скачать книгу бесплатно
Зачем кому-то в здравом уме понадобилась эта белиберда, вопросов она себе не задавала. Татьяна Спешнева, привыкшая к более короткому и привычному в США варианту собственного имени – Таня, была профессиональным убийцей с пятнадцатилетним стажем. Она начала свою карьеру в стрелковом клубе собственного отца. Отец, Виктор Спешнев, был сначала военным, потом сотрудником КГБ, эмигрировавшим в США с пакетом важной информации. Впрочем, в лихие девяностые это делали все, кому не лень. Отец написал книгу, давал консультации, даже открыл собственный оружейный магазин. На вырученные деньги построил отличный дом в пригороде Балтимора и отдал детей в престижную школу. Но если сын после окончания Массачусетского технического университета нашел престижную работу и успешно продвигался вперед по карьерной лестнице, то дочка Таня пошла по стопам отца. Сначала она завербовалась в армию, в морскую пехоту. Пройдя Ирак и Афганистан, вышла в отставку. Но не потому, что мучили ночные кошмары и лица убиенных мешали спать. Спала она прекрасно, никаких угрызений совести не чувствовала. В общем, проблем переступить заповедь «не убий» у Тани Спешневой не было. Просто в один прекрасный момент она поняла, что рисковать собственной жизнью за сержантскую зарплату было по меньшей мере глупо. Таня была великолепным стрелком, отличалась хладнокровием, отличной памятью и полным отсутствием сострадания к ближним. Сначала она устроилась в охранную контору, потом один из бывших коллег свел ее с клиентом, которому надо было избавиться от весьма опасного латиноамериканского конкурента. Таня – спасибо папе и подготовке морского пехотинца – великолепно владела пятью языками: английским, французским, испанским, русским и арабским, умела выживать в самых экстремальных условиях, растворяться в любой толпе. Поэтому и со своей задачей она справилась великолепно. Молодой женщине понадобилось всего пять лет, чтобы войти в элитный клуб профессиональных наемных убийц. К ней могли себе позволить обратиться только самые обеспеченные клиенты. За десять последующих лет работы она успела сколотить небольшое состояние. Папа вкладывал дочкины деньги и вопросов не задавал. Он был уверен, что Танечка – сильная и умная девочка и глупостей делать не станет. И девочка никаких глупостей делать не собиралась. Она переоделась, сложила собственную одежду в заранее приготовленные полиэтиленовые пакеты, тщательно оглядела помещение. Оставлять следов права она не имела. Еще раз внимательно изучила мобильный телефон жертвы, перебросила на свой всю информацию, которая могла быть интересной, и опустила телефон в вазу с водой. Потом не торопясь вышла, села в припаркованную подальше машину и вернулась в гостиницу. Там привела себя в порядок, собрала вещи, заплатила, сдала предварительно вымытую машину в гараж и на такси отправилась в аэропорт. Только в аэропорту набрала номер заказчика. Их разговор был коротким. Она повторила слово в слово вторую фразу.
– Это все, что удалось узнать? – несколько напряженно спросил ее собеседник.
– Похоже, больше ему ничего не известно.
– Ты уверена?
– Уверена, – спокойно подтвердила Таня, – в таком состоянии не врут.
– Хорошо, что известно о третьем?
– Третий живет в Тракае.
– Это где?
– В Литве, – несколько удивилась она неосведомленности собственного заказчика.
– Его имя?
– Аркадий Тригланд.
– Он опасен?
– Пока не знаю, – благоразумно ответила она, даже если двое первых были совершенными слизняками, вполне могло оказаться, что третий был более крепким орешком.
– Ты знаешь, что делать.
– Вторая часть моего вознаграждения? – спросила она наконец о том, что ее больше всего интересовало.
– Я только что отдал приказ о переводе.
– Отлично.
– Ты знаешь, как найти третьего?
– Тракай – город небольшой, – заметила она, думая про себя, что Аркадий Тригланд явно иголкой в стогу сена не являлся. Единственной вещью, которая ее беспокоила, был звонок бен Натана в Литву. Третий был предупрежден. Но что ж, погоня от этого была только интереснее…
* * *
Уже второй день доклад о гибели двух караимских гахамов с интервалом в полторы недели лежал на столе сотрудника Третьего отдела службы общей безопасности Израиля Аарона бен Симона. Полицейские посчитали эти события заслуживающими пристального внимания. Информация поступила из отдела специальных расследований полиции Тель-Авива. Факты сводились к следующему. Первый – караимский священнослужитель Мордэхай Фиркович – стал жертвой террористического акта в Шарм-эль-Шейхе. Тело второго – Шломо бен Натана – было обнаружено в его тель-авивском доме со следами многочисленных пыток. Но какова связь? Аналитики посчитали, что связь есть.
Аарон запросил сведения на обоих. Потом набрал в поисковике «караимы» и открыл пару страниц по караимской истории. Это было нечто вроде ответвления от традиционного иудаизма, для других – сектой, для третьих – остатками исчезнувшей Хазарии. Каких гипотез только не было. Он внимательно просматривал одну за другой страницы Интернета на разных языках. Действительно, ситуация с караимами сложилась парадоксальная. Одни, караимы Израиля и США, чувствовали себя частью еврейского народа, а другие, живущие в основном в Крыму и Литве, считали себя больше тюрками, нежели иудеями, и связывали собственную историю с историей Хазарского каганата. Он просмотрел несколько разных сайтов. Поморщился и в сердцах ругнулся. Информация была противоречивой. Каждый выдвигаемый тезис на одном сайте тут же опровергался противниками на другом, то есть согласие наблюдалось примерно в тех же пропорциях, как и в случае совместных усилий лебедя, рака и щуки.
Итак, к кое-каким выводам прийти он все-таки смог. Караимское движение сформировалось в VIII веке в Вавилоне, его последователи признавали только Библию, отвергая раввинистическую традицию Талмуда. Впрочем, иудеям к расколам было не привыкать. Достаточно было вспомнить, что христианство в начале своего существования было одной из сект иудаизма. Однако караимству повезло меньше. Большого распространения учение не получило, если не считать кратковременного сближения с протестантизмом. Протестанты увидели в караимском учении наиболее чистую версию иудаизма, не испорченную талмудическими изысками и происками. В начале своего существования караимское учение вполне мирно уживалось с раввинистическим, и его центром был, как и полагается, Иерусалим. Тишь да гладь нарушили Крестовые походы. Часть караимской общины переселилась в Египет, а часть двинулась к Черному морю. Именно с этого момента единая караимская история закончилась. Караимы Северной Африки продолжали считать себя частью единого еврейского народа, а судьбы караимов Восточной Европы оказались тесно связанными с судьбой Хазарского каганата. Аарон покачал головой. Представления об истории хазар он имел весьма и весьма смутные. Хотя, с другой стороны, речь была вовсе не о них. Убитые караимы никакого отношения ни к Крыму, ни к Литве не имели. Если не считать одного незначительного факта. В списке последних телефонных разговоров Шломо бен Натана значился короткий звонок в Литву. Однако, найдя соответствующую информацию, Аарон ругнулся: владелец номера умер пять лет назад. Гипотеза звонка на тот свет, предупреждающего о собственном прибытии, в число рассматриваемых не входила, ответ оставался один: номер использовал кто-то из близких покойного. Внезапно у него возникло странное ощущение, что он упустил какую-то важную информацию. Стал просматривать материалы заново.
Аналитики эти два события посчитали подозрительными. Однако на первый взгляд их ничего не связывало. Да и какой интерес в убийстве караимских священнослужителей? Это движение давным-давно выдохлось и насчитывало самое большее несколько десятков тысяч последователей. Если не считать звонка в Литву, настораживали еще два факта. Первый: согласно показаниям свидетеля, некоего российского туриста Вадима Головина, Фиркович был в номере не один. Ровно за полтора часа до взрыва он привел к себе в номер проститутку. Похоже, ничего земное караимскому гахаму чуждо не было. Впрочем, бен Симону было не до морального облика священнослужителей караимства. Его интересовало другое: кем была эта женщина, тем более что никакого запроса на нее не поступило. Хотя «ночные бабочки» чаще всего обширными семейными связями не отличались. Нет, судя по всему, этот след был ложным. Не переоделся же арабский террорист в представительницу древнейшей профессии! Значит, Фиркович пал жертвой заурядного террористического акта. И по счастливой случайности, отель был почти пустым. Вторым фактом, показавшимся аналитикам подозрительным, было близкое знакомство двух гахамов. Фиркович и бен Натан выросли в небольшом городке на египетском Синае. Аарон вздохнул. «Час от часу не легче», – промелькнула в его голове мысль. Ему предстояло решить, связывать эти два дела воедино или нет.
Тридцативосьмилетний Аарон только недавно был назначен на должность координатора по сбору информации. В Шабак[1 - Шабак – Общая служба безопасности Израиля.] он попал после демобилизации из ЦАХАЛа[2 - ЦАХАЛ – Армия обороны Израиля.] и сразу зарекомендовал себя хорошим аналитиком. Он привык опираться на собственную интуицию. Но, как ни крути, никакого смысла убивать двух караимских богословов не было. На всякий случай он еще раз просмотрел документы, потом решительно, размашистым почерком надписал: «Отложить до появления новых сведений». Закрыл компьютерное досье и переместил его в папку не заслуживающих особого интереса документов. И в этот момент какая-то смутная идея мелькнула в его голове. Бен Симон запасся терпением и начал еще раз внимательно просматривать собранные документы. Внезапно одно имя привлекло его внимание. Аарон напрягся. Этого не могло быть. Он заколебался и через пару минут решительно набрал номер Ханны.
– Привет, мне нужна твоя помощь, – просто сказал он.
– Все, что смогу, – весело откликнулась на другом конце телефонной трубки Ханна.
– Мне нужна информация на одного вашего бывшего сотрудника, – он коротко назвал имя.
– Договорились. Когда встретимся?
– Сегодня вечером в нашем ресторане.
– Откуда такая срочность? – слегка удивилась она. – Видимо, тебе очень хочется меня увидеть? Неужели соскучился? Можешь даже соврать, все равно приятно, – лукаво продолжила она.
Оба рассмеялись, и на этой ноте разговор закончился. Аарон и Ханна были старыми друзьями. Познакомились они в бытность Аарона в ЦАХАЛе, а после его перевода в секретную службу продолжали общаться. В какой-то момент они даже стали любовниками, но эта история оказалась мимолетной. Оба быстро разобрались, что люди они разные и жить вместе им трудновато. Однако на месте несложившейся любви завязалась крепкая, надежная дружба. И Аарон прекрасно знал, что на Ханну он может рассчитывать. Так и оказалось. У Ханны, как у армейского психолога, был доступ ко всем досье настоящих и бывших военнослужащих. И вечером в ресторане она спокойно протянула ему пару распечаток.
– Вот все, что удалось найти, – сказала она.
Он внимательно пробежал по строчкам глазами и присвистнул:
– Спасибо, сама не представляешь, как ты мне помогла!
– Хорошо, только ответь мне на один вопрос: почему ты не захотел делать запрос по официальным каналам?
– Пока я ни в чем не уверен, и мне не хочется привлекать внимания к этому человеку, – просто пояснил он.
– Я так и подумала. И еще у меня такое впечатление, что я слышала про него раньше, – задумчиво произнесла она.
– Все может быть, – ответил он.
– Тогда на следующий вопрос можешь не отвечать, но так, к слову: теперь я точно уверена, что говорил мне о нем именно ты…
* * *
Третий заходил по комнате. Оставаться, ждать и принять все необходимые меры предосторожности. Здравый смысл подсказывал, что именно так и надо было сделать. В любом случае, каким мог быть выход? Но третий выбрал совершенно иное. Это было внезапное и безумное решение. И, как все внезапные и безумные решения, оно могло быть принято только им самим. Посоветовать такое никто не рискнул бы. Он огляделся по сторонам, кинул на разобранный диван старый, времен юношеских походов рюкзак, наполнил его самым необходимым, прихватил дорожную сумку, взял припрятанные на всякий случай наличные и документы. Эти привычки остались у него от той, старой, жизни. Эту жизнь он перечеркнул, и ему казалось, что навсегда. Теперь, похоже, старые привычки могли спасти ему жизнь. Времени на размышления у него не было. Со времени смерти второго прошло уже четыре дня. Поэтому, не раздумывая и не оглядываясь, он вышел, захлопнув за собой дверь. Но из подъезда выходить не стал. Остановился на лестничной клетке первого этажа, позвонил в дверь соседей. Открыл ему мальчик лет десяти.
– Родители дома, Витас? – спросил его третий.
– На работе, – коротко ответил мальчишка.
– Я могу зайти?
– Заходите, – вежливо посторонился Витас.
– Ты умеешь хранить тайны?
У мальчика зажглись глаза от восторга.
– Конечно!
– Тогда не говори никому, что я у вас был и каким образом я от вас вышел, договорились?
– Договорились, никому не скажу! А почему?
– Об этом поговорим в следующий раз, – коротко ответил третий, открывая балконную дверь, выкидывая рюкзак и сумку. Следом, перекинув одну за другой ноги, осторожно спустился сам. Балкон выходил на другую сторону дома и с дороги виден не был. Пригибаясь, третий прошел за зарослями кустарников и углубился в начинавшуюся за домом небольшую рощицу. Вышел на дорогу, остановил проезжавшее такси и назвал шоферу адрес. Тот только кивнул головой, развернулся и поехал в нужном направлении. Третий расслабился. До нужного места оставалось добрых полтора часа езды. Такси остановилось перед красивым белым домом с витыми чугунными воротами авторской работы, которые сами по себе стоили целое состояние. Он позвонил. Ему открыли не сразу. Наконец ворота медленно отворились. Он прошел по выложенной белыми плитами дорожке, поднялся по лестнице. Дверь из красного дерева распахнулась, и на пороге появилась невысокая кругленькая женщина. Она вопросительно посмотрела на приезжего и недовольно произнесла:
– Аркадий! Какими судьбами? – Было видно, что только вежливость мешала ей сказать: «Какого черта ты здесь после стольких лет?»
– Здравствуй, Бирутэ, извини, что побеспокоил, но мне нужен адрес Димы.
– Сикорского?
– Да, – коротко кивнул Тригланд.
– С чего ты решил, что он у меня есть? – продолжала упорствовать женщина.
– Думаю, что есть, ты все-таки до недавнего времени была его представителем в Литве.
– Ты прекрасно знаешь, как мы расстались, – холодно произнесла та, которую звали Бирутэ, – и с этой сволочью я больше дела иметь не намерена!
– Я не знаю всех подробностей вашего конфликта и не хочу знать, но мне очень нужен его адрес. Я тебя умоляю, Бирутэ, это очень срочно! – Отчаяние, прозвучавшее в голосе Аркадия, тронуло какую-то глубоко запрятанную струну отзывчивости, о существовании которой железобетонная женщина, скорее всего, и не подозревала. Бирутэ смягчилась:
– Ладно, проходи.
Он последовал вслед за женщиной в гостиную с огромными окнами, за которыми был виден крытый бассейн и теннисный корт. Бирутэ явно не бедствовала. Впрочем, их с Димой бывшая одноклассница была настоящей бизнесвумэн и давным-давно прибрала к рукам весь рынок недвижимости Каунаса.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – предложила Бирутэ.
– Нет, спасибо.
– Тогда подожди, схожу за адресом. Я его стерла из всех электронных носителей, чтобы перед глазами не маячил. Оставила на всякий случай в старой записной книжке, – пояснила она и поднялась по импозантного вида дубовой лестнице, чугунное литье перил которой принадлежало руке автора ворот дома. Через несколько минут спустилась с небольшим листочком в руке.
– Вот, держи, – протянула она его Аркадию.
– Спасибо, Бирутэ, ты меня по-настоящему выручила.
– Не за что, – махнула та рукой, – ты действительно уверен, что не хочешь глоток виски или коньяка? Они у меня отличные, сам знаешь.
– Спасибо, я и так у тебя отнял кучу времени.
– Кстати, а зачем тебе понадобился Сикорский? Ваши пути, насколько я знаю, разошлись давным-давно.
– Я надеюсь на его помощь, – искренне ответил Тригланд.
– Помощь? Сикорского? – Брови Бирутэ удивленно поползли на лоб, но она тут же спохватилась: – А впрочем, мне до этого дела нет. Ну, бывай.
– До свиданья, Бирутэ, и спасибо за все, – с сердцем произнес Тригланд.
Глава 3
Из Терниев… В Тернии
Кася, не торопясь и наслаждаясь осенним парижским солнцем, шла по небольшой, примыкающей к Инвалидам, улочке. Прошло три месяца с момента начала ее временного контракта, и она еще не успела устать от Парижа. Хотя ей казалось, что от этого города устать невозможно. Даже доводы собственной матери Екатерины Дмитриевны, которой славная столица Франции надоела хуже пареной репы, не могли заставить ее изменить собственное мнение. Впрочем, такое расхождение взглядов матери и дочери было скорее правилом, нежели исключением. Для случаев согласия достаточно было пальцев верхних конечностей. Париж Кассии Кузнецовой (для близких – Касе) нравился. Повлияло и то, что она остановилась у маминой подруги Марго, жившей в седьмом округе. Если бы ей пришлось обитать где-нибудь около Северного вокзала или в восемнадцатом-девятнадцатом округах, то она бы быстренько согласилась с мнением собственной родительницы. Но седьмой, расчерченный безжалостной рукой Османа, был совершенно чудным. И Париж здесь оставался Парижем. Тем более к Марго она уже давным-давно привыкла, как привыкают к регулярно повторяющимся стихийным бедствиям. И не только притерлась, но и даже научилась извлекать из их совместного обитания определенные преимущества.
Марго, как и все коренные парижанки, считала, что мир крутится вокруг нее и создан исключительно для ее удобства. То есть проезжая часть улиц была создана для пешеходов, если Марго хотелось издалека поглазеть на какую-то витрину, а пешеходная – для водителей, если Марго находилась за рулем своего авто. В бутиках, где цена одной ленточки превышала минимальную недельную заработную плату, Марго требовала к себе исключительного внимания, даже если зачастую ничего не покупала. В ресторанах она ухитрялась выводить из себя ко всему привычных парижских официантов. Но российское слово «стерва» как-то к Марго не подходило. «Стерва» обозначает обычно существо слегка злобное, неуравновешенное, стремящееся что-то урвать и которому руку в пасть класть не советуют. Нет, сравнивать лучшую подружку Екатерины Великой с обыкновенной стервой было невозможно – все равно что сравнивать «Незнакомку» Блока с сочинением второклассника Вовы Сидорова. Вот именно Кася наконец нашла более точное определение. Марго была настоящим шедевром, произведением искусства, созданным трепать нервы другим представителям человеческой и не только человеческой породы.
Вполне понятно, что вначале даже от простой идеи жизни в обществе Марго в течение нескольких месяцев Касе стало дурно. Но особого выхода у нее не было. Все началось с того, что она наконец-то решила упорядочить собственную жизнь. То есть хоть каким-то образом организовать свое существование. Сыграл роль и навязчиво маячивший где-то рядом с линией горизонта тридцатилетний юбилей. К этому возрасту полагалось вставать на ноги и, предпочтительно, на свои собственные. А Кася, до этого зарабатывавшая на жизнь написанием диссертаций на заказ и поиском утерянных произведений искусств, решила, что пора обзавестись хоть каким-либо намеком на профессиональную карьеру. Екатерина Дмитриевна приняла эту новость на «ура». Она уже почти махнула рукой на чудачества дочери. Поэтому новость оказалась для нее неожиданной и приятной. Мать, которую за глаза Кася называла Екатериной Великой, тут же задействовала все имеющиеся знакомства и нашла для дитяти временный контракт в одном из дочерних предприятий аукциона Кристис. Предприятие занималось экспертизой произведений искусства, и Касино резюме показалось им интересным. Дело оставалось за жильем. Но снять квартиру на несколько месяцев было невозможно, комнаты для туристов сдавались по заоблачным ценам, а дешевые отели были слишком уж отвратительными. В этот момент в качестве ангела-избавителя и появилась Марго с предложением, согласившись потерпеть потомство своей лучшей подруги несколько месяцев, пока Касина ситуация не прояснится.
Консультационная фирма, в которую попала Кася, с хлеба на воду явно не перебивалась. Владелец предприятия, Пьер Нодэн, коммерческими способностями обделен не был. Надо сказать, что природа нисколько не отдохнула на этом господине. Наоборот, она, похоже, работала часами, долго и неустанно. И результат получился впечатляющий: высокий шатен с ярко-голубыми глазами, соблазнительной ямочкой на подбородке, спортивной фигурой и бархатистым голосом. Это дополняли: острый ум, хватка, достойная акулы делового мира, и, как ни странно, незлобивый характер. Как Кася ни старалась, но недостатков в собственном начальнике найти не могла. Он был не просто хорошим профессионалом, к мнению которого прислушивались самые опытные специалисты. Но еще умел хорошо продавать свои способности и заодно способности всех работающих на него сотрудников. Кроме того, он отличался талантом находить нужных сотрудников и никогда не натравливал их друг на друга, то есть по принципу «разделяй и властвуй» не действовал. Его девизом, скорее всего, было «Вместе весело шагать», и главное – хорошая команда, а остальное приложится! Его заместитель Патрик, хоть и не был наделен такими же качествами, как Нодэн, но был хорошим агентом-менеджером. Он умело проводил рекламу, мастерски отсеивал невыгодные контракты, от которых одни неприятности, и умело выбирал выгодные, от которых проблем было минимум, а пользы – максимум. В общем, годовой баланс предприятия неуклонно рос, веселые нолики в конце прибавлялись. Но самое главное, и владелец, и его заместитель манией величия не страдали, расширяться не собирались, предпочитая увеличивать зарплату уже имеющимся сотрудникам.
При таком раскладе Касе несказанно повезло, что ее приняли в такую интересную фирму, учитывая, что с ее профессией и дипломами специалиста по древним и славянским языкам надеяться на что-либо вообще было бессмысленным занятием вроде вытья на луну и ношения воды в решете. А тут и зарплата, и почти интересная работа, и даже возможность постоянного контракта. В ее обязанности входило проверять историю каждого предложенного к продаже раритета и участвовать в оформлении необходимых документов. Работа, конечно, была слегка нудной. Но коллектив, состоявший из двух пожилых дам-документалисток, главы предприятия, его заместителя и двух экспертов, оказался веселым, дружным. Поэтому работать в таком окружении ей нравилось. Не говоря о том, что из окон офиса открывалась великолепная панорама Парижа: эспланада Инвалидов как на ладони, мост Александра III, Сена и где-то вдалеке Тюильри. Нодэну такое месторасположение явно влетело в копеечку, но, судя по всему, он мог себе это позволить. Кроме того, совсем рядом располагалось несколько чудесных ресторанчиков, и от дома Марго до офиса вполне можно было дойти пешком, особенно в хорошую погоду. Вот и сегодня Кася совместила приятное с полезным, отправившись на работу пешком. Самые разные мысли веселыми стайками проносились в ее голове, весеннее солнце приятно грело, не обжигая, легкий ветерок обвевал лицо. Даже агрессивные гудки автомобилистов не мешали ей наслаждаться чудесным утром.
В офисе она появилась одной из первых. Первым делом включила компьютер, стала просматривать утреннюю почту. Распечатала несколько документов, потом стала просматривать остальные письма. Ее внимание привлекло одно, она проглядела и удивленно покачала головой. Письмо было коротким. Некий господин Артур Рэйли приглашал ее на встречу. В примечаниях было сказано, что он уже заручился поддержкой ее шефа.
«Без меня меня женили!» – проскочило в ее голове раздражение. И первым порывом было отказаться от столь настойчивого приглашения. В конце концов, по любым правилам хорошего и даже не очень хорошего тона в первую очередь следовало поинтересоваться ее мнением, а не мнением ее драгоценного начальника. Потом, слегка поостыв, Кася набрала в поисковой строке имя бесцеремонного господина. Присвистнула, обнаружив солидный набор регалий последнего. Они впечатляли: почетный доктор нескольких известных университетов, руководитель фонда Стоуна, находящегося под эгидой ЮНЕСКО, автор нескольких, наделавших шума в научном мире работ по истории Древнего Египта.
С отказом благоразумно решила погодить. Даже нашла оправдания столь беспардонному поведению Артура Рэйли. Тому, скорее всего, и в голову не могло прийти, что какая-то не известная никому исследовательница может возмутиться, если ею заинтересуется столь именитый собрат. Работа больше в голову не лезла. На пороге появился шеф, поздоровался со всеми.
– Кассия, у меня для тебя новость, – обратился он к ней, – пройдем в мой кабинет.
Уже внутри продолжил торопливым голосом:
– Ты просмотрела утреннюю почту?
– Да.
– Тебе должно было прийти письмо от господина Артура Рэйли.
– Оно пришло, – только и подтвердила она.
– Что-то многословностью сегодня ты не отличаешься, – слегка сморщился он. – Ну, и что ты думаешь ответить на его предложение?
– О встрече?
– О встрече?! – с некоторым удивлением переспросил шеф.
– Да, он пригласил меня на встречу и попросил связаться с его секретарем, чтобы выбрать удобное для меня время.
– И это все?
– Все, – кивнула головой она. И с оттенком обиды в голосе добавила: – А также, что ты уже дал свое согласие на мое участие в этой встрече. Если не считать двух маленьких и совершенно незначительных деталей. Во-первых, я не имею никакого представления о предмете встречи с мистером Рэйли. А во-вторых, не хочу показаться капризной, но идея о том, что я могу отказаться, почему-то никому не пришла в голову!
– И у тебя появилось впечатление, что за тебя все кто-то решил, – в тон ей добавил Нодэн.
– Что-то в этом роде, – согласилась Кася.
– Не спеши оскорбляться, а подумай о положительных сторонах. Судьба нечасто предоставляет такую возможность.
– Может, я все-таки имею право узнать, о чем пойдет речь?
– Я пообещал Рэйли, что привилегия посвятить тебя в курс дела будет принадлежать ему. Это один из наших очень важных клиентов, и, возможно, результатом твоей миссии будет интересный контракт.
