скачать книгу бесплатно
Рассказ маленького бычка так развеселил лошадку Аксинью, что она с трудом сдержалась, чтоб не рассмеяться. И очень серьёзно спросила Николку:
– И что же ты решил делать?
– Я решил записать маму к зубному врачу, – ответил бычок, – чтобы он вытащил у мамы из рта лишние зубы.
– О-го-го! И-го-го! – затрясла головой лошадка Аксинья. – Ох, Николка, Николка! У всех ты совета спрашивал, всех слушал. Теперь послушай меня. К врачу не ходи. А пойди-ка ты домой, перетаскай всё сено со двора в сарай, налей полные вёдра воды, перемой все бидоны и миски, расставь по местам. А я к вечеру приду и стану твою маму в гости приглашать. Думаю, на этот раз она непременно согласится!
– И не скажет, что у неё зубов полон рот? – недоверчиво посмотрел на лошадку Николка.
– Нет! – задорно и очень уверенно ответила она. – Ни за что не скажет!
Обрадовался Николка. Побежал домой. Всё, что велела лошадка Аксинья, сделал. Вышел во Двор и с нетерпением стал ждать прихода лошадки.
И она пришла. И сказала маме Меланье, что будет очень рада, если она примет приглашение прийти в гости, выпить чашечку чая, поболтать о том, о сём.
Николка не отрываясь смотрел на маму. Что она скажет?!
– Большое спасибо, милая Аксинья! С удовольствием! Я приду с Николкой.
Вот что сказала мама. Николка не поверил своим ушам! Но когда мама надела нарядную соломенную шляпку с цветами и любимые бусы и пригладила Николкину вихрастую чёлку, сомнений не оставалось – они идут в гости!
Вечер прошёл замечательно! Николка внимательно следил за мамой. Она вела себя вполне прилично. Даже очень хорошо – ела мало и никого не кусала. Наоборот! Она развлекала гостей: рассказывала забавные истории, шутила и даже пела. Всем было очень весело. Веселился от души и Николка.
Жеребёнок Шурик, сын лошадки Аксиньи, оказался гостеприимным хозяином, затейником и добряком.
Он придумывал разные игры, угощал Николку и подарил ему большущий красный воздушный шар.
Настало время прощаться. Николка улучил минутку, когда лошадка Аксинья оказалась одна, и спросил:
– А как же «зубов полон рот»?!
Лошадка рассмеялась:
– Не зубов, а забот! ЗАБОТ ПОЛОН РОТ! Заботы – это всякие дела. Когда их очень много и никто не помогает…
Николка не дал договорить лошадке Аксинье.
– Я понял! Понял! Теперь мама всегда будет ходить в гости и гулять! Тётя Аксинья, я – глухая тетеря! Перепутал заботы с зубами! И пошёл за советами к борову, к филину и к лягушке! Вот какой я смешной!
– Ты не смешной. Ты замечательный сын! Помни мой совет! И не будем никому рассказывать, как ты хотел отвести маму к зубному врачу. Согласен?
– Согласен! – обрадовался Николка. – Это будет наш секрет!
Лошадка Аксинья хранила Николкин секрет. Николка никогда не забыл совета лошадки. А мама Маланья больше никогда не говорила: «У меня зубов…» Нет-нет… «У МЕНЯ ЗАБОТ ПОЛОН РОТ». И частенько ходила в гости.
Гости часто просили Николку почитать стихи. И он читал стихотворение, которое сочинил сам:
Если у мамы забот
полон рот
И маме на помощь
никто не придёт,
Будет она копошиться,
как крот,
В гости к друзьям
никогда не пойдёт!
Если у мамы забот
полон рот
И кто-нибудь маме
на помощь придёт—
Звонко, как птичка,
она запоёт,
В гости к друзьям
непременно пойдёт!
Плюх!
Жила-была лягушка. Звали лягушку Плюшка. Потому что она очень любила плюхаться в воду – «Плюх! Плюх! Плюх!» И очень этим хвасталась.
– Подумаешь! – сказал щенок Бобка. – Я тоже могу плюхнуться. Ещё как! – сказал и… плюх! – плюхнулся.
– И я, га-га-га! И я могу плюхнуться! – загоготал гусёнок Ганя. Разбежался и – плюх! – в воду.
– Чуф-чуф-чуф! Какая невидаль! – зафырчал ёжик Тимошка, быстро-быстро засеменил короткими ножками и – плюх! – оказался в воде.
– Вот уж рассмешили так рассмешили! И-го-го! – заржал жеребёнок Шурик. – Уж я плюхнусь так плюхнусь!
И правда, он плюхнулся, и его «Плюх!» было самое большое и самое громкое.
А цыплёнок Жёлтик стоял на берегу и смотрел на них – ни плюхаться, ни нырять, ни плавать он не умел.
– Я ещё могу квакать с утра до вечера и с вечера до утра! Вот так: «Ква! Ква-ква! Бре-ке-ке-ке!» – снова стала хвастаться лягушка Плюшка, когда все вышли на берег.
– А я, если захочу, могу полететь! – сказал гусёнок Ганя.
– Я летать и квакать не умею, но зато могу бегать наперегонки с ветром! И-и-го-го! – похвастался жеребёнок Шурик и побежал.
– Быстро бегать и я умею, – сказал щенок Бобка. – Но так быстро, как я, найти вкусную косточку, куда бы её ни спрятали, не может никто! – И он стал бегать и обнюхивать кусты и камушки.
– Искать и я умею, – не отставал от хвастунишек ёжик Тимошка. – Только не косточку, а грибы. И ещё могу вот что! – И он свернулся в колючий шарик.
Цыплёнок Жёлтик ничего такого делать не умел. Ему было очень обидно. И тогда он сказал:
– Я вырасту, буду вставать рано-рано, петь громко: «КУ-КА-РЕ-КУ!», будить солнышко и вас. Солнышко взойдёт, вас согреет, и вы сможете сделать всё, что умеете, и всё, что вам понравится.
И все решили, что «Ку-ка-ре-ку» Жёлтика ничуть не хуже, чем лягушиное «Плюх!». А может быть, даже лучше.
Мышка и Мышутка
Бежала мышка Варвара по лесу, с пути сбилась, и забрела в лесную чащу. Остановилась, огляделась – видит, прямо перед ней в густом ельнике – дом. Большой, мрачный. На окнах – закрытые ставни.
«Видно, давно в этом доме никто не живёт», – подумала Варвара. Подошла поближе, приложила ухо к щелочке в дверях, прислушалась…
– У-у-у-у… У-у-у-у…
«Наверное, ветер в трубе воет или сквозняк по дому гуляет», – решила мышка. Но на всякий случай взяла камушек, чтоб погромче было, и постучала в дверь:
– Хозяин! Хозяйка! Есть кто в доме? Отворите, меня в дом впустите. Я не со злом, с добром к вам пришла.
Прислушалась… За дверью кто- то засопел, запыхтел, затопал. Звякнула щеколда, дверь приоткрылась. Смотрит мышка Варвара – глазам не верит. Стоит на пороге медвежонок. По сравнению с ней – великан великаном. А сам по себе махонький, косолапенький, словно игрушечный, плюшевый. Стоит, испуганно озирается – никого не видит.
– Да здесь я! Здесь! – крикнула мышка Варвара. – Подойди поближе, наклонись пониже!
Наклонился медвежонок пониже, ткнулся носом в порог и увидел мышку. Увидел, обрадовался и спрашивает:
– Ты моя мама?!
Мышка пискнула, хотела рассмеяться, но сдержалась.
– Ты считаешь, я на неё похожа?
– Похожа-а! – плаксиво заурчал медвежонок.
– Ну ладно, ладно! Об этом потом. Скажи лучше, как тебя зовут? – спросила мышка Варвара.
– Не зна-а-аю…
«Вот бедняга! – подумала она. – Совсем маленький и один-одинёшенек. Куда это годится?» – И успокоила медвежонка:
Не знаешь – не надо. Зато я знаю – я твоя мама.
– Мама! Моя мама пришла! – Медвежонок сгрёб Варвару в лапы – и ну плясать. А потом посадил её на лавочку и, забыв про все свои недавние горести, спросил:
– А чего ты мне вкусненького принесла?
– Ох! – только и смогла вымолвить мышка Варвара.
А медвежонок не унимается, пристаёт:
– Мёду принесла? Ягод принесла? А грибов?
– Вот что, сынок, – сказала мышка-мама, – будут тебе и мёд, и грибы, и ягоды. А как же? Что, ты хуже других медвежат?! Вот, у меня в сумочке сухарик есть. Сладкий! Сахарный! Поешь – и в кровать! Спать пора. Поздно уже! А я тебе песенку спою.
Послушался медвежонок, улёгся. Лапу сосет, посапывает, сладко зевает:
– Ма-а-ма-а…
Мышка ставни растворила, окошко приоткрыла, душистый лесной воздух в дом впустила, села рядом с медвежонком и тихо запела:
Есть у мышки мишка,
Есть у мишки мышка.
Мышке мишку не поднять,
Мышке мишку не обнять.
Спи, мишутка, спи, малыш,
Очень любит мишку мышь.
Песенка была нежная, ласковая, и медвежонок тут же уснул…
Осталась мышка Варвара у медвежонка жить. И была ему доброй и заботливой мамой, а в доме примерной хлопотливой хозяйкой. Рано вставала, поздно ложилась, чистоту наводила, шила-вышивала, еду добывала, готовила, медвежонка уму-разуму учила. И звала его Мышутка. Раз он мышкин сын, значит не Мишутка, а Мышутка.
– Ты, Мышутка, трудись – не ленись. Играть – играй, да про ученье не забывай. Разговаривай вежливо, не рычи – ненароком кого обидишь. Всегда говори тихо: громко только лягушки на пруду квакают. Ты ведь не лягушка?
– Ква-ква-ква! – смеется медвежонок, с мышкой-мамой соглашается, добрые советы запоминает.
Обедом мышка Варвара сыночка угощает, спрашивает:
– Вкусна ли похлёбка? Хороша ли сдобная лепёшка? Сладок ли малиновый кисель?
Мышутка мышкину стряпню нахваливает, за обе щеки уплетает, норовит не одну, а сразу две лепёшки в рот запихнуть. Крошки по всему столу рассыпаются.
А Варвара ему салфеточку в лапу и так тихо, не обидно, по-матерински замечает:
– Ты, Мышутка, не торопись. Крошки не разбрасывай. Каждая малая крошка в поле зёрнышком в колоске была, на мельнице – мукой, на кухне – тестом, у тебя на столе лепешкой. Вон какой у неё долгий путь! Спасибо всем, кто помог ей к тебе добраться!
Медвежонок кивает, с мышкой соглашается. Потом выйдет из-за стола, три раза поклонится:
– Спасибо! Спасибо! Спасибо! – сгребёт все крошки – и в рот!
Очень забавный был у мышки сынок. И послушный. А почему бы ему свою маленькую маму не слушаться? Она его любит, добра желает, весёлые игры придумывает, волшебные сказки рассказывает. Очень довольны мышка Варвара мишкой, мишка Мышутка мышкой.
– Ты самая замечательная мама на свете, – урчит от счастья медвежонок.
Приятно это мышке. Такие добрые слова дети редко говорят мамам. А зря! Они для мам послаще всяких сладостей, дороже всех самых дорогих подарков!
Прослышали в лесу, что у маленького одинокого медвежонка мама объявилась. И какая! Полевая мышка Варвара!
Один день удивлялись, два дня судачили, а на третий согласились: какая бы ни была мама – зайчиха, медведица, мышка – главное, чтобы она была!
Прошло ещё немного времени, и в лесу на все голоса стали нахваливать Варвару и восхищаться Мышуткой:
– Какой пригожий, умытый, причёсанный!
– Здоровается – кланяется, пожилых уважает, дорогу уступает!
– Сильный, а маленьких не обижает!
– Ах, какой молодец растёт! Позавидуешь!
И всё было бы хорошо, да приключилось неладное. Стали малыши лесные, бедовые да озорные, над Мышуткой потешаться, донимать насмешками, дразнить:
