скачать книгу бесплатно
Марина
Принц-насильник как-то очень удачно притворяется бедным зайчиком. Лежит такой в моей ванне, мокрый и голый, глазками жалобно хлопает и сказки рассказывает. Про бабушку Гиттиннэвыт.
Между прочим, чукотские сказки – тот еще укур. У лоураветлан с фантазией и троллизмом всегда все хорошо было. И глава моего «клана» по идее могла и не такой сюрприз преподнести, шаманка старая, но все же телепорт и помойка апокалипсиса – даже для нее перебор.
Так-то бабка у меня мощная – до сих пор в свои почти девяносто становище держит, оленей пасет, рыбу чистит. И дед Алелекэ у нее живее всех живых. Вообще-то она мне прабабка, если правильно считать, но в тундре глупым счетом никто особо не заморачивается.
Тем более что родители мои по полгода в городе живут, а к оленям, костру и рыбалке только летом ездят, в отпуск, ништяков набрать, типа дефицитного сейчас китового жира и диетической оленины. Но из бабкиного рода не выпадают, все мы считаемся одна семья, и нас много. Кто в тундре, кто в поселках, кто в городах поблизости. А я вот в Москве – прабабка лично снарядила образование получать и обустраиваться на новом «становище» как самую способную.
Не сказать, что мы богатая семья, но и не бедная точно. Во всяком случае, на учебу мне и на не самый маленький дом в Подмосковье оленей хватило без напряга. Все-таки экологически чистый продукт! Ну и золотишка дядья втихую намыли… не без этого.
И вот теперь телепортатор пытается меня уверить, что бабуленция мне его прямиком из тундры прислала? Вот так, в подарочном наборе, сразу с потомством? Это какие же мухоморы они там всей компанией курили?
Это ведь покруче будет, чем резко нагрянувшие на «осмотр столицы» (и сбыть дорогой товар, как без этого) многочисленные родственники. Тут даже бивень мамонта, непонятно как и откуда выкопанный очередным племянником, рядом не стоял.
М-да… я, конечно, наивная чукотская девушка, но не настолько.
Так вот… о чем это я? А! На упоминание бабки Гиттиннэвыт голый телепортатор вытаращил на меня глаза так же, как я на него, и забормотал что-то про клан Лакоста.
И тут… меня как по затылку огрело.
Я вспомнила!
– Э-э-э-э… это то есть ты тот… наложник, которого мне обещали, если я соглашусь вступить в какую-то игру… Кажется, что-то про жнецов и оружие? По манге, что ли?! – ошарашенно переспросила, восстанавливая в памяти странный разговор со странной бабой, проникшей ко мне в дом и пытавшейся выкручивать мне шурупы про… скверну и миссию.
– Игру?! – опешил парень. – Ну, если пожизненную привязку Оружия и дальнейшее уничтожение тварей скверны с угрозой для жизни ради выживания… можно назвать игрой… – его процессор явно еле загружался. – Хотя забудьте, Мастер. Я понимаю, что вы сами ни разу не охотились и, скорее всего, вас обеспечивал клан. Прошу лишь дать мне и детям скверны на первое время, а дальше я отработаю, – он попытался встать в ванне, причем не по-человечески, а на колени.
– Ты погоди такие серьезные щщи делать, на улицу вас никто не гонит, – я склонила голову к плечу и осмотрела голого парня с новым интересом. – Это ты что, правда наложника пытаешься изобразить? Прико-ольно… а что ты еще умеешь?
– Как только восстановлюсь, я отработаю с помощью забегов живцов в охоте, – слегка обиделся он. – Но если желаете, постель я вам тоже согрею и еду вполне готовить способен.
– Ну зашибись мы с тобой взаимопониманием занимаемся, – восхитилась я, прогоняя из головы картинку, как голый насильник скачет по тундре на олене с копьем за откуда-то взявшейся там нерпой, а потом живьем готовит ее на моей кухне. Тоже голым. Хы… – Ты только оденься, что ли, для начала. Боюсь, дети не оценят, если ты вот прямо сразу в таком виде отрабатывать пойдешь. Тут вообще, по ходу, без огненной воды не разобраться, а то чую, игра эта, от которой я отказалась, какая-то уж больно натуральная получается. Сначала эта твоя златовласка меня чем-то по затылку огрела за отказ, потом ты меня слегка трахнул, потом вообще телепорт в помойку… Короче, статус наших отношений: «все сложно». Поэтому надевай трусы и пошли про скверну пообщаемся.
Телепортатор с облегчением выдохнул и осмотрелся по сторонам, тщательно изучая обстановку и стараясь не пересекаться взглядом со мной. Обалдеть, можно подумать, это я его насиловала, а он, бедный стеснительный девственник, закрывал лицо лапками и плакал.
Не, так-то я, может, и не против наложника. Мне и в прошлый раз понравилось, грех жаловаться. И на будущее настрой сугубо положительный. Мужик-то прямо конфетка – симпатичный без слащавости, поджарый, мускулистый, высокий. Черты лица северно-европейские, но с налетом чего-то страстно-южного. Чуть грубовато, но в целом привлекательно, я люблю такой тип.
И ноги же! Ноги прямые и длинные, это самый цимес для чукотской девушки, мы народ, всегда ценивший умение быстро бегать и ловко лягаться. Между прочим, были и остались самой высокой народностью из коренных северян. Правда, местами немножко козерожки, чего уж. Мне еще повезло, ноги хоть и не от ушей, но в меру к моему росту и ровные. А некоторые из моих знакомых футбольный мяч между сдвинутых колен пропустит и не заметит. И девушки такие бывают, да… правда, не в нашем роду.
Короче, на первый взгляд наложник-насильник в разведение годен, породу не испортит. Тьфу, то есть для секса вполне привлекателен.
О, свои трусы нашел, обрадовался. Я их в машинку забросила, она у меня с сушкой, так что мужик свой гардероб обнаружил не только чистым, но и сухим. И сразу кинулся попу прикрывать от моего насквозь практичного взгляда суровой девушки из тундры.
Да-да, я такая. В чуме-то иначе не выжить, попался мужик хороший – хватай и трахай, пока не убежал или не подмерз.
Раньше так вообще – бабы наши просто об встречных путников генофонд улучшали и радовались, народец все же небольшой, так ведь и вымереть недолго, без свежей-то крови. А потому мое безмужнее и бездетное существование в Москве настолько коробило родню, что, если бы он все же соврал про мою бабку… я, наверно, поверила бы. Ну, хотя бы до телепортов.
Мой «наложник» тем временем натянул поверх трусов штаны и совсем приободрился, даже плечи расправил. Но косится все еще недоверчиво.
Ваще фрукт, говорю же, видимо, это я его ловила и насиловала, а потом в рабство угнала, ага. В чум на цепь посадила, не кормила и раз в неделю оленьими рогами в задницу тра… того.
– Да стой ты спокойно, я не кусаюсь, – футболка чувака пала смертью рваных еще на той помойке апокалипсиса, а его изгвазданную в хлам кожаную куртку, с которой все время осыпалась какая-то труха, я с него содрала еще в прихожей, куда нас перекинуло телепортом. В любом случае ходить по моему дому он в ней не будет. Так что выделила ему одну из своих футболок, с мордой коня из «Трех богатырей» на груди. Вот на нее он и сделал круглые глаза. Подумаешь… оранжевая с розовым, да. Я люблю жизнерадостные цвета.
Ну и полапала попутно, пока силком запихивала его в футболку. А чего?! Он меня за более интимные места имел, если что, так что мы еще даже близко не квиты. А мне надо оценить, насколько эти его бицепсы натуральные. Может, я его в тундру возьму, на побережье, деду Алелекэ помогать в охотничий сезон, нерпу бить, аднака. Нерпа – она тяжелая.
Ну и кубики на животе заодно пощупала, это вообще моя слабость.
– У вас странные вкусы, Мастер, – покачал головой обряженный в коня из мультика наложник, но на поползновения реагировал уже как-то спокойнее, даже живот напряг, чтоб мне было легче осматривать те самые «кубики».
– Нормальные у меня вкусы, – я хмыкнула. – Мытый вытертый мужик с развитой мускулатурой – я разве многого хочу?
– Кхм, я про одежду, – дернул он воротник майки, чуть смущенно стрельнув на меня глазами.
– Нормальная одежда, в тундре ярких цветов мало, аднака, тоска придет, мозг съест, грустна будет, – я хитро прищурила глаза, скосплеив бабку Гиттиннэвыт. Она любит иногда сделать на людях «чукча не читатель, чукча писатель». Кто-то покупается, кто-то, кто ее получше знает, бесится. Ей в целом оба варианта нравятся, сильно умная старуха так всех троллит. А я чем хуже?
Кстати, на работе тоже иногда коллег так развлекаю, они ра-адуются.
– Чистота и яркие цвета, значит, – практически про себя пробурчал мужчина. И только он открыл рот, чтоб задать следующий вопрос, как в ванне раздался вопль влюбленного кита.
Кит орал где-то за моими любимыми кубиками, причем так, что я аж впечатлилась – это ж надо так проголодаться!
– Вау… – не выдержала, наклонилась и прижалась ухом к прессу парня. – А еще так можешь?
В глазах насильника-наложника снова появилось недоумение напополам с легким испугом. «А она точно не сумасшедшая?» – раздалось где-то на задворках сознания.
– Не, просто практичная, – машинально ответила я вслух, с сожалением отпуская талию парня. – Хороший мужик должен быть голодным и шустрым, тогда он хорошо охотится и бойко любит, а потом лопает что дали, а не капризничает. А то знаешь, эти городские через раз нос кривят – на морошку у них аллергия, китовый жир плохо пахнет… борща с фуагра не сварила. Зажрались.
– Если у вас есть пара малых кубов скверны, я могу отправиться на охоту сейчас, – нахмурился он, явно как-то не так поняв мои слова. – Скверна для телепорта, свою я… потратил. За одну вылазку я отработаю ужин себе и детям. И да… спасибо, что покормили их, пока я был без сознания.
Глава 7
Скорп
Мастер попалась… откровенно странная. Я бы даже сказал, с некой долей безумия. Ее настроение невозможно было понять, она с одинаковой доброжелательной улыбкой как обнадеживала, так и буквально кидала своими суждениями в пропасть. Только я решил, что интересую ее именно как любовник, даже решил закрыть глаза на странные фетиши – не садистка, и ладно, – как последняя ее фраза заставила унимать дрожь в коленях: никакой еды и скверны, пока я не выполню свое предназначение как Оружия. То есть сначала на боевую вылазку, потом согреть постель и только затем долгожданная подпитка. Был бы я полон сил – справился бы, тем более что условия справедливые – сначала дело, потом плата. Но я не ел уже вторые сутки, и скверна потрачена. Идти сейчас в живцы – все равно что самоубиться. Каюсь, в какой-то момент я даже проработал в голове вариант с устранением женщины или просто выведением ее из строя. Мастер, готовая с улыбкой на лице убить тебя, – стоит ли оно того?
И тут она меня снова ошарашила – захихикала, глаза прищурила, а они у нее и так узкие…
– Ты что, решил, что я тебе еды не дам, пока добычу в дом не принесешь? Ой, блин, юморист! Где ж я тебе сейчас тут нерпу возьму, чтоб ты на нее охотился? А если ты про свои фантастические штучки говоришь, то я тем более ни ухом ни рылом, что такое кубы и куда тебе их надо засунуть, чтобы ты поохотился. Пошли сначала поедим, а потом будем вдумчиво разбираться, откуда вы такие интересные свалились на мою голову.
И вот опять – резкая смена линии поведения и прямых приказов. Сумасшедшая. Или нет? Где-то на окраине сознания забрезжила смутная мысль: может, она и не приказывает вовсе, а просто… нарочно дразнит? Подшучивает? Выбивает из колеи и внимательно смотрит на мою реакцию своими хитрыми узкими глазками. А я ведусь, как цвирчонок за кубом на ниточке.
Куцей нашей связью сильно мысли не прочтешь. Но я напрягся, стараясь уловить хотя бы общее настроение. Она… ржа, она еще более странная, чем я думал!
Одновременно ей и весело, и страшно, и любопытно, вместе с тем она насторожена, но при этом слегка возбуждена. И ничего не понимает… Я ей, кажется, нравлюсь, но опаска никуда не уходит.
Пока это все, что смог нащупать, но даже от такого голова отозвалась неприятным гулом. На контакт тоже нужна скверна…
Ну… по крайней мере, убивать не собирается и голодом морить не намерена. Пока. К детям тоже вроде неприязни нет, даже раздражения не ощущаю. Может, она хорошо владеет менталом? Тогда мои потуги бесполезны, мне покажут лишь то, что сами посчитают нужным.
Я еще раз посмотрел в прищуренные и странно веселые глаза. А не попали ли мы из горна да в ледник?
– Ты так опасливо на меня косишься, что прямо подмывает сказать «Бу!» и за попу ущипнуть, – хмыкнула Мастер, подталкивая меня к двери. – Иди уже… пугливый насильник. Я тоже проголодалась. Будем обедать.
– Благодарю, – кивнул я и, стараясь не делать лишних движений и не сильно глазеть по сторонам, последовал за своим Мастером. Провоцировать ее на приставания при детях не хотелось. Отказать я пока не смогу, так же как и не подчиниться – слишком мало информации, рано проверять границы дозволенного. А для детей я так бы и хотел остаться старшим, сильным и надежным, а не опуститься до уровня пугливого ручного цвирка, вьющегося в ногах у тетеньки. Если Чарт еще сможет понять и принять, то малышня… Да и инстинкты Оружия быстро заставят их принять сторону Мастера, такова наша природа.
Но когда мы вышли в большую комнату, я мгновенно подобрался и выбросил из головы лишние мысли. Быстрый взгляд по сторонам – мелкие здесь, даже Цвичка, Чарт вон, прикинулся ветошью в уголке… а на диване, закинув ногу на ногу и со скучающим видом полируя ногти, сидит глава клана Лакоста. Ее Оружие стоит рядом и смотрит на детей неприветливо и даже слегка брезгливо. Ржа… чего им надо?
– Закончили свои брачные игры, голубки? – усмехнулась Ликерия Лакоста. – Вижу, мой подарок пришелся тебе по вкусу, – кивнула она уже моему Мастеру. – А так возмущалась поначалу.
– Странная у вас манера дарить подарки, – раздался голос Марины.
Я скосил на нее глаза и поразился, какой… ничего не выражающей поверхностью стало ее лицо. Словно вырезанный из дерева идол.
– Какая бы ни была, дело сделано, – пожала плечами Лакоста. – Значит, так… объясняю один раз, так что слушайте внимательно. Ваша задача – набрать минимальное количество миссий для получения карточки Мастера низшего ранга, отметить это в секретариате и исправно платить клановые взносы. Все остальное – ваши проблемы, и они нас не касаются. Хотите выкармливать металлолом – ржу вам в руки. Но тихо, чтобы имя Лакоста ни в коем случае не оказалось замешано ни в каком скандале. Если клану понадобится ваше участие в какой-то миссии, или же просто нужно будет ваше присутствие – являетесь незамедлительно по сигналу. Но в ваших интересах сделать так, чтобы о вас вспоминали как можно реже. За выполнение всего вышеперечисленного на вашей карте лежат подъемные, надеюсь, вы потратите их с умом. Впрочем, на этой планете даже не знаю… куда можно их потратить. Это первый вариант, – тут она прервалась и посмотрела в глаза моему Мастеру. – Второй вариант – это вливание в клан. Полное обеспечение нужд, уютный домик где-нибудь на побережье голубой спирали, привязка подходящего Оружия и… рождение от него минимум одного будущего Мастера и одного Оружия. Которых, естественно, потом заберут в главную ветвь. Сразу замечу, что это очень выгодные условия, многие дикари о таком и не мечтают. Я предлагаю тебе такие привилегии исключительно из доброты душевной, учти. Если не веришь – пусть твой металлолом тебе расскажет, каково живется дикарям. Не зря же он так рвался в клан, что даже согласился на привязку к бессознательному незнакомому Мастеру. Так что…
– Постойте, – прервал я Лакосту. – Вы хотите сказать, что Мастер Марина… дикарка?!
– Она младшая удочеренная клана Лакоста, – невозмутимо пожала плечами блондинка. – Кем она была раньше, тебя не касается. В договоре об этом не сказано ни слова.
– Твар-рь, – не выдержал я, прошипев сквозь зубы. – Дешево же ты оценила свою жизнь, глава, – последнее слово я буквально выплюнул.
Ее Трезубец угрожающе дернулся в мою сторону, но хозяйка поймала своего защитничка за пояс штанов и улыбнулась мне одними зубами. – Никогда не играй на чужом поле, Оружие, – притворно ласково попеняла она. – Металлолом не должен ставить условия Мастерам, спасение наших жизней – это ваша обязанность. Скажи спасибо, что я просто не сдала тебя в совет с твоими неучтенными порталами на закрытую планету. Сиди тихо, не суйся в призму со своими претензиями и благодари Прародителя, что вообще хоть что-то получил. Дикарка с неразвитой планеты – твой потолок, мальчик. Сумеешь ей объяснить, что такое скверна и как не облажаться на первой же охоте – считай, повезло. Впрочем, если она умная и согласится на проживание в клане… я найду тебе применение. Ты был очень неплохим живцом, да, может, и в бою чего-то стоишь. Правда, остальной металлолом придется оставить здесь. Мне не нужен мусор на клановых землях.
Я застыл, стараясь справиться с переполнявшей меня яростью и отчаянием. Все зря… неужели все зря?!
Дикарка, ржа побери! Стоит ей только понять всю картину целиком, как она сразу выберет второй вариант. Надежда пока только на недопонимание…
– Нет уж, спасибо, – голос, прозвучавший совсем рядом со мной, был удивительно спокоен и даже слегка ироничен. – Ваша рекламная кампания меня не впечатлила, извините. Если это все, то я вас больше не задерживаю.
Я скосил глаза и еще раз полюбовался на каменную маску. О чем она думает, не было слышно даже через нашу куцую связь, а догадаться по лицу и вовсе невозможно.
– Ну что же, – Ликерия грациозно поднялась с дивана, положила руку на плечо своего Оружия и снова улыбнулась. – Твой выбор. Впрочем, я даю тебе шанс передумать. Скажем, в течение месяца. Когда эта орда металлолома высосет тебя досуха – приходи. Поговорим. Правда, условия могут слегка измениться, сама понимаешь… так что до встречи.
Глава 8
Марина
Ну офигеть теперь, какое мне счастье привалило. Иди туда, не знаю куда, будет тебе кормушка у теплого моря и план на приплод. Зашибись как выгодно поступить в свиноматки.
Если бы я не была внучкой своей бабки, я бы этой крале блондинистой все глазенки повыцарапывала и не посмотрела бы на мужика, который все время возле нее держался и старался ее от меня заслонить. Что интересно, мымра вещала с полной уверенностью в своем праве и безопасности, а вот ее спутник все время был напряжен и смотрел только на меня – чувствовал угрозу?
Наложника-насильника моего корежило не по-детски, когда эта баба прямым текстом ему выдала, что она его мною обманула и поимела. Пришлось обнимать за талию и тихонько гладить по спине, так, чтоб вещунье этого было не видно.
Парень на этот мой жест отреагировал как молодой олень-стригунок – напрягся, косился диким лиловым глазом, а потом расслабился и задышал спокойнее, особенно когда я послала эту даму с ее предложениями в самых вежливых выражениях.
Блондинка встала с моего дивана, еще раз окинула презрительным взглядом всю нашу компанию – особенно детей, забившихся по щелям, – высокомерно улыбнулась, положила руку на плечо своему телохранителю и с легким звоном… исчезла.
Вот за последний взгляд и за это ее пренебрежительное «металлолом тебя высосет досуха» особенно хотелось вцепиться в белобрысые волосенки. Моль бледная. Дети – это радость, это будущее. Правда, пока до того будущего доживешь, эта радость тебя реально немного до инфаркта доведет, но это закон природы.
Не знаю, как в этой их «призме», а у нас на севере детей на мороз умирать не выкидывают. Да и вообще… что я, с мелкотой не справлюсь? Ха! После бабкиного летнего стойбища, где взрослые пасли оленей, а подростки – младенцев? У меня двоюродных-троюродных братьев-сестер-племянников-племянниц на средний детский сад наберется. И все шустрые такие, как мошкара. Ничего, справлялись же.
Мымра испарилась, но после ее ухода пару минут в комнате еще стояла напряженная тишина. А потом из угла вылезла зеленая крыса, запрыгнула на стол и начала громко материться. Во всяком случае, заливистые цвиркочущие трели, которые это создание издавало, глядя на то место, где стояла незваная гостья, звучали именно так: экспрессивно и очень недовольно.
– Цви! – испуганно пискнула из угла девочка, которую я принесла в одной охапке с крысой (кстати, единственная девчонка в этой компании помоечных подкидышей), и требовательно протянула руки в сторону стола. Крыса недовольно задергала носом, но спрыгнула с трибуны и поскакала через комнату к хозяйке. А… точно, я же запретила сажать живность на стол. Потому что гигиена. А крыса еще не мытая.
– Ничего, я в целом с ним согласна, – утешила я малышку, глядя, как она поймала крысюка в охапку и прижала к себе, глядя на меня испуганными умоляющими глазами. – Цвыдра она паршивая, эта тетка. Но зверя все равно надо выкупать, – немного подумала и добавила: – И проглистогонить. Прививки сделать.
Кстати, не знаю почему, но вот сейчас я четко поняла, что зеленый монстр – самец.
Девочка вздохнула, погладила зеленую всклокоченную шерсть и робко попыталась улыбнуться. А я только сейчас поняла, что ребенок так и сидит там, куда я ее усадила в суматохе, после того как вся эта компания оказалась у меня дома. Вот по-быстрому покормила, ополоснула, посадила…
– Что у малышки с ногами? – наложника своего я так и не выпустила, все держала за талию и машинально поглаживала. – Что-то серьезное?
– Ее… – он посмотрел на меня хмуро, явно подбирая слова, – ее растили как расходный материал. Накопитель, который должны выпить, как только появится покупатель.
– Охренеть у вас поганая помойка, – сделала я вывод и вдруг заметила, что все мои невольные гости странно напряглись. Словно боятся моей реакции.
– Цви почти выпили. Тот, кто ее спас, успел в последний момент. Но она все равно уже не станет полноценным Оружием, – все тем же сдавленно-напряженным голосом продолжил парень. И уставился на меня как на куницу у птичьего гнезда.
– Покажем врачам… а лучше к бабке отвезем, от ее камлания обычно больше толку, – я нахмурилась. – Только у меня отпуск через четыре месяца, раньше не получится… плохо.
Странно, да? Вот они все мне на голову свалились ни с того ни с сего, я их, можно сказать, в первый раз вижу… а уже пытаюсь сообразить, как лечить чужого ребенка. Ну да это городским странно. А в тундре в одиночку не выжить. Любого гостя обогреют, накормят-напоят, а если человек хороший и хочет остаться – так и в родню примут. И детей чужих в тундре не бывает.
– Она живет так больше года, уже привыкла, – выдал из угла постреленок по имени Тукк. – Несколько месяцев ничего не изменят.
– Плохо, что привыкла, – я недовольно поджала губы. – Ладно, это я решу… есть один способ. Хотя бы совет получить… А вы почему выглядите так, словно вас опять год не кормили? Я кому на столе оставила картошку с рыбой и хлеб?
– Общую еду всегда поровну делит старший. Самим нельзя, – пояснил уже Чарт, выбираясь из-за большого кресла, где он все это время изображал деталь интерьера.
– В этом доме еды всегда хватало и будет хватать всем, поэтому можно в любой момент идти, брать и есть, – я отпустила, наконец, насильника, прошагала через комнату, взяла на руки девочку, уже не обращая внимания на то, что крыс стал нюхать мне ухо и щекотаться усами. – Все на кухню.
А сама подумала, что надо срочно телеграфировать домой, пусть шлют грузовик мороженой рыбы. И икры… и оленины.
Скорп
Несмотря на прямой приказ Мастера, внезапно оказавшейся дикаркой, дети не спешили к столу. Каждый вопросительно уставился мне в глаза, спрашивая. Это заставило меня вздохнуть с облегчением – все не так плохо. Пальцами я изобразил уже привычный жест – «как обычно, на всех», и только тогда, сверкая счастливыми улыбками, мелкотня ринулась к столу. Цвичку вместе с ручной сигналкой я аккуратно забрал из рук женщины и усадил на стул сам.
– Цвирк поел, – тихонько и с легкой завистью сообщил мне Чарт. – Там у М… Мастера такая здоровенная лохматая гончая во дворе, он у нее из миски стащил.
Я понятливо стряхнул с платья Цвички живность и несильно пнул того в угол. Зеленошкурый запищал недовольно, но, наткнувшись на мой взгляд, юркнул куда-то за дверь. Правильно, нечего наглеть. А то Марина его на стол, конечно, не пускает, но на то, что Цвичка этого наглого звереныша из своей тарелки прикармливает, даже не морщится.
У меня вообще странное ощущение, что дисциплину здесь поддерживать намерен только я. Мастер, хоть и радеет за гигиену, в остальном странно расслабленная и реагирует на детей как-то… словно им все можно. Чужим детям в чужом доме.
Хочет Тукк с ногами залезть на стул – она смотрит спокойно. Хватает Такки куски хлеба со стола в обе руки и еще за рыбой руками тянется – она только кивает одобрительно, в духе «хороший аппетит – здоровый ребенок».
Один я тут как Прародитель над советом, рычу полушепотом на всех, чтобы вели себя прилично. Ладно… сегодня спишем все на голод. Но если такая картина повторится и завтра… Дети нервно вздрогнули и стали пережевывать пищу более медленно и вдумчиво.
– У, грозный какой, – Мастер подошла, наклонилась над сидящим мной и положила мне руки на плечи. – Не рычи, они просто оголодали. Наедятся и вспомнят про то, что вилкой есть удобнее, потом руки мыть не надо, – и она подмигнула тут же ужасно засмущавшемуся Такки. Засранец отложил кусок жирной рыбы – на тарелку, что примечательно, а не на скатерть – и потянулся за столовыми приборами. Сам!
