скачать книгу бесплатно
Каков итог? Приземлился Славик (без подушки), встал кое–как и с поднятыми руками потопал в домик. А Никитос? А Никитос погнал в магазин за водкой. Исключительно для наружного применения – Славика растирать.
МИТРИЧ И ФАРЫ
Однажды Михалыч и Борисыч собрались слетать в гости к своему закадычному соб… другу Митричу. Недалеко, километров 300 всего, в соседнюю область. Митрич там местный аэроклуб возглавлял. То, что с утра вылететь не получится было понятно, но летом день длинный… А лететь полтора часа всего. Но и к обеду не получилось. И к ужину. Звонит Митрич:
– Мужики, ну вы где? Я во… чай охлаждаю, мангал разжигаю – когда вас ждать?
А ему Михалыч отвечает:
– А мы вот как раз запускаемся! Только мы затемно прилетим, ты уж нам фарами полосу подсвети!
– Сделаем Михалыч, сделаем! Жду!
Вот только еще час ушел на сборы. И не один. И все ходил Михалыч и думал – что же он забыл? Вот помнил, что, что–то забыл, а что именно не помнил.
Смеркалось… Нет, все–таки уже полностью смеркнулось, когда Михалыч и Борисыч наконец–то вылетели. И тут–то Михалыч вспомнил что именно он забыл – запасные батарейки для навигатора.
– Не беда! – успокоил его Борисыч, – Туда долетим, а там купим.
– Ну тогда ты и лети! – ответил Михалыч и решил вздремнуть.
Через 15 минут он открыл глаза и удивился.
– Борисыч, а Борисыч? А что это там за огоньки по курсу?
– Это аэропорт NNN–во! – ответил Борисыч.
– А зачем ты туда летишь?
Ничего не ответил Борисыч, но все таки отвернул. Ну как отвернул – с креном в 1–2–3 градуса, чтоб в глаза не бросалось.
– У нас навигатор сел! – обрадовал он заодно Михалыча. – А КИ–шку снял техник Василий, мы ж на этом борту только по кругам летаем – она вроде была без надобности…
Что же делать? Лететь пришлось так – на 2–3 секунды включается навигатор, показывает направление, запоминается огонек по курсу и на него. Долетели до огонька – все сначала. Не беда, долетели примерно куда надо. А где полоса? А не видно! И Борисыч начал вызывать Митрича по рации:
– Калина, калина, я полсотни восьмой! Калина, калина, я полсотни восьмой!
А в ответ – тишина…
– Калина, калина, отвечайте нольпятьдесятвосьмому! Митрич, сволочь, скажи что–нибудь!
Тишина…
– Может у него с рацией что? – предположил Михалыч – Давай управление, я заходик исполню – услышит и машины подгонит. Тут надо от того огонька лететь вот на тот, а вот тот аккурат на траверзе полосы и будет!
Сказано–сделано! Свистят над полосой и видят, что стоит Митрич и ручкой им машет.
– Вон он гад! – закричал Борисыч – Ну ничего, сейчас машины расставит и сядем.
Но… Не расставил Митрич машины. Сделали еще проход – опять стоит и машет. Они на третий круг – нет машин. Что делать – сели. Кое–как сели, фары посадочные на Тэшке – одно название. На середину полосы сели и в крапиву выкатились. Вылезли из самолета и идут вдоль полосы к Митричу. А тот у стола суетится – шашлык раскладывает, рюмки расставляет. Михалыч к нему:
– Что ж ты, Митрич, нам полосу не подсветил? Мы из–за тебя чуть самолет не того! И сами чуть не этого!
Посмотрел на них Митрич добрыми глазами, вручил по рюмочке и ответил:
– Да я это, не мог я мужики, никак не мог – шашлык бы сгорел! Ваше здоровье!
АН–2 И ВЫПУСКНИК
Однажды начальник аэроклуба Михалыч собрал весь летно–подъемный состав, залез на броневик и принялся толкать речь:
– Друзья мои! – начал он, – Новые времена требуют от нас новых современных решений! И прежде всего это касается кадровой политики!
Народ загрустил. Что могло придумать начальство в области кадровой политики угадать было невозможно! Могло придумать разогнать вообще всех…
– А что у нас происходит сейчас в этом вопросе? А сейчас у нас, друзья мои, мой собственный зам Борисыч умотал в отпуск! И это летом, в самый сезон!
Народ закивал. Во–первых, о разгоне всех речь не шла, а во?вторых, отсутствие Борисыча действительно, сказывалось. Особенно на парашютистах. Из двух Ан–2 летать мог всего один, по причине невозможности клонироваания Михалыча. Да и то, летал этот Ан–2, только если Борисыч не был занят другими делами.
– Кто может заменить Борисыча? Прямо сейчас – никто. Но мы нашли решение!
Народ, (а точнее молодые пилоты, включая меня лично, да–да) заулыбался. Запахло вводом на Ан–2! В самом деле, освоена уже вся имеющаяся в наличии техника – все Яки, Вильги Цессны, Эрвишки, прочая мелочь и даже планера. И только Ан–2 все откладывался по причине огромного расхода топлива, требующегося на переучивание…
А теперь – чуть прервемся. Надо вам с одним нашим пилотом познакомиться, ибо без этого знакомства суть рассказа ускользнет от нас. Итак, пожалуйста, господа и дамы, вот он красавчик – хитрый Моисеич! Самый главный инструктор–вертолетчик нашего аэроклуба, заместитель Михалыча по вертолетной части и наконец просто орел! И пусть вас не вводит в заблуждение его отчество – национальность у нашего Моисеича самая русская, просто его отец был назван в честь друга семьи, погибшего в 1945 году…
А хитрость – ну это черта присущая всем бывшим военным вертолетчикам. Это мы (самолетчики) ребята простые, как и наша техника, а вот летать на этих вибрирующих непонятных штуковинах по оврагам – это знаете ли…
Однако, Михалыч продолжал свою речь:
– Но мы нашли решение! Уже завтра к нам приедет наш новый пилот – Федор! Федор закончил высшее летное училище и имеет допуска как на Ан–2, так и на многодвигательные самолеты, да еще и с многочленным экипажем, да еще и со «стеклянной» кабиной! Вот! И главное, это сын моего старого друга! И при всем этом он согласился летать у нас!
Ну, тут Михалыч надулся от гордости, а прочий народ загрустил. «Нет пророка в своем отечестве!» – выразил общее мнение отважный парашютист Славик. В самом деле, мы (молодые пилоты) оказались чуть дальше от ввода, а парашютисты резонно рассудили, что (если что) договориться с таким крутым перцем им будет куда сложнее чем с нами.
– Поэтому, прошу вас, товарищи Василий и Моисеич, завтра утром Федора принять и выполнить с ним контрольный полет! Остальные – свободны!
Закончив эту речь Михалыч попрощался со всеми и укатил. По случаю воскресного вечера вслед за ним укатили почти все остальные. Остались техник Василий с Моисеичем, как назначенные ответственными за ввод Федора и молодой пилот Паша с отважным парашютистом Славиком – из любопытства.
А утром приехал на такси и сам герой. Герой был молод, высок, строен, белокур (эдакий Дольф Лундгрен в молодости) и одет в летную куртку американского образца, под которой был комбинезон цвета хаки.
– Федор! – представился он, – Кто из вас Моисеич?
– Ну я… – после некоторой паузы сознался Моисеич.
– Очень приятно! – протянул ему руку новый пилот. Остальные такой чести удостоены не были. Чему, кстати, очень удивились.
– Ну, где тут ваши дрова?
– Простите, что? – опешил техник Василий.
– Ан–2 ваш где, говорю! Или хотите сказать, что он у вас не дрова?
Василий прикусил губу. Василий молча развернулся и пошел готовить самолет. Василий обиделся и затаил. Нет ничего глупее в этом мире, чем пилот, обидевший собственного техника. Это понимают все, да вот оказывается не все… Паша со Славиком рванули за Василием – успокаивать, но все же успели услышать, как Федор хвастается Моисеичу:
– Да у меня на Ан–2 часов 500 налета! Да у меня на него все допуска… В любую погоду… Да я вообще… Вот пилотское, а вот летная книжка!
А Пашка со Славиком, тем временем, помогали технику Василию с подготовкой Ан–2. Работа эта была хорошо знакома, поэтому делали все молча. При этом Павлик поглядывал на колдун (ветроуказатель) – ветер был строго поперек полосы, порывистый, причем порывы были явно сильнее чем 6 метров в секунду, что, как известно, является ограничением по боковому ветру для Ан–2. Подошел Моисеич:
– Слууушай, Паааш, а может ты с ним слетаешь?
– Моисеич, ты что?
– Ну ты самолетчик, ты, если что, Ан–2 этот хоть как–то посадишь… Не нравится мне этот типчик. Слишком много пиз… говорит!
– Не–не–не! Ты, Моисеич, у нас сегодня ковбой – тебе и прыгать!
Подошел Федор.
– Так! Все готово? Винт провернули? Полетели, Моисеич!
– Федор! – Паша попытался спасти Моисеича и самолет, – Ветерок не очень, порывистый, строго боковой, да и вообще на грани по силе. Может подождете до вечера? Должен подстихнуть.
– Эээ? – удивился Федор (блоха заговорила) – А ты вообще кто? Техник? Да ты знаешь, сколько у меня налета на этом аппарате? Иди, гайки крути!
– Ну, извини, Моисеич… Я сделал все что мог… – спорить с протеже Михалыча и что–то ему доказывать желания у Паши не было никакого, хотя он был чуть старше Федора и сильно подозревал, что и по налету он его обошел…
А Моисеич с обреченным видом полез за Федором в Ан–2.
– Пойдемте, господа, до рации! – после того как Федор таки запустил самолет, Паша позвал Василия и Славика в КДП.
– 172–й, разрешаю руление! – поднявшись в скворечник, сказал он в рацию вслед уже катящемуся самолету.
Ответа не было. А самолет вырулил на ВПП и порулил в ее начало. Запросов на занятие ВПП, руление по ней и занятие исполнительного тоже не было! Дорулив до дальнего конца полосы Ан–2 развернулся и замер. Но вот двигатель заревел, поревел так секунд двадцать и снова затих. Спустя еще полминуты он взревел громче прежнего и самолет, покачиваясь на неровностях грунтовой ВПП, начал разбег. Он оторвался, немного не добежав до траверза КПП, и свечкой, слишком круто даже для пустого, рванул в небо! Впрочем, спустя секунду, тангаж был уменьшен до нормального… Немного пролетев почти в горизонте самолет перешел в набор. В режиме полного радиомолчания Ан–2 совершил круг и, немного промазав с четвертым разворотом, достиг наконец глиссады. Выглядело это… странно. Понятно что ветер боковой, понятно что сильный, понятно что порывистый, но так дергаться самолет не должен.
– Карачун какой–то! – прокомментировал это Паша.
Все так же, неуверенной походкой пьяного моряка, самолет снизился «почти» до полосы. «Почти» в данном случае означает, что он коснулся земли левой стойкой чуть–чуть (метров на 20 всего) правее ВПП. И, только в этот момент, с изрядным креном, самолет все же ушел на второй круг.
– «Дутик», ответьте 172–му! – ожила вдруг рация голосом Моисеича. – «Дутик», это звиздец! Мы не сядем! Он обоссался!
– 172–й, а ты не ссы и сам сажай! – ответил Паша, – Скорость 140 и с курсом 165 набирайте 200 метров. Режим двигателя – 2100 оборотов и 900 наддув. Обе рукоятки вперед, а потом белую тянете на себя, пока не упадут обороты!
– Приняли, установил режим, набираем! – доложил Моисеич.
– 172–й! Как наберете 200 метров, прибирайте газ черной ручкой, чтобы наддув был 760 и летите по прямой до речки. Скорость держите 160. Над излучиной разворот вправо на курс 345! И оттуда цельтесь в планерную полосу 34! Сейчас трава подросла, ее видно! Сядете против ветра.
– Да, я понял куда надо. Зайдем. Когда выпускать закрылки?
– После разворота. Я вас вижу, я подскажу и по закрылкам и по скоростям…
Вот так, в режиме радиоуправления по рации, хитрый Моисеич с Павликом и посадили Ан–2. Попрыгал он, конечно, по полосе, но… Главное сел. И не успел самолет остановиться, как из двери выскользнула тень цвета хаки и стремительно понеслась в сторону трассы. Догонять не стали. Вместо этого Паша помог Моисеичу зарулить самолет на стоянку. Впрочем, история эта закончилась намного лучше чем могла бы – нас с Пашей ввели на Ан–2. И вместо одного Федора аэроклуб получил двоих пилотов.
ВОЛК, КОЗЕЛ И КАПУСТА
Однажды на территорию возглавляемого Михалычем аэроклуба приехала новенькая серебристая «Тойота «Кэмри». Из нее вышел худой мужчина в строгом темно–сером костюме, пижонских туфлях и очках в серебряной оправе.
– Доброе утро! Молодой человек, подскажите пожалуйста, кто тут у вас начальник? И где его можно найти? – обратился он к стоящему без дела отважному парашютисту Славику.
– Утро доброе, – ответил Славик. – Начальник у нас Михалыч, его можно найти в штабе, а штаб – это воооон тот вот домик.
И приехавший пошел к штабу, на ходу вынимая из золотого портсигара сигаретку. Как раз и Михалыч вышел на крыльцо.
– Здравствуйте! – обратился к нему приезжий – Это вы Михалыч?
– И вам не хворать. А с кем имею честь?
– Меня зовут Эдуард Пе… нет, лучше просто Эдуард Волков. И я генеральный директор фирмы «Рога и Копыта».
– Угу, и чем обязан?
– Видите ли, Михалыч, по моим сведениям, территория аэроклуба занимает 40 гектар. Помилуйте, но ведь вам столько не нужно! А наша фирма готова выкупить у вас часть земли и построить на них благоустроенные коттеджи. Продадим их любителям авиации. Представляете, каждый из них сможет пройти обучение в вашем аэроклубе, потом купит собственный самолет, и…
– Да, да, конечно! – сказал Михалыч, – Очень хорошо представляю. А потом Москву переименуют в Старые Васюки. Все это понятно. Вот только учиться им пока не на чем. У нас три двигателя ждут капитального ремонта, а средств… Ну вы понимаете…
– Прекрасно понимаю! – сказал пижон, – И готов даже оказать вам небольшую помощь! О какой сумме идет речь?
– Да всего навсего Х долларов.
– О, для нашей фирмы это пустяк! Укажите номер счета и сегодня же переведем деньги. А когда мы сможем перейти к главному вопросу?
– Числа 15–го, как раз мой зам выйдет из отпуска.
Удовлетворенный мужчина сел в свою тойоту и укатил. А навстречу ему несся черный Гелендваген.
– Эй, братан! – заорал высунувшийся из него мордатый мужик стоящему у дороги Михалычу – Где ваш шеф?
– Я шеф. Че надо?
– Оооо, братан! Я это, Серега Козлов, у меня типа фирмочка есть – «Копыта и Рога» называется, мож слыхал? Не? Кароч, мы хотим тут у вас сбацать трассу для всяких мотокроссов, площадку для пейнтбола, ресторан, сауну там, ну и все такое. Прикинь, сколько экстремалов тут затусует! А у вас там, самолеты, парашюты все дела! А?
– Ага! – ответил Михалыч, – А потом Москву переименуют в Старые Васюки. Идея здравая, вот только с парашютами беда… Средств не хватает…
– Братан! – заорал мордатый, доставая готовый лопнуть бумажник – Главное ты идею заценил, а бабло не вопрос! Сколько?
Михалыч назвал сумму, мордатый отслюнявил и уехал не прощаясь.
Вечером в штабе Борисыч упрекал Михалыча.
– Михалыч, ты понимаешь, что это конец? Не одни, так другие отожмут всю землю и что тогда? А ты еще и деньги взял! Не мог просто послать?
