скачать книгу бесплатно
– С собственной жены денег не беру, – засмеялся спаситель.
Я покраснела. Женой такого красавчика я быть и не мечтала. Какой изумительный у него шейный платок. Мне всегда нравились мужчины, умеющие их носить. Есть в них что-то высококультурное, интеллигентное.
Красавчик довез меня до самого подъезда, поцеловав на прощание руку. Его имя звучало в моих ушах, как музыка. Я даже начала припоминать, что Евгений было моим любимым мужским именем. Конечно же, он наверняка больше не появится в моей жизни. Но, по крайней мере, будет что вспомнить. Я представляла, с каким удовольствием представила бы его родителям в качестве жениха. Увы, такого быть не может. Мама говорила, чтобы я уже начала присматривать себе кого-то, годившегося если не в мужья, то хотя бы в отцы моему ребенку. Она очень боялась остаться без внуков. Я ее понимаю. Почти все ее подруги наперебой рассказывают о своих внуках, и ей тоже хотелось почувствовать себя бабушкой. Она даже советовала мне присмотреться к работникам ЖЭКа, среди них иногда попадаются непьющие. К тому же всегда есть повод вызвать их домой. А там, глядишь, что-то путное и могло бы получиться. Маме я не говорила, но советом воспользовалась. В ванной, на мою удачу, начал протекать кран. Предварительно сбегав в парикмахерскую, я набрала номер диспетчера и принялась ждать прихода мастера. Возможно, некоторым женщинам везет с мастерами во всех отношениях, только не мне. Внешние его достоинства описывать не хочется. Мастерство его рук оставило в моем сердце неизгладимый след. Орудуя ключом, он умудрился сломать смеситель. Затем, крича и матерясь, он оторвал душевой шланг. Венцом явилась залитая кипятком ванная, а воду пришлось отключить во всей квартире и ждать покупки нового смесителя. Востребовав с меня кругленькую сумму за моральный ущерб, мой потенциальный жених убрался восвояси, обещая явиться для установки нового смесителя. Кран в ванную я, конечно же, купила в тот же день, но вот мастера пригласила другого. На этот раз им согласился быть муж моей напарницы Тамары Максимовны. Руки у него, и правда, золотые. Он все быстро сделал и, не взяв денег, удалился. Конечно, неплохо иметь собственного мужчину, на которого можно возложить заботы по дому.
?
Через неделю позвонила Ирка. Она рассказывала, как прекрасна Италия и какая там погода. Я слушала про море и ее катание на яхте. Тогда как по моему подоконнику стучал дождь, угрожая перерасти в ливень. От бесконечных дождей дома стало сыро и неуютно. Я ходила в шерстяных носках, накинув на плечи бабушкин пуховый платок, не представляя, что где-то может быть иначе. Ирка мимоходом спросила про Иннокентия. Пока я мычала, соображая, как рассказать обо всем, чтобы подруга не сильно переживала, она уже перешла к другой теме. Оказалось, что она познакомилась с одним итальянцем. По ее словам, он был настолько красив, что описать его простыми словами невозможно. Кроме того, он обладал еще и другими достоинствами. Короче, подруга моя влюбилась. Очевидно, любовь была взаимной, потому что он одаривал ее подарками и называл богиней. В ранг богини Ирку до него никто не возводил, поэтому сердце подруги дрогнуло. Мне она звонила для того, чтобы сообщить, что пробудет в Италии дольше, чем планировала. Я бы тоже могла рассказать ей про красавца на иномарке, но тогда пришлось бы открыть правду про Иннокентия. Этого мне делать не хотелось.
Я была очень рада за подругу. Она была достойна счастья. Веселая, легкая, остроумная. Именно такой должна быть женщина, чтобы нравиться мужчинам. Если бы я весила не восемьдесят килограммов, а была как Ирка, то тоже вела себя совсем иначе. Я могла бы веселиться, шутить и радоваться жизни, зная, что надо мной никто не будет смеяться. Одно дело, когда легкомысленно ведет себя стройная женщина, и совсем другое, когда хохочет жирный бегемот. Я бы тогда носила легкие платья, а не бесформенные штаны, обязательно купила бы себе туфли на высоких шпильках, как у той медсестры из ветеринарной клиники. Попробовала бы я сейчас напялить на свои ноги такие каблуки. Вот смеху-то было бы. Мне папа с детства всегда говорил, что такие крупные девочки, как я, должны носить обувь на устойчивом каблуке или же совсем без него. Это для того, чтобы не смотреться нелепо. Конечно, нелепой и смешной мне быть совсем не хотелось, поэтому я старалась спрятать свое грузное тело в мешковатые вещи. Папа говорил, что я на них с мамой совсем не похожа. Он обнаружил во мне сходство с бабушкиной сестрой Маргаритой. Она тоже была большая, похожая на мужчину. Он рассказал мне о ней еще в детстве. Помню, что я потом долгие годы боялась, что на моем лице вырастут усы и борода. Именно так я представляла сходство с мужчиной. К счастью, сия участь меня миновала, а фигуру я могла успешно прятать в объемных свитерах и мешковатых штанах.
В субботу утром в квартире раздался телефонный звонок. Не знаю, почему я занервничала. Родители укатили в пансионат, и утром выходного дня никому бы не пришло в голову мне трезвонить. Успокоив себя, что кто-то просто ошибся номером, я взяла трубку.
– Клавдия? – услышала я мужской голос, и сердце мое забилось чаще.
– Да, – пропищала я в ответ и удивилась, насколько неприятно звучал мой голос.
– Рад вас слышать, – отозвался мужчина, опровергая мое мнение относительно собственного голоса.
Конечно же, я узнала его. Но сознаваться в этом не хотелось. Он не объявлялся целых девять дней. То есть с того самого момента, как подвез меня домой после клиники. Я продиктовала ему номер телефона, но он так ни разу и не позвонил. Я и не ждала, что он вспомнит обо мне, вовсе и не надеялась, а потом забыла. Но на станцию позвонила и попросила проверить линию, вдруг входящие звонки не проходят. Вчера я звонила туда еще раз, где вновь услышала, что с моим телефоном все в полном порядке. Почему я была такой дурой, не дала ему номер моего мобильного, ума не приложу. Поэтому пришлось почти безвылазно просидеть дома все девять дней. И на тебе, он соизволил позвонить. Не очень-то и надо…
– Я думала, что вы уже не позвоните и мы больше никогда не встретимся, – помимо воли сообщил мой собственный голос.
– Это невозможно, – ответила трубка приятным мужским баритоном. – Счета из клиники приходят на мой адрес. Сегодня я вынужден был забрать птицу, и теперь мы вдвоем ожидаем у вашего подъезда.
А я-то надеялась, что звонит он исключительно для того, чтобы продолжить знакомство со мной.
– Сейчас спущусь, – пробормотала я в ответ и положила трубку.
Глянув в зеркало на свое отражение, я ужаснулась. Как это у людей получается выглядеть хорошо с самого утра? Ни тебе отеков под глазами, ни помятого от подушки лица, ни неприятного запаха изо рта. У меня же имелось все это.
Естественно, прическу я сделать никак не успевала, а показываться с тем, что произрастало на моей голове не хотелось. И зачем только я решила сходить в парикмахерскую… Бывает, что просто неймется, пока что-то не отчекрыжишь. Вчера был такой день. И так я красавицей себе не считаю, а тут еще что-то такое начало происходить с волосами, что без слез на себя и не глянешь. За время, проведенное дома в ожидании звонка, я перешерстила интернет, пытаясь отыскать мастера, способного преобразить меня. До этого времени попадала я исключительно к женщинам. И тут судьба преподнесла мне сюрприз в виде мастера – мужчины по имени Андрей Денисов. Несколько хвалебных отзывов о его мастерстве меня окрылили. Не успела переступить порог салона под названием «Да», как тут же мне предложили чашку кофе. Я посчитала это добрым знаком. Мастер, своим внешним видом больше напоминавший байкера, нежели парикмахера, вышел и профессионально осмотрел мою шевелюру. Не посещала я парикмахерских около года. Со знанием дела Андрей изучил и принесенную мной картинку, где прекрасная брюнетка с прической каре белозубо улыбалась миру. Мне представлялось, что я стану немного на нее похожей, если заполучу нечто подобное на своей голове.
– Сделаем, – уверенно заявил Андрей и набросил на мои плечи пелерину.
Для начала он решил изменить цвет. Где-то в другом месте я бы побоялась это делать. Осветляющая краска берется моментально, заполняя тонкие волосы ярким апельсинового цвета пигментом. Я даже осмелилась сказать об этой своей особенности мастеру. Он только иронично усмехнулся. Чего я вечно лезу со своими дилетантскими советами? Чтобы успокоить недоверчивого клиента, он рассказывал о современных методах окрашивания, о работе настоящих мастеров своего дела. Свою речь он щедро сдабривал профессиональными терминами, превращая мои слабые надежды на лучшее в уверенность. Когда краска была смыта с волос, я с удивлением обнаружила все тот же оптимистичный апельсиновый цвет на своих волосах. Но и тут мастеру почти удалось убедить меня, что все идет по заранее запланированному плану.
– Чуть добавим тона, и вы себя не узнаете, – заверил он меня и приступил к стрижке.
Создание прически много времени не заняло. Всего каких-то минут пятнадцать – и из зеркала на меня уставилось незнакомое лицо с взлохмаченной мальчишеской стрижкой веселого апельсинового цвета. Мне стало неимоверно грустно и так почему-то захотелось уйти, что я предприняла слабую попытку встать с кресла.
– Еще рано, работа пока не закончена, – надавив сильными руками мне на плечи, он заставил задержаться.
Еще пара взмахов ножницами и я отчетливо поняла, кого себе напоминаю. Владимира Ильича Ленина! Нет, не того Ленина с лысой головой и мировой известностью. А маленького кудрявого Володю Ульянова, смотревшего с недетской мудростью с октябрятских звездочек наших ребят в добрые годы застоя. Ну точно Вова Ленин! Только не белокурый ангел нежного возраста, а рыжий хулиган с озорными кудрями на макушке. Сдерживаться больше не получалось. Обзывая себя глупой коровой, обливаясь слезами, сидела я в парикмахерской на виду у всех. Позор!
Убить мастера не поднялась рука, а умереть самой не хватило смелости. И когда уже мужчина моей мечты стоит у подъезда, как показаться ему в таком виде? Будь проклят тот день, когда мне вздумалось пойти постричься. Первое, что попалось мне под руку, была шляпа, привезенная папой из Мексики, когда он ездил туда на какую-то конференцию. Не совсем сомбреро, конечно, но определенная схожесть все же имелась. Мама шляпу невзлюбила, называя ту собирателем пыли. Поэтому она перекочевала ко мне. Маме хорошо – квартиру не захламляет, и папа доволен, что его подарок дорог и ценен.
Нахлобучив папин подарок на изуродованную местным дизайнером голову, я отправилась на встречу с мужчиной моей мечты.
Он стоял с букетом прекрасных белых гвоздик такой красивый, что старухи, с самого утра выползшие на скамейку у подъезда, забывали дышать, глядя на него. Когда же они увидели, кого дожидался неизвестный джентльмен, то давление у них подскочило до критической отметки. Проходя мимо скамейки, я что есть силы старалась держать спину прямо, чтобы продемонстрировать равнодушие к чужому мнению. Однако их громкое перешептывание трудно было не услышать.
– Глянь-ка на Клавку, – перешептывались они между собой. – Нацепила на голову гнездо и думает, что ее такую кто-то замуж возьмет. Совсем, видать, у девки с головой ку-ку.
Как назло, наступив на собственный шнурок, я споткнулась и полетела вперед, вытянув перед собой руки и приземлившись у самых ног мужчины моей мечты. Шляпа свалилась. Однако, несмотря на мою сногсшибательную красоту, джентльмен не растерялся. Подхватив под руку, он подвел к машине. На заднем сидении автомобиля меня ожидала еще одна встреча. Не могу сказать, что приятная. Иннокентий тоже выглядел не слишком счастливым от возвращения в нелюбимый дом. На его шею водрузили немыслимый воротник, отделяющий объемным пластиковым конусом голову от всего тела. В нем он напоминал принца из сказки, но исключительно своим гордым видом. Тело его было все таким же лысым, синим и неприятным. Но, кое-где уже намечалась некоторая волосистость. В нынешнем положении мы были скорее братьями по несчастью, чем прежними врагами. Он с отвращением оглядел мою новую прическу и позволил взять себя на руки, при этом первый раз не укусив.
Понимая, что мы больше наверняка не увидимся, но отблагодарить человека как-то надо, я пролепетала:
– Спасибо вам большое. Даже не знаю, что бы я без вас делала. Может, на чай зайдете как-нибудь в другой раз? Сейчас у меня в холодильнике пусто…
– Давайте сегодня вечером? – тут же предложил мой спаситель.
Бабки на лавке притихли, чтобы не пропустить ни слова. Я же представила, что мне нужно будет что-то готовить и заниматься уборкой к приходу гостя. Самое печальное было то, что денег у меня вряд ли наскреблось бы даже на простые пирожные, не говоря уже о фруктах и бутылке средненького вина. О том, что подобные заботы должны, как правило, ложиться на плечи кавалера, я не думала. Книги, естественно, я читала и с правилами этикета была знакома. Но вот на личном опыте убеждалась, что мужчины не всегда обременяют себя подобными хлопотами. Или это только мне так везло? Мама всегда говорила, что мужчину нужно привлекать вкусной обильной едой. Одно время я старательно привлекала. То ли еда моя была для них не слишком вкусной и обильной, то ли я сама не слишком их интересовала, только с кормлением я решила навеки завязать. А тут на тебе! И рада бы расстараться, да финансы мои пели романсы.
Видя мою нерешительность, Евгений снова выступил с предложением:
– Так я заеду за вами вечером, часиков в шесть? Я знаю неплохое кафе недалеко. Вы не возражаете?
Не возражаю ли я?! Да если бы у меня были крылья, взлетела бы к самому солнцу от счастья! А он еще спрашивает. Подумать только, меня пригласили в кафе! Победоносным взглядом смерила я сплетниц на лавке и, как маршал Жуков на коне во время парада, вбежала в подъезд с триумфом. Голая синяя птица в воротнике датского принца, сидящая на моей руке, добавляла мне величия и уверенности.
?
Я металась по дому, пытаясь понять, с чего начать. Приняла решение начать с душа. Теплые струи барабанили по моей голове, и это было приятно. Я намазала волосы бальзамом для их роста, в тайне надеясь на то, что они способны вырасти до шести вечера. Пусть не все, но хотя бы подшерсток, чтобы придать объем моей прическе. Чтобы не взмокнуть снова, я решила не надевать на себя одежду. Носилась по квартире голая. Прохладно, свежо и приятно. Иннокентий наблюдал за мной, открыв рот. С воротником в клетку он не помещался, поэтому сидел на краю стола. Снять выданное в клинике украшение было невозможно, потому как он снова принялся бы за старое. Я была уверена, что он непременно начнет мстить и с осторожностью проходила мимо. Очевидно, жалкий вид моего тела напоминал ему о собственной неприглядности. В сердце тирана зародилась жалость. Я и сама старалась в зеркало смотреться поменьше, чтобы не улетучилась радость от предстоящего свидания.
Вытащив из шкафа всю одежду, я окончательно приуныла. Интересно, с чем связано мое пристрастие к черному цвету. До этого я и не замечала, что другие цвета в моем гардеробе отсутствуют. Разве можно назвать гардеробом две пары черных штанов на завязках, джинсы, черную водолазку и пару толстовок такого же цвета. Были у меня еще и майки, но они вряд ли подходили для первого свидания. Как я жила все это время, ума не приложу. Но это было время до, и оно прошло. Несмотря на позитивные мысли, начинающие зарождаться в моей голове, положение дел не изменилось. Одеться по-прежнему было не во что. Была бы рядом Ирка, она бы не дала мне пропасть. Усевшись на диван, я еще раз взглянула на гору черного тряпья. Отшвырнув все это безобразие куда подальше, я натянула на голову одеяло и зарыдала. Вот ведь ситуация. Живешь так и мечтаешь, чтобы жизнь свою изменить. А выпадает шанс и на тебе – нечего надеть. Всхлипывая и утирая распухший нос, я поплелась к телефону, чтобы позвонить Евгению и сообщить, что не приду на свидание. Приложив к уху трубку и направив указательный палец к кнопкам, я поняла, что номера его не знаю.
Пока я рыдала, жалела себя, обвиняла весь мир вокруг за то, что создал меня такой, время на часах стремительно приближалось к пяти. Оставался только час, а я все еще была нечесаная и неодетая.
…Перед выходом осмотрев себя в зеркало со всех сторон, я осталась собой абсолютно недовольна. Но ведь бегемоты тоже хотят счастья и любви.
Я начала выглядывать в окно уже с половины шестого. Каждый раз, не увидев знакомой синей машины, говорила себе, что он не приедет. Не может быть, чтобы приехал. Где-то в глубине души я даже хотела, чтобы так и было. Тогда с чистой совестью я оправдала бы свое мнение о том, что все мужчины – сволочи. Одиночество и моя семейная неустроенность была бы не вынужденной, а вполне сознательной мерой. На вопрос «почему не замужем», всегда можно было бы ответить почти искренне – не за кого. Или еще того лучше – мужчины нынче перевелись, или вымерли, как динозавры.
Без пяти минут шесть у подъезда остановилась синяя машина. Глядя на нее через прозрачную штору, пыталась убедить себя, что это не та, пока из нее не вышел Евгений. Я снова пожалела о том, что не имею крыльев. Вылетела бы ему навстречу прямо из окна. Что он нашел в таком страшилище, как я? Даже старухи на лавке не смели его обсуждать. Я уверена, что каждая из них сейчас особенно горько сожалела, что молодость невозможно вернуть хотя бы ненадолго.
Он стоял весь такой красивый и правильный, что впору писать картину. Наглаженные со стрелочками брюки синего цвета, нежно голубая тенниска, бежевые замшевые туфли. Море вкуса и обаяния. Я даже перестала завидовать Ирке с ее заграничными ухажерами.
В моем арсенале джинсы оказались самой парадной одеждой. Их, наверное, придумал какой-то гений. Жесткая ткань подтянула бока и прижала живот, делая его почти плоским. В них и пошла.
Евгений сделал вид, что моя красота его пленила. Вот, что значит хорошо воспитанный человек. Поцеловав руку и вручив розу на длинном стебле, он открыл для меня дверь машины. Под классическую музыку мы быстро домчались до выбранного им ресторана. Усевшись за столик, он протянул мне меню. Кое-какие блюда были мне знакомы, но были и такие, о которых слышать не приходилось. Наверное, он заметил мою растерянность и предложил положиться на его вкус, что я с радостью и сделала.
– Лучший ужин для девушки – рыба, – поведал он официанту, посоветовав заменить гарнир овощами.
А я-то надеялась на картошку фри, глупая. Скорее всего, джинсы не сумели скрыть все недостатки моей фигуры. Я постаралась поглубже втянуть живот.
Себе он заказал бифштекс средней прожарки и бокал красного вина. Я тоже люблю красное, но получила белое, потому что оно больше подходит к рыбе.
Евгений рассказывал о себе, своей семье, образовании и профессии. Мне и рассказывать было нечего. Родилась, училась и теперь вот работаю в детском саду. Кому это может быть интересно? У него замечательные родители. Мама служит в театре, отец же преподает в каком-то институте. Вся семья так или иначе связана с искусством. Евгений, закончив институт искусств, служит художественным руководителем театрального коллектива. Он рассуждал о музыке, то и дело приводя меня в состояние шока спрашивая: «Помните сюиту Дебюсси “Весна” для женского хора или “Полет валькирий” Вагнера?»
Я только отрицательно качала головой в ответ, боясь, чтобы меня, не дай Бог, не попросили что-то уточнить или высказать мнение. Вот о валькириях я что-то когда-то слышала, только не помню, что и когда. А имя Дебюсси мне было мало знакомо. В памяти сразу всплыл Д’Артаньян. К счастью, Евгений не стал уточнять ничего на тему классической музыки. Легонько дирижируя ножом, он напел любимую мелодию и сам же получил от этого удовольствие.
– А ваши, Клавочка, какие любимые композиторы?
Хороводы в моей группе водились под детские песенки. Авторов я знала неплохо, как и их нетленные произведения, знакомые в основном по мультфильмам.
– Вы очень милая и непосредственная, – ответил Евгений на перечень любимых мной композиторов. – Вы как дитя.
Иннокентий был до утра заперт на кухне. А мы в этот вечер о музыке больше не говорили.
?
Роман наш развивался стремительно. Через неделю Евгений уже переехал ко мне вместе с тремя чемоданами. В двух из них лежали аккуратно сложенные костюмы и рубашки. В третьем были книги и множество папок с нотами. Евгений сам разложил свои вещи, не прибегая к моей помощи. Я подумала, что это очень хорошо, когда мужчина самостоятельный.
Иннокентий вел себя как сирота-приживалка, боясь причинить малейшее беспокойство. Он постепенно обрастал перьями и выглядел довольно прилично. Его клетку мы переставили на балкон, потому что Евгений считал недопустимым находиться птице там, где питаются люди. С балкона попугай наблюдал за всем, что происходит во дворе, иногда комментируя происходящее. Еще через пару недель Евгений сказал, что хочет вернуть птицу хозяевам. В общем-то, я была с ним согласна. Брала я птицу на небольшой срок, а прошло уже больше двух месяцев. В конце концов, за Иннокентием мог бы присмотреть Иркин муж. Насколько я понимаю, уже бывший. Хотя, может, он об этом еще не догадывался. Я очень надеялась, что все же он не настолько жесток, как было мне рассказано ранее.
Иркина жизнь в солнечной Италии бурлила со страшной силой. Первый ее возлюбленный Джулиано, по мнению Ирки, оказался подонком и ничтожеством. Причины такой перемены отношений я не знала, потому что рассказывать все подробно по телефону было бы дорого. Но я подруге верю. На ее счастье подвернулся некий Марио, в миллион раз порядочнее прежнего ухажера, к тому же гораздо щедрее. Поэтому Ирка сейчас с ним. Только сердце ее не на месте, потому что появился на горизонте некий Ромео, которому она очень симпатизирует. Все у нее очень запутанно. Однако возвращение на Родину снова откладывалось, ведь личная жизнь превыше всего. Евгений в проблемы моей подруги вникать не хотел. Собрав попугая вместе со всеми его пожитками, он отправился по месту прописки Иркиного мужа. Я увязалась с ним, чтобы у того не было никаких лишних вопросов. Мужа своей подруги я никогда раньше не встречала, но симпатии к нему не испытывала. Какая может быть симпатия к человеку, который так бесчеловечно издевался над моей лучшей подругой?
Дверь нам открыл довольно молодой мужчина приятной наружности. Именно так бы я подумала, не знай, что это всего лишь личина, которую он надевает для посторонних. Иннокентия он принял без вопросов. Поинтересовавшись лишь, чем его кормить. Нам он предложил чай, но мы отказались. Он был очень огорчен, что его любимая Ирочка все еще не дома. Он сообщил, что она нашла работу в Италии, поэтому и решила задержаться, чтобы подкопить немного денег. Я слушала его, открыв рот. Очевидно, он совершенно не в курсе, что переведен в разряд бывших. Скорее всего, он это заслужил, хотя и выглядел милым и интеллигентным.
Я очень переживала за подругу, представляя, как сложится ее жизнь, если и этот итальянский жених окажется не слишком положительным человеком. Мне даже было немного стыдно за собственное счастье. Все же она заслуживает его больше, чем я.
Жизнь моя проходила, как в прекрасном сне. Я старалась встать пораньше, чтобы к моменту, когда проснется мой любимый, был готов завтрак. Как оказалось, я имею слабое представление о том, что предпочитают мужчины по утрам. Хорошо, что Евгений сразу высказал свои предпочтения, это облегчило мою задачу. Это же нетрудно сварить овсяную кашу, яйцо всмятку и намазать маслом бутерброд. Кофе он варил сам, потому что я, словно безрукая, всегда умудрялась его переварить. Пока он завтракал, я успевала погладить рубашку, которая подходила к его сегодняшнему костюму. Затем он принимал душ, брился и уходил на работу. Я вдыхала запах его одеколона, и голова моя кружилась от счастья.
Теперь я чувствовала себя очень значимой. Жизнь моя как-то сразу обрела смысл. Евгений называл меня своей музой. Немного женщин удостаиваются такой чести – быть музой гения. В том, что мой любимый – гений, я не сомневалась.
Настал очень важный для меня день. Евгений решил познакомить меня со своими родителями. Критически осмотрел он мои наряды, наметив в ближайшую субботу поход в магазин. Мы отправились не на какой-то рынок, а в самый модный в городе торговый центр, где на шести этажах размещались эксклюзивные магазины с потрясающими нарядами. Он и здесь вел себя как истинный профессионал. Не прибегая к услугам продавцов, нашел подходящее по размеру платье, подобрав в тон ремень и туфли на невысоком каблуке. Мне показалось, что платье в цветочек меня несколько полнит и добавляет возраста, но Евгений сказал, что это как раз то, что будет приятно увидеть его маме. В отделе сумок мне была куплена прелестная новая сумочка розового цвета. Правда, розовый мне несколько не по душе, но я в этом деле понимаю мало. Очень хотелось произвести на маму моего жениха должное впечатление. Даже моя напарница Тамара Максимовна сказала, что поход к его родителям – дело очень ответственное. Эти будущие свекрови, по ее мнению, способны так настроить сына против невесты, что свадьбы может не быть вовсе. Этого бы я не пережила. Женечка стал единственным смыслом моей жизни, и разлуки с ним мне не перенести. Поэтому я решила сделать все, чтобы мама его меня приняла. До похода к родителям оставалась еще целая неделя, и за это время я решила похудеть. Стройных девушек свекрови воспринимают лучше, так мне казалось.
К назначенному дню я еле держалась на ногах от слабости. Вычитав в интернете рецепт экспресс диеты, я всю неделю ее придерживалась. В рецепте говорилось, что организм нужно усушить, чтобы тело не выглядело грузно и мышцы обрели рельеф. Я не уверена, что вообще имею мышцы, потому что всегда была очень далека от спорта, но вот грузности было хоть отбавляй. Поэтому я приступила к сушке. Воды рекомендовалось пить самую малость, да и то, только тогда, когда чувствуешь сильную жажду. Питаться рекомендовалось стеблями сельдерея и салатными листьями. К концу недели я была похожа на обитателя лагеря. Понятно, что не пионерского. На утро торжественного дня я была записана в парикмахерскую. К счастью, эта была не привычная мне парикмахерская за углом, где над моей головой издевались все мастера по очереди, добиваясь в своем умении потрясающих результатов. Евгений записал меня в дорогой салон, где над прической трудились не меньше двух часов. Потом визажист опытной рукой сделал из моей измученной физиономии пышущую здоровьем красавицу. Я внимательно следила за каждым его движением, надеясь научиться чему-то. Но он, как фокусник, почти не прикасаясь к моему лицу, сумел изменить его до неузнаваемости.
Заехав за мной, Евгений был приятно удивлен произошедшей метаморфозой. Оглядев меня со всех сторон, он остался доволен.
Родители проживали в центре города. Купив в цветочном павильоне букет астр, мы направились туда пешком, припарковав машину в паре кварталов от дома.
– Вообще-то мама не любит, когда ей дарят цветы, – Евгений с сомнением смотрел на букет.
– Но нужно же что-то подарить, когда идешь знакомиться, – я не представляла, как можно явиться в гости с пустыми руками.
Поднявшись на лифте на третий этаж шестиэтажного кирпичного дома, Евгений позвонил в обитую черным дерматином высокую дверь. Таких дверей я раньше никогда не видела, она была раза в два выше моего роста. Сразу видно, что дом старый и проживают в нем непростые люди. Дверь нам открыла невысокая женщина в невообразимой чалме на голове. Именно так я представляла себе служителя культуры. Какую именно должность занимала мама Евгения в театре, я не знала. Расспрашивать было как-то неудобно. Мне представлялось, что она непременно должна быть ведущей актрисой.
Величественным жестом нас пригласили войти. Даже небольшая узкая прихожая казалась больше за счет высоченных потолков. В моей квартире не нужно прилагать больших усилий, чтобы достать до потолка. Здесь же пришлось бы воспользоваться лестницей, чтобы заменить перегоревшую лампочку.
Поздоровавшись, Евгений поцеловал мать в щеку, прежде чем нас представить.
– Знакомься, милая. Это моя мамочка Амалия Модестовна, – он с нежностью обнял ее за плечи. – Это Клавочка, моя подруга, – представил он меня, рассматривая вместе с матерью, словно видел впервые.
Признаться, чувствовала я себя весьма неуютно. От пристального внимания мне показалось, что я еще больше увеличилась в размерах и теперь занимала почти все пространство прихожей. Я казалась себе слоном в посудной лавке – такая же нескладная и неловкая. Не зная, куда определить ставшие вдруг помехой руки, я заложила их за спину. Несколько секунд пристального ко мне внимания показались годами.
– Это тебе, мамочка, – Евгений вручил купленные цветы.
– Право же, не стоило тратиться, – устало ответила Амалия Модестовна. Приняв букет из рук сына, положила его на столик в прихожей. – Цветы – это бесполезная трата денег. Лучше бы вы купили себе что-то полезное.
Конечно же, она была права. Только я впервые очутилась среди таких известных людей и не имела представления, как себя вести. Стараясь сделать это незаметно, я рассматривала хозяйку, пытаясь узнать в ней известную мне актрису. Увы. Уровень культурного развития был настолько низким, что известных мне актеров можно было пересчитать по пальцам.
– Аркаша, спускайся, у нас гости, – позвала Амалия Модестовна мужа.
Он не слышал призыва, поэтому она направилась в кабинет. Мы последовали за ней. Таких кабинетов мне раньше видеть не приходилось. Стены небольшого пространства занимали стеллажи, заполненные книгами. Посреди комнаты помещался лишь письменный стол и небольшое старое кресло с подставкой для ног. Сам Аркадий Аркадьевич сидел на лестничной ступеньке где-то под потолком. Он был так увлечен чтением, что ничего не видел и не слышал вокруг себя. Когда жена позвала еще раз, он вздрогнул и поспешно сунул книгу на верхнюю полку.
– Здравствуйте, милая девушка, – ласково обратился он ко мне, поспешно покидая свой насест. – Так вот кого скрывал от нас Женечка. Понимаю, понимаю, такое сокровище нужно прятать, чтобы никто не украл.
Он нежно пожал мою руку и долго ее не отпускал, наблюдая, как щеки мои начинают полыхать от смущения.
– Иди переодень рубашку, – Амалия Модестовна дернула его за рукав, чтобы он выпустил мою руку. – Когда-нибудь свернет себе шею на этой лестнице.
Мне показалось, что она была недовольна его словами. Однако следует быть менее придирчивой, как-никак это – моя будущая семья.
Обедали в большой комнате, расположившись за старым дубовым столом. Вся мебель в квартире была старинная, необычная. Резные ножки, бронзовые рамы, золоченые подсвечники. И запах в квартире тоже был весьма необычным. Пахло книгами, хорошим табаком, старыми вещами и еле уловимыми нотками женских духов. Квартира хоть и имела высокие потолки, но была настолько небольшая, что было непонятно, где все члены семейства могли размещаться, чтобы друг другу не мешать. В кухне, чтобы не отдавить друг другу ноги, могли разместиться только два человека. Спальня вмещала лишь небольшую кровать и шкаф. В углу еле умещалось небольшое зеркало и стул на гнутых ножках с бордовым бархатным сидением. В гостиной, где располагались мы, основное пространство занимал стол. По периметру комнаты была расставлена всевозможная мебель. Мое внимание привлек диван. Наверняка он тоже был очень старым. Спинка его, обитая кожей, была настолько высокой, что полностью скрывала сидящего. Сейчас такой мебели уже не делали. Сиденье было твердым и неудобным. Мне при наличии весьма объемной пятой точки сидеть было крайне жестко. Про библиотеку, больше напоминающую клетку Иннокентия, я уже говорила.
– А где твоя комната? – поинтересовалась я у Евгения.
За столом повисла пауза.
– Почему, собственно, у Женечки должна быть собственная комната в этой квартире? – Амалия Модестовна выглядела возмущенной.
Опять я ляпнула что-то не подумав. Но ведь я не имела в виду ничего плохого, никаких претензий к имуществу моего жениха. Однако же мне показалось, что у родителей на этот счет сложилось другое мнение.
– До встречи с вами, дорогая, он проживал со своей женой Аленой. После развода переехал к вам. Здесь проживаем мы с Аркадием Аркадьевичем.
Ни про какую Алену до этого дня я слыхом не слыхивала. Мой Женечка был женат и ничего об этом не сказал. Видимо, по лицу читалось все, что происходило у меня внутри, потому что Евгений, склонившись к самому уху, прошептал:
– Только не надо устраивать сцен и портить людям настроение. Веди себя прилично, – глянув в мои вытаращенные глаза, добавил: – Моя милая.
Я почувствовала себя так, что была готова провалиться на месте. Он обманул меня. Как он мог! Я почти не слышала, о чем шел разговор за столом. В голове появлялись картины, где мой Женечка обнимает какую-то чужую, незнакомую мне девушку, называя своей женой.
Обед закончился, и хозяйка отправилась на кухню убирать в холодильник оставшуюся еду. Аркадий Аркадьевич относил туда же посуду, собирая тарелки со стола, ставя их друг на друга стопками. Женечка тоже поспешил на кухню, чтобы помочь. Меня оставили одну в обществе телевизора. Я переключала каналы, не понимая, что происходит на экране. Веселые лица раздражали. В груди образовался какой-то плотный комок, не давая привычно дышать. Внутри болело. Выключив телевизор, я облокотилась на спинку дивана и закрыла глаза.
Я слышала, как на кухне журчала из крана вода. Потом услышала голос Жени. Очевидно, он обращался к матери:
– Ну, как тебе она?
– Что я могу сказать. Клава, она и есть Клава. Но если тебе нравятся такие, что поделать. По крайней мере, я буду знать, что кто-то о тебе позаботится. Хотя мог бы подобрать что-то поинтереснее. Она такая крупная, и нос у нее большеватый. А размер обуви какой? Наверняка сорок второй.
Она засмеялась, представляя мою ногу сорок второго размера. Но это не так! У меня самый обыкновенный тридцать восьмой размер. Она не забыла упомянуть про мои жидкие волосы и большую попу. Так стыдно, что я слышала их разговор. Мне снова захотелось провалиться сквозь землю. Ком в груди увеличился в размере. Я это отчетливо чувствовала. Почему я не ушла, не знаю. Возможно, от полученного шока произошло временное помешательство.
Провожали нас, как самых дорогих гостей. Амалия Модестовна обняла меня, как родную, обещая, что теперь наши встречи будут случаться чаще. Немного подвыпивший Аркадий Аркадьевич принялся целовать меня в щеки. Жена еле сумела его оттащить.
Может, их слова мне только послышались. Не может быть, чтобы вся их приветливость оказалась лишь маской.
До машины мы брели молча. Я не решалась начать разговор. Женя выглядел раздраженным. Искоса я поглядывала на него. Таким я видела его впервые.
– И долго ты собираешься играть в молчанку? – первым начал он.
