скачать книгу бесплатно
Открывающая путь
Марина Капранова
Отвяжись, плохая жизнь #3
Арина и предположить не могла, что ей придется принимать непосредственное участие в судьбе своего соседа, лесника Андрея Ильича, отсидевшего срок за преднамеренное убийство. А тут еще это, неизвестно откуда взявшееся, странное состояние, которое периодически посещает девушку, когда невозможно отличить явь от сна. Когда сознание путается и с тобой ведет беседу то дикая волчица, то бог волков…
Капранова Марина
Открывающая путь
Арине не спится. Ночь. Полнолуние. За окном стоит декабрьский трескучий мороз, а в доме тепло, уютно и комфортно. Девушке не спится каждый раз, как только наступает полнолуние. Это происходит постоянно, и она, не находя данному явлению объяснения, приняла его как должное и решила использовать с пользой для себя. В последний период времени у нее возникла необходимость, нет, даже потребность записывать все, что происходит с ней. Арина начала вести подробный дневник. Перечитывая свои записи месяц или два спустя, ей многое не нравилось и хотелось исправить написанное ранее. Но она не делала этого, понимая, что в тот период времени она думала именно так и ее эмоциональный настрой был именно на том уровне, который позволил написать то, что она чувствовала в тот момент.
Неожиданно за окном послышался протяжный, холодящий и щемящий душу вой собаки. Арина, не раздумывая, быстро выскочила из теплой постели и на цыпочках по холодному полу подбежала к окну, охваченному морозным замысловатым кружевом. Фонари на улице отчего-то сегодня не горели, но яркая луна желтоватым светом освещала все вокруг, и видимость была на отличном уровне.
Арина присмотрелась: напротив ее дома стояла одинокая, со взъерошенной шерстью собака и, задрав голову кверху, самозабвенно и протяжно выла на полную луну. Арину удивило одно обстоятельство: на вой собаки не откликнулись чуткие животные с соседних дворов.
«Странно, – подумала девушка, – что это сегодня с собаками случилось? Обычно стоит одной шавке тявкнуть в конце улицы, как ей многоголосьем откликается вся свора псов, находящихся в зоне улавливания звука… Господи! – у девушки душа застыла ледяным комом в груди. – Да это же не собака, а волк. Откуда он здесь взялся? Да-а-а, теперь понятно, почему притихли домашние животные. Ни одна живая тварь не захочет выдавать своего присутствия, если рядом находится волк».
– Отвяжись, плохая жизнь, привяжись, хорошая, – прошептала Арина; по телу пробежала нервная дрожь, она поежилась, быстро отстранилась от окна и поспешила вернуться в уютную постель. Взяла в руки дневник в красном бархатном переплете и быстро записала: «7 декабря 20… г. в селе Боровиково появился волк???»
***
Вчера спокойную размеренную жизнь села Боровиково тихим шепотом облетела ненавязчивая новость. Из мест не столь отдаленных вернулся бывший лесник Андрей Ильич, отец учителя физкультуры Игоря Андреевича и муж Веры Николаевны, местного фельдшера. В местах заключения мужчина провел три года – за непреднамеренное убийство молодой женщины Леры Черкашиной, к тому же беременной.
Семья фельдшера жила в двухквартирном доме, вот с ними-то по соседству, во второй половине двухквартирника, обитала Арина. Тонкие кирпичные перегородки, разделяющие две квартиры, хорошо пропускали звук, и долгими зимними вечерами, еще до возвращения лесника, девушка слышала, как Вера Николаевна беспрестанно воспитывала своего взрослого сына и в его адрес сыпались бесконечные упреки. Но, к удивлению Арины, со вчерашнего дня у соседей за стеной повисла тягостная тишина. О том, что соседи находятся дома, напоминала входная дверь. От ее глухого, резкого хлопка, когда кто-то покидал квартиру или, наоборот, входил, у Арины в комнате вздрагивала форточка, и девушка непроизвольно бросала взгляд в основательно замерзшее окно, но разглядеть кого-либо не могла.
Сегодня Арина неспешно, с удовольствием вдыхая морозный, свежий, бодрящий воздух, возвращалась с работы, и ей повстречался сосед Андрей Ильич. Встав на охотничьи широкие лыжи, он неторопливо, размеренным шагом шел в сторону леса. На лыжах мужчина держался уверенно, профессионально, скользил плавно, словно совсем не ощущал дороги и времени, проведенного без привычных лыжных тренировок.
Девушка с лесником встретились глазами всего на несколько секунд. Но Арина живо запечатлела в памяти его образ: немолодой, высокий, узкий в кости мужчина, с холодным, проникающим в самую душу взглядом, немного впалыми щеками и тонкими губами.
«Игорь Андреевич на мать похож, – отметила про себя Арина, вспомнив совсем не спортивную, рыхлую, мягкотелую фигуру физрука и его круглые щеки. – Не успел сосед приехать, скорее в лес направился, наверное, соскучился», – додумала девушка, входя в свою калитку.
Ох, как девушка была права в своих догадках! С того самого момента, как Андрея Ильича взяли под стражу, ему каждую ночь снился дорогой сердцу лес. Порой Андрею казалось, что он даже во сне чувствует терпкий запах подопрелого мха, еле уловимый вязкий запах сосновой коры и смолы и, конечно, свежего ветра, гуляющего между деревьями. Мужчина и представить себе не мог, что его так будет тяготить расставание с лесом. Три долгих года, разлука с родными местами оказалась сравнима для него с вечностью. В заключении, стоило ему оказаться на прогулке, на улице, Андрей мог стоять неподвижно, конечно, сколько позволяло время, и смотреть в бесконечную пустоту, воображая, что находится в родных местах. Он явно видел знакомые тропки, слышал, как потрескивают под ногами мелкие сучки и сосновые шишки, как щебечут птицы, мягко и уютно шелестит листва. В колонии за немногословность и отрешенность его прозвали Бирюком. Не смог он сойтись с сидельцами, но и с администрацией у него тоже не заладилось с самого начала. Терроризировали и старались подчинить его те и другие. Все было: били долго, мучительно и надсадно, выколачивая из него гордость, неприступность и способность не подчиняться, сажали в ШИЗО. Но Андрей вырос на бескрайних просторах Сибири, по духу был вольным человеком и не мог спокойно принимать давление и угнетение извне, дышать свободно он мог только в унисон с природой. Природа его наградила еще одним замечательным качеством: он на дух не переносил несправедливость. Поэтому никак не мог понять, почему так получилось, что все трое мужчин, приехавшие к нему в лесничество поохотиться, показали, что именно он убил молодую девушку. Он сам момент убийства абсолютно не помнил и узнал о смерти Леры, только тогда, когда его, спящего, растормошили гости. И еще одна загадка осталась не разгаданной: почему он в тот день, когда они должны были охотиться, даже не помнит, как вдруг уснул беспробудным сном.
Андрей по проторенной лыжне двигался спокойно и уверенно, но все же с непривычки от быстрой ходьбы не хватало дыхания; морозный воздух, казалось, проникал глубоко в легкие, колко леденя все внутренности, но сбавлять шаг не хотелось. Скорее! Скорее туда, где захватывает дух от первозданной чистоты леса, к природе, которая никогда не врет и не обидит, если ты живешь по ее законам. Он остановился только тогда, когда приблизился к своему охотничьему домику. Вокруг было пустынно. Кругом, куда доставал глаз, лежало девственное покрывало нетронутого снега, и только одинокая лыжня выдавала интерес человека к этому месту.
«Рома не бросает мой участок, – удовлетворенно подумал мужчина, огибая дом по проторенной лыжне. – И приличную поленницу дров заготовил, хоть сейчас в лесничий домик заходи и живи. Но… потом, все потом, – его взгляд неожиданно наткнулся на полусгоревшую баньку, которую он когда-то построил заботливыми руками. – Мне Вера не писала, что баня сгорела. Не знала или просто не захотела расстраивать?»
Андрей Ильич долго не стал задерживаться на своем участке и ловко заскользил в сторону участка коллеги и близкого приятеля.
Роман Семенович, лихо коловший дрова возле своего дома, издалека узнал знакомый ход Андрея. Роман был уже в курсе, что мужчина вернулся из заключения, и был уверен, что тот сразу же его навестит. Потому что сам поступил бы точно так же на месте Андрея. Не приведи господи, конечно, оказаться на его месте. Роман Семенович, чтобы не привлечь неудачу, даже плюнул через левое плечо.
Мужчины без лишней сентиментальности открыто и горячо обменялись твердым рукопожатием.
Роман Семенович вдруг заволновался, исподлобья кинул быстрый, оценивающий взгляд на Андрея, стараясь быстро найти и определить изменения, произошедшие с другом за три года, и про себя отметил:
«Молодец, не сломался, все тот же упрямый и непоколебимый, ровный, открытый взгляд и твердые складочки в уголках губ», – а вслух степенно добавил:
– Я знал, что ты первым делом на свой участок отправишься. Пойдем чайку отведаем да побеседуем.
Андрей наметанным взглядом заметил знакомые лыжи, приставленные к стене дома и заботливо очищенные от снега, сообразил, что Роман недавно откуда-то вернулся.
Степенно пили чай с душистым медом. Роман не приставал с разговорами, не лез в душу с расспросами, понимал, что три года, проведенные в изоляции от нормальной жизни, – срок немаленький.
– Медком Витя угостил? – степенно спросил Андрей, поддевая приличную ложку лечебного нектара, и прежде чем отправить ложку в рот, втянул носом еле уловимый, тонкий, такой знакомый запах луговых трав.
– Да, Витя, балует, – довольно, еле заметно улыбнувшись, ответил Роман, исподлобья наблюдая за действиями Андрея.
– Как дела на моем участке? Вижу, банька сгорела? – неспешно, с нескрываемым сожалением, поинтересовался Андрей Ильич. Баньку ему искренне было жаль.
– Да, Федька Туркин тут лесником пробовал себя показать, – пояснил Роман. – Да, как видишь, неудачно. Пьянки, гулянки устраивал на участке. Ну вот и получилось, что получилось, – скороговоркой ответил Роман Семенович. – Хорошо хоть сам жив остался да лес не спалил. Начальство быстро его с этой должности турнуло. Вот такие, брат, дела. А как сам? Собираешься возвращаться? А то мне за двумя участками тяжеловато приглядывать.
– Завтра в Управу добегу, – пояснил Андрей, отхлебывая душистый травяной чай, заваренный на брусничных листьях с мятой. – Если не откажут, то, конечно, вернусь.
– А у них, брат, выбора нет. Я начальство предупредил, что последний месяц за твоим участком присматриваю. Им все равно надо кандидатуру подыскивать. А желающие что-то в очередь не выстроились. Так что давай, не затягивай с визитом, – почесав затылок, Роман открыто посмотрел на друга и решился спросить. – А что, не хочешь узнать, как твои враги поживают? Я ведь всегда чувствовал, что в твоем деле что-то не так. Но они так уверенно все трое показали на тебя. Суд я, конечно, понимаю – неопровержимые доказательства и все такое. А на самом деле-то что произошло?
– Да какие они мне враги, так, трусливые шавки, – немного подумав, ответил Андрей Ильич. – Напились они тогда здорово. А ты же знаешь, я совсем не пью. Вот только странным оказалось, что я крепко уснул незаметно для себя. Вообще у меня очень чуткий сон, а тут словно мертвый: вообще ничего не слышал и не видел. Очнулся только тогда, когда меня следователь растормошил. Башка страшно трещит, в ушах шумит, то ли траванулся чем?..
И, подумав немного, все-таки спросил:
– Ну и как они, от угрызений совести не сдохли?
Роман хмыкнул и про себя отметил:
«Есть силы шутить, значит, сумеет сердцем и душой оттаять, не совсем зачерствел. Природа людей не из таких передряг вытаскивала», – и ответил:
– Куда там? Григорий Сурков себе новый дом отгрохал, прямо-таки хоромы. Сын его, Ленька, в Новообске по-прежнему какую-то турфирму возглавляет. Ну а Славка, брат Григория, вахтенным методом по-прежнему работает. Два месяца на вахте, месяц дома. Вот, к новогодним праздникам должен вернуться, – ответил Роман, незаметно стараясь лучше разглядеть давнишнего друга. Все-таки что-то в нем изменилось, вот только что – пока не уловить.
Андрей выслушал коллегу безразлично, не проявив абсолютно никаких эмоций. Его тревожил другой вопрос, и он, решившись, задал его:
– Как Злата? Жива?
– А я все ждал, когда спросишь, – обрадовался Роман, что мужчина не забыл свою подопечную. – Жива, по следам вижу – периодически к твоему участку приходит. Ко мне несколько раз заглядывала. Ждет твоего возвращения, – и, немного помолчав, добавил: – Вот ведь, дикое животное, а нутром чувствует, что ты жив и должен вернуться. Что это: звериное обостренное безошибочное чутье или животный пещерный инстинкт?
– Да, – поддержал друга Андрей Ильич, – человеку иной раз именно такого чутья и не хватает. Обладай им, многие не стали бы со всякой швалью водиться, от которой одни проблемы да головные боли.
Роман Семенович промолчал, ему вдруг стало понятно, сколько невысказанной боли скопилось в душе друга.
– Ну, ладно, Рома, – мужчина высказался и словно повеселел, приободрился, – бывай. Надо до темноты домой вернуться, – бросил Андрей, степенно поднимаясь из-за стола. – За чай спасибо, давно такого не пил. Он меня одновременно и взбодрил, и успокоил.
***
В лесу сумерки наступают намного раньше, чем в селе. За кронами деревьев уже не видно зимнего солнца, только косматые снежные облака вот-вот привычно лопнут и выбросят очередную порцию пушистого, воздушного снега на лес. Андрей уверенно скользил по проторенной им же лыжне, приближаясь к кромке леса. Неожиданно он каждой клеточкой кожи и горячим от напряжения затылком почувствовал обжигающий спину взгляд. Мужчина остановился и неспешно оглянулся. На опушке леса стояла волчица и неподвижным, пронизывающим до самого спинного мозга взглядом буравила лесника.
«Златушка, жива, – обрадовался встрече лесник. – И я вроде жив. Я тебя часто вспоминал. Ты, конечно, не сам смысл моей израненной жизни, но благодаря тебе жизнь обретала особый смысл. Спасибо тебе за память, зверина», – мужчина мысленно поблагодарил волчицу, лихо поправил шапку на затылке и уверенно заскользил в село.
***
– Арина, ты дома? – Нюра зашла в кухню, громко топая сапогами.
– Дома, – откликнулась девушка, выходя с книгой в руке из комнаты, где сидела в уютном кресле, читая очередной исторический роман. – Ой, Нюра, ты прямо как Снегурочка, вся в снегу.
– А ты в окно на улицу-то выгляни, там по-настоящему новогодний снег идет, – отозвалась подруга, стряхивая с плеч частые снежинки.
– Что толку выглядывать? За окном темно, все равно ничего не видно. Вот фонари загорятся, тогда и погляжу.
Нюра быстро разделась, привычными, уверенными движениями пристроила теплую куртку на вешалке и следом за подругой прошла в зал.
– Я что пришла-то. Хотела попросить тебя завтра прогнать вечерком с моим классом новогодний сценарий. Понимаю, что у тебя тоже выходной, – и Нюра жалобно, совсем по-детски скривила губки. – Но Костик в Новообск собрался ехать, вот я и хотела с ним прицепиться. Надо ребятишкам к празднику подарки купить, да решились нынче искусственную елку для дома прикупить. Она как-то, что ли, посолиднее настоящей смотрится. А тут и Лариса Петровна просила новую гирлянду на школьную елку приобрести.
– Слушай, Нюра, а чем ей гирлянда в нашем магазине не понравилась? Я думаю, она там – то, что надо: длинная – метров восемь, по-моему, будет, и лампочки крупные. Одной мало, две возьмите.
– Да всем нравится. Для дома такая гирлянда самое то, – откликнулась Нюра, удобнее усаживаясь на диване. – Но дело в том, что в магазине сертификата качества на нее нет. А без сертификата никак нельзя. Над нами же столько проверяющих, что боже мой.
– Ну, может, это и правильно, – подумав, отозвалась Арина. – Это же электроприбор, а если замкнет, а у нас дети… Ой, представить страшно. А репетицию, конечно, проведу, только сценарий скажешь, где взять.
***
В соседской ограде на улице радостно заскулил пес Оболтус, оживленно взвизгивая и подскакивая, отчего его цепь звонко громыхала о какую-то железяку. Девушки, не сговариваясь, поднялись с места и подошли к окну. Подругам сразу стала понятно счастье пса. Вернулся хозяин. Он снял широкие лыжи и заботливо очищал их от снега. На улице загорелись фонари, снежинки, вальсируя, пушистым покрывалом ложились на землю. Арина, полюбовавшись снегопадом, вернулась на место и поинтересовалась:
– Нюра, а что за человек Андрей Ильич? Все-таки сосед, хотелось бы знать о нем больше. Он мне таким суровым и угрюмым показался.
– Возможно, выглядит он и угрюмым человеком. Но если узнать его лучше, то станет понятно, что Андрей Ильич в душе добрый и даже сентиментальный человек. Когда он работал лесником и жил в лесничем домике, у него всегда там было людно, охотники постоянно толпились. Мой свекор, Виктор Александрович, хоть и не заядлый охотник, он больше пасечник, но и он с ним на охоту не раз ходил, – пояснила Нюра.
– А почему ты решила, что он сентиментальный человек? – оживилась Арина, предвкушая услышать что-то особенное.
Нюра немного подумала, размышляя, с чего начать рассказ, и ответила:
– Знаешь, у Романа Семеновича, Андрея Ильича и Виктора Александровича завязалась настоящая дружба еще в юности. С годами она стала крепче. Мужчины всегда могли рассчитывать на поддержку друг друга, хотя по характеру они такие разные. Но никогда друг друга не осуждали, стараясь найти оправдание любым поступкам. Мой свекор как-то рассказал. Однажды охотники на участке Андрея Ильича подстрелили волчицу. А на другой день Андрей нашел в норе скулившего от голода маленького волчонка, девочку. Он забрал ее к себе, понимая, что в природе она одна, без матери, просто погибнет. Ухаживал за ней, выкармливал из бутылочки. И ведь вырастил. Назвал ласково Златой. Она неотступно всегда следовала за ним. Пока была маленькая – жила в его избушке, спала у печи на коврике. Но как только подросла, Андрей Ильич решил, что она должна вернуться в природу. Вывел ее в лес и оставил одну. Злата, конечно, вернулась, несколько дней и ночей выла у него под дверью, но мужчина ее в жилище больше не пустил. Она вначале сильно обиделась, расценила, видно, поступок мужчины как предательство, но потом смирилась. Ушла в лес и не появлялась какое-то время. А потом Андрей заметил: стоило ему только углубиться в лес, она на расстоянии всегда неотступно следовала за ним, словно охраняя его. Иногда мужчина уходил в село, так она ночью приходила и выла под его окнами, словно заставляя вернуться назад.
Арина встрепенулась, вспомнив прошедшую ночь, и поежилась, словно заново пережив ночное волнение.
– Слушай, Нюра, ты права, вчера волчица под окнами так выла, что у меня даже мурашки по телу побежали. Но Андрей Ильич даже не вышел.
– А, кстати, вчера вечером за ним машина приезжала, по-моему, он в район уезжал. Я сама видела. А сегодня утром та же машина его привезла, скорее всего, поэтому он и не слышал, как его Злата вызывала, а то бы обязательно вышел. Ну, а ночью был снегопад, вот следы все и замело, поэтому Андрей Ильич ничего и не заметил.
Нюра поспешно поднялась с дивана и заторопилась:
– Ой, Арина, мне пора, побегу я домой. И так что-то задержалась. Новогодний сценарий возьмешь у меня в кабинете на столе.
Стоило только подруге уйти, Арина быстро взяла свой дневник и записала все, что услышала от Нюры, не забыв описать свои внутренние ощущения от услышанной истории.
Андрей вернулся домой, когда землю накрыли сумерки и на улице загорелись фонари. Липкий снег затруднял продвижение на лыжах, но это не останавливало мужчину. Большой радости от того, что он оказался дома, Андрей не испытывал. Подойдя к своей ограде, он увидел покосившуюся лавочку и вспомнил Петю Кованого, который, по его словам, был большим мастером по ковке железа. Они сидели в одной камере, только Петя там очутился на месяц раньше. Маленький, худощавый, кареглазый, темноволосый, он больше напоминал взъерошенного, нахохлившегося подростка. Посадили его за убийство по неосторожности сожительницы Галины. В сарае, который служил Пете еще и мастерской, где он занимался ковкой железа, в горячей ссоре оттолкнул он женщину от себя. Галина отлетела к стене, к которой были прислонены железные штыри. Один из таких штырей пронзил ее насквозь, женщину спасти не удалось. Когда в камере оказался Андрей, Петю нещадно били, издевались над ним, уничтожая физически и морально. Мужчина не мог вытерпеть это безобразие и заступился за Петра – тот совсем не умел постоять за себя. Правда, Андрею тоже пришлось несладко: он получал тумаки за двоих. Позже выяснилось, что мужчины почти земляки. Правда, Петр проживал в Алтайском крае, в районе, который граничил с Орловским районом. Петр в благодарность за то, что Андрей взял над ним опеку, как-то предложил:
– Ильич, давай так: я, как только освобожусь, приеду к тебе и такие кованые изделия тебе сделаю, все село завидовать будет.
– Какие изделия? – не сразу сообразил Андрей Ильич, о чем идет речь.
– А какие захочешь. Могу железный забор ажурный выковать, словно пуховая оренбургская шаль смотреться будет. Могу скамейку любого формата выполнить. Да что пожелаешь, что душа твоя затребует.
Позднее, находясь на зоне, Петя не одному вышестоящему начальнику дачу украсил коваными изделиями. За свой талант и умение работать с железом Петя получил прозвище Кованый, и жить в камере ему стало легче. За каждый синяк на его теле смотрящий лично должен был отвечать перед начальником тюрьмы – видно, специалист Петя в своем деле был высококвалифицированный.
Андрей Ильич тяжело вздохнул и подумал: «Где сейчас Петя? Он на месяц раньше меня освободился, собирался домой вернуться. Там у него мать больная осталась».
Мужчина хозяйским взглядом окинул ограду. Снег не чищен, возле сарая хлам неубранный под зиму остался, мысли его потекли нервно: «Игорь совсем не приспособлен к деревенской жизни. Не в него он характером удался. И профессию бабскую выбрал: педагог, едрит твою налево. Хотя для других мужиков как-то подходит преподавательская деятельность и профессия учителя для них совсем не бабская, но только не для Игоря. Сыну эта профессия придает больше мягкотелости, что ли… и вдруг Андрей осек сам себя: – И что я к сыну привязался? Им тут одним с матерью без меня несладко было».
Андрей тяжело вздохнул. Ему вдруг вспомнилось, как они с Верой ждали первенца. Все мужчины хотят наследника. А ему почему-то очень хотелось, чтобы родилась девочка. Родился Игорь. Андрей был рад сыну, раз Бог так решил, пусть растет сын. Глядишь, по стопам отца пойдет. Но Игорь рос болезненным ребенком, жена постоянно тряслась над ним, холила, лелеяла, освобождала от работы по хозяйству. Вот и вырос сын с никудышным, мягким, совсем не мужским характером. До сих пор все старается за спину матери спрятаться. Ну а больше детей Бог не дал, хотя Андрей мечтал о большой и дружной семье…
Поздно вечером Арина проснулась от волчьего воя за окном. Она потихоньку встала и подошла к окну. Свет от фонарей освещал пустынную улицу и одиноко стоящую под редким снегом волчицу, которая выла, направив морду в сторону соседних окон. У соседей глухо стукнула дверь, на улицу вышел Андрей Ильич и громко попросил:
– Злата, возвращайся в лес. Возвращайся, кому говорю.
Но волчица, поджав хвост, стояла на месте, правда, выть перестала и, наклонив голову набок, внимательно слушала мужчину.
– Злата, я сказал – домой. Иди, моя дорогая. Я скоро приду.
Волчица, словно поняв, о чем говорит Андрей Ильич, развернулась и потрусила неторопливо прочь. Мужчина постоял немного в ограде, вышел за калитку и пошел вдоль улицы за волчицей. Арина постояла еще какое-то время у окна и вернулась в постель.
Утром Арину потревожил переполох в соседской половине. Люди там суетились, в их квартире куда-то словно исчезла, провалилась тишина. И девушке на миг показалось, что в дом вернулся обывательский быт со своими спорами, руганью, смехом, понуканием и похвалой. Но что-то было во всем этом тревожное, словно еще издалека слышался звук приближающейся снежной лавины, которая неизбежно подкатывала, и с каждой секундой ее шум был ближе, и вот-вот она тебя подомнет и накроет с головой.
Громкий стук в дверь заставил Арину вздрогнуть. Она подскочила с постели, накинув халат, выскочила в сени.
– Кто там?
За дверью послышался знакомый голос, который не предвещал ничего хорошего:
– Арина Владимировна, откройте, пожалуйста.
В дом вошли мужчины: следователь Антон Сергеевич и участковый Павел Юрьевич.
– К Новому году готовитесь? – живо поинтересовался Антон Сергеевич, вытирая ноги о коврик у порога и проходя на середину кухни, к столу.
Арина не поняла, на что следователь намекает, и озабоченно ответила:
– Да. В школе новогодний сценарий прогоняем.
– Я не о школе. Я о вас лично. Во дворе, смотрю, у вас возле крыльца сосенка пушистая стоит.
– Да? – искренне удивилась девушка, – Ну, тогда это, наверное, Миша позаботился. Я еще сама не видела.
– Понятно. Тогда, может быть, вчера вечером соседа видели? Уходил он куда-нибудь или, может, его кто навестил?
– Видела, – спокойно ответила Арина и рассказала все, что смогла рассмотреть, стоя вечером у окна.
– А во сколько вернулся, не подскажете? – быстро бросил следователь, не отрываясь от записей в блокноте.
– Да вы что, Антон Сергеевич, на полном серьезе полагаете, что я всю ночь у окна простояла? Вой волчицы прекратился, Андрей Ильич из виду скрылся, я и отправилась спать.
Павел Юрьевич во время беседы следователя с девушкой стоял у окна и рассматривал территорию соседнего двора.
