Исторические шахматы Украины

скачать книгу бесплатно


Яким Семенович пригрозил Велико-Гагину, что таких «выборов» не признает, будет жаловаться в Москву. И тем разъярил князя, приказавшего арестовать теперь уже бывшего наказного гетмана и его приближенных. Под арест попал и Василий Золотаренко, слишком поздно понявший, что является слепым орудием в руках епископа Мефодия.

«Худые-де вы люди, свиньи учинились в начальстве и обрали в гетманы такую же свинью, худого человека, а лучших людей, Сомка со товарищи, от начальства отлучили», – сказал посланцам Брюховецкого князь Волконский, узнав о произошедшем. Наверняка он раскаивался в том, что передавал раньше в Москву непроверенные слухи.

Арестованных выдали на расправу победителю. Суд был скорым и неправым. Сомко, Золотаренко, Силича, некоторых других полковников признали виновными в «измене» и приговорили к смерти.

По некоторым данным, епископ Мефодий, прекрасно зная, что казнят невиновных, в последний момент пробовал уговорить Брюховецкого смягчить приговор. Тот отказал. В сентябре 1663 года осужденным отрубили головы.

Повторю еще раз: когда изменил Юрась Хмельницкий, за ним последовала почти вся казацкая старшина. Верными царю остались трое – Сомко, Золотаренко, Силич. После «черной» рады именно их казнили как «предателей».

Трудно пояснить, о чем думали московские бояре, допуская столь вопиющее торжество несправедливости. Чего здесь больше? Глупости? Подлости?

Вред от случившегося обнаружился сразу. Как отмечалось, Сомко начал отвоевывать Правобережную Малороссию. По согласованию с ним паволочский полковник Иван Попович поднял антипольское восстание. Яким Семенович планировал двинуться ему на помощь. Казацкий летописец Григорий Грабянка пишет, что вместе Сомко и Попович разгромили бы поляков, как делали уже не раз, и продолжили бы славное дело Богдана Хмельницкого.

Вероятно, так оно и было бы. Правобережье воссоединилось бы с Россией уже тогда. Но теперь восставшим помощи не оказали – Брюховецкий выступать отказался. Восстание подавили. Попович погиб.

В конце того же года польская армия вторглась на Левобережье. А достойного полководца, чтобы нанести завоевателям сокрушительное поражение, у казаков не нашлось. Война тянулась несколько лет с переменным успехом. Закончилась она лишь в январе 1667 года подписанием Андрусовского перемирия. Малороссию разделили по Днепру. Правобережная ее часть более чем на сто лет осталась под иноземным игом.

А через год после перемирия Брюховецкий открыто изменил, приказав вырезать все великорусские гарнизоны. Вновь охватило край пламя войны. Многие тысячи великорусов и малорусов заплатили жизнями за преступление Нежинской «черной» рады.

Изменил и Мефодий…

Зло потом было наказано. Брюховецкого казаки забили насмерть. Мефодий умер в заточении в монастыре. Но это не могло вернуть к жизни Якима Сомко.

«Храбрый защитник своего отечества, в бранях неустрашимый, у самой могилы отважный, воин, достойный лучшего жребия, заслуживший делами любовь и уважение потомства» – так охарактеризует его крупный русский историк Дмитрий Бантыш-Каменский.

Увы, потомство о Сомко забыло. И хотя бы эту несправедливость необходимо исправить.

Судьба самозванца. Филипп Орлик: мифы и действительность

Мифов вокруг этого исторического персонажа нагромождено немало. Его называют «великим украинцем», «творцом первой в мире конституции», «несгибаемым борцом за свободу Украины». Но был ли на самом деле таковым Филипп Орлик?

По своему происхождению никакого отношения к Украине он не имел. Родился в октябре 1672 года недалеко от Вильно (Вильнюса). Принадлежал к старинному чешскому дворянскому роду, представители которого в ХV веке переселились в Польшу. По вероисповеданию был католиком.

Все это не мешает «национально сознательным» мифотворцам делать из Орлика православного украинца. Причем делают чем дальше, тем усерднее. Еще в середине ХХ века авторы из украинской диаспоры осторожно предполагали, что мать будущего «гетмана» Ирина, урожденная Малаховская, происходила «правдоподобно из православного рода» и сына крестила «вероятно, по православному обряду». Нынешние псевдоисторики уже не осторожничают. Безбожно передирая труды предшественников, они при этом выбрасывают слова «правдоподобно» и «вероятно», добавляя взамен – «украинский». И вот уже Малаховские оказываются «украинским православным родом» (лишь некоторые оговариваются: «украинско-белорусским православным родом»), а Филипп – крещенным «согласно воли матери по православному обряду». Доказательств, естественно, никаких, но мифотворцам они и не требуются.

Между тем Орлик сам развеял сомнения на сей счет. Он называл себя «сыном польских родителей», вспоминал дядю, родного брата матери, ярого католика и ненавистника православия. Польшу «гетман» неоднократно именовал своей родиной. В Украине же он, по собственному признанию, ощущал себя «иноземцем» и «пришельцем».

Первоначальное образование Филипп получил в Виленском иезуитском коллегиуме. И всю жизнь оставался верным чадом католической церкви. В письме к римскому папе, написанном уже тогда, когда жизнь клонилась к закату, Филипп Орлик презрительно обзовет православие «схизмой» (расколом) и пообещает в случае получения власти над Украиной «показом ошибок и ересей нынешней греческой церкви… тот край к унии с римской церковью привести». Другое дело, что, попадая в православное общество, Орлик скрывал свое вероисповедание, притворяясь православным. Ничего удивительного тут нет. Последователи иезуитского ордена часто вели себя так.

Думается, и в Украине воспитанник отцов-иезуитов появился не случайно. Какое-то время он вроде как обучался в Киево-Могилянской коллегии. Затем (в 1692 году) устроился писарем в канцелярию киевского митрополита. Вскоре перешел в Генеральную войсковую канцелярию.

В многочисленных панегириках Орлику можно прочитать, что он сделал блестящую карьеру благодаря своим «выдающимся способностям», «неутомимому труду», «уму, энергии, талантливости, образованности». В действительности все было гораздо банальнее. В 1698 году Филипп выгодно женился на дочери полтавского полковника Павла Герцика (между прочим, еврея-выкреста). Тут и началось быстрое продвижение вверх по служебной лестнице. А до тех пор никакой карьеры сделать не получалось. На момент свадьбы Орлик все еще оставался младшим канцеляристом. Но уже через четыре года он занимал должность генерального писаря, одну из высших в Гетманщине. Взлет, бесспорно, стремительный. Да еще и сопровождавшийся стремительным обогащением – в качестве приданого жены Филипп получил во владение села в Стародубском, Черниговском, Полтавском полках. Но при чем здесь «выдающиеся способности»?

Если чем-то Орлик и выделялся, то разве что умением угождать начальству. Он являлся автором откровенно подхалимских виршей, прославлявших сильных мира сего. Наиболее известна его ода, посвященная гетману Ивану Мазепе. Называлась она – «Алкид российский».

Очень смущает сие название современных панегиристов. Смущает не имя Алкид (так в латинских текстах именовали героя древнегреческих мифов Геракла), хотя сравнивать Мазепу с Гераклом – явный перебор. Дискомфорт для мифотворцев создает прилагательное «российский». Поэтому украинские публикации сочинений Орлика снабжены своеобразным «пояснением»: дескать, Россией тогда считались Украина и Белоруссия, а нынешняя Россия – это тогдашняя Московия.

Любопытно, что «пояснение» тут же опровергается самим текстом оды, где Мазепу восхваляют за то, что он турецкие крепости преклонил «под власть российских монархов» и отдал гидру бусурманскую «в когти орла российских монархов». Но опять же: что до того «национально сознательным» сочинителям?

Как бы то ни было, а падкому на лесть гетману подхалим пришелся по душе. Орлик стал доверенным лицом Мазепы, был одним из немногих посвященных в тайные его замыслы, в том числе в намерение изменить русскому царю. Когда шведская армия вторглась в Украину, генеральный писарь перебежал к завоевателям вместе со своим начальником. Ну а потом, после Полтавской битвы, им обоим пришлось удирать в турецкие владения.

И вновь-таки: следование Орлика за Мазепой весьма умиляет современных псевдоисториков. Они говорят о беспримерной верности Филиппа и лично потерпевшему поражение гетману, и «идее освобождения Украины от московского ярма». Однако это не так.

Сразу после разгрома шведов под Полтавой Орлик спешно пишет письмо миргородскому полковнику Данилу Апостолу, воевавшему на стороне России. Он кается и проклинает Мазепу, пытается отмежеваться от него. Но было уже поздно. Предатель не мог рассчитывать на прощение. Поневоле довелось ему следовать за гетманом на чужбину, а позднее присутствовать при его кончине.

После смерти Мазепы в гетманском окружении началась форменная грызня за его наследство. Большинство богатств покойного осталось в Украине. Но какие-то сундуки с золотыми монетами вывезти все же успели. За них и разгорелся спор. Главным претендентом являлся племянник гетмана – Андрей Войнаровский. Остальные тоже требовали свою долю, настаивали на том, что золото – собственность всего войска, а не лично умершего, следовательно, родственник Мазепы преимуществ не иметь не должен.

Ожесточение достигло крайних пределов. Орлик впоследствии вспоминал, что всерьез опасался за свою жизнь. В дело вынужден был вмешаться шведский король Карл ХП. Он постановил отдать богатство Войнаровскому, а Орлика сделать новым гетманом.

Правда, радовался Мазепин племянник недолго. Король тут же «одолжил» у него полученное. Но для Филиппа это ничего не меняло. Ему оставалось забавляться гетманскими регалиями, не дававшими теперь реальной власти.

5 (16) апреля 1710 года Орлика «за соизволением наияснейшего королевского величества шведского, протектора нашего» формально «избрали» на должность.

Конечно же это была фикция. «Нового гетмана в его звании могли признавать только одни чужие люди – шведы, да немногие казаки, которые находились с ним в изгнании, так как во владении у него не было ни одного саженя казацкой земли», – отмечал видный малорусский историк Николай Костомаров. Фактически, именуя себя «гетманом», Филипп являлся самозванцем.

К тому же «власть» его, и без того сугубо формальная, оказалась урезанной. При «избрании» были заключены так называемые «Договоры и постановления прав и вольностей войсковых», ограничивавшие полномочия «гетмана» в пользу казацкой старшины. Точнее, бывшей старшины, ибо должности генерального обозного, генерального бунчужного и прочие являлись в той ситуации такой же фикцией, как и звание гетмана.

Вот это-то соглашение политических банкротов и называется в современной украинской псевдоисториографии «первой в мире конституцией». Разумеется, никакой конституцией оно не было. Подобные договоры (договорные пункты) заключались при избрании каждого нового гетмана. Отличие на этот раз состояло в том, что документ составили не только на казакорусском наречии (так именовал письменный язык казаков современник Орлика летописец Самойло Величко), но и на латыни.

Латинский вариант был необходим для не знавшего русского языка Карла ХП, под верховную власть которого щедро отдавали Украину новоявленный «гетман» с подельниками. Озаглавили латинский текст Pacta et constitutiones legum libertatumque Exercitus Zaporoviensis. За образец взяли польские документы, оформлявшие избрание королей, – Pacta conventa. Наличием в латинском названии слова constitutiones («постановления») сегодняшние псевдоисторики воспользовались для сочинения указанного мифа, вкладывая в то слово современный (а не тогдашний) смысл.

Сами же авторы «Договоров и постановлений» (а кто конкретно участвовал в их написании, неизвестно, версия об авторстве Орлика основана на одних предположениях) конституцией (в нынешнем понимании) свой документ не считали. Они были озабочены иными проблемами.

Орлик и его окружение хотели завоевать хоть какую-то часть Украины, чтобы утвердить там свою власть. Но поддержать их могли лишь 3–4 тысячи запорожцев, чего явно не хватало для достижения цели. Практически не было войск и у протектора Филиппа – после Полтавы с Карлом ХП оставалось всего несколько сотен солдат. Зато шведский король сумел привлечь на помощь турецкого султана Ахмеда III. По приказанию из Константинополя в поход с Орликом отправилась 30-тысячная татарская орда. Кроме того, около 4 тысяч солдат прислал Станислав Лещинский – шведский ставленник на польском престоле.

Путь завоевателей лежал в Правобережную Украину. Эта территория считалась владением Речи Посполитой, но на тот момент никаких войск там не было, за исключением небольшого русского гарнизона в Белой Церкви.

Об Белую Церковь воинство Орлика и споткнулось. Оно храбро занимало беззащитные городки и села, жители которых принуждены были признавать нового «гетмана». Однако столкновение с подразделением регулярной армии закончилось для наступавших плачевно. Наткнувшись на сопротивление, татары повернули назад, принявшись грабить и разорять те самые населенные пункты, которые Филипп уже объявил своими. Отряд, присланный Лещинским, ушел обратно в Польшу. Разбрелись и запорожцы. Орлику ничего не оставалось, как с позором вернуться обратно.

Провал похода внес раскол в немногочисленный лагерь орликовцев. Кошевой Кость Гордиенко тоже провозгласил себя «гетманом», уведя за собой запорожцев. С Орликом осталось очень небольшое число казаков. Да и тех он вскоре отправил по приказу Карла XII в Польшу, на войну за интересы Лещинского, где их всех перебили.

Вдобавок ко всему «гетман» запутался в политике, которую сегодня назвали бы «многовекторной». Протекции шведского короля ему показалось мало. Филипп попросился в подчинение султану. Владыка огромной мусульманской империи откликнулся на просьбу. Он выдал специальный указ на сей счет. «Казаки Украины и Запорожья подлежат моему вечному правлению, – говорилось там. – Они будут иметь статус подданных».