скачать книгу бесплатно
Разумеется, мне уже не пятнадцать лет, и я понимаю, что выводы о мужчине нужно делать по его поступкам, а не словам, но именно сейчас мне так хочется быть уверенной в том, что я ему действительно нужна. Также как и он мне.
Черт… Вот это я влипла.
Ещё, если честно, меня немного пугает то, что Штормов от меня что-то скрывает. Само собой, я ему верю и даже сделала вид, что готова ждать, пока он в чём-то там разберется, но это весьма странно обнаружить у парня собственную фотографию в тот период, когда даже намёка на то, что мы будем вместе, не было от слова совсем.
Наверное, если бы Тимур собирался сделать мне что-то плохое, то воспользовался бы моей относительной беспомощностью сейчас. Или нет?
Также я до сих пор не осмелилась спросить, чем парень занимается помимо основной работы в «Дельта Компани». А он определенно куда-то мотается вечерами под предлогом: «По делам». И учебные курсы сантехника до сих пор посещает, но уходит от прямого вопроса, зачем это ему.
Похоже, у Штормова, как и у меня, имеются свои секреты, но пока мы с ним недостаточно близки, чтобы делиться ими друг с другом.
Смешно…
Вот вам и ответ на вопрос, почему нет разговоров о наших отношениях. Каждый из нас знает, чем это чревато.
– Евгения! Добрый день! – в палату заходит мой лечащий врач, Владимир Петрович, как раз когда я, уставшая от собственных мыслей, с закрытыми глазами пыталась уснуть. – Чего это вы лежите пластом? Я же говорил, что нужно теперь больше ходить, разрабатывать ваш коленный сустав. К тому же, скоро обед.
– Здравствуйте! Всё утро круги по коридору наворачивала, устала немного, – присев на кровати, оправдываюсь перед этим суровым седовласым дядечкой как школьница.
– Ну, милочка, на работе вам явно никто в это время не даст отдохнуть, – ворчит доктор, просматривая мою карту. – Снимки меня устраивают, общие анализы тоже хорошие пришли. Воспаления уже нет, а это значит, что пора вам возвращаться к службе на благо обществу. Не смею больше задерживать! Сходите ещё с моей выпиской в районную поликлинику к хирургу и ортопеду для продолжения наблюдения, но, думаю, если будете соблюдать мои рекомендации, скоро и не вспомните, что у вас было какое-то повреждение.
– Спасибо вам, – робко ответила, чувствуя, как внутри зарождаются противоречия.
Позвонить Тимуру сейчас или потом уже, ближе к вечеру, из дома? А вдруг он захочет, чтобы я поехала к нему и осталась на ночь?
Что за чушь?! Я всегда могу прикрыться тем, что у меня до сих пор болит колено. К тому же он живёт с сестрой, которая не скрывает своей неприязни. А что, если Штормов наведается ко мне?
Ладно. Надо перестать задавать себе ничего не меняющие вопросы. Врач меня выгоняет из палаты? Так надо этим и заняться – свалить отсюда. И сделаю я это с превеликим удовольствием!
Тимуру всё же решила не докучать лишним напоминанием о себе. Вывод, который я однозначно сделала о нём – у парня много дел. А тут ещё и я к ним добавилась.
Напишу смс-ку с квартиры, что может обо мне уже не беспокоиться и в больницу не приходить.
Немного похрамывая, попрощалась с народом из палаты и вышла на свежий воздух.
Наконец-то! Вот она – свобода!
По своей очередной глупости и легкомысленности до дома я добиралась пешком. И, естественно, это не прошло для меня бесследно – колено начало зверски ныть. Вот как была дурой, Ветрова, так и осталась…
Настрочила сообщение Тимуру в духе: «Радуйся! Тебе больше не придется возиться с калекой!»
Перечитала после отправления и закатила глаза от идиотизма, которым буквально сочилось «письмецо». Я сама себя иногда пугаю своей неоправданной тупостью.
Поэтому, чтобы не размышлять ещё и на эту тему, позвонила с радостной новостью друзьям – сначала Ленке, вместо голоса которой услышала автоответчик, а затем Зине. Вот с ней мы болтали долго. Настолько, что после завершения звонка я заметила семь пропущенных от Штормова и несколько смс…
Опачки…
Не успела их прочесть, как раздался настырный звонок в квартиру. И почему-то я была уверена на двести процентов, что уже совсем скоро увижу перед собой разозленного Тимура…
Надо же – не ошиблась! Стоило двери только открыться, как Штормов, будто вихрь, промчался внутрь. Я боялась обернуться к нему, представляя шквал негодования, который определенно скоро направится в мою сторону. Мне даже стало стыдно, хотя вроде бы ничего такого и не сделала.
В этой напряженной и застывшей тишине чётко слышались тяжелые и громкие «вдох-выдохи» Штормова.
Блиииин…
– И долго ты ещё будешь стоять перед закрытой дверью? – вкрадчивый и негромкий голос Тимура пугал больше, чем если бы он закричал. Проморгавшись я поняла, что даже не заметила, как автоматом её притворила.
Медленно оборачиваюсь…
– И почему, скажи мне на милость, о твоей выписке я узнаю из этой чертовой смс-ки?
Выдержка Штормова на грани – вопрос он почти прокричал. Грудь отрывисто вздымается, волосы в беспорядке, футболка надета наизнанку.
О, боже…
– П-прости, – проблеяла я. – Не хотела тебя отвлекать от дел, – прозвучало очень жалобное оправдание.
– Отвлекать? – прорычал он. – А если бы что-то случилось? – сделал размашистый шаг в мою сторону, буквально приперев к двери. – А вдруг, колено разболелось бы? Или ещё что хуже? – в его глазах горел недобрый огонь.
– Но…
– Ты вообще соображаешь? Или у тебя в палате заодно и воспаление мозгов случилось?
Прозвучал очередной грубый вопрос, и Тимур почти вжался в меня своим разгоряченным телом, которое чувствовалось даже через одежду.
От такого тесного контакта ещё и с больным коленом, я простонала. Штормов тотчас отпрянул и посмотрел на меня чуть более мягким взглядом, опустив его ниже на мою правую ногу.
– Чёрт! Женя, прости! – извинился и в ту же секунду взял на руки и понес в гостиную, осторожно укладывая на диван. – Зачем ты так рано выписалась? – упрекнул меня и стал рассматривать и нежно поглаживать колено. – Болит? – раскаявшийся взгляд ввел меня в ступор.
– Нет…
Мои односложные ответы были вызваны столь близким присутствием парня, которое, как обычно в последнее время, туманило все мысли.
– Говори правду, Ветрова, а то запру тебя в больнице на два месяца!
И он явно не шутил.
– Немного, – призналась, не смея отводить взгляд.
– Эх, Женя… Будем тебя воспитывать. Хотя нет – сначала вылечим, а потом примемся за воспитание, – на лице Штормова появилась просто очаровательная улыбка, от которой я теперь каждый раз схожу с ума.
Бли-и-ин! Он самый лучший! Заслужила ли я такое счастье?
***
На работу я вернулась в довольно-таки боевом расположении духа. Сотрудников моего отдела, также как и начальство, очень интересовало, что же со мной такое произошло.
Разумеется, всем, включая, к сожалению, Зину и Лену, я вешала одинаковую лапшу на уши – о том, что торопилась на встречу к знакомому по разбитой асфальтовой дороге, которую как раз частично ремонтировали, и из-за скорости и невнимательности запнулась за что-то и неудачно рухнула в яму, сильно разбив колено. Звучит абсурдно, но по подсказке Штормова я специально изучила карту ремонта дорог в районе злосчастного «Амстронга» и нашла там как раз то, что нужно. То есть любой может самостоятельно проверить «правдивость» моей истории и лично убедиться в том, что что-то подобное в той местности могло произойти. Как бы не так…
– Что у тебя там со Штормовым? – не унималась Ленка, выпытывая у меня подробности наших отношений с Тимуром каждый раз, когда мы с ней оставались наедине. – Вы встречаетесь?
– Всё слишком запутанно и сложно… – пыталась отвечать общими фразами, так как сама толком не знала, что сказать, но Иванову, само собой, такая неопределенность не устраивала.
– Он ночует в твоей квартире? Вы спите вместе? Как он в постели? М? Женя, ну чего ты как маленькая? Почему я должна из тебя всё клещами вытаскивать?
– Тимур пару раз оставался у меня, но у нас пока ничего не было… Из-за моего колена и… эксперимента, – ответ получился с заминкой. Ёще бы – ведь названные мною причины оставались единственной тонкой гранью, отделяющей от этого шага.
– Ты же сказала, что колено почти прошло? – прищурившись, Ленка кинула на меня непонимающий взгляд.
– Да, но Тимуру это знать необязательно. Я хочу забрать деньги с этого эксперимента, а если сейчас дам слабину, то потом не смогу доказать, что не влюбилась в свой «объект», – подробно разъясняла подруге, хотя скорее давала себе очередную команду в мозг, чтобы тот не подавался чувствам.
– Ты же сама говорила, что фабрикуешь доказательства. В чем проблема потом также соврать в финале этого твоего опыта?
Подруга реально искусительница… Иначе как ещё можно истолковать её вопросы?
– Меня будут проверять на детекторе лжи! Они могут спросить, был ли у меня с «объектом» интим… – нашлась вновь с ответом.
– А если они спросят, целовалась ли ты со Штормовым? Ответишь, что целовалась, но не любишь его? Так?
– Типа того, – Иванова сейчас на меня как-то слишком давит. И без её доводов всё прекрасно знаю… Но надеюсь каким-то чудом всех обхитрить.
– Ветрова, может быть, я сейчас открою тебе большой секрет, но в современных реалиях, даже если ты с кем-то спишь, это ещё совсем не значит, что ты его любишь! Ведь, как я понимаю, там предмет опровержения именно чувства к «объекту»?
– Да. Мне заплатят деньги, если смогу доказать, что не влюбилась в Штормова.
– Но ты же влюбилась в него! – со стопроцентной убедительностью воскликнула подруга.
– А то я сама не знаю! Ты бы лучше помогла мне советом, как обвести этих людей из конторки вокруг пальца…
– Ладно, ты права. Переспать со Штормовым ты потом ещё сто раз успеешь… Но, повторюсь, я не вижу реальных причин, по которым ты это откладываешь…
– Проехали! – всё же не выдержала, скрипнув зубами. Чувствую, что ещё немного, и я подамся действию ее логичных аргументов.
– Хорошо. Я обещаю подумать, что можно сделать, чтобы одурачить этих опровержителей Марка Белого. Но, черт побери, так забавно, что он оказался прав насчёт вас…
Да уж! Веселее не придумаешь.
Когда, наконец, наступила пятница, я радовалась как ребенок. Ведь это не только прекрасный повод проводить больше времени с Тимуром, но и долгожданный отдых от тяжелой рабочей недели.
А устала я потому, что начальство поручило мне важные, весьма трудоёмкие расчёты по новому потенциальному заказчику, который оказался ещё крупнее и перспективнее «Сочинского». И сейчас я должна была со своей «колокольни» оценить наши возможности для сотрудничества с ним.
Но есть одна проблема – сжатые сроки. На эту крупную «рыбу» охотились и наши конкуренты, поэтому мне нужно было максимально собраться и выдать цифры с комментариями Максиму Леонидовичу и Зюмбельтовичу уже к середине следующей недели. Приходилось даже засиживаться вечерами и брать некоторые расчеты домой. Однако у начальства был козырь – тайная информация по новому заказчику, которая досталась им по каким-то секретным каналам, и я как раз активно с ней работала.
В принципе, если допоздна просижу здесь в будущий понедельник, то есть все шансы, что порадую начальство результатами своей плодотворной работы на день раньше установленного срока. Ух, неплохо бы было. Может, в таком случае и премией поощрят.
Выходные пронеслись быстрее и печальнее, чем я ожидала. Тимур заехал ко мне за два дня всего один раз на пару часов, а потом умотал куда-то по очередным делам и так больше и не смог почтить своим визитом. Только периодически звонил и слал смс-ки. Поэтому мне не оставалось ничего другого, кроме как заниматься домашними делами, монтировать наши видео со Штормовым до надлежащего содержания и отправлять отчёты по эксперименту Никите. Но самое грустное – это мое добровольное решение сесть за рабочие расчеты, чтобы не терзать себя ненужными мыслями. Благо, всё необходимое я в пятницу скопировала себе на флешку.
Хотя изначально планировала куда-нибудь сходить, развеяться с Зиной, но у неё так не вовремя заболела мама. А Лена ещё в субботу утром улетела по «горячим» путёвкам в отпуск на двенадцать дней с подругой детства в Доминикану.
Эх, грустно мне будет эти две недели в кабинете без Ивановой. Если только снова не завалят работой…
Да кого я обманываю? Мне без Ленки совершенно точно будет очень тоскливо. Но она заслужила этот отдых. Так что ничего! Как-нибудь переживу. Буду к Зине в отдел бегать в любую свободную минутку.
В понедельник утром бежала на работу совершенно не в духе. Видимо, как говорят, не с той ноги встала. Сначала чуть не проспала – будильник почему-то не прозвенел. Потом, ещё в квартире, случайно облила свою светло-сиреневую блузку кофе – пришлось переодеваться. И уже выбежала из дома, как вспомнила, что забыла на столе рабочую флешку. Вернулась.
И вот сейчас уже подхожу к двери офиса и, о счастье, пока без происшествий. Даже на пять минут раньше появляюсь в кабинете.
Поздоровавшись с девочками, включаю комп и сразу погружаюсь в расчёты. Но через какое-то время из мира цифр, таблиц и кучи информации меня вырывает голос Амалии – секретаря «ЛогистикГрупп».
– Евгения Ветрова, – произносит она чересчур официальным тоном. – Тебя срочно к себе Максим Леонидович вызывает. Даже просил, чтобы я лично за тобой сходила и привела тебя к нему в кабинет.
Холодок пробегает по спине от надменного взгляда секретарши и смысла её слов. С чего вдруг генеральный прислал за мной конвой? Всегда же по внутренней связи к себе приглашает…
Понимаю, что от Амалии ответа не добьюсь, поэтому под любопытные взгляды коллег на ватных ногах встаю с кресла и молча следую за ней. А тело, тем временем, прошивает мелкая, противная дрожь, и с приближением к нужной двери внутри нарастает предчувствие чего-то плохого.
Секретарша стучится и заходит вовнутрь вместе со мной, но Максим Леонидович, кивнув, красноречивым махом руки сразу же прогоняет её.
Я неуверенно здороваюсь, подхожу к столу генерального, за которым с другой стороны уже восседает Геннадий Зюмбельтович, и чувствую, что начинаю трястись от страха. Выражения лиц этих двоих и напряженные позы не сулят ничего хорошего.
– Сядь! – непривычно яростно рявкает на меня Максим Леонидович и раздраженно указывает на стул перед собой.
Машинально падаю туда, куда мне велели, боясь поднять глаза на генерального, и через мгновение, как в тумане, слышу мерзкий голос крыски:
– Ну что, допрыгалась, Ветрова?
Глава 2.
Это он о чём? Ничего не понимаю…
– Что хлопаешь глазками, будто сама невинность? Или думала, что мы твою аферу не раскусим? – в своей привычной манере начал измываться Геннадий Зюмбельтович. – Самая умная, что ли? – мерзко спросил, причем так, словно я сделала что-то ужасное.
Да что тут происходит?
Ощущение неправильности происходящего и неминуемости чего-то очень плохого заставляло сердце биться в бешеном ритме. Язык онемел, не позволяя сказать ни слова.
– Прекрати, – резанул помещение своим сухим, но властным приказом генеральный в сторону зама, отчего я вздрогнула. – У меня нет времени, чтобы устраивать допрос. Да и не к чему: всё и так вполне очевидно, – перевел полный отвращения взгляд в мою сторону. – Меня интересует лишь одно, прежде чем ты уберешься отсюда, – генеральный брезгливым и злым тоном произносил какие-то бессмысленные и бессвязные для меня вещи, а последнее его предложение ввело в состояние ступора. – Зачем ты это сделала? Тебя не устраивала зарплата? Условия труда? Или ты изначально была с гнильцой, а мы не разглядели?
Что такое он спрашивает? О чём? Что я сделала-то? Неправильно что-то рассчитала? Так время ещё есть всё исправить… Разве нет?
Но Максим Леонидович явно ожидал ответа, а крыска, злобно сощурив глазки и оскалившись в неприятной улыбке, с радостью наблюдал за моим недоумением и молчанием.
– Не понимаю, о чём вы, – растеряно произнесла пересохшими губами. – Если я допустила ошибку в расчетах, то все исправлю… Честно!
– Говорил же, что будет под дурочку косить, – удовлетворенно пролепетал крыска, бросая на генерального многозначительный взгляд.
– Ветрова, ты уволена! – громыхнул бас Максима Леонидовича на весь кабинет, заглушая очередную фразу-колкость со стороны зама и убивая все мои надежды на благоприятный исход.
Это что, шутка такая? А, может быть, я сплю, и мне снится кошмар? Нужно как-то срочно проснуться!
