скачать книгу бесплатно
Они вышли на небольшую прогалину. С левой стороны виднелся вход в пещеру.
– Здесь, Фелипе.
– Иди вперед, – коротко скомандовал Фелипе Суаресу.
– Почему я?
– Хуан останется сторожить, на всякий случай. Лишние свидетели нам ни к чему.
Хосе напрягся, но ослушаться не решился. Он прошел вперед, Фелипе и Дэн последовали за ним.
– О черт, что за дрянь! – услышали они вскрик Хосе.
Фелипе нагнал его. Странная картина открылась его глазам. Под сводом пещеры прямо напротив них, скалясь белозубыми улыбками, сидели три мертвеца в пурпурных мантиях. Фелипе раньше никогда не приходилось видеть более мрачной и более торжественной картины.
– Это же мумии! – воскликнул Хосе и начал торопливо креститься. – Ты куда нас привел, сука! – закричал он. – Где золото?
– Его никогда не было. Ты пришел на собственный суд, Хосе Суарес, а это твой трибунал, – хриплым голосом произнес Дэн.
– Они же мертвые!
– Вот перед ними ты и произнесешь свою оправдательную речь! А они вынесут тебе приговор, – тем же голосом, словно через силу продолжил Дэн и повернулся к мертвецам: – Ты слышишь, Мигель, дружище, я исполнил свое обещание!
Хосе протянул было руку к поясу, но только в этот момент вспомнил, что оружия с ним нет. Побледнев и задрожав, мулат оглянулся.
– Даже и не думай! – с удивительной для такого массивного тела скоростью Дэн развернулся, наставив на Суареса дуло автоматической винтовки.
– Патрон, это неправда, ты же знаешь, что этот гринго всегда ненавидел меня! Что бы тебе обо мне ни рассказывали, это все неправда! Клянусь Пречистой Девой, клянусь жизнью моих детей, я не виноват!
Дэн наотмашь ударил Хосе прикладом. Тот упал с залитым кровью лицом и, с трудом поднявшись на колени, закричал:
– Не убивай меня, я могу быть полезен! Фелипе, вспомни, сколько лет мы работали вместе! Да, я виноват, но это же капля в море твоего богатства, Фелипе! А потом, я могу еще быть полезен. Смотри, что я нашел. Я хотел тебе показать, – он достал сложенный вчетверо листок и заплакал.
Дэн вырвал листок из его дрожащих рук и протянул Фелипе. Тот прочитал и вздрогнул. Поднял внимательный взгляд на Хосе:
– Где ты нашел эти бумаги?
– В отеле, в Барселоне, их забыл прежний постоялец, какой-то профессор Мадридского университета. Я подумал, что тебе это может быть интересно. Я знаю твою тайну, Фелипе. Благодаря мне ты можешь найти Ее, и Она будет только твоей…
Дэн молча стоял и ждал. Фелипе помедлил секунду и произнес:
– Оставь его здесь, пусть трибунал решит его судьбу.
Хосе, услышав приговор, завыл и пополз к выходу. Но Дэн, не медля, скрутил его руки за спиной, подтащил к вделанному в стену пещеры кольцу и крепко привязал. Суарес вопил, то умоляя, то угрожая, но Фелипе уже не слышал его. Все мысли были заняты только что прочитанным текстом. Вслед за ним пещеру покинул Дэн. И почти сразу легкий писк и шорох осторожных маленьких лапок возвестили, что в пещеру вернулись ее настоящие хозяева.
Глава 2
От добра добра не ищут
Иногда в Касину голову все-таки приходили зазубренные наизусть в детсадовском возрасте истины. Ну, например, «от добра добра не ищут». То есть если тебе неплохо в определенном месте и с определенным человеком, то, мол, нечего рыпаться, сиди и благодари судьбу. Хотя, что бы получилось, если бы все следовали всем этим жизненным аксиомам? Последствия представить сложно. Конечно, если Homo erectus рыпался исключительно по необходимости, или пища кончалась, или холод начинался, то его потомками сапиенсами чаще всего руководили совершенно нелогичные чувства: любопытство, зависть, желание помочь или, наоборот, нагадить ближнему, а то и все вместе, смешанное в неравных количествах.
По сравнению со своими потомками Erectus выглядел очень даже мудрым. Ему бы и в голову не пришло погибать из-за кристалла красивого оттенка или куска металла желтого цвета, отправляться на край света за какой-то отвлеченной идеей и портить собственную жизнь словом «надо». Все эти мысли плавно проплывали в Касиной голове параллельно плывущим под крылом самолета облакам. И направлены они были в первую очередь против собственной неугомонной родительницы. Действительно, с какой стороны ни посмотреть: в Ницце Екатерине Дмитриевне жилось не тужилось. Качество жизни, климат, квартира в престижной части старого города, море в двухстах метрах, друзей – куча, поклонников – штабеля. Так нет же, все ее мамочка бросила и решила восстанавливать доставшийся в наследство от Фредерика замок. Словно кто-то ее околдовал. Екатерина Великая полностью забыла все свои рационалистические выкладки, отправила ко всем чертям вполне разумные, даже слегка эгоистичные, жизненные принципы и ринулась в бой…
Продолжать сетовать на родительницу Касе не пришлось. Объявили посадку, самолет пошел на снижение, и обычные хлопоты путешественника целиком и полностью заняли ее мысли. Из аэропорта она направилась к Марго, маминой подруге. Платой за ночлег был очередной поход на спектакль. Завзятая театралка Марго постоянно нуждалась в компании для созерцания творений знаменитостей. При этом мамина подруга отличалась такой всеядностью, что Кася никогда не могла предугадать заранее, где им придется провести вечер. Правда, на этот раз ей повезло. В программе была Опера Гарнье с отличной постановкой «Альцесты» Глюка. Так что Кася нисколько не пожалела о проведенном вечере и на какое-то время забыла о своих проблемах.
На следующий день обрадованная мать встречала свою дочь на вокзале Каора.
– Привет, дорогая, наконец-то! – воскликнула Екатерина Дмитриевна.
– Привет, мама.
– Ты наверняка уже забыла, на что похож Бьерцэнэгро?
– Почти, – призналась Кася. Рассказы Фредерика она, конечно, слушала. Фотографии и видео послушно просматривала. Но замок казался ей кучей старых и никому не нужных камней, тем более что Фредерик тогда только приступил к восстановлению развалин.
– Ты его не узнаешь! – с энтузиазмом пообещала Екатерина Великая, подводя Касю к своему новому авто. – Устраивайся.
Как и полагается деревенской жительнице, Екатерина Дмитриевна по случаю начала новой жизни сменила свою маленькую «Мини» на вместительный «Ситроен Партнер».
– Ты ничего не делаешь наполовину, – произнесла Кася, осматривая интерьер нового материнского средства передвижения. В нем не было никакой претензии на изысканность, испачканный краской пол с остатками сена, приделанные сбоку ремни, несколько картонных коробок и даже большой запыленный пластиковый чемодан с каким-то оборудованием. Для полной схожести со стопроцентной деревенской таратайкой не хватало только корзины с яйцами и клетки с курами.
– А, это ты про машину? Так удобнее, – пожала плечами Екатерина Великая, выруливая на зажатую между скалами извилистую дорогу.
Кася откинулась на сиденье, рассматривая пробегающий за окном пейзаж. Она любила этот регион и как бы ни ворчала на мать, но идея время от времени приезжать сюда ей нравилась все больше и больше. Кася чувствовала постепенно охватывающее ее ощущение простора и свободы. Наконец машина, шурша гравием, съехала с асфальтовой дороги и покатилась по широкой аллее, по обе стороны которой высились столетние платаны.
– Подъезжаем к нашему поместью! – с гордостью объявила Екатерина Великая. И по тону материнского голоса Кася на этот раз твердо и окончательно поняла, что отговаривать родительницу от этой затеи – совершенно бесполезное занятие.
Метров через двести на холме показался замок, оказавшийся в реальности гораздо больше. Его много раз перестраивали, пытаясь приблизить квадратное и приземистое оборонительное сооружение с тремя обзорными башнями и высокой крепостной стеной к комфорту Возрождения и Нового времени. Но замок усиленно сопротивлялся. Поэтому в один момент владельцы устали переделывать непокорное строение и махнули на него рукой. А после Французской революции замок окончательно пришел в запустение. Таким он и достался Фредерику в качестве наследства от каких-то дальних родственников. Теперь же это строение оказалось в их собственности.
Кася вышла из машины и огляделась. Ей здесь положительно нравилось, в действительности место было еще красивее, чем на фотографиях. С помощью картинки невозможно было передать дурманящий аромат свежеподстриженной травы, ласковое дуновение ветра, обдающего лицо приятной прохладой, тихий треск гравия под ногами. Фредерику уже удалось сделать немало. Правая часть здания могла похвастаться блестящими окнами и новой крышей. Но центральная и левая оставались в руинах, только оставшаяся от крепостной стены башня еще как-то держалась, сопротивляясь беспощадному времени.
Навстречу не торопясь, с достоинством вышел пес. Вот именно не выскочил, как полагается четвероногому охраннику, а вышел и перегородил вход.
– Познакомься, – совершенно по-светски представила пса Екатерина Дмитриевна, – Лорд Эндрю.
Кася усмехнулась про себя, но вслух материнское приобретение комментировать не стала. На самом деле в выборе клички Екатерина Великая не ошиблась. Имя было выбрано под стать этому мастифу абрикосового цвета. Кася вспомнила, что где-то читала, что настоящий мастиф должен выделяться среди других собак, подобно льву среди кошек. Лорд Эндрю был именно таким представителем своей породы: широкая и короткая морда с идеально черной маской, висящие уши, мускулистое тело и прямые мощные лапы. Кася протянула потомственному аристократу руку. Тот, не торопясь и сморщив лоб, обнюхал, поднял на нее умный взгляд ореховых глаз, коротко гавкнул, вильнул хвостом и, как и полагается опытному мажордому, посторонился.
– Можешь считать, что получила вид на жительство, – улыбнулась Екатерина Дмитриевна, – так что вперед, дорогая!
Кася начала подниматься по парадной лестнице, не забывая, впрочем, бросать любопытные взоры по сторонам. От ее внимательного взгляда не укрылись и гербы – безмолвные свидетели былой славы, вылепленные над аркой, и каменные скульптуры, расположенные перед входной дверью. Затаив дыхание, она переступила порог. Внутри было немного холодновато. Но внутренний вид замка ее не разочаровал. Она не торопясь огляделась: огромный зал был обставлен очень просто. Оставшиеся от беспокойных Средних веков бойницы были закрыты витражами, мягко рассеивающими яркий солнечный свет.
«Неплохо, – подумала Кася, – очень даже неплохо. Явно не дурак планировкой занимался».
Большие окна были с восточной стороны, а витражи – с юго-западной и западной. Зимой солнце достаточно обогревало огромный зал, а летом, в самую жару, не перегревало. Ей здесь нравилось все больше и больше. Стены покрывали панели из почерневшего от времени дерева, украшенного тонкой резьбой и изящными скульптурами. Над панелями висело несколько портретов и картин. Она подошла к большим элегантным окнам зала, которые выходили на другую сторону холма. Вид из них открывался захватывающий. Оказалось, что замок стоит на крутом берегу и под ним переливисто звенит порожистая и быстрая река.
– Кстати, почему ты назвала замок Бьерцэнэгро? – вспомнила Кася. – Мне кажется, Фредерик называл его иначе.
– Официальное название – Грезель, ты не ошиблась, – подтвердила мать, – но местные жители называют его Бьерцэнэгро, и мне это название нравится больше.
– Почему?
– Узнаешь, – пообещала мать, – а теперь не хочешь ли расположиться в нашей спальне, – сама знаешь, что все остальное пока находится в полуразрушенном состоянии. Фредерик успел привести в порядок только одну спальню. Работы в ней закончились перед самой его смертью, поэтому в ней ему пожить не удалось. Сам он обитал в кабинете, смежном с библиотекой, я тебе потом покажу. А пока пойдем, спальня находится в западной башне, придешь в себя после дороги, а потом перекусим.
Кася поднялась вслед за матерью по витой каменной лестнице с изрядно стершимися ступенями. Но спальня оказалась настоящим сюрпризом. У девушки вырвался вздох восхищения. Комната была совершенно необыкновенной. Сводчатый потолок украшен удивительно искусно вырезанным каменным кружевом. Такой же богатый декор окружает дверные и оконные проемы. А из двух окон открывается вид на виноградники, протянувшиеся по ту сторону реки.
– Ну и как?
– Потрясающе!
– Это комната для гостей с душевой и туалетом. Спать будем вместе, но кровать, сама видишь, большая. Кстати, туалет Фредерик сделал в специальной, достаточно просторной выемке в стене, оставшейся еще со Средних веков.
– Наверное, в прежние времена под этой выемкой стоять не рекомендовалось, – усмехнулась Кася.
– Скорее всего, хотя раньше люди были гораздо менее чувствительными к такого рода мелочам, тем более горожане. Сама знаешь, что в городе вообще содержимое ночных горшков на головы прохожим выливали. Кстати, Наташа, помнишь ее, ну та, которая ведет свой блог про моду, рассказывала про историю шляп с загнутыми полями. Так вот, представляешь себе, их придумали вовсе не из-за стремления к элегантности, а в целях защиты от содержимого этих самых горшков. Таким образом если ты и проходил в неудачный момент, то мог просто отряхнуть шляпу и продолжить свой путь.
Кася сморщилась, представив себе подобное происшествие, и неожиданно для самой себя расхохоталась. Подумав, что в принципе с удовольствием проделала бы то же самое с некоторыми персонажами из своей собственной биографии.
– Располагайся, приводи себя в порядок и спускайся. Я буду в кухне, вернее, в малом салоне. Я его пока превратила в комнату универсального пользования. Он гораздо меньше, и обогревать его проще. Сама видела, чтобы большой салон прогреть, весь окружающий лес спалить надо. Но, слава богу, пока с погодой везет. Холода еще не пришли, и осень сухая и теплая.
Екатерина Великая закрыла за собой дверь, и на лестнице послышались ее удаляющиеся шаги. Кася еще раз с удовольствием оглядела комнату, полюбовалась видом, открывающимся из окна, и со вздохом наслаждения опрокинулась на огромную потемневшую от времени дубовую кровать. Спустилась вниз она минут через пятнадцать. Внимательно рассмотрела несколько оставшихся от былого великолепия портретов. После подошла к внушительного вида камину, занимавшему почти всю северную стену. В свое время в нем можно было сжечь дубовый ствол или зажарить целого быка, подумала пораженная размерами очага девушка. Впрочем, прогресс оставил след и здесь. Камин был явно модернизирован и частично закрыт резной чугунной решеткой. Не удержавшись от любопытства, Кася подошла. Аккуратно, стремясь не испачкаться, перешагнула через решетку и стала внимательно рассматривать устройство изнутри.
– Ты решила опробовать новое транспортное средство? – саркастически поинтересовалась вернувшаяся в этот момент и заставшая свою дочь за рассматриванием камина Екатерина Дмитриевна.
– В смысле?
– Недогадливая! – рассмеялась мать. – Забыла, кто вылетает из трубы на метле! – И внезапно помрачнела. – Хотя, если так дальше пойдет, из трубы мы вылетем обе и вовсе даже не на метле, а в чем мать родила! Только что сметы сантехника получила, до этого на перестилку паркета. Но самое главное впереди – крыша.
– Ладно, мама, главное, чтобы у нас крыша не съехала, а с остальным разберемся! – весело произнесла Кася. – Ты мне лучше скажи, что сейчас делать будем.
– В деревню съездим, сегодня рыночный день. С народом познакомишься, а заодно и провизией запасемся. Ты не очень устала?
– Не беспокойся, в поезде я спала как сурок.
– Отлично, тогда поехали…
Уже в дороге Кася поинтересовалась:
– Ты беспокоишься, хватит ли средств на реставрацию?
– Конечно, – коротко ответила мать.
– Но мне казалось, что Фредерик оставил значительную сумму денег?
– Триста тысяч евро действительно казалось суммой неплохой, но до того, как я познакомилась с местными специалистами по опустошению карманов!
– Этот ты так мастеров называешь?
– Их, любезнейших, кого же еще! – с горечью отозвалась мать.
– Можем ли мы рассчитывать на помощь какого-либо фонда, например?
– Надо его сначала найти, а потом, согласно специалистам, замок не представляет собой историко-культурной ценности. Поэтому, кроме скидки по налогам, мне пока ничего добиться не удалось.
– Может быть, тогда продать квартиру Фредерика в Орлеане? Она все-таки в престижном районе, с видом на Луару.
– Я и сама об этом думала, но пока это невозможно.
– Невозможно! Почему, ты что-то от меня скрываешь?
– Просто не хотела, чтобы ты попала с корабля на бал.
– Давай, мама, раскалывайся, в чем дело?
– Завещание Фредерика оспаривает его племянник Раймон Ламбер.
– А, седьмая вода на киселе вспомнил про дядюшку, вернее, про его наследство! И у него есть шансы выиграть?
– По мнению нотариуса, нет, но мне все-таки посоветовали нанять адвоката.
– Понятно, и пока все имущество находится под арестом.
– Ну не совсем под арестом. Но суд может все-таки разделить имущество, и я предложила мэтру Периго отказаться от квартиры в Орлеане в пользу Раймона.
– Да Фредерик в могиле перевернется, сама вспомни, что Раймона он иначе как прохвостом не именовал, а теперь ты предлагаешь отдать ему квартиру!
– Я хочу спасти замок!
– А деньги?
– На них Раймон претендовать не может. Они были на специальных страховочных счетах, которые их собственник может передать любому, кому пожелает.
– Понятно, значит, мы рискуем остаться без дополнительных средств, – вздохнула Кася.
– Давай пока не будем об этом. Поехали в деревню.
– Поехали, – коротко согласилась Кася.
Деревенская площадь была заполнена народом.
– Суббота – рыночный день, – объяснила Екатерина Великая.
Она, похоже, абсолютно освоилась и чувствовала себя здесь совершенно как рыба в воде. Кася не переставала удивляться собственной матери. Та словно здесь родилась! И постепенно она включилась в игру, с удовольствием погружаясь в атмосферу субботнего рынка в деревушке Камбрессак. Люди не торопясь делали покупки, с удовольствием болтая с продавцами, обменивались короткими приветственными фразами с проходящими мимо знакомыми. Перекинувшись парой слов с продавцом фруктов и овощей био, Екатерина Дмитриевна подошла к продавцу сыров, назвав его по имени – Ги. Пока Ги выполнял заказ, аккуратно отрезая слегка желтоватый с темно-зелеными прожилками «Рокфор», заворачивал кружочки козьего сыра, перекладывал в отдельную баркетку домашнюю сметану, показывал особенно удавшийся ирату, Екатерина Великая расспрашивала его о семье и детях. Также не торопясь они посетили мясную лавку, поболтали в булочной. Кася, привыкшая к приветливости коммерсантов в Париже, была удивлена праздничной атмосферой радушия и расслабленности, царившей на деревенском рынке. Никто не забывал о собственных интересах и в то же время старался сделать другому приятное. Мир казался совершенно уютным и интимным. Кася расслабилась, начиная понимать собственную мать.
– Сейчас зайдем к Мартине, – тем временем сообщила ей Екатерина Великая, – это не человек – монумент, уже около сорока пяти лет она – хозяйка самого популярного бара. Представляешь себе: без малого полвека за стойкой. Люди приходят выпить стакан вина или пива, но самое главное – поговорить, поделиться последними новостями и спросить совета. Так что Мартина не просто душа деревни, а ее живая память.
Бар, к которому они подошли, ничем особенным не отличался. Веер рекламных объявлений на дверях да зелененькая афишка PMU, обозначающая, что здесь принимают ставки на лошадиные бега.
– Привет, Мартина!
