скачать книгу бесплатно
– Я серьезно, – и теперь голос его и впрямь посерьезнел, – Ты поедешь со мной, документы тебе сделают очень быстро.
– Ненормальный, – я сбросила звонок. Вчера он не был таким. Вчера были задумчивость и доброжелательность, сегодня – сбивающая с толку дерзость.
Зря он в это вмешивается. Работа – наверное, единственный оплот стабильности в моей жизни. По крайней мере тут у меня все хорошо. Дома иногда бывает не очень и в личном фронте тоже не очень, а на работе – всегда прекрасно. Даже когда аврал, даже когда заказчики тупят и требуют невозможного, я все равно в своей тарелке. Я нашла свое место, а если что-то пойдет не так, потеряю его. И дело не совсем даже в деньгах, хотя выживать без помощи родителей мне станет очень сложно; больнее всего это ударит по моему душевному равновесию. Это большой риск.
«Таня, как будете доступны – перезвоните», – написал мне через десять минут Давид.
Шикарно. Денис добрался до Давида. Сказал, что я нагрубила? Отзывает проект? Ну и к лучшему! Думаю, начальник только обрадовался тому, что не нужно принимать решение самому. Я дожевала овощи и набрала босса. Наша проблема разрешилась сама собой, как хорошо!
– Сейчас я разговаривал с Денисом Родионовым, —затараторил начальник, чтобы не дать мне вставить и слова, – Не знаю, когда вы успели поразить его переводческими талантами, но он хочет, чтобы именно вы переводили в Барселоне. Опыта наберетесь и город посмотрите, Таня – это возможность, которую не стоит упускать!
Как бы я ни уважала Давида, последние его слова мне показались не очень искренними. Не сомневаюсь, что ему самому интересен мой рост, но главный ли это аргумент для нас обоих? Вероятно, по молчанию он разгадал ход моих мыслей, потому как продолжил уже ближе к тому, что волнует его самого:
– Еще он сказал, что давно о нас слышал хорошие отзывы, и пообещал, что уже с сегодняшнего дня регистрационный отдел его компании начнет обращаться к нам за переводом. Потом подтянутся и остальные – по мере того, как у него перестанут действовать договора с другими агентствами. И все это без тендеров! Если в числе наших клиентов окажется «Родио Тек», Таня, то с большой долей вероятности к нам начнут стекаться и другие крупные игроки. Это весомый вклад в нашу репутацию…
Помнится, на «Глобалии» я страдала, мечтая сделать такой вклад, теперь же меня это пугает. Слишком многое от меня начинает зависеть. А я ведь всего лишь рассказывала байки! Не врала, конечно, но все-таки и не выражала желания снова переводить устно.
– К тому же я не услышал от вас категоричного отказа, – закончил босс.
Он явно за то, чтобы я поехала, но принуждать не хочет. Я должна сама согласиться, судя по всему. Что ж, выбора у меня нет.
– Его не будет, Давид, – я попыталась смягчить голос, чтобы успокоить начальника, – Раз вы считаете это выгодным, то поеду. Беспокоиться за меня вам не придется, Денису можно доверять.
Проблема-то не в Денисе даже, хотя и в нем тоже, что уж говорить. Мне придется сильно напрячься, чтобы пережить шушутаж и послед с наименьшими потерями для своей самооценки. Но Давид с Ириной всегда ко мне добры, отказывать неудобно.
– Поговорив с ним лично, я теперь тоже так думаю, но… Почему-то не могу избавиться от ощущения, что продаю вас в рабство, – сдавленным голосом пробормотал Давид и положил трубку.
***
Бывает же: ни с того ни с сего появляется предчувствие, что ты в шаге от чего-то невероятного. Будто вот-вот случится что-то, что изменит твою жизнь – и ты предаешься этому сладкому предвкушению перемен. Закрываешь глаза и переносишься мыслями в идеальный мир, где все либо случается точь-в-точь по твоему сценарию, либо складывается случайным, но самым благоприятным для тебя образом… Так вот, как раз этого предчувствия у меня и нет. А есть только злость – я сидела над глоссарием для Барселоны двое суток! Зубрила термины вперемешку с просмотром видео про технику, подобную той, что будут впаривать Родионову испанцы. Естественно, совсем не выспалась.
Давид настоял на том, чтобы тот забрал меня из офиса. Ну, хоть честно признался, что хочет лично познакомиться с Денисом – и то хорошо. Только из-за этой его прихоти мне пришлось с чемоданом тащиться в офис. И не то чтобы чемодан слишком тяжелым был – я постаралась взять всего по минимуму. Просто такая забота уже напоминала родительскую, а от этого мне и впрямь неловко.
Благо, что Яна попросила отредактировать до отъезда текст про фармозамиб, так что я приехала пораньше и постаралась выбросить из головы все, что мешало вдумчивому чтению.
Почему-то я думала, Родионов пришлет за мной этого своего, в красивом костюме. Два любителя попонтоваться нашли друг друга. Но нет, он приехал сам и на такси. Хоть я и наплела небылиц про горящий проект, он прекрасно понял, зачем я поперлась в офис перед поездкой. А потому поднялся к нам без предупреждения и пошел здороваться с Давидом – ошибиться и не угадать начальника в самом заметном мужчине нашего офиса невозможно.
Иногда я смотрю на Давида и диву даюсь: как в такой внешности могут сочетаться угроза и кротость? Лучистые голубые глаза, способные подкупить кого угодно, и громадные ботинки, которыми он раздавит любого позарившегося на то, что он считает своим. Всегда с иголочки, всегда при рубашке, хоть от нас подобного и не требует – вот каков Давид. А Ирина, его супруга, миниатюрна и неформальна донельзя – кеды и дреды на ней даже во время важных мероприятий. Не всегда понимаю, как могут существовать в одной реальности такие разные люди, но их тандем и есть душа «МедиТерры».
Вокруг себя они собрали и разношерстных сотрудников. Андрей, наш верстальщик, помешан на спорте; если он пришел в офис без тренировочной сумки, значит, у него что-то стряслось. Яна обожает платья-футляры и разве что в лютый мороз позволяет себе надеть брюки. Марине же, клиентскому менеджеру, по душе цветастые безразмерные футболки и шаровары всех фасонов. Есть у меня подозрение, что именно яркость ее нарядов режет глаз Яне, и поэтому та всегда с раздражением реагирует на появление Марины в нашей части офиса. Хотя в чате они общаются очень даже мило и по рабочим вопросам зачастую соглашаются друг с другом. Я же – нечто среднее между ними: мои платья не так формальны, а маечки не так аляповаты. Нику и Диму я никогда не видела за работой в чем-то кроме свитеров. Их островок находится прямо под кондиционером, что эту парочку не очень радует; однако передвинуться в другое место они отказались, и поэтому кутаются потеплее, чтобы не нервировать окружающих нытьем по поводу вечных соплей.
Это, кстати, еще одна особенность нашего коллектива – мы не нервируем друг друга. Перепалки если и возникают, то исключительно по делу и затухают сразу, как только вопрос исчерпывается. Никто не переходит на личности, никто не высказывается больше, чем требуется для разрешения спора. Скорее всего, у нас и не сплетничает никто – я, по крайней мере, такого не знаю. Из всех я бы только Марину могла заподозрить в подобном, но в офисе она ни с кем не общается. Шанс поболтать на нерабочие темы и узнать друг друга получше появляется только на каких-то совместных вылазках, и то мы его почти не используем – неловкие паузы занимаем веселыми играми да околорабочими обсуждениями. Все мы интроверты, но необходимости раскрываться друг перед другом у нас нет, а потому находиться вместе нам в принципе комфортно.
– А кто-нибудь может помочь мне расшифровать видео? – Дима проорал на весь офис оттого, что в наушниках слишком громко включил звук, – Тут индус говорит на ломаном английском. Что-то про матку.
Ника обошла их островок и первой заглянула к нему в монитор. И тут же отшатнулась:
– Фу, предупреждать же надо, что тут кровь, жестокость и насилие!
Я рассмеялась вместе со всеми, и стало чуть менее нервно.
Я изредка косилась в сторону Давида с Денисом, но слушать не хотела, так что специально надела наушники и включила музыку. Поняла, что пора выходить, только когда Денис вплотную подошел ко мне, помахал рукой и взял чемодан. Пока я выключала компьютер, они пожимали друг другу руки и договаривались встретиться, чтобы обсудить условия постоянного договора. Да я по ходу сама – чемодан. И меня передали из рук в руки с примерно такими же лицами, какие полагаются в случае, если во мне наркота или доллары. Хотя подобное обращение, естественно, лучше, чем если бы меня бросили на произвол судьбы и сказали добираться самой.
– Прости, что ждать приходится, – сказал он, когда мы спустились и поняли, что машина еще не подъехала, – Я отпустил Влада, незачем его в аэропорт гонять.
П-ф-ф-ф. Десять раз п-ф-ф-ф, подумала я. Но, ковыряя кроссовком асфальт, сказала:
– Не-не, ничего страшного.
Всю дорогу до аэропорта мы ехали чинно-молча. И в аэропорту молчали, и во время посадки. Денис был занят перепиской с кем-то, а я – интроверт, ну, правда, мне в принципе помолчать нормально. Собеседники мои, бывает, испытывают неловкость из-за паузы; смотришь такому в лицо и видишь, как в уме он перебирает темы для разговора. И все неудачные, все неудачные.
Но в этот раз злость во мне смешалась со страхом, и уже в самолете, когда мы оторвались от взлетной полосы, меня прорвало:
– Чушь это все собачья! Какого черта, Денис?
– Ты о чем?
– О том, что мне обязательно нужно ехать. Я —посредственность, и ты прекрасно это знаешь.
– Ничего я не знаю. Но да, тут ты не потому, что мне нужен переводчик.
– А почему тогда?
– Ты мне понравилась.
– А попроще способа рассказать мне об этом ты не нашел?
– Я не ищу легких путей, Таня, – усмехнулся Денис.
– Легких путей он не ищет… А другим-то почему трудности создаешь? Ты хоть понимаешь, что я эти две ночи практически не спала? Я зубрила все, что ты прислал!
– Правда?
– Естественно! Я же пытаюсь быть профессионалом!
– Прости, – впервые на его лице я увидела подобие виноватого выражения. Вдруг задумается теперь над тем, как его прихоти отражаются на людях?
– Ничего, – как можно равнодушнее бросила я, – Давид просто выставит тебе еще один счет.
О да. Я всерьез задумалась над тем, чтобы по возвращении попросить об этом Давида. Обозвать какими-нибудь дополнительными расходами. Или моральной компенсацией, если угодно. Пусть даже заберет себе эти деньги, мне совсем не важно.
– Если серьезно, ты можешь поспать. Я тебя не потревожу.
– Я не смогу уснуть – мне кажется, что все забуду. А если даже и усну, мне будут сниться кошмары про то, как я все забыла и позорюсь.
Это нервное, еще с универа. И не только это.
– В туалет когда можно будет? – свое нетерпение скрыть я даже не пытаюсь.
– Наберем высоту, разрешат отстегнуться.
Чертовы самолеты. Я же еще и летать боюсь.
– Ты постарайся расслабиться…
– Не могу я расслабиться —через несколько часов мне придется быстро обрабатывать информацию на одном языке и сразу вливать ее тебе в ухо на другом!
– Зачем?
– А как, ты думал, шушутаж устроен? Я ни разу не пробовала так переводить!
– Таня, расслабься. Я с детства говорю на трех языках. Тебе переводить не придется.
Что? Серьезно?
– Тогда какого черта весь этот цирк? Одни проблемы от тебя, ненормальный!
– Ты не забывай, я сейчас твой работодатель вроде как.
– Сейчас ты террорист, который держит меня в заложниках и надеется на стокгольмский синдром.
Денис расхохотался, а я заметила, что красный огонек погас, и отстегнула ремень.
– Но тебе не повезло: у меня другой синдром, и если прямо сейчас я не добегу до туалета, тебя ждет разочарование попрозаичнее. Дай пройти! – я прямо взвизгнула, потому что поняла, что могу и правда не успеть.
Когда я вышла из тесной кабинки, стюардесса завела меня в свой закуток и предложила аптечку. Она слышала мои вопли – да все их слышали! – и поняла, что сама я с этим не справлюсь.
Таблетка успокоительного – раз, разведенный в половине стакана белый порошок – два. Я тихо вернулась на свое место и стала думать о том, как же мне стыдно перед остальными пассажирами. С Денисом решила не разговаривать, пока не успокоюсь окончательно.
Глава четвертая
– Просыпайся, соня! – услышала я голос Родионова, разлепила глаза и обнаружила, что чуть ли не калачиком свернулась под его пиджаком. И пристегнул еще, ну какой заботливый!
– Где мы уже?
– Садиться сейчас будем. Я не смогу уснуть, я не смогу уснуть, – передразнил он меня писклявым голосом, – Как миленькая вон сопела.
Он просто невыносим. Поджав губы, я подумала о том, чтобы вернуть ему пиджак, но потом решила не торопиться. В салоне слишком прохладно – лучше он пусть простудится, чем я.
До презентации оставалось еще два часа, когда мы приехали в отель. Душ, сушка и укладка волос – за сборами эти два часа пролетели очень быстро. Минут за десять до выхода я прилегла на огромную мягкую кровать и стала мечтать о мечтах об отдыхе. Ибо даже помечтать о нем самом спокойно не получалось: мой желудок вновь начал лихо выплясывать афрохаус, заставляя меня делать выбор между входной дверью и дверью в туалет.
Сливочные коридоры отеля «Мажестик» покоряли своей нежностью. Окажись я здесь при любых других обстоятельствах, обязательно потратила бы время на то, чтобы насладиться интерьерами. Быть может, сняла бы туфли и прошлась босиком по мягкому ковру. Задержалась бы у какой-нибудь картины, поразглядывала бы узоры на мраморной отделке. Но сейчас мой мозг переключился в рабочий режим, и в этом режиме вся обстановка для него имеет лишь функциональное значение.
В назначенное время Денис поджидал меня внизу. Я чуть не врезалась в ребристую колонну, пока пыталась проверить ремешок на часах. Он хохотнул над тем, как я отшатнулась от преграды на своем пути.
– Ты сама что ли левша? – спросил, разглядывая меня.
– С чего взял? – я стала осматривать себя. Застегнула что-то не так?
– Часы у тебя на правой руке.
– Я ломаю стереотипы, – буркнув ему, я поправила платье и перешла ближе к делу, – На каком языке они будут говорить? Если они каталонцы, я их не пойму: я лишь испанский знаю. Который кастиль…
– Угомонись, Таня, – остановил мою сбивчивую речь Денис, – Во-первых, на испанском. Который кастильский. Во-вторых, я сам говорю на нем, расслабься.
– Потрясающе. А мне что, стоять рядом и глазками хлопать?
– Подсказывать мне слова, если что забуду. Будешь моим словарем – так сойдет?
– Слабое утешение.
– Ну, какое есть, – усмехнулся Денис, – И постарайся улыбаться, тебя тут никто пытать не собирается. Пойдем, я тебя представлю сотрудникам «Родио Тека».
Прямо жду не дождусь знакомства с этими людьми. Чем больше человек – тем больше свидетелей достанется моему позору. Самоуничижение – единственное утешение неуверенного в своих силах. Ты ругаешь себя в надежде, что ошибаешься и в итоге делом докажешь обратное. Так немного проще коротать время до момента истины.
Денис что-то посмотрел в телефоне и обратился к администратору отеля, что перебирала за своей стойкой какие-то бумажки:
– Простите, нас ждет компания «Текноиберика» – не подскажете, где?
Он говорил без акцента. Совсем. На той провальной для меня презентации главный докладчик не говорил по-английски – собственно, поэтому во мне и возникла необходимость. В какой-то момент мужчины стали обсуждать все сразу на английском, а этот человек оставался за бортом обсуждения. Он постоянно подходил ко мне с вопросами, а я смотрела на него и думала: ты же вот такой статный и умный, изобретательный и харизматичный – почему же ты до кучи не добавишь к своим достоинствам еще и иностранный язык? Неужели его сложнее выучить, чем освоить и придумать то, о чем ты тут только что вещал? Дениса я посчитала одним из таких странных заказчиков и все это время думала, что своими заверениями в обратном он просто пытается меня успокоить.
Черноглазая сотрудница махнула куда-то в сторону с вежливой улыбкой:
– Зал «Адриатико» – вам туда, дальше увидите вывеску.
Первое, что улавливаешь на входе в зал – прохладная свежесть, не только ощущаемая кожей, но и доступная взгляду. Белоснежные стены и геометрические узоры на светлом полу усиливают это впечатление. И свет – тут много света; им буквально пропитан воздух, им хочется дышать. Кремово-белые портьеры сдвинуты так, чтобы не утаивать от гостей ни капельки света, который уже скоро начнет ускользать. В комфортной обстановке мой разум действительно начал успокаиваться. Такая уютная строгость по мне, она дарит свободу мыслям и настраивает на творческий лад.
Стулья расставлены в несколько ровных рядов, но занят из них только первый – там две женщины и трое мужчин. Денис провел меня к своим сотрудникам, и все встали, чтобы нас поприветствовать. Или Дениса, точнее; завидев меня, большинство изобразило на своих лицах удивление. Да и место в первом ряду оставалось лишь одно – меня явно не ждали.
– Это Татьяна Карам, – Родионов повел рукой в мою сторону, – Штатный переводчик агентства «МедиТерра». Кто-то из вас, вероятно, уже слышал, что мы начинаем сотрудничество с новым бюро переводов; сегодня я пригласил Татьяну помогать мне и разбираться в специфике нашей работы. Впредь вы будете взаимодействовать с ней регулярно, так что прошу любить и жаловать.
– Здравствуйте, коллеги, – кротко и как можно приветливее сказала я.
– Вы забыли испанский, Денис Витальевич? – проигнорировав меня, включил юмориста грузноватый и довольный своей находчивостью дядька.
– Да, Николай Евгеньевич, – добродушно отозвался его начальник, – С самого утра пытаюсь вспомнить, как по-испански будет «довольно болтовни»…
– Баста де аблар, – машинально откликнулась я, хотя и не собиралась вмешиваться в разговор. Все еще нервничаю.
– Собственно, вот. Как просто. Благодарю, Татьяна, – подытожил Родионов. Все залились смехом, даже дядька. Я мысленно закатила глаза. Ладно, в конце концов, это правда забавно.
Через несколько минут прибежали испанцы – до этого они настраивали технику, и когда выяснилось, что с проектором какие-то неполадки, им пришлось убежать за новым. Они шустро установили его в проходе и стали подключать. Заметив новые лица, эта парочка отвлеклась от ноутбука, чтобы поприветствовать нас с Денисом. Я заметила, что они все делают как-то синхронно и очень похоже, словно близнецы, хотя таковыми и не являются. Долговязый и пухляш за одно и то же количество шагов добрались до нас, одновременно протянули каждому из нас по руке и потом – будто по команде – поменялись. Наверное, работают вместе так давно, что успели сложить особенности друг друга и поделить на двоих, получив среднее арифметическое, способное позабавить сколько-нибудь внимательного человека.
Заявив, что тратить наше время зря они не намерены, испанцы предложили нам сесть и бросились к ноутбуку. Денис посмотрел на шутника Николая Евгеньевича и тот, забрав свой портфель со стула в первом ряду, спешно пересел назад. Интересно, как он их так выдрессировал?
Когда долговязый начал говорить, я сглотнула слюну и приготовилась переводить Денису. Но, потянувшись к нему, я, вместо того чтобы уткнуться в ухо, встретилась с ним лицом к лицу. Он мотнул головой, «поцеловав» меня по-эскимосски, кончиком носа.
Я отшатнулась. Ужас какой! Горящие щеки я стала старательно прятать за волосами – вроде никто не обратил внимание. И так хорошо, что этот Николай Евгеньевич не уселся прямо за нами!
