скачать книгу бесплатно
К моменту, когда вражеские космолёты вынырнули из-за Беспощадного, Мила расстреляла добрую половину торпед. Не дожидаясь предупреждения системы, я начал манёвр уклонения. Акула прокрутилась вокруг оси, уходя в сторону, несколько голубых фотонных плесков блеснуло где-то справа. Мила натянула на голову шлем с окулярами дополненной реальности, её кресло чуть приподнялось, обнажая шарнирную систему, а из потолка выдвинулись два экрана наведения с перчатками-джойстиками управления. Экраны были сцеплены на одну платформу с джойстиками, и вся конструкция передвигалась на полукруглых рельсах. Каждая из систем была независима от другой и отвечала за два разных набора вооружения, на левой и правой половине истребителя, соответственно. На моей памяти, Мила – единственный стрелок, управляющий системами наведения с двух рук.
Голова её то беспорядочно болталась из стороны в сторону, то останавливалась в одном положении, и только вытянутые руки, непрестанно двигающиеся в разных направления, да жмущие курок пальцы показывали то, что она всё ещё в деле, а не задумалась над чем-то. Интенсивность стрельбы каждой из систем была в два раза выше, чем у обычного стрелка, а вместе, Мила стреляла за четверых. И редко промахивалась.
Хаас, слева от меня, бешено клацал на клавиатуре, высчитывая вместе с бортовым компьютером выгодные точки прорыва и уклонения. Результаты его вычислений в режиме реального времени разноцветными узорами попадали на мой боевой терминал. К этому моменту мы все замолчали, слова передавали информацию слишком медленно для нашей ситуации. Но именно в такие моменты мы достигали чего-то подобного коллективному сознанию, чувствуя и предсказывая мысли друг друга.
«Акула» закладывала неестественно крутые виражи, оставаясь в слепой зоне крупных кораблей и без остановки обстреливая истребители врага. Во вражеских машинах сидели далеко не курсанты, но им, всё равно, было далеко до нашей Милы. Ещё через дюжину секунд, когда торпеды практически сели нам на хвост, вспыхнул третий истребитель. Мила вытащила правую руку из перчатки управления основными боевыми системами и схватилась за джойстик рельсовой пушки. На некоторое время мы исчезли с радаров противника, скрывшись за густым фейерверком торпедных взрывов.
В то время, когда Х-20 пытались найти окно для точной стрельбы, по обшивке двух из них простучала очередь пуль. Разведданные с Беспощадного ещё никто не перекрывал. Обычные твердосплавные пули, хоть и не смогли пройти сквозь корпуса истребителей, серьёзно повредили обшивку и некоторое оборудование, что вывело эти истребители из текущего боя.
Секунды стремительно утекали, основные корабли флота, вкупе с их тяжёлым вооружением, вот-вот должны были выйти на линию прямой видимости. Тогда нас определённо сожгут или распылят. А может, сначала сожгут, потом распылят. И без всякой публичной казни. Мила подстрелила ещё один имперский истребитель, я готовился уйти в гипер при любом раскладе, даже если точка входа будет опасной.
– Смотрите! – вдруг крикнул Хаас, показывая рукой в точку на лобовом обзорном иллюминаторе. Я повернулся следом за его рукой и с изумлением увидел, что по нашему курсу появилось какое-то странное, переливающееся всеми цветами радуги, быстро разрастающееся облако, впечатляющих размеров.
– Что это, Комп? – спросил я.
– Секунду! Проверяю информацию сканнеров… – секундная заминка… – Природа данной субстанции мне неизвестна. Субстанция обладает сильным гравитационным и электромагнитным полем. Мощности не хватит, чтобы сопротивляться притяжению субстанции….
– Дьявол! – выругался я.
В это время показались крейсеры, и преследователи открыли огонь. К этому времени мы уже практически вплотную приблизились к облаку. Мощное электромагнитное поле сильно рассеивало выстрелы фотонных излучателей, остатки мы вполне безопасно приняли на энергощиты. Если бы не влияние разноцветной субстанции, мы уже давно превратились в космическую пыль. Нас все сильнее засасывало в неизвестное облако. Преследователи, видя, что происходит, прекратили огонь, и принялись отступать, борясь против возрастающей силы притяжения.
Наша Акула задрожала, и меня вдавило в кресло. С огромной скоростью корабль понесся прямо на облако, и мы увидели, как приближается клубящееся многоцветное сияние. В последний момент захлопнулись бронестворки иллюминаторов, и я потерял сознание.
****
– Алекс, эй Алекс! Ты жив? – кто-то настойчиво тормошил меня за плечо.
Вроде…
С трудом разлепив глаза, в мерцании лампы аварийного освещения я увидел Хааса, склонившегося надо мной.
– Мы живы? – в свою очередь поинтересовался я у него.
– Как видишь, – пожал тот плечами.
– Мила?
– Здесь!
Сбоку появилась наш стрелок. Несмотря на помятый вид, держалась она молодцом.
– Значит, все целы. Хорошо. Комп! Комп!
Услышав в ответ длительную тишину, сначала я думал, он мне не ответит. И перспектива эта была совсем не радужной. Но к моему огромному облегчению, через несколько минут компьютер заговорил.
– Слушаю, Алекс!
– Доложи повреждения!
Система навигации выведена из строя. Система жизнеобеспечения, повреждения семьдесят процентов. Система защитных полей, повреждения пятьдесят процентов! Система гипердвигателей, повреждения сорок процентов! Система планетарных двигателей, повреждения семьдесят процентов!
– Ничего себе! – присвистнул Хаас, – что значит повреждения семьдесят процентов системы обеспечения?
– Это значит, что повреждена установка рекуперации воздуха. Кислорода осталось на семь часов пятьдесят три минуты и тридцать девять секунд.
Мне стало не по себе. Установка рекуперации превращала выдыхаемый нами углекислый газ в кислород. Без неё мы обречены на смерть.
– Сможешь починить? – поинтересовался я.
– Необходима посадка, специальные приборы и время, – ответил компьютер. – В данный момент я могу только починить систему навигации. Уже починил. Но не полностью…
После этих слов раскрылись бронестворки, и у всех нас вырвался удивленный вскрик. Перед нами висел голубоватый шар планеты, явно земного типа. Вдали горела желтая звезда, до боли напоминавшая Солнце.
– Где мы? Дай координаты и охарактеризуй планетарную систему! – я кивнул Хаасу, и пальцы того забегали по клавишам.
– Кислород двадцать три процента, состав воздуха приемлем для дыхания. Вирусов не выявлено. Адаптация два дня. Координаты определить не могу… Вычисление гиперпространственных координат. Координаты определить не могу…
– Он не сможет, – проговорил Хаас, отрываясь от монитора, – все сканнеры вышли из строя. Мы сейчас почти ослепли и совсем оглохли.
– Но двигатели работают на тридцать процентов, этого хватит, чтобы приземлиться. А там починим! – возразила Мила.
– Починим… – усмехнулся я, – планета нам неизвестна. Судя по визуальному осмотру, у нее нет даже искусственных спутников, значит, ее обитатели, если таковые имеются, ещё не вышли в космос. Они помогут? Вряд ли. Но, ты права. Выход один – посадка. Иначе мы здесь задохнемся. Комп!
– Да, сэр!
– Мы сесть сможем?
Секундная заминка…
– Вероятность семьдесят процентов!
– Тогда вперед.
Нацепив громоздкие аварийные скафандры, мы устроились в креслах, которые сразу же обхватили нас ремнями безопасности. Бронестворки снова сомкнулись, и свет погас, остались только разноцветные мигающие лампочки на пульте, да бегущая строка на мониторе, за которой внимательно наблюдал Хаас.
Планета начала быстро приближаться, и вскоре мы вошли в атмосферу. Истребитель начал дрожать от вибрации постепенно замедляя скорость. Но вот тряска закончилась, и мы выскочили в нижние слои атмосферы.
Я смотрел на монитор. Высота триста километров, двести, сто, пятьдесят. Внезапно истребитель вновь задрожал, и я увидел, как на датчике температуры, столбик стремительно пополз вверх. Если бы не скафандры, нам бы пришлось тяжко.
Предупреждающе замигали индикаторы защитного поля, фиксируя стремительно опустошающийся уровень заряда. Мне стало не по себе. Скорость, с которой они падали, говорила о том, что через минуту, его и вовсе лишимся. И тогда мы разобьемся о поверхность планеты.
– Комп! – прошептал я, – полный автопилот. Все резервы топлива на генерацию энергии для щита. Должно хватить…
Следом за этими словами корабль вновь начало трясти. Казалось, он сейчас развалится на куски. Я почувствовал, как теряю сознание. Последнее, что я увидел, это синее безоблачное небо в обзорных экранах. После этого меня окружила темнота.
Глава 5 Неизвестная планета
Очнувшись, я первым делом почувствовал дикую головную боль. Дрожащей рукой я нащупал в кармане скафандра коробочку с универсальными таблетками, и проглотил через силу сразу две. Боль отступила, и мысли в моей голове слегка прояснились. Я осмотрелся вокруг себя. В неверном мигающем свете аварийных ламп, я увидел покрытые паутиной трещин обзорные иллюминаторы, сквозь бронестворки пробивался крохотный лучик света.
Хаас свесив голову, полулежал на своём кресле. Мила, лежала рядом. Судя по всему, при переносе сквозь облако были повреждены её ремни безопасности, во время падения они отстегнулись, и её выбросило из кресла. Осторожно поднявшись, я радостью отметил, что мои руки и ноги двигаются свободно и относительно безболезненно, я подошёл к Миле. Убедившись, что она дышит нормально, я занялся Хаасом. К моему облегчению, навигатор был в порядке. Просто потерял сознание. Достав дежурную аптечку, я быстро привёл его в норму.
– Сели? – был его первый вопрос.
– Похоже на то, – сообщил я ему очевидное.
Раздался шорох. Мила приняла сидячее положение. Столкновение с землёй не прошло для нее бесследно. Шлем аварийного скафандра был разбит в дребезги, из рассеченной брови капала кровь. Негромко выругавшись, она посмотрела на нас. Хромая на одну ногу, она подошла к нам.
– Все живы, – констатировал я, – прекрасно! Теперь надо проверить как наш компьютер. Комп! Комп!
Ответом мне вновь было лишь молчание. Либо он снова втихую работает, не желая отвлекаться, либо слетел голосовой модуль. Я надеялся, что худшее – полное отключение интеллектуальной системы, не случилось.
– Сейчас, – Хаас уселся в свое кресло и пощелкал тумблерами.
Один из мониторов загорелся мерцающим светом, и на нём задвигались длинные колонки цифр.
– Сейчас разбудим, – пробормотал он себе под нос, и его пальцы пробежали по клавишам.
– Да, сэр! – внезапно раздался голос компьютера. Я чуть не подпрыгнул от испуга.
– Доложи обстановку! – осведомился я у Компа.
– Основные датчики и сенсоры выведены из строя. Есть повреждения корпуса. Восстановить герметичность бронестворок я смогу через пять часов. Исследовательский зонд цел, и я уже его запустил. Полные данные по планете будут через полчаса. Судя по показаниям немногих исправных сканнеров, вокруг нас лес. Приземление прошло удачно. Несмотря на то, что корабль сильно повреждён, вы живы!
– Это радует, – буркнул я, вылезая из громоздкого скафандра. Спутники последовали моему примеру.
– Атмосфера пригодна для жизни. Температура наружного воздуха двадцать семь градусов по Цельсию. Наличие опасных микроорганизмов пока не выявлено. Возможно передвижение без скафандра! – продолжил Комп.
– Что же, – Хаас внимательно посмотрел на меня, – не кажется ли тебе капитан, что не мешало бы прогуляться.
– Почему бы и нет? – усмехнулся я, – Мила, как ты?
– Справлюсь! – заявила та.
– Тогда пошли! Комп, будешь постоянно на связи. Если что, то… внешние орудия целы?
– На тридцать процентов. Исправны один фотонный излучатель и четыре плазменных пушки.
– Отлично, думаю, нам хватит! Если что по моей команде будь готов открыть огонь! Ясно?
– Да, сэр!
Мы быстро нацепили походные комбинезоны армейского образца, в бесчисленных карманах которых уже имелось множество необходимых вещей, от сухого пайка, до аптечки с большим выбором универсальных лекарств. Поверхность комбинезона была покрыта микрокристаллическим волокном, подстраивающим цвет под окружающую среду.
Вооружившись бластерами, и закинув за спину плазменные винтовки, мы стали походить точь-в-точь на какое-нибудь из подразделений спецназа империи.
Я направился к шлюзовой камере. Вскоре мы втроем уже стояли в ней и ждали, пока ее заполнит воздух этой планеты. Он оказался приятным и дурманящим с незнакомыми, легкими и чуть сладковатыми ароматами.
Дверь шлюзовой камеры поползла вверх, и перед нами открылся восхитительный вид. Был вечер. Тёплый летний вечер, каким он бывает в июле или августе на Земле, на которой я в своё время провел несколько лет. Вокруг истребителя простирался величественный лес из незнакомых деревьев, невероятно причудливых форм и цветов, как на подбор – мощных и высоких. Слабый ветер шелестел в раскидистых кронах. Воздух наполняли звуки, до боли знакомые по Земле. Стрекотание цикад, далекое уханье филина, шорохи и вздохи, все это очаровывало и невольно заставляло восхититься здешней природой.
Спустившись на землю, мы осмотрелись. Истребитель приземлился почти ровно, лишь немного завалившись на бок. Падение смягчили пышные кроны деревьев, которые сейчас превратились в пепел, обильно засыпавший землю вокруг нашего корабля.
С трёх сторон нас обступал лес, а с четвертой, южной стороны, виднелось широкое поле, которое скрывалось за горизонтом. Огромный диск местного солнца уже готовился скрыться, предоставив ночи, власть над миром. На небе начали проступать звёзды, складываясь в совершенно незнакомые созвездия.
– Где же мы? – прошептала Мила, подойдя ко мне, – я не узнаю ни одного созвездия.
– Мы не в нашей галактике! – заявил Хаас, и я был склонен верить своему навигатору. Что-что, а свою работу он знал досконально и справлялся с ней превосходно.
– Но как? – вырвалось у меня.
– Скорее всего, из-за этого облака на нашем пути. Может, это – какая-нибудь странствующая аномалия, зашвыривающая через еще неизвестные нам гиперпространства материальные предметы по всей Вселенной. – Ответил навигатор, – как только Комп исправит повреждения, мы определим наше местоположение. Надо связаться с Тусканом. Горючего почти не осталось!
– Но, если мы в другой галактике? – поинтересовалась приунывшая Мила, – сомневаюсь, что шеф пошлёт спасательную экспедицию в другую галактику, чтобы забрать нас отсюда. Скорее, он просто обрадуется такому обороту событий.
Я с горечью понял, что Мила абсолютно права. Что ж, надежда остаётся всегда. Сейчас надо ждать, пока ремонтные дроны починят корабль, и получив исчерпывающие данные о планете, уже что-то предпринимать. Я уже хотел дать команду отправляться обратно на корабль, как вдруг раздался треск, и в воздухе запахло чем-то паленым.
От замешательства я открыл рот. Прямо перед нами, из воздуха появился полный пожилой мужчина, с аккуратно подрезанной клинышком бородкой, и прямыми черными волосами, зачёсанными назад и скреплёнными разноцветной ленточкой. На шее у гостя висел амулет изображавший солнце, а одет он был в чёрный длинный плащ, глухо застёгнутый под горлом. Я удивился. Но, на такие мелочи как жара, местный житель, похоже, внимания не обращал.
Он что-то произнёс и у меня заработал карманный универсальный переводчик первого контакта. Проще говоря, – КУПП. Занимал он место не более зажигалки, и являлся очень дорогой, но незаменимой вещью, особенно, когда вокруг тебя говорят на сотнях языков. Например, как на Тускане. Не станешь же все их учить?
Основным достоинством КУППА было то, что тот, с кем ты общался, вообще не замечал, что ты не говоришь на его языке. Я не совсем понимал принцип его действия, по-моему, в нём было что-то связанное с телепатией.
– Я Харум, маг Солнца. Кто вы? К какому храму или гильдии вы относитесь, незнакомцы? И что вы делаете во владениях Храма Солнца? Есть ли разрешение у вас на это, подписанное одним из отцов-настоятелей?
Мы переглянулись. Хаас пожал плечами. Мила хмыкнула. От незнакомца это не укрылось, и он нахмурился. Чувствовалось, как возрастает в воздухе напряжение. Я, честно говоря, ничего не понял из речи этого мага, как он себя называл. Поэтому решил идти старой проторенной дорожкой, которая была изложена во всех учебниках по практике первого контакта с чужими цивилизациями.
– Мы пришли с миром, – проговорил я, протянув вперед руки ладонями вниз. – И не причиним вам вреда, мы…
– А! Пацифисты! – взревел маг, и его лицо покраснело от гнева.
Я был ошеломлён таким резким переходом к ярости. Видно у нашего незнакомца было что-то не в порядке с головой. Тем более, причём здесь пацифисты? Насколько я знал, этим словом обозначали людей, не желающих воевать и хотевших жить всегда в мире с другими расами и существами. Что здесь такого? В устах же мага это слово звучало, как тяжкое обвинение. Что, кстати, он и решился доказать.
Отпрыгнув от нас и сбросив плащ, оставшись в зеленом костюме, состоявшем из коротких штанов, заправленных в высокие белые чулки и длиннополой рубахи, он вскинул вверх руку и что-то пробормотал. КУПП выдал серию каких-то непонятных звуков. Поразительно! Он не смог их перевести!
Следом, неведомая сила швырнула меня на землю. Правую руку пронзила боль. Я поднялся и увидел, что Мила и Хаас тоже валяются на земле, а Харум вновь вытянул вперед руку и снова начал шептать непереводимые слова. Изумлённым взглядом я наблюдал, как из его ладони, обращенной к земле выходят тонкие синие нити, устремившиеся ко мне и моим спутникам.
Терпение моё кончилось. Левой рукой я выхватил из-за пояса бластер. Белый луч лазера вонзился в выставленную вперед руку мага, и тот, заорав от боли, уставился на обугленную культю, оставшуюся от его кисти. Недолго думая, я убрал половину мощности и вновь нажал на пусковую кнопку. Второй луч, попал уже в ногу Харума. Теперь заряд был тоньше и слабее, тем не менее, он выжег приличный участок икры у врага.
Жалобно взвизгнув, тот свалился на траву и затих, дёрнувшись пару раз. Мила с Хаасом, поднявшись с земли, тоже достали бластеры и теперь вопросительно смотрели на меня.
– Что теперь? – поинтересовалась Мила.
– Допросим этого нахала, вот и всё! – заявил Хаас.
Я был согласен с этим мнением. У этого Харума можно было получить разведданные о местных правилах и порядках. Тем более, судя по всему порядки эти были довольно необычны. Мы осторожно подошли к лежавшему на земле Харуму и обнаружили, что он не подавал признаков жизни. Руки его были разбросаны в стороны, а глаза закрыты.
– Ты видел, что он творил? Взмахом руки повалил нас на землю! – сказала Мила.
– Может это у них природные способности!? – предположил Хаас. – Что-нибудь типа телекинеза.