скачать книгу бесплатно
Студент ехал вдоль стен и каким-то манипулятором, более всего был похожим на вантуз, который облепили фольгой и приклеили щетки и зубочистки, водил по мерцающим пятнам.
– Миляха, почему мне не сказали, что у вас нет слова “нет”?
– А кто знал, что у вас так? – грустно ответил инопланетянин.
Я скрипнул зубами. Просто сразу прочитай ты записку, все уже бы пошло по-другому…
Уровень раздолбайства Миляхи приводил меня в ужас. Погиб город, погиб напарник..! Я в зоне риска…
– Что еще мне нужно знать о вас… о тебе, чтоб не умереть в ближайшие полчаса?
– Пока ты лежал в отключке, я сравнил твою и мою культуру. – проскрипел инопланетянин. – Помимо отрицания, у вас еще две дурацкие вещи, над которыми у нас бы только посмеялись.
– Миляха, давай покороче?
– Если покороче, то у нас всегда говорят только правду и всегда делают то, о чем договорились.
И он меня обвинял в примитивности… Однако, Миляха мне никогда не соврет – а это уже многое упрощает.
– Тогда скажи мне правду – Краа вчера реально умер?
Стена слева замигала и в центре нее появился крупный экран – словно здоровенная плазма, встроенная в комнату. Камера словно снимала все происходящее рядом с кораблем. Красная площадь, Кремль, Храм. Тонкая хрупкая фигура Краа и черные фигуры ОМОН-а позади. Повторилось то, что я помнил и так: выстрел, очереди – доброго дипломата-историка разорвали на куски.
– Реальнее некуда. – мрачно отозвался инопланетянин, надавливая на очередной огонек на стене – из красного он сменил цвет на синий. – Вот только почему вчера?. Три дня назад…
– Три дня?! Ничего не помню… – никогда не отключался настолько. Максимум на пять часов, еще в десятом классе, когда хулиганы довели меня до слез, а потом, когда я наконец убежал и попал домой, позвонили мне с незнакомого номера и почти довели до нервного срыва. Спасибо мозгу, который “изъял” меня из жизни, оборвав гнилой, ломающий психику разговор, в котором я держал трубку у уха и не мог положить – так кролик прирастает к земле под взглядом подползающего удава.
– Еще бы. Земляне такие слабаки… – Миляха вдруг смутился, словно засмущался своих слов, и сменил тему. – Вообщем, за три дня я более-менее освоился с этой планетой и даже придумал, где взять топливо, чтобы зарядить корабль и убраться отсюда.
– Из Солнца? – наивно спросил я.
– На энергии этого убогого светила корабль будет заряжаться около полутора миллионов лет, даже если я сяду на её поверхность. – в голосе опять прорезалось презрение. – Я придумал, как использовать людей!
– Как… батарейки?
Перед глазами пробежала “Матрица” – люди в красном киселе, с проводами из головы и позвоночника…
– И куда же я вам провод воткну? – ехидно спросил Миляха. – Я что, варвар? Речь о переработке в чистую энергию. Живая материя, тем более плоть – практически её бездонный колодец. Это только у вас в механизмы горючую воду заливают и внутрь себя суют траву и мясо… Говорю же, темные! Я за пару дней на коленке собрал устройство для переработки, уже даже опробовать успел…
– На ком? – насторожился я.
– Вот здесь сложнее… Хуум летит туда, куда нужно и берет того, кого нужно, да и вообще делает все, что от него требуется… Вот только управлял им Краа, а у меня под контролем до сих пор только процентов десять от систем – через них возможно многое, но это далеко от функций полного доступа. Вот я бегаю, на стенку нажимаю… А Краа просто тут сидел и все происходило само собой.
– Давай поконкретнее… – перебил я путанную речь студента.
– Могу поконкретнее. – не обиделся Миляха. – Могу включить только поиск по фотографии – корабль сразу найдет и заберет нужного человека, вот только где фотографию то взять? У меня получилось обойтись тем, что лежало у тебя в заднем кармане брюк. Только за счет этих людей корабль сейчас и работает. До конца дня хватит, конечно…
Каких еще фотографий?
– …кстати, держи обратно твою нелепую одежду!
Откуда-то снизу на меня налезли брюки, сами застегнулись и затянулись, на секунду больно сдавив все в промежности. Я охнул, пообещал себе при случае отомстить, потом расслабил ремень и полез в задний карман на молнии, достал фотографии… В виде мятой-перемятой старой вырезки новостей из журнала кино, которую у меня не доходили руки кинуть в урну. Там писали про третьего “Джона Уика”, “Три билборда на границе Эббинга, Миссури” – верстальщик журнала поместил на страницу Киану Ривза и, соответственно, Линду Хэмилтон. За каким-то чёртом на эту же странице разместили статью про российские “Жмурки” с фото Александра Баширова.
– Что ты с ними сделал? – прямо спросил я Миляху, оглядывая три фотографии звезд кино.
Вместо ответа мозг булькнул, пустив пузырь, а на стене за ним снова загорелся экран и показал маленькую комнатку – камера словно находилась в верхнем углу, как в лифте.
Комнатка такая же белая, как и все в Хуум. В ней стояли трое – видно, что попали они сюда внезапно: высокий длинноволосый мужчина в джинсах и легкой куртке с капюшоном держал стаканчик с кофе и жевал бургер, пожилая блондинка куталась в белый домашний халат, а алкаш с хитрой пропитой мордой…
Я перевел взгляд на журнальную вырезку, обратно на экран… Да ладно?!!
– What the hell…
– Keanu? What's going on?!
– А! Ху! Еть! Нео и Сара Коннор!!!
Экран залила белая вспышка. Раздались три не то крика, не то вздоха, потом экран прояснился – та же комната, тот же ракурс, но людей нет. На полу – три кучки одежды.
– Кто попался, тот и распался! – прокомментировал Миляха. – Ха!
Я сел на пол и закрыл лицо руками. Мог ли подумать Киану Ривз, что в последний путь его проводят восторженные матюки российского актера, чье амплуа – пропитые алкаши…
Чем фантасмагоричнее делалась реальность, тем более меня тянуло обратно – в город, к людям… Плевать на все! Убегу в коммуналку, буду раздавать листовки на улицах, начну все с нуля! Пусть только это закончится!
Надо уговорить Миляху отпустить меня. Я встал, приосанился и попытался говорить уверенно.
– Миляха, а давай я пойду в Питер, разведаю обстановку, попробую выйти на новое правительство? Уверен, что если я все объясню лично, то смогу договориться о переговорах.
– Уйти захотел? Кто тебя держит, дурачина?
– Правда? – сдался я с потрохами.
– Конечно! Но сперва посмотри сюда… – он снова включил экран. На нем я узнал Красную площадь, сверху – груду камней вместо Мавзолея, рядом – сверкающий Хуум. Поодаль, между Храмом Василия Блаженного и стеной Кремля – фигура в строгом костюме – Краа.
Затараторил женский голос без эмоций – я узнал известную ведущую новостей.
– Пришелец поднял руки, очевидно собираясь напасть на отряд российского спецназа, однако пуля, выпущенная снайпером, точно поразила цель. После первого попадания, огонь открыли и остальные оперативники, за несколько секунд устранив инопланетную угрозу. В ответ на нападение начался форменный ужас – жители Москвы, которых инопланетные технологии превратили в послушных зомби, окружили и атаковали отряд спецназа. Нам известно лишь о двух выживших из той страшной мясорубки, интервью с ними вы увидите чуть позже. А пока мы покажем вам шокирущие кадры, в которых вы увидите основную причину московской трагедии и гибели трех отрядов оперативной службы. Разрешение на вывод кадров в эфир мы получили буквально несколько минут назад.
Дрон облетел корабль, фокус приблизился к тарелке и я увидел, как в зеркальной стене появляется дырка, а в ней стою… я. Моё напуганное лицо с вытаращенными глазами взяли крупным планом.
– Ведется расследование и выяснение личности неизвестного, который выступает на стороне пришельцев. У аналитиков не возникает сомнений о его сопричастности ко вторжению – он не только не попытался покинуть корабль после того, как перед ним открылась дверь, но и был искренне расстроен смертью приятеля. Зомби напали после того, как он поднял руку и что-то прокричал, мы полагаем, это он натравил армию мертвых на спецназ. Как утверждают аналитики, молодой человек изначально находился в сговоре с другой расой. Он либо сразу указал им на Москву, как на наиболее выгодную точку для вторжения, либо присоединился к ним уже после московской трагедии. Так или иначе, сам факт того, что наш с вами соотечественник выступает за иноземных захватчиков и пользуется с их стороны большими привилегиями – у любого нормального человека вызывает только гнев и недоумение. Фотография предателя разослана в Интерпол, КГБ и ФБР, и уже в скором времени мы узнаем, кто именно стал предателем, а главное – почему он ненавидит землян. Само собой, его личность тут же будет объявлена в розыск, а после поимки он ответит по самым строгим законам. Уже сейчас Генеральный Прокурор РФ пророчит ему место в печально известной тюрьме “Черный Лебедь”. Главный вопрос, которым при этом возникает у любого здравомыслящего человека – найдется ли адвокат, который будет защищать его в суде…
– Поздравляю, Тёмка!
– С чем? – глухо ответил .
– Со статусом Врага и Предателя человечества! Всё просто, Артём! Тебя обвиняют в Московской катастрофе и краже “целебрити”. Теперь тебе так просто не уйти. Значит, придется остаться и помогать. А первое, в чем мне нужна помощь – энергия для корабля – от тех трех людей осталось всего ничего. До конца дня корабль обесточится и вот это уже будет полная задница…
То есть, Нео распался в матрице, а Сара Конор канула в войне машин и мы сейчас летаем на остатках Александра Баширова – на секунду я забыл о своем статусе в глазах всего мира и почуял, что озоновый воздух корабля запах портвейном за сто пятьдесят рублей.
Безумие. Даже этих троих он взял из моих фото, значит, по какой-то причине Миляха не может искать людей самостоятельно. А значит, он сейчас попросит…
– Хуум требует фотографий, а я не знаю, где их достать! Артём, у тебя все равно остается только этот вариант – помочь мне улететь. Я предлагаю тебе сделку – ты помогаешь мне заправить корабль, а я предоставлю тебе всю планету в полное и безраздельное пользование. Хуум это сможет, поверь. Возможностей будет тьма! Правь ею, создавай и уничтожай государства, собери гарем из женщин всех наций, мучай своих недругов!
Это шутка такая? Скармливать инопланетянину других людей, а потом править планетой?! У меня в голове громко орала сирена человечности – последние слова на её фоне стали жужжанием комарика, я почти поднял руку, чтоб отмахнуться, но…
Надо признать: у каждого есть свой черный список людей. Не просто плохих и не просто мудаков – не тех, кто как-то раз толкнул на улице, окатил из лужи… Нет-нет! Речь о людях, без которых мир реально станет лучше.
Я сейчас не о Гитлере, Сталине, или, прости Господи, президенте Америки. Плевать на политику. Я говорю про людей, благодаря которым я одно время подозревал у себя шизофрению – когда рано утром или прямо перед сном у меня в голове раз за разом, по кругу, крутились одни и те же постыдные сцены, те же лица, те же места, те же слова, – и тот же я, забитый и беспомощный, у которого в голове только одна мысль: “вот бы оказаться далеко-далеко отсюда…?”
Я тот неудачник, который никогда не знает, что ответить на наглость и не умеет бить в ответ. Тот неудачник, который никогда забывает обид. Тот неудачник, у которого мешок с негативом в десять раз больше маленькой котомки со светлыми воспоминаниями и я лелею этот пыльный грязный мешок прямо как канарейка – свои маленькие хрупкие голубые яички.
У меня с пятого класса пополняется в памяти список сволочей, которые заслуживают смерти! На первое время хватит, а там посмотрим, может, и получится достучаться до своих, объяснить эту невозможную ситуацию и вымолить себе прощение – пусть в обмен на предательство инопланетного обрубка! Ей Богу, нет у меня к нему и капли сострадания…
– А как мы отправим Хуум к этим людям?
– Вот новость номер три! – торжественно объявил Миляха – Теперь Хуум вместо Краа следует за тобой. Со смертью пилота корабль становится очень уязвим, поэтому, когда Краа убили, я сразу подключил тебя…
Аж в животе все похолодело.
– У меня сейчас, как и у Краа, подсознание объединено с кораблем?
– Объединено, но, почему-то, осталось вместе с тобой. – успокоил меня студент. – В любом случае,
Я медленно вдохнул и выдохнул.
– А как им управлять?
– Это уже происходит. Корабль твой.
Я посмотрел на пол. Под моим взглядом там появилась капля-стул.
– Хуум ловит волны твоего мозга и подстраивается. Я тебя отключил, потом объединил, иначе корабль остался бы уязвим. А так он станет уязвим или доступ кому-либо только если ты этого захочешь. В этом весь секрет! Останься Краа тогда на корабле, нас могли окружить, расстрелять, закидать гранатами – хоть до посинения. – Миляха вздохнул, потом подъехал ближе, тумбочка, на которой стояли банки с мозгом и членом, открылась, из неё вылез механический манипулятор, он держал пульт с синей кнопкой посередине. – И еще. Возьми переносатор, для твоей же безопасности. Понадобится перенестись куда-то – представь себе место и нажми на кнопку.
– А это не опасно?
– Пока что безопасно. Но он почти разряжен и скоро будет работать только на котов, собак и других тварей без разума. Не считая людей… Шучу! Живое сознание – очень затратно для переноса… Но на один-два прыжка его пока хватит. Когда сядет, то сильно нагреется – скажи мне, я его утилизирую, а тебе дам новый.
Я положил компактный телепорт в карман. Информация механически легла куда-то в память, удивиться не смог. Да и зачем мне сейчас этот телепорт, если я все равно никуда не могу пойти? Меня сто процентов уже ищут… Кину в комнате.
Пора вернуться к делам.
– А сколько тебе нужно людей, чтобы зарядить Хуум?
– Я уже подсчитал. Цифра на табло.
Я обернулся на экран, увидел количество нулей и поперхнулся. Семь миллиардов восемьсот миллионов… Миляха требует не каких-то людей и даже не много людей, он ждет, что я скормлю ему всех… Даже если людей переписать в список и каждого похищать по очереди, на это жизни не хватит.
Плевать. Это не надолго. Начнем, а там придумаю, как смотаться отсюда…
– Ну что же, парочку фото я найду. Давай расскажу тебе про Интернет…
Воин Света
Я – Воин Света. Официально, по паспорту.
Моего отца звали Игорь Воин. Да, такая фамилия! Не Воинов, Воинер, или Воинавич. Просто и четко: Воин.
Фамилия редкая. Как то раз я пробовала составить семейное древо, хотя бы со стороны отца – так все рухнуло уже на втором колене – прабабка вообще оказалась неизвестно кто, а дед приехал откуда-то с Карелии.
По семейному преданию, которое веками передается по мужской линии, известно, что в роду Воинов рождаются только мужчины. Но на мне святая традиция споткнулась… В священную ночь моего зачатия маленький головастик Александр Воин или там Владимир Воин чинно мирно благородно топал к уготованной ему многовековой родовой традицией яйцеклетке – тут то я и вломила ему по яйцам и заняла заветную ячейку жизни, чтобы через девять месяцев мой папа пять раз переспросил врача, потом увидел меня – сморщенный орущий комочек в громадном свертке, сурово насупил брови, сорвал и кинул в мусорку розовый бант.
Маму я не помню, а растил меня он – мой отец. Как бы вам поярче описать метод его воспитания…? На свое первое сентября я стояла на линейке в удобном черном спортивном костюме и с маленькой незаточенной катаной у пояса. Упитанный мальчик подкрался сзади и дернул за косу. Я развернулась, отточенным движением вломила по печени рукоятью меча, ухватила за грудки, уронила через бедро на асфальт! Мгновение спустя катана пела у горла ревущего и перепуганного насмерть первоклассника, а я своими маленькими мозгами думала: добить врага или это уже считается за победу?
Все десять классов я закончила экстерном, за четыре года, на дому, под чутким присмотром отца. Он ухитрялся заниматься со мной всеми предметами разом, еще и тренировать два раза в день, если не был в командировке.
По работе он отлучался редко, чаще ездил на учения – а российская команда спецназа “Альфа”, в которой он состоял, тренировалась ох как часто! Куда чаще, чем ездила “по вызову”.
До сих пор помню случай из раннего детства – мы с папой парились в бане на даче. В тот раз я вдруг увидела, сколько у отца на теле шрамов: они буквально полосовали тело с ног до головы – живот, спину, руки, ноги…
– Папа, а это с работы? – пропищала я, осторожно проведя пальчиком по здоровенному рваному следу на животе.
– Ну что ты, дочь. – улыбнулся отец. – Это с тренировок.
– Зачем же столько? – разинула я глазенки.
Папа плеснул на раскаленные угли еще ковшик, забрался на самую верхнюю скамейку и блаженно вдохнул, сидя посреди облака горячего пара.
– Жил такой древний главнокомандующий, звали его Суворов. – у него всегда наготове были цитаты древних воинов и мудрецов, а особенно он любил японцев: Сунь Цзы, Лао Цзы, Конфуция и других. Но вспоминал и российских. – Он сказал “Тяжело в учении – легко в бою”. Пусть меня порвет на тренировке – но в работе я останусь жив. По-правде, доча, с работы у меня до сих пор ни одного шрама… Бог милует!
***
Но все когда-то случается в первый раз.
Через две недели после того, как мне стукнуло пятнадцать лет, папа опять уехал в командировку. Проснулась утром в воскресенье – лето, жара, духота и мне вдруг стало так тоскливо… Я не умела заводить себе друзей – через пять минут “нормального разговора с нормальным человеком” мне становилось душно. Поэтому моя жизнь состояла из тренировок, фильмов без перевода: на английском, японском, китайском, французском, оригами, прогулок в одиночестве и упражнений с мечом. В этом возрасте я его уже точила каждый день. по полчаса обрабатывая совершенное лезвие жестким точильным камнем и мягким шелком, добиваясь бритвенной остроты.
Так и сегодня: повисела на турнике, посмеялась над японской комедией. Хотела помахать катаной в додзё, а потом вдруг подумала – поеду-ка на дачу!
Приехала ближе к вечеру. Натопила баню, попарилась, искупалась в речке рядом с домом и уже собиралась идти спать, как вдруг дверь на входе в участок скрипнула.
Я ящерицей скользнула в дом, вылезла на крышу через мансарду и осторожно подползла к самому краю, готовясь в любой момент атаковать врага, на лету доставая меч. И вдруг обмерла: от калитки, держась одной рукой за стену, а второй за живот, брел, еле перебирая ногами, отец. По натоптанной от входа траве за ним тянулся красный след.
Я сиганула вниз, подхватила папу, помогла дойти до веранды.
– Света, что ты тут… – прокряхтел отец, пока я снимала футболку.
– Что случилось? – перебила я его вопрос.
