скачать книгу бесплатно
– Действительно, о гардине забыли совершенно, – согласилась Людмила. – Понимаешь, ведь не до того было.
– Покажи мне эту гардину.
Новикова принесла поломанную гардину. Осмотрев ее, Карпов определил:
– Гардина поломана основательно. Ее уже не повесишь на окно.
– Что же тогда делать?
– Купить новую гардину, – заключил Карпов.
– Сегодня мне не очень хочется таскаться по хозяйственным магазинам, – заявила Людмила. – Давай это дело отложим. Не горит же. В будущем, вернее, на днях займемся, купим и поставим.
Карпов согласился с мнением Новиковой.
Прошло несколько ничем не примечательных дней, и вдруг Карпов получает просьбу прибыть в училище, о чем сообщили в кадрах воинской части. Это было неожиданностью и для Новиковой. Здесь ничего изменить нельзя было, и остается одно – ехать в училище.
Карпов уехал на учебу. Уезжая, он не допускал мысли, что они с Людмилой Новиковой больше никогда не встретятся. Тут ничего не изменишь – судьба, у нее свои неписаные железные законы.
Жизнь Новиковой в клинике шла своим чередом. К ней тут хорошо относились. Добрые отношения были и с руководством, главным врачом поликлиники Валентиной Морозовой. Они давно работали вместе, были на ты. Откровенно делились своими сокровенными женскими думами. Рассказывали о бедах в жизни и счастливых событиях в жизни. Буквально ничего не скрывали друг от друга. Новикова по просьбе Морозовой рассказывала о Карпове как человеке и как мужчине, не скрывая ни малейших подробностей, в том числе и интимных.
– После учебы Карпов где будет служить? – спросила Морозова.
– Он вернется в наш городок, ко мне, – гордо заявила Новикова.
– Вернется? Там будет распределение, от него мало будет зависеть, – как бы возразила Морозова.
– Я не знаю, почему так уверенно сказал Карпов, но он так и сказал, – добавила Новикова.
Валентина Морозова завидовала Новиковой. Людмила Новикова была классным специалистом. За все время работы от пациентов поступали только хвалебные отзывы и одни благодарности. А успехи в личном плане Людмилы Новиковой вовсе бесили Морозову. Новикова лечила Карпова от специфической болезни, а Карпов выполнял все ее просьбы, помогал лечению. Как специалист работала так, что она как врач и он как пациент прониклись теплыми близкими чувствами друг к другу. Откровенно говоря, специфическая болезнь помогла рождению близких человеческих чувств между ними. У Морозовой в жизни не было таких успехов, и потому эту искусственную обиду Морозова готова была отнести и на Новикову. И через некоторое время отношения между Новиковой и Морозовой ухудшились. Дошло до того, что Морозова стала устраивать, как руководитель поликлиники, невыносимые условия для работы Новиковой. Людмила Новикова не могла понять и объяснить, отчего это произошло, каковы истинные причины, и т. д.
В дальнейшем отношения их все ухудшались, и Морозова стала искать повод для того, чтобы избавиться от Новиковой.
Из Министерства здравоохранения пришло распоряжение отправить молодого начинающего врача на месячные курсы усовершенствования в областной центр. Вместо начинающего молодого врача Морозова решила отправить на учебу Новикову и откровенно намекнула, чтобы Новикова искала там новое место работы…
Глава 3
Есть она – любовь настоящая!
От любви к женщине родилось все прекрасное на Земле.
М. Горький
1
Прошло три года. Очень трудных и невероятно сложных для Юрия Карпова в моральном плане. Одно шло удачно и успешно – учеба в училище. Карпов, как всегда, отличник учебы по всем предметам и физическим в том числе. В училище его приняли как одного из достойных, имеющих отличные данные, как физические, так и моральные. Личность вполне подходящая для будущего российского офицера. Он окончил среднюю школу с золотой медалью, имел отличные характеристики по местам жительства и работы, имел рекомендацию городского военкомата.
Это было элитное военное училище ракетных войск России. Не каждый желающий попадал в данное училище. Отбор курсантов был строгий, специальный и безошибочный. Не случайно испытывали будущих курсантов на объектах ракетных войск. При этом контроль, в том числе негласный, был за ними тщательный, о котором сами будущие курсанты ничего толком не знали.
Так хорошо шла учеба. Исполнялись желания юности о карьере российского офицера и возможных подвигах на полях сражений. Кроме всего прочего, его ждала любимая женщина. Наступили успокоенность и душевная уравновешенность. Учись и усвой военное искусство, накапливай теоретические знания прошлых войн. Предки наши, в основном защищая себя и страну, упорно, долго и очень успешно воевали и оставили такие уроки, одно только перечисление их возбуждает восхищение и гордость. Возникает неизменное желание быть похожим на предков, которые прославляли россиян и Родину.
Более полугода Карпов и Новикова переписывались, поддерживая сложившиеся добрые и любовные отношения, не жалея самые не только теплые, но и сакрально клятвенные выражения в письмах.
Но вдруг переписка прекратилась.
Юрий Карпов терялся в догадках, не мог понять, что происходит, в чем дело. Написал несколько писем главному врачу поликлиники, где работала Новикова. И только в конце года пришел ответ главного врача. В письме было написано следующее: «Людмила Новикова погибла в автомобильной катастрофе, когда направлялась в областной центр на курсы повышения квалификации. Главный врач Валентина Морозова». Письмо это буквально убило Карпова. У него потемнело в глазах. Несколько минут он сидел, как немой, как бы в оцепенении. Попытался почитать письмо Морозовой снова, но не смог. Карпов долго сидел на диване в таком состоянии, убитый горем, не сознавая до конца весь смысл навалившегося неожиданно горя. Хотелось плакать, но слез не было…
«Да, это был неожиданный, сильный удар судьбы, – подумал Карпов. – Но почему так тяжело? Как будто потерял такое, что без этого жить будет дальше трудно. Но спокойно, Юрий Петрович, впереди большая жизнь. Все еще впереди». Так думал Карпов, успокаиваясь постепенно. Безусловно, врач Новикова сыграла в его судьбе важную роль. Однако суждено было в его жизни испытать и такое горе – судьба. За что подобная кара? Этот вопрос не оставлял его в покое. И он пытался найти все же причину случившегося. Ведь он никого в жизни не обидел и не обижает. И зло не распространяет. Доволен всем, к чему прикасается в жизни, и ладит со всеми, с кем служит. Учится и работает хорошо, если поручают работу. Всегда делает в жизни только добро. Он словно божья коровка. И вот такое известие, фактически несчастье. Он пришел к выводу: видимо, где-то в жизни сделал не так, допустил ошибку, за что и наказание такое. Дал себе слово: в будущем он будет очень внимательным и аккуратным, никогда не допустит аморальные поступки, людей без вины не обидит…
К нему зашел сосед, живущий в комнате рядом, Андрей Кравченко, с которым Карпов дружил. В училище был такой порядок, что отличники жили в отдельной комнате. Кто начинал учиться на отлично, тоже получал отдельную комнату. Это был серьезный стимул, безошибочно действующий на улучшение учебы.
Увидев расстроенного Юрия, Андрей поразился:
– Что с тобой, Юра?! На тебе лица нет.
– Да вот, близкая подруга, считай, уже почти невеста, погибла в автомобильной катастрофе, – сказал Карпов, показывая письмо.
Кравченко почитал письмо и начал успокаивать Карпова:
– Прими мои соболезнования. Очень сочувствую. Но ты, Юра, крепись. Нельзя так убиваться. В жизни нашей неспокойной всякое может случиться. А мы будущие офицеры. Держись, дорогой друг. Я знаю тебя как крепкого, надежного человека. Будь таким при всех обстоятельствах.
– Спасибо тебе, друг мой. Хорошо, что пришел в нужное время. Вот послушал тебя, и мне стало как-то легче и спокойнее. Иногда доброе слово лучше любого лекарства. Понимаешь, друг мой, у меня с этой дамой были особые отношения, касающиеся только нас одних. Я ее любил очень и, конечно, переживаю сильно. Но ты прав, пройдет и это. Пожалуй, это не очень сильный удар судьбы, потому нельзя ослабляться. Ты прав, жизнь продолжается. Приходится примириться с подобным ударом судьбы и благодарить Бога, что он, я чувствую это, оберегает меня от более судьбоносных событий, которые известны только ему, Всевышнему…
Они посидели, поговорили о делах училища, об учебе, о преподавателях. Кравченко не уходил, понимал, что Карпову сейчас нужны поддержка и присутствие знакомого человека и даже друга.
– Спасибо тебе, дорогой друг, – Карпов снова поблагодарил друга. – За все: за участливое отношение в трудную минуту, за поддержку.
– А как иначе? Поддержка в трудное время – это для нас святое, – сказал Кравченко. – И оно у нас в крови. Мы усваиваем это с молоком матери. И так всю жизнь это нас сопровождает, вошло уже в традицию. Я тебя сейчас понимаю. Не предлагаю, а лишь напоминаю, что сегодня мы планировали съездить в город, посетить спортивный клуб. Вижу, тебе не до этого.
– Спасибо тебе, Андрей, но сегодня не смогу. Хочу побыть один и осмыслить происходящие события.
– Хорошо, согласен. А мы все же съездим. Скажу ребятам, что ты чувствуешь себя неважно…
Учеба в училище продолжалась по плану. Она насыщена физической подготовкой и большим количеством уроков военного, военно-исторического и политического характера. Часто и по плану совершали походы в военные и исторические музеи, специальные мероприятия. И все это несколько отвлекало Карпова от мрачных воспоминаний. Почти целый год Карпов не участвовал в молодежных увеселительных мероприятиях. Исчезла его обворожительная улыбка. Юрий замкнулся. Карпов не участвовал во всяких дискуссиях, но сосредоточился на учебе и преуспел. Преподаватели отмечали изменения в поведении Карпова, и что он стал учиться еще лучше, и показывал отличные знания по всем предметам и по физической подготовке. Преподаватели и руководство стали отмечать, что Карпов стал одним из лучших курсантов училища.
В течение последующих лет его все еще преследовали невеселые думы о гибели Новиковой. Сам удивлялся, почему так долго. Как ни странно, не было ни одного факта в его курсантской жизни, который бы хоть немного размыкал эту его печаль, фактически душевную боль. Только тогда, когда Карпов из-за болезни матери попросил недельный отпуск и съездил к родителям в город Екатеринбург, несколько улучшилось его моральное состояние, поднялся дух и появился жизненный тонус. Этому способствовал отец, Петр Иванович. Многоопытный отец приметил тщательно скрываемое сыном угнетенное его состояние. Ему стало понятно, что душевное состояние сына нарушено. Ни о чем не спрашивая, не читая мораль и нравоучения, отец провел мягкую беседу с сыном.
– О женитьбе не думай, сынок, до окончания училища. После училища будет самое оптимальное решение, – заметил Петр Иванович. – Но учти, никогда не забывай о том, что жизнь – сложная штука. В ней заранее спланировать свою жизнь невозможно и не нужно. И часто перед человеком возникают всякие сложные обстоятельства, в том числе трагические в личном плане. Но при этом не нужно поддаваться влиянию эмоций, не допускать ослабления духа. Нужно оставаться человеком, а это значит, что ты живешь в прежнем ритме жизни, сохраняя свое достоинство, человечность и способность бороться за лучшую жизнь для себя и для других, тебя окружающих. Держись, сынок, держись достойно, как наши предки. Там не было слабых…
– Батя, я все понял. Будет всегда по-нашему, по-карповски, и победа будет за нами, – заявил Юрий. – Про тот факт, который чуть не подкосил меня, я уже забываю.
Дополнительное воздействие на моральное состояние Карпова оказал рассказ Андрея Кравченко. Дед его столкнулся со случаем, похожим на карповский. Дед говорил ему, рассказывал Андрей, что утраченную любовь может заменить только новая любовь, более сильная, чем прежняя. У деда была в этом вопросе целая философия: утраченная любовь не может быть неизбывной. Помни, что это не вечная категория…
«Кто знает, – думал Карпов, – возможно, дед Кравченко прав. Правда, моя любовь необычная. Возникла и утвердилась при трагических обстоятельствах. В ее исчезновении он не виноват, и это главное, успокаивающее. Так что все нормально».
А в служебном плане его ждет интереснейшая боевая деятельность. Это тоже немаловажно. Личная жизнь – она устроится…
Прошли годы учебы, насыщенные примечательными событиями и процессами, которые постепенно очищали думы. Особо ценными и познавательными были уроки военного искусства и морально-патриотического характера.
В последний год учебы Юрий Карпов был уже тем, каким он был до трагических событий гибели Людмилы Новиковой: жизнерадостным, жадно стремящимся к познанию всего нового, полезного для службы и жизни и по-прежнему постоянно занимался физическими упражнениями.
И наконец, наступил день, когда курсанты по окончании училища перед строем выслушали приказ о присвоении им офицерского звания лейтенант и получили пагоны. Прошло и посвящение в святая святых – корпус российского офицерства – и принятие присяги.
Прошел и парад новоиспеченных лейтенантов. Все выпускники были в новенькой парадной форме. Выглядели великолепно: молодые, стройные и повзрослевшие, готовые к подвигам. По крайней мере, так они выглядели для постороннего взгляда, но и для себя самих, как ни парадоксально. Ну, просто красавцы!
Состоялось распределение выпускников по воинским частям, где они будут служить. Карпова хотели было направить на дальний Восток. И это считалось назначением в престижные места службы. Но Карпов попросился в город Светлогорск, где служил до училища, и здесь все ему было знакомо. Кроме того, и места расположения ракет были ему знакомы. Не только это, были и другие причины. Комиссия с мнением Карпова посчиталась. Потому что Карпов окончил училище с отличием, получил красный диплом, потому имел право выбора места службы.
Новым офицерам дали два дня на сборы, сдать спортивные и другие предметы, взятые по служебной необходимости в хозяйственную часть училища, после этого отъезд по местам службы.
Карпов вместе с Кравченко поехали в город. В фотоателье сфотографировались в парадной форме и фотографии отправили домой, родителям, чтобы они знали, какими молодцами стали их сыновья.
Кроме них другие выпускники сделали то же самое. Ведь родителей нужно уважать.
И вот наступил момент, когда молодые лейтенанты прощались с родным училищем и разъехались по местам службы.
2
Юрий Карпов прибыл в часть, где ранее служил, в новом качестве – офицером. Командир части Игорь Иванович Круглов встретил его как старого знакомого. Ознакомил его с новыми обязанностями. Прежние командиры почти полностью поменялись. Прошло все-таки более трех лет. Кто-то получил повышение в должности, кое-кто перевелся в другие места службы. В остальном все здесь было прежнее, и все знакомо, и характер службы понятен.
Карпову дали однокомнатную благоустроенную квартиру, которую освободил переведенный на Урал офицер. Карпов попросил у командира два дня отпуска, чтобы привести квартиру в порядок, устроиться так, как ему все это по натуре и культуре. Кроме того, нужно было посетить знакомые лица в городе.
Карпов решил, прежде всего, встретиться с главным врачом поликлиники Валентиной Морозовой и разузнать подробности гибели Людмилы Новиковой, а затем возложить цветы на могилу Новиковой.
Карпов нарядился в новенькую парадную форму офицера и поехал в город. Выглядел он великолепно – одно загляденье. Будто парадная форма шита по его спортивной фигуре, потому он смотрелся как нарисованная статуя, выставленная напоказ. И неудивительно, что встретившие его на улице граждане смотрели на него с восхищением. Вот и поликлиника. В приемной главного врача сидела молодая девушка, худая, но сильно разукрашенная.
– Прошу вас, – обратился Карпов этой даме, пологая, что она и есть секретарь главного врача, – доложите своему шефу, что на прием к ней пришел офицер российской армии и просит принять его.
Секретарь связалась по телефону с главным врачом и сообщила Карпову мнение главного врача.
– Главный врач Валентина Федоровна хочет знать, по какому вопросу вы идете к ней.
– Я сам скажу ей об этом, – ответил Карпов.
– Проходите! – последовал предложение секретаря.
Карпов вошел и сделал несколько шагов к столу главного врача. Морозова, увидев офицера в парадной форме, встала, но оставалась за своим столом. Она загляделась на Карпова и подумала, что нужно от нее такому юному красавцу, явно пришедшему не по адресу. Карпов отметил про себя, что перед ним стояла дама средних лет, модно одетая, с обильными дамскими украшениями, довольно приличной внешностью, не потерявшая еще женской привлекательности.
– Здравствуйте, Валентина Федоровна! – бойко приветствовал офицер главного врача хорошо поставленным голосом, чем сильно удивил Морозову.
– Вы меня знаете? – живо поинтересовалась Морозова. – Да вы присаживайтесь. Вот стул.
– Знаю! – ответил Карпов, присаживаясь. – Хотя встречаться с вами так и не довелось. К тому же и повода не было.
С минуту помолчала Морозова, похоже, растерялась. По всему видно, она не знает, как себя сейчас вести.
– Давайте для начала разговора я напишу вас в книгу приема граждан, – сказала Морозова неожиданно, хотя в данной ситуации этого не нужно было делать. Добавила: – Чтобы знать, кого я приняла. Это нужно в любом случае. Как вас зовут?
– Юрий Карпов, – ответил офицер. Морозова начала писать личные данные пришедшего на прием.
И вдруг что-то встревожило Морозову. Из рук ее выпала ручка, и она несколько раз взглянула на Карпова. Изменился и ее взгляд. Карпов понял, что Морозова начала догадываться о том, кто пришел к ней на прием.
Морозова, наконец, успокоилась, и, видно было, что изменились ее поведение и взгляд. Она не мигающими глазами впилась в Карпова.
– Простите меня, уважаемый, – решительно потребовала Морозова. – Повторите, пожалуйста, как вас зовут. Только точно и твердо.
– Юрий Карпов! – снова повторил офицер четко и ясно.
– Тот самый Юрий Карпов, пациент Людмилы Новиковой? – изрекла Морозова, принимая официальный тон и положение как должностное лицо – главный врач все-таки поликлиники.
Легкая улыбка, демонстрирующая пренебрежение словам Морозовой, пробежала по лицу Карпова, что не могла не заметить главный врач, и слова ее нисколько не удивили Юрия Петровича. Нечто подобное он ожидал.
– Тот самый Юрий Карпов, Валентина Федоровна, – твердо и четко повторил Карпов.
В этом выражении «тот самый» Морозовой, которого можно отнести и к категории вопроса, и к категории утверждения сказанного, заключено многое. И болезнь Карпова, и трудный процесс лечения, и взаимоотношения врача с пациентом, и, наконец, близость между ними. Карпов понял, что Морозова знает все. Дамы любят рассказывать друг другу о мужчинах, об их поведении в общении с дамами, о любви и любовных похождениях, как дам, так и мужчин. На взгляд Карпова, это вовсе не сплетня, а женское любопытство и потребность поделиться с сокровенными мыслями и мнением, которыми полно женское воображение с юных лет.
Морозова успокоилась, видно было, что смягчилось выражение ее лица, и, естественно, поведение уже было более мирное, почти дружественное, по крайней мере, очень похоже на это. Ей не удалось расстроить офицера и показать ему свое место. Этому способствовало спокойное поведение Карпова, его четкие ответы. Она полагала, что незваный гость начнет вилять, хитрить и вообще отрицать близость с Новиковой. Ничего подобного не было. Что говорило о том, что Карпов мужчина основательный и надежный.
– Вот вы какой интересный по натуре! – воскликнула Морозова после некоторой паузы. – Людмила Новикова много рассказывала о вас, и я представляла вас вовсе не таким.
– Каким же? – последовал вопрос Карпова.
– Намного старше на вид. А сейчас я вижу перед собой юношу в элегантной офицерской форме. Подготовленного для другой жизни.
– Не преувеличивайте, – возразил Карпов. – Служба в рядах российской армии – одно дело, и я дожжен соответствовать требованиям Устава и официальной строгой требовательности. А в светской, семейной жизни совершенно другое дело. Здесь я такой же, как и прежде, и для меня ничего не изменилось.
В это время в кабинет главного врача вошла молодая, очень красивая девушка. Она подошла к Морозовой, тихо сказала что-то ей в ухо и подала ей лист бумаги. Морозова пробежала глазами по листу, подписала его и вернула девушке. Только после этого она обратила внимание на Карпова.
– Здравствуйте! – вдруг приветствовала она офицера.
– Добрый день, – отреагировал Карпов равнодушным тоном и отвел взгляд. Но когда она уходила, была уже у двери Карпов, посмотрел на девушку, и она тоже обернулась в его сторону. Их взгляды, ничего пока не говорящие, встретились и на мгновение замерли. Она мгновение спустя скрылась за дверью. Но от Морозовой не ускользнул этот характерный взгляд двух молодых людей.
Карпова неожиданно посетила дикая мысль, что если он встретит ее в коридоре при уходе из поликлиники, то эта красавица будет его женой.
– Валентина Федоровна, – обратился Карпов к Морозовой, – кто эта красавица, что бесцеремонно врывается в кабинет главного врача и что-то решает? Уходит так же, как пришла.
– Эта моя дочь Наталья, – сказала Морозова. – Она окончила медицинский университет, а сейчас проходит практику у нас.
– Ну, тогда все объяснимо и понятно, – сказал Карпов. – Прошу прощения за неуместный вопрос. Ведь я, привыкший к порядкам во всем, не знал, что она ваша дочь.
– Любопытно, вы служите, как я догадываюсь, в нашем городе? – спросила Морозова.
– Считайте, что это так, – уклончиво ответил Карпов.
– В нашем городе есть воинская часть?
– Вы коснулись закрытой темы. Однако по своему общественному положению вы должны были знать. А если не знаете, то, выходит, не всем нужно это знать. Но для вас могу сказать, что вы же не агент иностранной разведки и никому об этом не скажете. Наша воинская часть находится недалеко от города и относится к городу. Я прошу вас, если не спросит ваше ведомственное начальство, то забудьте о нашем разговоре.
– Ну, спасибо за совет. Как говорится, век живи – век учись. Собственно, мне это и не нужно. Спросила только потому, что разговариваю с военным человеком – офицером.
