе, были бы недовольны любым «оранжевым» кандидатом. Во-вторых, настораживала очевидная связь Арсена Борисовича с бизнесом. Крупный банкир, «владелец заводов, газет, пароходов»… Это как-то не очень вязалось с декларативным стремлением нового президента и его соратников «отделить власть от бизнеса». В Харькове сразу же состоялось несколько акций протеста. В ответ Аваков демонстративно отказался от своего бизнеса – например, вышел из наблюдательного совета АО «Инвестор» и АКБ «Базис». Губернатор убеждал и убеждает, что во власть его привели не экономические интересы, а жизненные идеалы, которых, по его мнению, старая власть лишала украинское общество. При этом Арсен Борисович не стесняется напоминать о том, что он состоятельный человек. Губернатор считает, что в связи с этим обстоятельством его невозможно подкупить. Аваков сразу заявил о поддержке программы новой власти на искоренение коррупции, обеспечение полной свободы слова и о том, что приоритетное значение отдает вопросам восстановления общественной морали.
Новый хозяин области столкнулся и с другими, более практическими социальными и экономическими проблемами. Это и продолжение строительства нового метро, за деньгами на которое мэр и губернатор безуспешно обращались к центральным органам, и финансирование завода им. Малышева (и вообще подъем местного машиностроения), и обеспечение посевной, и борьба с экономическими преступлениями. В рамках этой борьбы, по сообщению Авакова, в Харьковской области, например, была выявлена преступная группа по расхищению конденсата, которая действовала на территории четырех районов. Также пресечены были «левые» операции в лесном хозяйстве. Еще на своем представлении Арсен Борисович пообещал создать к концу года 50 тысяч новых рабочих мест. Важным участком своей работы он считает привлечение инвестиций и находит очень конструктивной в этом смысле деятельность, которая ведется в отношении Харьковского авиастроительного завода. Несмотря на определенную сложность отношений Украины и России, Арсен Борисович хочет сделать Харьковскую область регионом образцово эффективного и взаимовыгодного сотрудничества с российскими предпринимателями. Губернатор обещает возродить сеть сельских библиотек, борется с игровыми автоматами на улицах, заботится о программе «Школьный автобус» и т. д.
Глава Харьковской областной администрации начинает рабочий день в 8 утра, а заканчивает иногда в 2 часа ночи. Говорит, что как системотехник надеется наладить работу аппарата таким образом, чтобы не приходилось постоянно вникать во все подробности и прилагать сверхусилия. В областной государственной администрации и районных администрациях произошли серьезные кадровые изменения, в частности, значительное омоложение состава. О результатах работы команды Авакова говорить, по большому счету, еще рано, но когда Арсен Борисович рассказывает об экономическом росте, перевыполнении планов по налогам, он излучает оптимизм. Аваков вообще улыбчив и раскован, ему не откажешь в обаянии. Он любит общаться с прессой и тележурналистами, завел в Интернете собственный форум.
Арсен Борисович женат, воспитывает сына. Его самое известное увлечение – научная фантастика. Недаром долгое время он спонсировал международный фестиваль фантастики «Звездный мост». Еще Аваков признается, что любит путешествовать. Впрочем, сейчас ему не до этого. У него много дел – ему еще надо вписать свое имя в историю Харькова. Желательно золотыми буквами.
Алчевский Алексей Кириллович, Алчевская Христина Даниловна
АЛЧЕВСКИЙ АЛЕКСЕЙ КИРИЛЛОВИЧ
(род. в 1835 г. – ум. в 1901 г.)
АЛЧЕВСКАЯ ХРИСТИНА ДАНИЛОВНА
(род. в 1841 г. – ум. в 1920 г.)
Алексей Алчевский – крупный банкир, промышленник, меценат. Христина – его жена.
Основательница бесплатной женской школы, подвижница народного просвещения
… а также Иван, Дмитрий, Николай, Григорий, Анна и, наконец, младшая – Христина. Все они достойны отдельных статей. Уникальная семья, феноменальные таланты, разносторонние люди. Каждый из них оставил свой след в истории Харькова и не только его. Как верно подмечено в одной статье, название города Алчевска – это памятник не только главе славной семьи, Алексею Кирилловичу, но и всем его родственникам, трудившимся на благо народа Украины.
В центре Харькова многое напоминает о семье Алчевских. В помещении знаменитой школы Христины Даниловны находится выставочный зал Художественного музея, недавно установлен памятник Алексею Алчевскому – подарок города Алчевска к 350-летию Харькова, сохранились здания банков, которыми руководил Алексей Кириллович. Едва ли не каждый видный городской деятель – ученый, администратор, художник – так или иначе был связан с Алчевскими.
Алексей Кириллович родился в Сумах в 1835 году в семье владельца бакалейной лавки. От отца Алексей унаследовал в первую очередь предприимчивость, образование же он получил довольно слабое – окончил два класса местного училища. Развернуть активную экономическую деятельность он решил в Харькове, куда и переехал в 1860 году. Открыл он здесь скромную чайную фирму. За книги о финансах и торговле засел самостоятельно, как и просто за книги. Тяга Алчевского к знаниям была исключительно велика – недаром он через некоторое время стал активно трудиться на просветительском поприще, возглавлял местную «Громаду», спонсировал проекты своей жены Христины Даниловны.
Христина Даниловна родилась на Черниговщине в селе Борзна 14 (26) апреля 1841 года. Отец ее был учителем. Как это ни странно, но он был категорически против того, чтобы его дочь получала образование, считал это не женским делом. Так что пришлось юной Христе подслушивать под дверью, как занимаются с нанятым за гроши семинаристом ее братья. Было это уже в Курске, куда переехала семья Журавлевых (такова была девичья фамилия Христины Даниловны). Втайне от отца девушка доставала книги, журнал Герцена «Колокол», научилась разбираться в искусстве, однажды даже напечатала свои стихи в «Северной пчеле». Алексей Кириллович Алчевский брал в жены человека, возможно, более образованного, чем он сам, хотя и не имевшего об этом никаких свидетельств.
Уже через год после приезда в Харьков Христина Даниловна поступила на работу в воскресную школу учителем. Но школа практически тут же была закрыта, и Алчевской пришла в голову мысль учить бедных девушек (модисток, прислугу, фабричных работниц, жен и дочерей ремесленников) дома. Было набрано 50 учениц, которых бесплатно начали учить ряду основных предметов. Алчевская посвящала этому благому делу большую часть жизни. Постепенно она привлекла к работе ряд серьезных харьковских ученых, позже в школе (опять же бесплатно, «на энтузиазме») преподавали такие крупные представители науки, как историк Багалей и физиолог Данилевский. Но для начала Христине Даниловне пришлось преодолеть множество административных препон. Школу несколько раз пытались закрыть. В частности, под тем предлогом, что Алчевская не имеет диплома учителя. В конце концов через восемь (!) лет активной преподавательской деятельности Христине Даниловне пришлось сдать экзамен по арифметике, русскому языку, Закону Божьему, после чего от нее на некоторое время отстали, дали возможность перенести занятия из дома наставницы в помещение начального училища. А в 1896 году архитектор Бекетов выстроил то самое здание, в котором сейчас находится Художественный музей.
Количество учениц Алчевской постоянно увеличивалось (оно было доведено к концу педагогической деятельности Алчевской до пятисот), рос ее авторитет не только в Харькове, но и за его пределами. Выдающаяся просветительница в 70-х годах начала печатать статьи о народном образовании. Самым большим ее достижением на этом поприще было издание библиографического справочника «Что читать народу», о котором очень хорошо отозвались Лев Толстой, Александр Островский, Иван Франко. Сборник выдержал 17 изданий. Отдельную переписку с Христиной Алчевской вел Достоевский, который называл свою харьковскую корреспондентку человеком, который «имеет дар «одно хорошее видеть»… Кроме того, вижу, что Вы сама – из новых людей (в добром смысле слова) – деятель и хотите действовать». Первый том упомянутого сборника был отмечен наградой на Всемирной Парижской педагогической выставке. Христина Даниловна стала признанным авторитетом в области методики преподавания грамоты взрослым. Алчевская участвовала в нескольких зарубежных выставках, состояла членом многочисленных просветительских обществ. По примеру ее харьковской школы подобные заведения возникли еще в двенадцати городах России, в том числе в Москве. В 1910 году она была избрана вице-президентом Международной лиги просвещения.
Алексей Кириллович Алчевский полностью разделял убеждения жены и одобрял ее деятельность. (Собственно, на чьи деньги эта деятельность могла осуществляться?) Дела же его шли в гору по мере развития в России капиталистических отношений. Он сам и двигал их вперед. В 1868 году Алексей Алчевский основал в Харькове первый в Украине банк коммерческого кредита (Харьковский торговый банк), через три года он же создал первый во всей империи Земельный банк. Вскоре Алексей Алчевский был избран главой Харьковского биржевого комитета.
Основной задачей Земельного банка были операции с землей помещиков, которые после реформ Александра Освободителя не могли сами содержать свои огромные участки. Банк выдавал любые ссуды землевладельцам под залог недвижимости. Земли же тех, кто не мог рассчитаться с долгами, переходили к новому хозяину – им чаще всего становился опять же Алчевский. Как один из первых русских олигархов, Алексей Кириллович, конечно, не ограничивался банковской деятельностью, в аренду лучше сдавать самому себе, а на новых землях развивать прибыльное производство – так решил действовать Алчевский. В тот момент наиболее перспективным было вложение денег в быстро растущую горнодобывающую промышленность, металлургию. Все это происходило тут же под боком – в Донбассе. Алексей Кириллович путем скупки земель у помещиков, заключения договоров с крестьянами приобрел чуть ли не половину всей нынешней Луганской области. Здесь он основал Донецко-Юрьевское металлургическое общество (ДЮМО), здесь же вело основные работы также основанное Алчевским Алексеевское горно-промышленное общество. Концентрация в своих руках производственной цепочки уголь – металл позволила Алексею Кирилловичу быстро увеличить во много раз свой капитал. (К концу XIX века, по некоторым источникам, он достигал 30 миллионов рублей.) В отличие от ряда своих коллег Алексей Алчевский отказался от государственных заказов (касавшихся, как правило, производства рельсов), а построил работу предприятий на фундаменте частного спроса. Он был категорическим противником проникновения на российский рынок и российские заводы иностранного капитала – бельгийцев, французов, англичан. Несколько раз представители зарубежных компаний делали Алчевскому заманчивые предложения по продаже контрольного пакета акций его предприятий (например, горнопромышленного общества, акции, изначально стоившие пятьсот рублей, теперь шли по две тысячи), но получали от ворот поворот.
Кроме указанных заводов, Алчевский создал объединение «Русский провиданс» в Мариуполе, на основе которого впоследствии был построен знаменитый металлургический комбинат им. Ильича. Чайную торговлю предприниматель оставил в управлении жены – «на булавки».
В Харькове, как уже было сказано, Алчевский лично участвовал в ряде просветительских проектов – создании публичной библиотеки (ныне им. Короленко), Общества распространения грамотности среди народа. Комитет этой организации в Сумах возглавил брат Алексея Николай. В Сумах же братья Алчевские открыли женскую воскресную школу, публичную библиотеку. Следует заметить, что Алчевские очень интересовались именно украинской культурой, ратовали за ее развитие. В сборнике «Что читать народу» были отдельные главы, посвященные украинским произведениям, в первую очередь Шевченко. Первый в городе памятник Кобзарю был установлен на территории усадьбы Алчевских в 1899 году. Алексей Кириллович активно работал в «Громаде» (в том числе и тогда, когда ей пришлось уйти в подполье). Сын Иван, работая в Большом театре в Москве, основал музыкально-драматическое общество «Кобзарь».
Заботились супруги и о развитии образования среди рабочих созданных Алексеем Кирилловичем предприятий. В Алексеевке Христина Даниловна открыла сельскую школу с преподаванием на украинском языке. Учителем был приглашен знаменитый писатель Борис Гринченко. Сейчас в школе создан музей Гринченко, на входе в который висит портрет Христины Даниловны Алчевской.
В Харькове под впечатлением от работ Чернышевского Христина Даниловна открыла специальную швейную мастерскую для «девушек, погибающих в нищете и разврате». К сожалению, когда мастерская перешла к другой хозяйке, она превратилась в заурядный модный магазин. В годы русско-турецкой войны Христина Даниловна работала в больнице.
К работе в харьковской школе Алчевской были привлечены и ее дети. Их у четы Алчевских было шестеро. Практически все они стали известными людьми. Иван – один из лучших российских теноров, солист Мариинского театра; Григорий – педагог-вокалист, композитор; Дмитрий – кандидат естественных наук, он остался в совете акционерного Алексеевского горно-промышленного общества и после смерти отца; Николай – театральный критик и педагог, автор украинского букваря, изданного в 1919 году; Анна – художница, вышла замуж за архитектора Бекетова. Христина Алексеевна – известная поэтесса, училась в Париже, состояла в переписке с Ольгой Кобылянской, Лесей Украинкой, Иваном Франко, лично дружила с небезызвестным харьковским адвокатом Михновским (ярым националистом, организовавшим взрыв памятника Пушкину), затем была одним из организаторов первой украинской политической партии РУП (написала для нее гимн), участвовала в митингах и стачках в 1905 году. Христина Алексеевна была не только поэтессой, но и переводчиком – осуществила перевод на украинский язык ряда романов Гюго, на французский переводила Шевченко.
Трагически закончилась жизнь главы семейства. В 1900 году в стране начался экономический кризис (в 1900–1903 годах им была поражена вся мировая экономика), все увеличивалось количество банкротов, закрывались крупнейшие заводы, товары не находили спроса. Некоторое время предприятия Алчевского продолжали работать как ни в чем не бывало – на поддержание производства и зарплат Алексей Кириллович стал использовать не доходы от продаж, а резервы Земельного банка. В конце концов банк разорился. Весной 1901 года Алчевский впервые отправился «на поклон» к императору, он просил о размещении на его заводах государственных заказов. Правительство отказало харьковскому дельцу – то ли потому, что мстило ему за предыдущие отказы, то ли под нажимом иностранного лобби. 7 мая 1901 года Алексей Кириллович погиб под поездом на Царскосельском вокзале. До сих пор обстоятельства его смерти остаются невыясненными. Версии таковы: несчастный случай, самоубийство разорившегося и отчаявшегося предпринимателя или… Акции предприятий Алчевского были скуплены французами и бельгийцами за считанные месяцы после его смерти. В то же время исследователи утверждают, что финансовое положение Алексея Кирилловича было далеко не столь плачевным, он еще располагал несколькими миллионами рублей. Ищи, кому выгодно? Впрочем, другие историки утверждают, что долг Алчевского составлял 19 миллионов рублей и без продажи предприятий выплатить его он не мог бы. Харьковский торговый банк после смерти его руководителя был закрыт, Земельный оказался в руках москвичей Рябушинских.
Так или иначе, работники ДЮМО сохранили память о своем благодетеле. В 1903 году по их просьбе станция Юрьевка была переименована в Алчевск, а вслед за станцией то же имя получил и рядом находящийся поселок. Это имя он носит и сейчас.
Христина Даниловна и после смерти мужа продолжила заниматься благотворительностью и просвещением народа. Умерла 15 августа 1920 года, всего за год до этого она прекратила работать в своей школе.
Артем
Настоящее имя – Сергеев Федор Алексеевич (род. в 1883 г. – ум. в 1921 г.)
Профессиональный революционер, организатор революционного движения на востоке Украины, Урале, в Австралии.
Темное это было дело – Российская революция. Многие события нам до сих пор известны лишь в общих чертах. Многолетняя правка отечественной истории, секретность информации, участие в событиях осторожных органов разведки и контрразведки – все это скрыло от нас истинную суть событий, профессиональные революционеры из живых людей превратились в памятники и улицы. Их деятельность рисовалась исключительно последовательной и согласованной. Казалось бы, разве были какие-то секреты у советской идеологии по поводу такого пламенного большевика, как Артем? Верный ленинец, не репрессирован… Его имя не вымарывалось из учебников. Но что мы на самом деле о нем знаем? Попытаемся еще раз взглянуть на биографию этого уважаемого в Харькове человека и хотя бы обозначим наши вопросы к будущим исследователям жизни товарища Артема.
Настоящее имя, фамилия и отчество Артема – Федор Андреевич Сергеев. Но в партии его называли исключительно псевдонимом. Собственно, так же псевдонимы использовало множество руководителей большевиков, но чуть ли не один Сергеев пользовался даже на официальном уровне псевдонимом-именем. Так, в составе ЦК, избранном в 1920 году, сказано, что членами комитета являются «Андреев А. А., т. Артем, Бухарин Н. И., Дзержинский Ф. Э…» Почему? Спишем это на необычайную популярность Артема среди простых рабочих. Ведь в организации их движения Артем провел полжизни, постоянно меняя место работы, оказываясь то на Урале, то в Донецке, то в Китае… Но обо всем по порядку.
Родился революционер 7 (19) марта 1883 года в селе Глебово Фатежского уезда Курской области. Отец и дед Федора происходили из крестьян, но уже давно занимались подрядами на строительство. Среди сооружений, которые возводили предки Артема, например, Луганский вокзал. Работали они и на строительстве Транссибирской магистрали. Возможно, самые выгодные заказы в конце позапрошлого века поступали из бурно развивающейся промышленной, угольной, металлургической, железнодорожной восточной Малороссии. Туда-то, а именно – в Екатеринославскую губернию (охватывавшую значительную часть Донбасса) и направилась семья Сергеевых. В Екатеринославе Федор Сергеев окончил реальное училище, после чего отправился в Москву, где поступил на механический факультет Высшего технического училища (того, что сейчас носит имя другого революционера – Баумана). Надо сказать, что заведение это было престижное, вероятно, семья Сергеевых не бедствовала. В училище Федор проучился лишь год (1901? 1902), а в феврале 1902 года уже в качестве члена недавно созданной РСДРП принял участие в студенческих забастовках, был исключен из вуза и посажен в Воронежскую тюрьму. Отбыв полугодичное заключение, Артем (теперь его следует называть только так) эмигрировал за границу, очутился в Париже, где, по некоторым данным, его приютил… Илья Мечников! Профессор был, конечно, либералом по убеждениям, но факт все равно в высшей степени занимательный.
В Париже Артем поступил слушателем в Русскую высшую школу общественных наук М. Ковалевского. В школе прошли подготовку многие представители левых партий России. Лекции здесь читал и Владимир Ленин. Вернувшись в Россию, а точнее – в Украину[1 - «Я позорно бежал в Россию, потому что я чувствовал себя плохо среди непонятной мне европейской культуры. И чувствовал себя в своей стихии в сравнительно варварской России», – так он писал о своем возвращении на Родину.], Артем был распространителем «Искры», работал в Екатеринославе, городах и поселках Донбасса, сотрудничал с Южным бюро ЦК РСДРП. В начале 1905 года Артем выходит из очередного заключения и становится лидером революционного движения в Харькове, организует здесь большевистскую группу «Вперед». В декабре именно он руководил в городе вооруженным восстанием рабочих, которое, впрочем, ни к чему особенному не привело. В 1906 году он избирается делегатом 4-го (объединительного) съезда РСДРП. К этому моменту он уже твердо стоит на большевистской платформе, является одним из тех, кто делает всю работу на местах по указанию заграничных руководителей, бросается в самое пекло, выполняет самые ответственные задания. Артем профессиональный революционер, он стреляет, скрывается от полиции (однажды ему пришлось прятаться в больнице для умалишенных). Любопытно, что он обладал потрясающей способностью к перевоплощению, чему, вероятно, способствовала заурядная внешность. В том же 1906 году Артем снова арестован, бежит из харьковской тюрьмы на Урал, где по заданию партии организовывает рабочее движение. Его деятельность привела к тому, что на выборах в Государственную думу рабочую курию выборщиков региона составили почти сплошь одни большевики.
Из-за предательства одного из близких соратников в Перми Артем снова арестован, а по истечении срока заключения приговорен к пожизненной ссылке в Восточную Сибирь. И здесь он надолго не задержался. В 1910 году через Корею и Японию Артем бежит в Китай. Некоторое время он работал в Поднебесной простым кули (чернорабочим), затем направился в Австралию. В Квинсленде он работал портовым грузчиком, батрачил на фермах. Деятельность здесь российского революционера сама по себе одна большая загадка. Как ему удалось столь быстро получить доверие австралийских рабочих и социал-демократов? Ведь речь идет о подданных Британской короны, у которых традиции рабочего движения уже насчитывали сотню лет. Артем (или Большой Том, как его называли австралийские коллеги) не только создал Союз русских рабочих-эмигрантов, но и начал издавать газету «Австралийское эхо», возглавил несколько профсоюзных акций. «Зрелище неорганизованных масс для меня невыносимо», – писал тогда неутомимый большевик.
После Февральской революции Артем возвращается в Харьков, поступает слесарем на завод русско-французского общества, возглавляет большевистский комитет Харьковского Совета, на VI съезде РСДРП(б) избирается членом ЦК. В Харькове под его руководством издается газета «Пролетарий», он же становится секретарем областного бюро профсоюза металлистов. Одновременно участвует в работе партийных организаций Донецко-Криворожского района, где также пользуется большим авторитетом. Артем возглавлял Донецкий областной комитет РСДРП(б).
Пламенный оратор, решительный практик, зарекомендовавший себя как непревзойденный организатор большевистских и рабочих отрядов, боевых дружин, в октябре вызывается в Петроград, где непосредственно участвует в большевистском перевороте. Потом – снова Украина. Здесь тогда разворачивались бурные события. В Киеве свою власть над Украиной провозгласила Центральная Рада, а в Харькове категорически возражали против этого большевики во главе с Артемом. С 24 ноября он был председателем президиума исполкома Харьковского Совета и губернского Военно-революционного комитета, и одновременно на Донбассе, еще до организации Красной Армии, под руководством товарища Артема создаются вполне боеспособные войсковые части.
В декабре 1917 года в Киеве созывается I Всеукраинский Съезд Советов, на котором Центральная Рада правдами и неправдами обеспечивает себе подавляющее преимущество. Киевские большевики – Затонский, Скрыпник, Бош и другие вынуждены были покинуть съезд и переехать в пролетарский Харьков. В это же время здесь проходил III Съезд Советов Донкривбасса, признанным лидером на котором был Артем. Надо сказать, что киевских коллег здесь приняли не так уж тепло. Противоречия между ленинским руководством, сторонниками единой Советской Украины вместе с Донецкой областью и руководителями Донецко-Криворожской республики до сих пор остаются не до конца изученными. Судя по всему, Артем сотоварищи вовсе не считал необходимым и само собой разумеющимся вхождение Советского Донбасса и Кривбасса в состав Советской Украины. Центром же промышленной Восточно-Украинской республики он видел Харьков. Но тогда, в конце 1917 года, большевикам все же удалось договориться, и 25 декабря в Харькове альтернативный киевскому съезд Советов провозгласил образование Советской Украины. Артем был избран членом ЦИК Советов Украины и вошел в состав советского украинского правительства – Народного Секретариата. Артем занимал должность народного секретаря по делам промышленности и торговли.
В январе 1918 года он стал председателем Южного областного Совета народного хозяйства, руководил национализацией предприятий. Вскоре был заключен знаменитый Брестский мир (сторонником которого, в отличие от многих соратников по партии, Артем был с самого начала), и политическая ситуация в Украине резко изменилась. Украину быстро занимали немецкие войска. Вот тут-то и появилась на свет пресловутая Донецко-Криворожская советская республика. Она была провозглашена 9 февраля, столицей стал Харьков, а главой Совнаркома и комиссаром народного хозяйства Артем.
Надо сказать, что хоть центральное российское руководство и использовало новое образование для борьбы с немцами (официально после заключения договора Россия в Украине действовать не могла, а вот всячески поддерживать и деньгами, и инструкциями дружественное государственное образование – это совсем другое дело), его отношение к ДКР было далеко от одобрительного. Ленин видел Донбасс в составе Украины. Поэтому-то в Харькове на учредительной конференции появился Серго Орджоникидзе, имевший личное указание от Ленина «помирить» всеукраинских большевиков (Затонский, Скрыпник и другие) и донецко-криворожских (Артем, Межлаук, Рухимович). Это ему не удалось. На сообщение же об образовании ДКР Свердлов прислал телеграмму, где прямым текстом было сказано: «Отделение считаем вредным».
Несмотря на это, правительству Донецко-Криворожской республики удалось организовать серьезный отпор войскам Центральной Рады и Германии. Поездку Артема в Екатеринослав, где 17?19 марта 1918 года состоялся Всеукраинский съезд и подписание им «Декрета военных действий», согласно которому объединялись силы всех южнороссийских Советских республик (УНР, ДКР, Крымской, Одесской и Донской), официальная историография считает концом существования Донецкой республики. Но на самом деле войска ДКР организованно отошли из Украины на Новочеркасск только 23 апреля[2 - Любопытно, что при отступлении Красной Армии Артем убедил рабочих не затоплять шахты. На этом основании некоторые исследователи даже подозревают его в тесных связях с Германией. Зато, когда советская власть окончательно утвердилась в регионе, Артем лично очень много сделал для того, чтобы все предприятия Донбасса заработали на всю возможную мощность. Другой известный эпизод, связанный с отступлением Советов из ДКР, – Артем, вооруженный пистолетом, прекращает панику среди красноармейцев на Харьковском вокзале.], а подпольный обком продолжал действовать в регионе до освобождения его немцами в начале 1919 года.
А дальше – Артем среди организаторов Красной Армии и ее действий на юге России, участник обороны Царицына, борьбы с войсками Каледина. В 1918–1919 годах он работал заместителем председателя и одновременно народным комиссаром советской пропаганды Временного рабоче-крестьянского правительства Украины, с апреля 1919 года был председателем Донецкого губисполкома. Затем возглавлял борьбу с деникинскими войсками. В ноябре 1920 года Артем отозван в Москву, где становится секретарем Московского комитета РКП(б). В этом же году он вторично был избран в ЦК партии. С февраля 1921 года Артем – председатель Центрального Комитета Всероссийского союза горняков, член Совета труда и обороны РСФСР, работает в Топливном комитете при СНК. Он принимает активное участие в работе Коминтерна и Профинтерна, мечтает о создании Всемирной организации шахтеров.
Главная загадка биографии Артема – его гибель. Во многих официальных источниках написано, что он погиб при катастрофе аэровагона. Некоторые авторы утверждают, что это не что иное, как вагон, оборудованный пропеллером. Такое устройство было выделено делегатам Конгресса Коминтерна для поездки в Тулу для ознакомления с местной добычей угля главкомом Советской республики С. С. Каменевым. На обратном пути 24 июля 1921 года в 6 часов 35 минут, на 104 версте Курской дороги аэровагон сошел с рельсов. Из 22 делегатов 6 погибли. В том числе и Федор Андреевич Сергеев. Похоронен один из старейших по стажу большевиков, любимец металлистов и шахтеров у Кремлевской стены. До сих пор многие утверждают, что Артем был устранен партийными бонзами, видевшими в нем опасного конкурента, авторитетного, харизматичного, заслуженного. Нелепая смерть для человека, прошедшего через горнило трех революций, Гражданской войны, нескольких тюрем и ссылки…
Всего за полгода до смерти Артема 24-летняя жена Елизавета Львовна подарила ему сына – Артема. После смерти отца его усыновил сам Сталин, к слову, большой друг погибшего революционера. Так что воспитывался Сергеев-младший Надеждой Аллилуевой вместе с детьми «отца народов». Он выбрал карьеру военного, стал артиллеристом. Участвовал в Великой Отечественной войне и проявил такую же отчаянную смелость, как и отец. Был взят в плен, побывал в трех немецких лагерях, бежал, примкнул к партизанам, участвовал в боях за Москву, Сталинград, Кенигсберг, Варшаву, Прагу. Артем Федорович носит на груди настоящий иконостас из боевых орденов. В отставку вышел в звании генерал-майора артиллерии.
Поскольку Артем не дожил до сталинской эпохи, его не пытались забыть. Наоборот, охотно называли его именем города, улицы и дома культуры. В Украине его именем был назван город Бахмут Донецкой области (ныне Артемовск). В Харькове Епархиальная улица была переименована в улицу Артема, в его же честь назван один из городских парков культуры и отдыха.
Ахиезер Александр Ильич
(род. в 1911 г. – ум. в 2000 г.)
Выдающийся физик-теоретик, создатель собственной школы теоретической физики.
В 30-х годах прошлого века Харьков превратился в один из известнейших центров физической науки не только СССР, но и всего мира. Причина – организация в городе крупного физико-технического института УФТИ и работа в нем ряда крупнейших ученых. Именно в Харькове, впервые в Союзе, был основан при институте теоретический отдел, история которого, конечно, в первую очередь, связана с именем Льва Ландау. Знаменитый ученый проработал в Харькове лишь несколько лет, но он успел на долгие годы вперед заложить основы развития теоретической физики в УФТИ. Так что даже после переезда столицы в Киев, после разрушительной войны, когда многие деятели науки и культуры оставили Харьков, ученые продолжали здесь трудиться, слава города как физического центра не померкла. Свои собственные школы создавали здесь уже ученики Ландау, которые сами стали легендами. Лев Давидович говорил, что Харьков стал удельным княжеством всемогущего Ильмеха – Ильи Михайловича Лифшица. На самом деле «князей» было двое, соперничество их школ было известно не только представителям физической науки, многолетняя плодотворная работа двух мудрецов из УФТИ и их преданных учеников и соратников определила интеллектуальное лицо Харькова. Главой другой школы был выдающийся физик-универсал Александр Ильич Ахиезер – знаменитый АИ.
Александр Ильич скончался сравнительно недавно, не дожив чутьчуть до своего 90-летнего юбилея. До последнего дня он оставался в курсе всех основных проблем и тем ХФТИ, руководил проектами, давал советы молодым и уже совсем немолодым ученым, писал (вернее, диктовал) статьи и заметки. Он оставался на вершине харьковской научной иерархии, живой легендой, но и живым человеком. Таким образом, практически вся история Харьковского физико-технического института неразрывно связана с биографией этого человека. Александр Ильич пришел сюда в 34-м году, ушел… Да еще не ушел, работы АИ остаются одними из самых цитируемых, многие направления исследований заданы именно Ахиезером. Мы уже не говорим о том, сколько человек являются его учениками, а сколько учениками учеников, а сколько учениками учеников учеников.
Родился Александр Ильич Ахиезер 31 октября 1911 года в селе Чериков в Белоруссии. Отец его – Илья Александрович был земским врачом, закончившим, между прочим, Харьковский университет. Он мог бы остаться в Харькове, переехать в другой большой город – способности позволяли, но видел свое призвание в принесении конкретной пользы народу. Человеком он был исключительно и необычно интеллигентным для мест, где он жил. Так же, как и его жена, Наталья Григорьевна, знавшая, например, немецкий язык, любившая классическую литературу. Так что нет ничего удивительного, что оба сына четы Ахиезеров получили высшее образование, оба отличались удивительной эрудицией, часто не связанной с их непосредственной деятельностью. Старший – Наум Ахиезер тоже стал известен именно в Харькове. Этот блестящий математик работал в Харьковском университете много лет. Младшему брату он в детстве стал прививать любовь к математике. Александр намного обогнал своих сверстников в познаниях по данному предмету. Наум научил его вычислению сложнейших интегралов и многим другим вещам. Но когда стал вопрос о выборе профессии и речь зашла о математике, жена Наума Ильича сказала, что хватит уже в семье одного человека, который сушит себе мозги. Так что Саша Ахиезер отправился поступать в Киевский политехнический институт. Туда он был принят легко – как выходец из семьи, близкой к пролетариату (земского врача считали представителем именно такого сословия), а также представитель братской республики.
Александр закончил электротехнический факультет этого вуза. О своей учебе он всегда вспоминал с удовольствием. Пришелся ему по душе и бригадный метод. В его бригаде, например, был представитель от партии и от рабочих. А сам Ахиезер отвечал за решение математических задач и сдачу экзаменов. Как инженер по образованию, Александр Ильич навсегда сохранил особый пиетет к прикладным наукам, никогда не был высокомерен в общении с экспериментаторами – наоборот, с большим интересом расспрашивал их об их работе. Но ему суждено было стать теоретиком. По окончании института он по предложению старшего брата направился в Харьков, чтобы там заняться теоретической физикой, поскольку, по мнению семьи, он уже неплохо в этом разбирался. Разбирался он в физике довольно слабо, что и доказал немедленно начальник теоретического отдела УФТИ Лев Ландау. Об этой первой встрече обожавший Дау Ахиезер не раз вспоминал впоследствии. В институте, который еще пах свежей краской (было это в 1934 году), его встретил Антон Вальтер и повел к Ландау. Лев Давидович встретил его в своем кабинете, закинул ноги на стол и попросил написать уравнение Максвелла в четырехмерной форме. Этого инженер из Киева сделать не мог. Не справился Александр Ильич и со следующим физическим заданием. Ландау это нисколько не смутило. «Вас же в Киеве учили? – переспросил он. – А там не физики, а дантисты». Посмотрим, что Вы знаете по математике». Ахиезеру был предложен интеграл, который он с блеском решил, да еще и нетривиальным методом. (Сказались занятия с братом.) Ландау был вполне удовлетворен и сказал, что берет нового сотрудника в свой теоротдел, но «физику придется изучить».
Молодые люди, которых набирал к себе Ландау, действительно должны были заново учить физику. Лев Давидович разработал теоретический минимум, включавший в себя около восьми основных физических разделов, которые экзаменующиеся должны были знать «на зубок». Всего за его жизнь этот теорминимум сдало около 40 человек, большинство из которых стали академиками. Первым сдавшим был А. Компанеец, вторым многолетний соавтор и друг Дау Евгений Лифшиц, а третьим стал Шура (так его называл Ландау). Сдавшие экзамен могли впоследствии обращаться к учителю на «ты». Многие сотрудники Александра Ильича вспоминают, что у него, как и у самого Дау, была своя иерархия физиков мира. Эйнштейн был Богом, а отношение к Дау у АИ было сродни мистическому преклонению. Ахиезер очень часто его вспоминал, обязательно «пробивал» свои работы и работы своих учеников в Москве у Льва Давидовича.
Лев Ландау собрал вокруг себя несколько талантливейших физиков, совершенно особая, дружеская атмосфера царила в теоретическом отделе УФТИ в середине тридцатых годов. В свите Дау: Евгений Лифшиц, Александр Ахиезер, венгр Ласло Тисса, младший Лифшиц – Илья, Исаак Померанчук. Последний стал ближайшим другом Ахиезера. Одну из первых своих серьезных научных работ «Шура» по поручению Ландау выполнял именно с «Чуком». Молодые харьковские физики работали над созданием теории рассеяния фотона фотоном (или попросту света светом) в области высоких энергий. Дело пошло не сразу. Первые вычисления Ландау резко раскритиковал, но натолкнулся на стойкое несогласие ученика. (В самый горячий момент спора вошел один из сотрудников, взял со стола два подсвечника, дал один Дау, другой Ахиезеру и сказал: «А теперь побейтесь!» Ландау рассмеялся и махнул рукой: «Черт с тобой, считай, как хочешь».) Подсчеты эти были делом непростым. Нужно было, чтобы участвовавшие в формуле 144 члена обратились в ноль. Много дней подряд работники теоротдела наблюдали сидящих за двумя соседними столами Померанчука и Ахиезера, которые независимо друг от друга производили поэтапные вычисления, постоянно переругиваясь и шутя. Потом сверяли результат и переходили к следующему этапу. Как вспоминает Александр Ильич, «потом они стали со свистом сокращаться». Вышел действительно ноль. Чук и Шура были страшно довольны, тем более что учитель признал их успех. Через много лет, когда Исаак Яковлевич Померанчук работал в Москве, Ахиезер часто приезжал к нему, подчиненные Померанчука говорят, что АИ был едва ли не единственным человеком, который мог работать, сидя за столом начальника. Когда при Исааке Яковлевиче упоминали фамилию его друга и «брата», он поднимал палец и многозначительно произносил: «Александр Ильич! Александр Ильич!».
Лев Ландау много времени посвящал вопросам преподавания. Он хотел поставить дело воспитания научных физических кадров в стране и в Харькове в частности на большую высоту, имел целый ряд своих новаторских идей. Поэтому он согласился на предложение преподавать в Харьковском университете. Тогда же начинается написание знаменитого, нестареющего курса физики Ландау и Лифшица. К преподавательской работе Дау привлек и большинство своих сотрудников. Александр Ахиезер в 1936 году начинает читать лекции в Харьковском электротехническом институте, в том же году защищает кандидатскую диссертацию и поступает на работу в Харьковский государственный университет. Полстолетия связывают его с этим учебным заведением. Впрочем, начало многолетнего сотрудничества выдалось нелегким. Как раз тогда университетские преподаватели начали кампанию по вытравливанию из вуза Льва Ландау. Для этого у них было много причин. Во-первых, колючий характер талантливого физика, его подтрунивание над менее одаренными коллегами, во-вторых, его радикальное изменение программы курса. Под свои претензии, оформленные в виде жалоб и заявлений в вышестоящие органы, коллеги Ландау подвели идеологическую основу – якобы Лев Давидович выступает против закона сохранения энергии, т. е. склоняется к идеализму. Ландау был вынужден уволиться из ХГУ. В знак протеста заявления об уходе написали все преподаватели университета, которые работали в УФТИ. Двоих из них вызвали в Киев – Померанчука и Ахиезера. Александр Ильич вспоминает, что принял их нарком просвещения Затонский, химик по специальности. Он спросил: «Что же это вы, товарищи, Ландау поддерживаете, а он же против закона сохранения энергии». Александр Ильич немедленно сказал: «Так как же он против, когда вот только вчера мы с Исааком Яковлевичем ему нашу работу показывали, а у нас в одной формуле закона этого не было. Вы бы слышали, какой был скандал, как он нас ругал». Затонский оценил нелепость рассказа, рассмеялся – «Будем считать, что ничего не было. А вы возвращайтесь в Харьков и работайте».
Вскоре Лев Ландау вынужден был оставить и УФТИ. Травля разворачивалась и здесь. Ландау уехал в Москву, а в Харькове продолжался «разбор полетов». Еще один случай, часто вспоминаемый Ахиезером. Идет партийное собрание. Председатель «допрашивает» Александра Ильича:
– А что Ландау говорил о Марксе?
– Он очень высоко его ценил.
– А что Ландау говорил о Сталине?
– О Сталине он ничего не говорил.
– А что Ландау говорил о товарище Музыкантском (парторге. – Авт.)?
– О товарище Музыкантском Ландау говорил, что он своей физиономией должен вызывать отвращение у женщин.
Ахиезера обвинили в том, что он превращает серьезное мероприятие в балаган, но сдавать учителя его сотрудники не собирались. Померанчук даже на одном комсомольском собрании заявил, что за Ландау он на каторгу пойдет. Тех, кто продолжал защищать великого ученого, заклеймили словом «пiдлабузники». АИ был поражен, когда, придя в 1962-м в больницу к чудом выжившему Ландау, услышал от него: «А! Пiдлабузничек!» – у Льва Давидовича после страшной аварии обострилась «дальняя память» одновременно с резким ухудшением «ближней» и полной потерей научных способностей.
Как известно, Льву Давидовичу не удалось избежать ареста, из тюрьмы его выпустили под личную ответственность Капицы. Пока же он был в тюрьме, Ахиезера и Лифшица-старшего еще раз вызвали в органы. Дело было в том, что к изданию готовили один из томов курса теоретической физики «Механика и молекулярная физика». Его вместе с Евгением Михайловичем и Львом Давидовичем писал и Александр Ахиезер. В кабинете Лифшицу и Ахиезеру предложили убрать с обложки имя находящегося под арестом Ландау, но они наотрез отказались. Книга увидела свет лишь в 1962 году.
После отъезда прежнего руководителя теоротдел УФТИ возглавил Александр Ильич. Он оставался на этом посту до 1988 года. В 1940 году АИ стал доктором наук. Вскоре в ХГУ Ахиезер возглавил кафедру теоретической физики.
Во время войны АИ год преподавал в Куйбышевском педагогическом институте, затем работал в УФТИ, эвакуированном в Алма-Ату. В то время Александр Ильич, как и большинство физиков страны, работал непосредственно «на войну», он был включен в ядерный проект. В 1944 году Померанчук добился того, что Ахиезера взяли в так называемую Лабораторию № 2 (Институт атомной энергии). По совместительству Александр Ильич сотрудничал и с Московским энергетическим институтом. То, чем занимались он, Померанчук и другие подчиненные Игоря Курчатова, и до сих пор не до конца открытая тема. Лишь некоторая часть проводившихся исследований публиковалась. По настойчивой просьбе Курчатова Ахиезер в 45-м вернулся в Харьков, где на базе УФТИ под руководством его директора Кирилла Синельникова организовывалась Лаборатория № 1, включенная в «Атомный проект» и подчинявшаяся, по сути, непосредственно Москве. До 1952 года Ахиезер совмещал работу в Харькове с работой в Институте атомной энергии. Игорь Курчатов высоко ценил ученого. Именно по его предложению Померанчук и Ахиезер в 1948 году издали книгу «Некоторые вопросы теории ядра» – уникальную для того времени и исключительно полезную для ученых монографию[3 - За эту работу Ахиезер был удостоен премии АН СССР им. Л. Мандельштама.]. Студенты называли эту книжку «Ах и Помер». Все туда включить не удалось. Каждый раздел, каждая формула тщательно проверялась на предмет секретности в органах. Другая книга этих же авторов вообще была издана только в 2002 году, до этого на чтение рукописи ученым приходилось получать специальное разрешение. Это «Введение в теорию мультиплицирующих систем (реакторов)».
В Харьковском физико-техническим институте было организовано два теоретических отдела. ТЛ-1 возглавил Ахиезер (направление работ – квантовая электродинамика, физика плазмы, термоядерный синтез, физика ускорителей[4 - После войны построение ускорителей было главной задачей, стоявшей перед ХФТИ. Теоретики также были включены в ее решение. На этой почве у АИ с рядом его первых аспирантов даже возник серьезный конфликт, они взбунтовались и хотели заниматься высокой теорией. Ахиезеру удалось их убедить, что все успеется.]), ТЛ-2 – Илья Лифшиц (статистическая физика и термодинамика, физика атомного ядра). С этого времени и начинается дружба-соперничество двух школ, которая обогащала научную жизнь города. Своих соратников Ахиезер находил, прежде всего, в университете. Здесь по его инициативе была организована кафедра теоретической ядерной физики, которую АИ возглавлял до 1975 года[5 - С 1951 по 1964 год Ахиезер также преподавал в Артиллерийской радиотехнической академии им. Л. Говорова.]. (Из этой кафедры и вырос физико-технический факультет ХГУ.) Ахиезер сам читал ряд фундаментальных физических курсов, брал аспирантов, устраивал молодых физиков на работу в УФТИ и лучших – к себе в отдел. Лектором АИ был, по воспоминаниям большинства студентов, прекрасным. Он исключительно прозрачно и доступно объяснял материал. Сам стремился и просил других объяснять: «По-рабоче-крестьянски, так, чтобы пролетариату было понятно». Обладая отличным чувством юмора, ученый делал свои лекции незабываемыми. Ахиезер полагал, что студенту надо иногда дать отдохнуть от конспектирования, поэтому можно делать перерывы для рассказа какого-нибудь анекдота, истории из жизни – а их Александр Ильич знал миллион: о Сталине, о физиках, просто бытовых и частенько не очень приличных. (Впрочем, с непечатной лексикой АИ студенты знакомились позже, уже когда начинали с ним вместе работать.) «Сколько поле не квантуй, все равно получишь… нуль!», «Что такое такой интеграл без дифференциала? – Это вещь безнравственная!», «А где обман? Если нет обмана, это математика, а не физика!» – соратники с трудом пытаются припомнить все хохмы, слышанные ими в исполнении АИ, многие же просто не годятся для цитирования[6 - К примеру, положительно отзываясь о какой-нибудь работе, он часто говорил: «А вы не такой уж…, и ваша работа не такое уж…, как я думал».]. Так же непринужденно проходили знаменитые, можно сказать, эпохальные семинары, собиравшие цвет теоретической (и не только) физики города, а часто и других городов. Иногда семинары превращались в театр одного актера, которым был не докладчик, а Ахиезер, задававший с места вопросы, подытоживавший выступления, делавший замечания. Когда выступал АИ, на семинар стремились попасть все – от студента до директора института. Сотрудники Ахиезера по-доброму вспоминают, как в теордомик, на кафедру, в зал для проведения семинаров входил Ахиезер. Он тут же начинал «грохотать», становилось шумно и весело. Работа закипала. Впрочем, добрячком АИ никто не называет. Дочь ученого пишет, что отец не терпел никакой фальши, иногда он был готов буквально растоптать собеседника. Обычно бурно добродушный Ахиезер умел проявить бескомпромиссность и жесткость.
В начале 1950-х годов создавалась «Школа Ахиезера». Среди его учеников П. Фомин, К. Степанов, В. Алексин, Д. Волков, В. Барьяхтар, С. Пелетминский… Всех не перечислишь. Многие воспитанники Ахиезера стали выдающимися учеными, академиками. Многие создали и свои школы. Недаром Ахиезера называют учителем учителей. АИ принимал самое живое участие и в научной карьере, и в личной жизни своих молодых коллег, давал им перспективные направления для работы, помогал печататься, защищал от нападок оппонентов на больших собраниях и в начальственных кабинетах. Все ученики Ахиезера перебывали у него дома, где их принимали с неизменным радушием. Любимыми учениками АИ были Виктор Барьяхтар и Сергей Пелетминский, Ахиезер называл их своими сыновьями.
Александра Ильича часто называют одним из последних физиков-универсалов. Говорят, что он знал всю теоретическую физику, интересовался самыми разными ее проблемами и вопросами, мгновенно схватывал все основное из новых работ и докладов, обладал потрясающей интуицией при выборе наиболее перспективных направлений исследований. Вот некоторые вехи его научной деятельности. Уже было сказано о первой большой работе по теории рассеяния света светом[7 - Ласло Тисса рассказывал, что, когда Померанчук и Ахиезер отдали свою рукопись машинистке, она воскликнула: «До чего же додумались!»]. В 1938 году Александр Ильич выполнил основополагающие работы по теории поглощения звука в диэлектриках и металлах (статья об этом до сих пор является одной из наиболее часто цитируемых из всех трудов АИ, причем в первую очередь – экспериментаторами). В период работы в Институте атомной энергии вместе с Исааком Померанчуком Александр Ахиезер предсказал «холодные нейтроны» и выполнил пионерские исследования по рассеянию медленных нейтронов кристаллами. Чуть позже АИ вплотную занялся плазмой, и в частности поведением плазмы в магнитном поле. (По этому поводу его опять раскритиковал Ландау, сказав: «Шура, ну где ты видел плазму, да еще и в магнитном поле».) Дальнейшее развитие науки подтвердило гениальную проницательность Ахиезера в этом вопросе. Вместе с Л. Паргамаником АИ предсказал явление электронного циклотронного резонанса, вместе с Я. Файнбергом – явление пучковой неустойчивости плазмы, вместе с А. Ситенко – эффект расщепления дейтрона и построил его теорию. За цикл работ «Высокочастотные релаксационные процессы в магнетиках» ученому в 1978 году была присуждена премия АН УССР им. К. Синельникова; в 1986 году Государственная премия СССР – за цикл работ «Открытие и исследование динамических явлений, связанных с фононными взаимодействиями в магнитных кристаллах». В 1995 году Александру Ильичу вручили премию им. Н. Боголюбова НАН Украины за работу «Квантовые и стохастические эволюционные системы в теории возмущений», через пять лет – премия им. А. Давыдова НАН Украины за «Взаимодействие частиц высокой энергии с атомными ядрами и кристаллами».
Но это далеко не все темы, интересовавшие АИ. Отчасти широкий спектр вопросов, которыми занимался и которые глубоко понимал Ахиезер, освещает список его книг. Среди них есть истинные шедевры научной литературы, не устаревшие и до сих пор, а в свое время ставшие незаменимыми, настольными для студентов и опытных физиков. О работе «Некоторые вопросы теории ядра» речь уже шла, как и о «Механике и молекулярной физике». В 1953 году была издана «Квантовая электродинамика», написанная в соавторстве с В. Берестецким. Это была первая монография, систематически обобщившая опыт мировой науки, накопленный в этой области. Она была переведена на множество языков, не раз переиздавалась. Кроме того, АИ в соавторстве с учениками и коллегами издал книги: «Спиновые волны», «Электродинамика плазмы», «Биография элементарных частиц», «Электромагнетизм и электромагнитные волны», «Электродинамика ядер», «Теория фундаментальных взаимодействий», «От квантов света до цветных кварков». Ахиезер исключительно скрупулезно, доводя порой до бешенства своих соавторов, относился к написанию книг и статей, он проверял и еще раз проверял каждое предложение, менял, переписывал сначала, добивался наиболее точных и понятных формулировок. Кстати, не менее тщательно он работал над любыми научными вычислениями и анализом. Если что-то не выходило, он предлагал вернуться в самое начало, «порвать формуляр» (так он называл необходимый набор основных формул, требуемых для той или иной работы) и сесть писать и считать заново.
Во второй половине 50-х годов Ахиезер уже был признанным корифеем советской науки, в 1954 году ему был вручен орден «Знак Почета». Впоследствии он стал дважды кавалером ордена Трудового Красного Знамени, заслуженным деятелем науки УССР, кавалером двух знаков отличия Президента Украины. В 1964 году Александр Ахиезер был избран действительным членом Академии наук УССР. Надо сказать, карьеризмом Александр Ильич никогда не отличался. Когда в 1956 году его назначили заместителем директора ХФТИ по науке, он недоумевал: «Зачем это мне?» и пробыл на этом посту всего три года. Важный штрих к общему портрету – все сотрудники АИ признают, что он никогда не пытался обязательно вписать себя в соавторы открытия или статьи, не выезжал на шеях студентов и аспирантов. И это при том, что он подбрасывал потрясающие идеи, помогал делать сложнейшие вычисления. Когда однажды, уже в старости, Ахиезер писал сам о себе статью в одну из энциклопедий, он указал, что является автором более 100 научных работ. Когда редактор воскликнул: «У Вас же их более двухсот!», АИ ответил: «Нет, более двухсот – это неприлично, напишем – более ста».
Александр Ильич Ахиезер интересовался не только физикой. Вопервых, его в принципе интересовали любые достижения естественных наук – будь-то биология или астрономия (последняя особенно привлекала ученого). АИ хорошо знал русскую и зарубежную классическую литературу. Особенно почтительно относился к Пушкину, Булгакову, Гете. Любил и классическую музыку. Александр Ильич с удовольствием читал историческую, мемуарную литературу. В кабинете физика кроме портретов сына и Ландау стоял бюст Наполеона. К концу жизни он с особенным вниманием стал относиться к вопросам философии, религии и политики. Что касается политики, то ученый тяжело переживал то положение, в котором оказался его родной институт, упадок науки в стране. Он резко осуждал Горбачева, Ельцина и многих украинских правителей, постоянно крутил ручку радиоприемника, слушая «Свободу» и Би-би-си, вступал в горячие споры. При этом Ахиезер продолжал настойчиво искать пути для выхода из кризиса, например, добился утверждения двух «денежных» международных проектов.
Об интересе к философии и религии надо сказать особо. Постепенно АИ вплотную занялся вопросами развития человеческой мысли, основами основ. Тут-то и понадобилось разобраться в религиозных представлениях общества. АИ все чаще говорил о Боге, находил общие черты в математическом символизме и символизме религиозных текстов, видел общность в идее Высшего разума и вере в Науку. На вопрос, верит ли он в Бога, Ахиезер отвечал, что для себя этот вопрос еще не решил. Зато совершенно точно можно сказать, что особым уважением выдающегося физика пользовался иудаизм, как первая монотеистическая религия в мире. В гостях у АИ бывал даже главный раввин Харькова Москович, с которым Ахиезер долго беседовал на интересующие его темы. В связи с такими своими размышлениями Александр Ильич в соавторстве с двумя коллегами пишет статью о Ньютоне и его пресловутом мистицизме, о котором в советской науке принято было говорить скептически или вообще не говорить. АИ утверждал, что он приблизился к пониманию истинного значения этого увлечения своего великого предшественника. Биографии ученых вообще всегда интересовали Ахиезера. На своих лекциях и в некоторых статьях он увлекательно рассказывал об Эйнштейне, Планке, Боре, считая, что жизнь человека нельзя оторвать от его научной деятельности, если мы хотим осознать все величие человека, все значение его достижений. Последней большой книгой харьковского физика стала «Развивающаяся физическая картина мира» – историко-физико-философское произведение, раскрывающее перед читателем торжественно-величавую историю осознания человеком природы.
В отличие от своего обожаемого учителя Александр Ильич был вполне домашним, семейным человеком. В 1938 году у него и его супруги – Софьи Исааковны родился сын Илья (Лека). В 47-м появилась на свет дочь Зоя, через семь лет – еще одна дочь, Татьяна. Илья Ахиезер пошел по стопам отца – стал физиком-теоретиком. Друзья вспоминают его как исключительно талантливого ученого, настоящего интеллигента, говорившего на нескольких иностранных языках (в отличие от самого АИ), любившего и знавшего музыку и литературу. Зоя Александровна говорит, что отец и сын постоянно разговаривали о науке, случайно зашедшие в дом люди не могли понять, почему Ахиезеры все время ругаются. Женщинам приходилось потихоньку объяснять, что это не ругань, а научный спор. Илья Александрович вместе с отцом писал книги и статьи, преподавал в университете. Александр Ильич с большим усердием воспитывал трех внуков, дожил и до правнуков и правнучек. Обладая унаследованной от отца врачебной интуицией, АИ сам занимался вопросами лечения детей. Вообще, родные вспоминают, что за Александром Ильичем вся семья долгие годы чувствовала себя как за каменной стеной.
