Ледяная дорога в Миктлан. Городская повесть-фэнтези

скачать книгу бесплатно


Ну а после совсем уж никого—ничего. Ендаря-то я не считаю, не велика досада с открытых балконов бычки с носками по ночам собирать. А тут с год назад переезжает в шестнадцатую семейка чудная – калека старый, внучка его и кошка. По бедности, значит, в центре квартиру продали, здесь взяли. Поначалу я особого внимания не обратил. А пару месяцев назад кошка у них сдохла. Да как-то неправильно сдохла, нехорошо – плоть сгнила, а дух остался. Мои бают, что видели, как призрак ее по ночам по двору ходил, словно искал что-то. Ищет—ищет, а потом сядет на задние лапы и давай выть. Люди-то не слышат, а у кикимор мороз по коже. Несколько ночей приходил, а месяца два назад запропал вроде. Думали, упокоился, ан нет. Возвернулся недавно. Я так думаю – мстить. Потому как нечисто здесь дело, нет у зверья духа такого, как у людей или малых народцев, не могут они призрачничать – их дух сразу с плотью умирает. Ежели мое мнение хошь знать, тут без колдовства не обошлось. Но хоть пнем по голове чеши – не чую магии.

И с девчонкой странность есть какая-то, а в чем не пойму. Вроде как стержня в ней нет – не знаешь чего ждать. И не так, что сегодня святой, а завтра с чертями на пиру, а вообще никак. Не могу объяснить. Но ежели колдовство над кошкой было, так больше некому. Может книг девчонка черных начиталась… А по книжкам да без опыта – отдачей потом так шарахнет, костей не соберешь. Вот и скрутило – которую неделю из дома не выходит.

Одно могу сказать, мои тут ни причем. За жен своих бородой ручаюсь, скромницы они у меня. Эти двое – Халька и Хирка – из домашних кикимор, не боятся людей, а Хенка, молодшая, из лесных. Тока по ночам во двор и вылазит. Так что если услышишь слух от кого из местных про Темного Бомжа, который ходит по ночам и пьет кровь, не верь. То Хенка моя, и про кровь выдумки все. Страшилки.

За тем вон домом котлован уж лет пять как вырыт, так там среди битых кирпичей кадильница живет. Сам знаешь, безвредная тварь – обитает среди камней да венки из васильков летом плетет. Дура круглая, читать и то не умеет. В баках мусорных – ледащий. Слышал про таких? В деревнях они в скошенной соломе живут, спят цельную зиму и очень недовольны, когда весна приходит. Ну, мой тоже… целыми сутками дрыхнет. Бедняки, правда, его достают – ну, которые по мусорным бакам шарят. Да от мусорной машины приходится уходить. Один раз не проснулся – аж на свалку увезли. Но не прижился там, вернулся. Ну и мокруха туда—сюда шляется. Где сядет – мокрое пятно остается. Еще одна дура, с ней и поговорить не о чем. Ну а про остальных и говорить не буду – мелочь пугливая….

Хмырь развел руками, отобрал у одной из жен бутылку, в которой пойло никак не заканчивалось – и сделал добрый глоток. Выдохнул, утерся рукавом телогрейки и вопросительно посмотрел на Мерка.

Глава 4. Огневушка и ее необычный друг

Спасаясь от назойливых ласк солнца, Мерк нырнул в машину и включил кондиционер. Неужели девчонка действительно изучала черные книги? Погасшее зеркало, призрак мертвой кошки, ушедшие хаттифнаты…. И переделанный амулет, историю которого еще предстоит выяснить.

Заведя машину, Мерк выехал из двора и влился в плотный поток машин. Движение было настолько медленным, что казалось, это машина стоит на месте, а мимо нее неторопливым прогулочным шагом проходят здания, торговые палатки и светофоры. Семенят мелкой походкой афишные тумбы, проползают, крепко держа свои столики, летние кафе и высотки из стекла и бетона осторожно ступают на землю, внимательно смотря под ноги, чтобы не раздавить мельтешащих повсюду пешеходов.

Во дворе, куда часа через два добрался Мерк, его хорошо знали. Едва он вылез из машины, как рыжеволосая девчонка лет двенадцати, прыгавшая через скакалку, подскочила к нему и радостно заулыбалась. Мерк улыбнулся в ответ, достал из машины приготовленный кулек с конфетами и протянул девчонке.

– Благодарствуйте, – заявила та, жадно выхватывая кулек.

Девчонку эту так часто видели во дворе, что давно не обращали на нее внимания. Но если бы жителей двора спросить, чья она и в какой квартире живет, никто из них на этот вопрос не ответил бы. Потому что девчонка и вовсе не жила ни в какой квартире. Последние лет пять она ночевала на давно заброшенной стройке по соседству.

Мерк осторожно потрепал ее по затылку. Девчонка… а вернее Огневушка, прикидывающаяся ребенком, замурлыкала от удовольствия.

– Ты надолго? – спросила она.

– Нет, – вздохнул Мерк. – С Вырусом поговорить приехал.

– Вечно с Вырусом, – тут же надулась Огневушка. – Вот не поведу тебя домой, будешь знать!

Но домой, а если точнее, на заброшенную стройку, все же повела. Мимо пятиэтажки, затем за угол, мимо разросшихся кленов, между двух неплотно пригнанных плит забора… Плиты украшала бордовая загогулина – знак огня и того, что это место обитания занято. Под знаком ломанная зеленая линия со стилизованной цифрой «три» указывала на количество обитателей. На самом деле Огневушка лукавила: жила она здесь одна, не считать же дворового рыжего кота за разумное существо. Третьим был Вырус, но…. Вырус и вовсе не был «существом».

У заброшенных новостроек нет прошлого. Нет счастья, боли, обид, встреч и расставаний. Шумных скандалов. Планов на будущее. Поцелуев на лестничной площадке и долгих разговоров на кухне. Материнской любви и отцовского гнева. Протекших потолков, купленной мебели, веселых застолий и тоскливого одиночества. Новостройки никогда не были жилыми. Все их прошлое – не свершившееся будущее. Дом без прошлого никому не интересен. Здесь не живут даже хатифнатты, самые неприхотливые из низших сущностей. А тем, кто питается былым человеческих теплом и оставшимися эмоциями и вовсе нечего делать на заброшенной новостройке. Замороженная лет двадцать назад стройка учебного комплекса поросла бурьяном и кленами—подростками, постепенно превращающимися в настоящие деревья. Пройдя мимо старой бетонной плиты с вылезшей ржавой арматурой, Мерк и Огневушка вошли в здание и направились на третий этаж. Весело пересказывая последние события, случившиеся во дворе, девчонка прыгала со ступеньки на ступеньку, хитро поглядывая на идущего следом Мерка. Но у входа в большое просторное помещение резко затормозила и смолкла. Начиналась их постоянная игра под названием «Сможешь ли ты войти?»

Мерк огляделся. Ни следов, ни тайных знаков не было видно. Но помещение, с лестничной площадки казавшееся пустым, явно было защищено. От непрошенных гостей, случайных и нет. Что же такого придумало это рыжеволосое чудо на этот раз? Мерк прислушался к своим внутренним ощущениям и понял, что ему совершенно не хочется входить в этот пыльный, пустой, никому не нужный зал. Отворот? Но каким образом? Довольная улыбка на лице Огневушки вытянулась до ушей – кажется, впервые она смогла переиграть самого Мерка. Он, однако, не торопился признавать поражение. Медленно прошелся вдоль лестничной площадки, приблизился к пустому глазу оконного проема и тут же резко отшатнулся. Со ржавой пожарной лестницы на торце здания в помещение запрыгнул большой дворовый кот. Проигнорировал гостя и уселся в углу вылизывать свою шерсть. Так, а что это рядом с котом? В углу, в куче старого строительного мусора лежал высохший цветок чертополоха. Мерк наклонился, поднял его и широко улыбнулся. На цветок был намотан тонкий рыжий волосок. Молодой человек осторожно снял его, положил на ладонь, прошептал несколько слов и дунул. Волосок поднял в воздух и… рассыпался маленькими огненными искорками. Огневушка сразу помрачнела.

– Это Мурз виноват! – надувшись, заявила она. – Если бы не он, ты бы никогда внимания не обратил!

Спорить Мерк не стал. Потрепал девчонку по голове и вошел в зал. Чертополох —растение непростое. Считается, что он защищает мир от зла и растет только в местах нехороших, недобрых. В древние времена даже о людях судили по тому, растет рядом с их домом это растение или нет. Интересно, где девчонка его взяла? Но спрашивать Мерк не стал. После того, как защита была снята, зал предстал перед ним совсем в ином обличье. Наполнился старыми, но добротными вещами: аккуратно зашитым кожаным диваном, парой высоких стульев, шкафчиками, тумбочками, полочками на стенах. В углу стояла большая железная печка—буржуйка. Печка была почти новая: покрытая чуть потрескавшейся зеленой эмалью, с хромовыми ручками и массивной дверцей со стеклом, закрывающей пылающий огонь. Стекло, правда, было давно выбито, но маленькой повелительнице огня глупо бояться пожара. Единственное, чего нигде не было, так это книг. Ни книг, ни журналов, ни даже газет бесплатных объявлений. Зато прямо посередине зала на полу, застеленном вытертым, но чистеньким рукодельным ковриком, стоял… ноутбук. Самый настоящий ноутбук последнего поколения. Мерк никогда не спрашивал, откуда он появился у его знакомой. Да она и не разбиралась в компьютерах. Просто в этом ноутбуке жил ее лучший друг – Вырус. Единственная известная Мерку разумная нечеловеческая сущность из виртуального мира. Впрочем, сам Вырус утверждал тоже самое – во Всемирной сети нет иного разума. Только бездушные боты, программы, вирусы…

Огневушка уже повеселела. Она вообще не могла долго грустить и обижаться. Закидала Мерка вопросами, жадно впитывая новости, о которых он рассказывал. Подивилась пересказу истории о кошке—привидении, пожаловалась на бабку из соседнего дома, которая гоняет Мурза со своего балкона, и долго не хотела вызывать Выруса. Собственно не то, чтобы не хотела, просто это был еще один привычный ритуал – Мерк упрашивает, а она вредничает. Ведь ни на чей другой зов Вырус не появлялся: несмотря на свой ершистый нрав, он был очень привязан к девчонке. Истории знакомства этой странной парочки не знал ни Мерк и никто другой. Огневушка никому никогда не рассказывала об этом, хотя если бы она решилась….

РАССКАЗ ОГНЕВУШКИ О ЗНАКОМСТВЕ С ВЫРУСОМ

Когда выглядишь как девчонка—подросток, никто не относится к тебе всерьез. Выжить среди людей это помогает, а вот жить с ними… И—эээх! А что я могу поделать? Я родилась в этих трущобах, чтоб их ламбтонский червь слопал. Если я разрешу себе расти дальше, то скоро начну оставлять следы – выжженную траву и черные пятна на асфальте. И мне придется прятаться ото всех людей, а может быть даже бежать из города. Не хочу! Меня однажды возил Мерк за город – не хочу. Не нравится мне.

Мерк красивый! И бородка эта ему чудо как идет. Вот только и он со мной как с ребенком…. Увижу когда-нибудь женщину с ним – глаза ей выжгу. Да—да, именно так, возьму и выжгу. Я все равно придумаю, как мне вырасти, а он пускай ждет пока. А вот когда вырасту, передо мной даже Мерк не устоит со всем своим колдовством. Или не колдовством? Разное говорят, а он в ответ только улыбается.

Ой… я ж про то, как мы с Вырусом познакомились! Это позапрошлой зимой было. Мерк, может, и колдун, а коловертыша от кота не отличит. Думает, Мурз наш обычный. Ага, как же! У всех коловертышей, будь они зайцы, кролики или коты, во рту есть большой зоб. Мама рассказывала, что раньше эти существа были первыми помощниками ведьмам. А в зобу переносили всякую отраву, из которой те зелье варят. Коловертышы живут доо—о—олго! Нашему Мурзу уже лет сорок, а то и больше. А на вид обычный драный кот из подворотни. Он-то меня с Вырусом и познакомил.

Помню, после Нового года была как-то жуткая метель.. Ну, я сижу на окне, семечки щелкаю, ногами болтаю – на метель любуюсь. И вдруг из этой белой тьмы выпрыгивает Мурз: шерсть дыбом, глаза пятаками, словно за ним шишига гонится. Любопытно мне стало! Пойдем, говорю, бездельник, посмотрим, кто тебя напугал. Огня из печи в ладошки зачерпнула, чтоб посветлей было, и пошла за Мурзом. На улице – ни одного живого существа, все по квартирам от бури попрятались. Ветер воет, искры с ладоней сыпятся – толку от огня никакого, и вдруг, около мусорных баков слышу громкий металлический голос:

– Ужос… ужос….оне съели мой мосх….

В первый момент мне от этого скрипучего голоса самой страшно стало! Неживой голос, ненастоящий. А Мурз, наоборот, успокоился, понял, что шишигой тут и не пахнет, подошел поближе к мусорным бакам. Но тут голос как заорет:

– В Бобруйск, животное! В газенваген!

Мурз вздрогнул да как рванул оттуда.

А я осталась и познакомились с Вырусом. Он, бедняга, тогда попал в ловушку, и его выбросили на помойку вместе со старыми компьютерными железяками. Дело в том, что Выруса на самом деле не существует. Сам себя он называет единственным в мире сетевым виртуальным разумом. Как такое возможно я не понимаю, но пусть у него нет тела, пусть половину его слов невозможно понять, пусть живет он в каком-то чемодане с экраном и никогда не показывается оттуда – все равно он мой самый лучший друг!

Да, если бы Огневушка решилась, то рассказала бы вот такую странную историю о дружбе девчонки, которая боится взрослеть и виртуальной сущности, неожиданно осознавшей себя разумной.

– Картинки не грузяццо? – насмешливо спросил Вырус в ответ на приветствие Мерка. Перевести это можно было приблизительно так: «ну и какая на этот раз проблема?»

Мерк уселся на низкий маленький диванчик без ножек, вытянул ноги, принял от Огневушки кружку с холодным квасом и поинтересовался:

– Что ты знаешь о животных—призраках? Желательно о кошках.

– Убиццавеником, – хмыкнул Вырус и смолк. Но молчал недолго, всего несколько секунд. А затем вдруг заговорил на нормальном человеческом языке. – Представляешь, собака Баскервиллей вовсе не выдумка! Ну, то есть она-то как раз выдумка, но в Англии испокон века верили в Черных собак. Извергающие пламя призраки размером с небольшого быка. Вроде бы у каждого колдуна была такая собака—сторож, чтобы не упустить его душу, когда колдуну придет время умирать.

– Какой вздор… А кошка?

– Не мельтеши… Есть и кошки. Тоже черные. Вот тебе случай: некий хозяин, переезжая, забыл в старом доме кошку. Новый дом вскоре сгорел вместе с хозяином, а брошенная кошка, не найдя новый дом была обречена на вечное скитание по свету.

– Больше похоже на обычную байку, – поморщился Мерк.

– В Ашхабаде в ночь перед страшным землетрясением 1948 года одной из женщин явилась умершая год назад кошка и начала отчаянно мяукать. Женщина последовала за ее призраком, вышла из дома во двор, и тут же началось землетрясение, погубившее более ста тысяч человек. Дом этой женщины был разрушен в первые же минуты, а она сама спаслась лишь благодаря призраку кошки.

– Призраки—спасители?

– Не только. Мстители тоже. В Питере был случай. Двое школьников сбросили кота с двенадцатого этажа. А затем добили его палкой. Через несколько дней он явился им на пригородной платформе в момент приближения поезда. Увеличившись в размерах, прыгнул на одного из мальчишек, и тот, оступившись, упал с платформы и погиб под поездом.

Вырус выжидающе замолк, но Мерк кивнул головой в светящийся глазок вэб—камеры – продолжай. И тут же на него обрушилось множество похожих случаев со всех концов планеты. Животные—призраки оказались не такой уж редкостью. Вот только…

– Ты сам-то веришь во все это? – спросил он, внимательно выслушав все рассказанное Вырусом.

– Рваный канаццкий баян, – хмыкнул тот, возвращаясь к своему привычному жаргону. – Гармошко для блондинко.

Мерк бросил на «чемодан с экраном» долгий внимательный взгляд.

– Не знаю, что ты сказал, – улыбнувшись, произнес он. – Но, кажется, я тебя понял.

И вытащил из кармана амулет.

– Готично…. – изумился Вырус. Ахат с потемневшим солнцем произвел на него впечатление. – Испорченный амулет коровы… Ты в теме, что египтяне их мумиям под башку клали? Чтоб, значит, тепло было по дороге во дворец Осириса.

– Я в курсе, – кивнул Мерк. – Ты мне лучше найди про то, кто, как и когда взламывал подобные амулеты. А главное – для чего.

Он оторвался от ноутбука и поискал глазами Огневушку. Она сидела в углу комнаты, поджав по-турецки ноги, и наблюдала за Мерком. Мерк весело подмигнул ей, но девчонка неожиданно вскочила на ноги и стремительно выскочила из комнаты. Молодой человек проводил ее недоуменным взглядом: неужели обиделась? И на что? Однако тут его отвлек Вырус, и он позабыл об этом странном эпизоде. А Огневушка в это время стояла в оконном проеме лестничного пролета и, закрыв глаза, ловила ветер. Слишком горячо… Она чуть не вспыхнула от случайного взгляда Мерка.

Как ни странно, но с амулетом Вырус ничем помочь не сумел. Не было такой информации. Они долго обсуждали, кто и зачем мог его взломать, но так ни к чему и не пришли. А затем Мерк взглянул на часы и сообщил, что ему пора идти. Хотел попрощаться с девчонкой, но Огневушки нигде не было видно.

Глава 5 Неожиданное нападение

Машину Мерк загнал на стоянку. Солнце по-прежнему выжигало асфальт, но кто-то уже повесил на горизонте несколько маленьких черных тучек, и они медленно ползли в сторону города, негромко переругиваясь между собой. Было душно. Перед хорошим ливнем всегда становится душно. Даже легкий ветерок, весь день гулявший по городу, притомился и заснул на солнцепеке в одном из маленьких уютных двориков. Скоро его разбудят первые тяжелые капли дождя, а пока на улицах царило полное безветрие. На ветках тополей, посаженных вдоль улицы, томились от жары листья, и прохожие старались держаться тени, впрочем, такой же раскаленной и душной. Лишь обнаженные по пояс трудяги в начале проулка, ведущего к дому Мерка, работали, не покладая лопат. Они рыли траншею, чтобы заменить участок трубы на теплотрассе, и оттого подъехать к дому было невозможно уже вторую неделю.

Но едва Мерк ступил на проезжую часть, как цепочка на руке неожиданно больно кольнула запястье. Он резко затормозил. Вокруг ничего не предвещало неприятностей. Вялая тишина жаркого летнего дня, полупустая улица и сонные тополя в вырезанных из асфальта земляных квадратах. И все же своей старой цепочке Мерк доверял. Что-то должно было случиться. Он сделал несколько шагов, настороженно озираясь по сторонам, и все равно оказался не готов. На проезжей части внезапно появился несущийся на бешеной скорости грузовик. Лобовое стекло машины было выбито, и Мерк успел заметить за рулем старуху с развивающимися седыми волосами и безумным взглядом. Она хохотала. Казалось, столкновение неизбежно, машину и человека разделяло всего несколько метров – не отскочить, не отпрыгнуть, но Мерк все же сумел. Вывернулся из-под колес, упал, перекатился к тротуару, обжигая содранные ладони об асфальт, и лишь потом посмотрел на дорогу. Грузовика не было.

Какой-то бородатый гражданин с ребенком лет восьми подошел к молодому человеку, помогая подняться.

– Вы видели? – ошеломленно спросил его Мерк.

– Чего видели? – спросил тот.

– Грузовик? Со старухой за рулем?

Бородатый отпил из бутылки добрый глоток пива и насмешливо посмотрел на Мерка.

– Пить тебе меньше надо, – хмыкнул он. – Какие машины? Здесь уже вторую неделю как перекопано. Пошли, сын!

И, взяв мальчишку за руку, неспешно зашагал по тротуару.

Уснуть после случившегося было совершенно невозможно. Мерк сидел в кресле—качалке, слушал как добравшийся до города дождь настойчиво стучит в окна мансарды и никак не мог отыскать ответ, кого он так напугал. Кто настойчиво предупреждал его, что не следует ввязываться в дело Девушки с призрачной кошкой? Из-под шкафа выглянула любопытная мордочки мыши и замерла, внимательно наблюдая за раскачивающимся в кресле великаном. Уходя из дома, Мерк расширил ее норку, и теперь застрять было весьма и весьма затруднительно. Может быть, она поняла это, может, просто пришло время и усилия Мерка по приручению маленького белого грызуна стали приносить первые результаты, но мышь посеменила по старинному ковру и неожиданно забралась по штанине молодому человеку на колено. Он приоткрыл один глаз и, стараясь не шевелиться и не спугнуть свою нечаянную гостью, просто улыбнулся. Но улыбка все же напугала маленького зверька, он развернулся, соскользнул со штанины и стремительно полетел вниз на пол. Но, упав, не убежал. Лишь недовольно повел мордочкой и отправился по более привычному маршруту – на стол с книгами и мелкими орешками кешью, выросшими на далеком Малабарском берегу.

«Нужно будет сходить в библиотеку», – подумал Мерк, наблюдая за мышкой, суетливо выискивающей остатки кешью среди больших толстых книг. – «Интернет интернетом, а старые добрые книги еще не все перекочевали из реального мира в выдуманный». Но это, пожалуй, следует сделать завтра. После встречи с заказчиком. Как все—таки хорошо, что в доме нет телефона! Ни в доме, ни в кармане, нигде… Почтовые голуби сегодня куда надежнее слов, сказанных в пустоту, никто не обратит на них внимания…. Глаза Мерка снова закрылись, и он все—таки задремал под уютный шепот дождя.

После грозы город повеселел. Он стал похож на мальчишку, которого окатили на Ивана Купала. По тротуарам текли ручьи, заставляя прохожих прыгать с одного незатопленного островка на другой, автомобили поднимали тучи брызг, форсируя лужи, а жители домов открывали окна, впуская свежий воздух в душные от летней жары квартиры. Мерк прыгал вместе с остальными. Это сандалии Гермеса могли переносить того по воздуху, да еще и со скоростью мысли. В отличие от греческого бога, Мерк покупал свою обувь в обычном магазине. Оттого уже на третьей луже его сандалии зачерпнули кормой воды, и как он ни старался, изображая городской подвид кенгуру, продолжали черпать и дальше.

Мерк пересек широкую улицу, опасливо поглядывая по сторонам, и невольно залюбовался попавшейся навстречу девушкой. Держа туфли в руках, она шла босая по лужам и весело улыбалась. Прошедшей грозе и падающему за дома вечернему солнцу. Отряхивающимся от капель деревьям и смешным кузнечикам—прохожим. Распахнутым окнам и нарисованному на стекле булочной румяному хлебопеку. Улыбнулась и Мерку.

Он счел это хорошим знаком.

Хороший знак порою важнее амулетов.

Во дворе, где жила девушка господина Копилкина и ее полусумасшедший дед, ничего не изменилось. Даже Хмырь сидел в той же позе на той же скамейке. Будто и не уходил никуда, а, впрочем, может, и действительно не уходил. Хмыри обожают дождь и влажность. Мячик солнца еще не долетел до горизонта, но час—полтора, и город медленно утонет в летней лунной ночи. В отличие от Огневушки и большинства других нелюдей, Хмырь устроился в городе по-царски. Имел человеческие документы, работу, маленькую однокомнатную квартирку на первом этаже хрущебы и даже личный автомобиль – подобранный на свалке горбатый «Запорожец». Ездил без прав и документов на машину, но ни разу никому не попался под полосатую палочку. Едва они расстались с Мерком в полдень, как Хмырь тут же принялся наводить справки о молодом человеке. Потому как слухи слухами, а точная информация завсегда лучше. И послал одну из своих жен за Бродячим огоньком.

Проныра и всезнайка по прозвищу Билл Паленый Хвост был существом любопытным, многословным и восторженным. Днем он был почти не заметен, и его запросто могли спутать с солнечным зайчиком. А ночью перелетал от одного фонаря к другому, прячась в их желтом неживом свете.

РАССКАЗ БИЛЛА ПАЛЕНОГО ХВОСТА О ЗАГАДОЧНОМ МОЛОДОМ ЧЕЛОВЕКЕ

Все—таки нам нужна своя радиостанция, Хмырь! Писать на гаражах и зданиях…. Знаешь, это неэстетично. И, кроме того, если хочешь знать мое мнение, не у всех элементарно есть руки. Или язык. Возьми хотя бы хатифнаттов – милейшие существа, если разобраться. Ты в курсе, что они оставили один из подъездов? Вот так взяли и ушли всей колонией? Да, ты можешь сказать, что слушать о хатифнаттах никому не интересно, но… Что, Мерк? Какой Мерк? Ах, Мерк! Ну, конечно же, знаю. В печальное время мы с тобою живем, Хмырь, в очень печальное. Вчера в Затоне умер последний межевик. И ты знаешь, кто пришел проводить его по последней меже? Никто! Ни единого нелюдя! Так и ушел он с бородой из колосьев… Мерк? Многие считают его колдуном. У него в мансарде есть солнечные часы, представляешь? Настоящие! Я, между прочим, и лично с ним знаком, да. Я ему в прошлом году в подземельях городского театра светил. Ох, и славная вышла прогулка! Мы искали Тень отца Гамлета. Шучу—шучу. Ему нужны были какие-то надписи на стенах. Ты скажешь, одно это доказывает, что он не колдун. Не надписи, конечно, а то, что он пригласил меня светить. Колдуну, мол, не нужны Огоньки, чтобы ходить по подземельям. Не факт, друг мой Хмырюшка, не факт! В печальное, повторюсь, время мы живем. Маги и волшебники вынуждены скрываться от мира. Конспирация! А странный это молодой человек, клянусь бородой усопшего Межевика, странный. Отшельник. Живет чуть ли не на крыше, весь дом древними книгами завален. И на руке браслетик непростой. С виду дешевка, да только меня не проведешь. Магическая вещь. Старинная. Об этом Мерке каких только слухов не ходит. Но если Мерк объявился на нашем краю города, то я буду рад снова с ним поработать. Чтобы этот молодой человек не затевал. И это главное, что я могу рассказать тебе о нем. Что же ты мне все—таки скажешь насчет радиостанции, друг мой? Ведь, считай, ведущий у тебя уже есть! Понял, понял… Не пришло еще время революционных идей. Ну, тогда я полетел. У меня еще, знаешь, сколько дел сегодня? Тех проведай, с теми переговори. Но вечером обязательно вернусь, очень уж любопытно, что там Мерк затевает… А ты пока насчет радио подумай. К тебе прислушаются, ты же Хмырь! Нынче в мире ежели кого и слушают, так только хмырей….

Когда Мерк вернулся во двор, где жила Варвара, был уже поздний вечер. Теперь он со своим старым знакомым Биллом Паленым Хвостом сидел на плоской битумной крыше хрущевки и ждал наступления ночи. Собственно, сидел Мерк, а Бродячий Огонек беспокойно кружился рядом, опечаленный категорическим запретом на разговоры. Дворник на крышу не полез. Хмыри вообще плохо переносят высоту, а уж скакать по крышам домов на виду у своих жен было бы просто опасно для чувства собственного достоинства и инстинкта самосохранения. Дворник прохаживался внизу, неторопливо подметая асфальт от сигаретных окурков, автобусных билетов, мятых банок из-под пива и прочего мелкого мусора и вслух размышлял о странном парадоксе: чем более развитым становится человеческое общество, тем больше оно напоминает помойку. Впрочем, таким был только смысл размышлений, словесной же их форме, увы, совсем не место на страницах книги.

Первые хрущевки имели шиферные и даже черепичные крыши, однако, очень быстро это было признано ненужным архитектурным излишеством. И крыши панельных пятиэтажек приняли привычный для современных горожан плоский вид. Низенькие чердаки с вентиляционными отверстиями словно специально строили для голубей и воробьев: засыпанные изоляционным материалом, они были недоступны для кошек. Птицы гнездовались и в доме, на который поднялся Мерк. Однако, к удивлению Билла, они совершенно не отреагировали на появление молодого человека. Спокойно занимались своими делами, вылетая из вентиляционных труб или расхаживая по крыше. Более того, Мерк не скрывался и от людей. Они тоже не обращали никакого внимания на сидящего на крыше человека, что-то задумчиво записывающего в блокнот. Вечер уже проглотил солнце, в квартирах зажглись окна, а на улицах фонари, но людей во дворе было еще много. Компания подростков громко смеялась, стоя у последнего подъезда. Подъезжали автомобили, стараясь втиснуться между себе подобными на маленький асфальтовый пятачок. Кто-то выпустил собаку, которая радостно носилась по опустевшей детской площадке и громко лаяла на прохожих. Мерк не обращал на происходящее никакого внимания. До полуночи был еще целый час, и он сочинял поэму в стиле касыды, одного из почти забытых жанров средневековой бедуинской поэзии. Поэма никак не складывалась. Слова и образы пугливо разбегались, едва чувствуя постороннее касание, и Мерк начинал злиться на самого себя. Казалось бы, вечер, крыша и неизвестное приключение впереди – что еще нужно для настоящего поэта? Он внезапно успокоился и едва заметно улыбнулся. Что еще нужно? Наверное, влюбленность… Затем посмотрел на беспокойные передвижения Билла Паленого Хвоста – терпит, молчит – захлопнул блокнот и принялся внимательно осматривать двор. Подростки уже исчезли, собаку загнали домой, машины полностью забили все свободные места, и лишь дворник никуда не ушел. Сидел на своей любимой скамейке и курил папиросу.