скачать книгу бесплатно
– Да это же старое кладбище, – догадался Юрий Сергеевич.
– А почему здесь, на горе?
– Когда-то здесь стояла большая церковь. Её видно было почти со всех концов города. Так старики рассказывали. А вблизи церкви размещалось кладбище. При советской власти церковь взорвали, да так, что и фундамента не видно.
– И чем же она большевикам мешала? – с сожалением заметил Аркадий.
– Идеологией мешала. Заповеди «не убий», «не укради» не совмещались с большевистской идеологией ликвидации всех богатых и разграблением их имущества.
– Ну, понятно. Церковь взорвали, но почему за кладбищем перестали ухаживать?
– Вы забываете, в какое время тогда люди жили. Здесь ведь не нищие похоронены. До революции люди в городе жили неплохо. По советским меркам они считались бы буржуями, или, в крайнем случае, кулаками. И родственные связи с такими людьми были пагубными для потомства. Поэтому тем, кто остался в живых, и приходилось скрывать своё прошлое. А покажись они здесь на кладбище, и тайна была бы раскрыта. Так последующие поколения уже и не знали ничего о своих предках.
– Да, – вспомнил Аркадий, – несколько лет назад мне пришлось с этим столкнуться.
Внучка пришла к Аркадию с вопросом:
– Деда, а кто были твои родители?
– А почему ты вдруг о них вспомнила?
– Нам в школе дали задание, чтобы каждый составил генеалогическое древо своей семьи.
Аркадий по старой привычке насторожился. Когда-то определённые органы интересовались тем, из какой семьи вышел тот или иной человек. И не дай бог, если человек происходил не из рабочих или крестьян. Трудно приходилось тем, кто происходил из семьи священника, мелкого торговца, любого частного владельца. О выходцах из семьи помещика или капиталиста и говорить нечего. Таких могли не только посадить, но и просто расстрелять как вредный элемент.
Остальным тоже приходилось несладко. Трудно было поступить учиться, продвигаться по службе. Действовал принцип «яблоко от яблони недалеко падает». А куда оно должно было падать, если имущество отобрали, родителей расстреляли. Вряд ли кто-нибудь в таких условиях кричал от восторга: «Да здравствует Советская власть!» Но выживать как-то надо было. И на людях приходилось-таки кричать.
В почёте тогда были только бедняки. Во многих населённых пунктах висели лозунги «Да здравствуют бедняки!» В еврейском местечке, где жили родители мамы Аркадия, все говорили на идише, и лозунг этот тоже перевели на родной язык. Но переводчик, очевидно, оказался не очень грамотный, и в переводе получился лозунг «Да здравствует бедность!» Поэтому многие не могли этот лозунг понять и задавали друг другу вопросы:
– Бедность ведь у нас уже есть. Так для чего надо было устраивать всю эту революцию?
Но тем, кто к голытьбе себя не относил, нужно было как-то приспосабливаться. Многим приходилось отказываться от родителей. Аркадий вспомнил историю инженера Голикова с Урала. Человек был способный, стремился в науку, но происходил из семьи священника. Поэтому дальше металлургического завода ему дорога была закрыта. Но когда он отказался от отца, то начал продвигаться по службе и возглавил в Москве видный институт.
В силу всех этих обстоятельств люди не афишировали прошлое своей семьи, зачастую всячески скрывали. И если были они не из рабоче-крестьянской семьи, то писали «из семьи служащего». Власть такая запись устраивала: хоть и не рабочая косточка, а всё ж не из эксплуататоров. А ведь многие частники и не были эксплуататорами. Если человек держал лавку или мастерскую, то зачастую и корпел там с утра до ночи. Когда дело процветало, можно было взять себе и помощника.
Но по советским меркам он всё равно считался эксплуататором. Если толковый крестьянин хорошо вёл своё хозяйство, не был нищим, то попадал в разряд кулаков. И таких по стране были миллионы. Их дети не распространялись о своей семье и прятались в графе «из служащих». Вызывает удивление, что автору текстов двух Советских гимнов и одного Российского удалось на протяжении всей жизни скрывать своё дворянское происхождение. Неужели органы до этого не докопались?
…И вот теперь детей заставляют вспомнить своих предков. То, что тщательно скрывалось многие десятилетия, теперь нужно выставить напоказ? Но с какой целью это делается? Может быть, из детей делают маленьких стукачей? Сдадут дети свои сочинения, потом их можно отнести куда следует. Там всё это занесут в компьютер, и вот, пожалуйста, готова картотека на всё население страны! Теперь любому нашему «засланцу» можно такую легенду сочинить, пальчики оближешь. Да и местное население проверять легко, если кто выдаёт себя за кого-то другого. Нет, вряд ли новая власть хочет окончательно «зачистить» то, что не смогла сделать старая. Может быть, наоборот, хочет вернуть хорошие семейные традиции? Чтобы дети могли гордиться своими предками? Это укрепляет прочность семьи. А от прочности семьи зависит прочность государства. Наверное, так.
Придя к этой мысли, Аркадий попытался составить генеалогическое древо своей семьи. Имя, отчество, год рождения и специальность отца и матери Аркадий знал. По сохранившимся нескольким документам времён эвакуации было известно, кем и на каком заводе отец работал. Начал вспоминать про дедушек и бабушек и понял, что не знает о них ничего. Имена дедов можно ещё вычислить по отчествам родителей. А как звали бабушек, Аркадий не знал. Мама вообще никогда о них не рассказывала. Почему? Наверное, из-за тогдашней обстановки в стране. Позже он узнал от родственников, что жили они на Украине и с приходом немцев были расстреляны. Родители отца – в Конотопе, а родители мамы – где-то в Монастырищах. Вот и вся информация. Кем были дедушки и бабушки, как жили, Аркадий не знал. И никого уже не спросишь, потому что ни родителей, ни дядей и тётей уже нет в живых. А ведь мог бы расспросить в своё время. Но не принято тогда было распространяться о своих предках.
Судьба раскидала людей по разным концам страны, и каждый начинал жизнь с чистого листа. Оставались только какие-то детские воспоминания. Аркадий не очень многое помнил. Помнил, как во время войны долго ехали в товарном вагоне и оказались в столице солнечной Киргизии. Приехали к папиной двоюродной сестре, эвакуировавшейся из Харькова несколько раньше со швейной фабрикой. Тётя Ева тогда получила комнату и жила там с тремя детьми, двое из которых были уже взрослыми и работали на заводе. И вот им свалились на голову ещё четверо: Аркадий, его сестра, их мама и тётя, мамина сестра. Сейчас даже трудно представить, как все умещались в одной сравнительно небольшой комнате.
Аркадию как самому младшему приходилось спать на плите. Эта кирпичная плита стояла прямо посреди комнаты. Днём её топили, готовили обед. А вечером на неё стелили постель и укладывали Аркадия… Размышления о печке навеяли на Аркадии ещё одно воспоминание. Он тогда уже поступил в техникум, и у них на первом курсе был предмет «военное дело». Занятия иногда проходили в стрелковом тире, который располагался прямо при техникуме. Стреляли из малокалиберных винтовок, и двор был усеян стреляными гильзами. Аркадия мучила эта бесхозяйственность, и он всё искал применения этим гильзам.
От кого-то он получил информацию, что если гильзу начинить серой от спичек и потом аккуратно гильзу забить, то получатся хорошие пистоны. Аркадий решил тут же это проверить. Вместе с другом они изготовили опытную партию пистонов, вышли во двор и стали бить по ним камнем. Но, видно, удары были не точные, и пистоны отскакивали в снег. Приходилось их там искать и бить снова. Однако от снега пистоны, видно, отсырели и не взрывались даже тогда, когда были сплющены в лепёшку. Раздосадованный Аркадий пошёл домой и бросил пяток пистонов в печку для просушки. Печку ещё не растопили, но дрова в ней уже лежали. Аркадий подождал некоторое время, а потом убежал во двор играть с ребятами. Нагулялся он до самого вечера, проголодался и побежал домой поесть.
– Мама, давай быстрей обедать, я есть хочу.
– А у нас сегодня обеда нет, – холодно отозвалась мама.
– Почему нет?
– Тебе лучше знать.
И тут он вспомнил про пистоны.
– Так что, пистоны высохли?
– Да, да, хорошо высохли, – переглянулись мама с тётей.
Оказалось, что, когда мама разожгла печку, дрова плохо горели. Мама открыла дверку и начала раздувать пламя. В это время грохнул взрыв, и мама чуть не села на пол. Она только успела закрыть дверку, как прогремел второй взрыв, затем ещё несколько. Никто больше не осмелился подойти к печке, и она стояла не топленная.
– Так когда это было? Днём? А сейчас уже вечер! Неужели за это время нельзя было снова затопить и приготовить обед? – искал аргументы голодный Аркадий.
– А откуда мы знаем, что ты ещё туда заложил!
…В 1942 году старший сын тёти Евы ушёл в армию и служил на одном из подмосковных аэродромов. Потом связь с ним прекратилась. О его судьбе Аркадий не помнил. Средняя дочь ушла жить в общежитие завода. Потом она вышла замуж за поляка. После войны они уехали в Польшу, и больше от них не было никаких вестей. Может быть, потому что переписываться с «заграницей» тогда было очень опасно, а, может быть, и просто невозможно. После освобождения Харькова от немцев тётя Ева с младшей дочерью Аней вернулась в родной город. Семье Аркадия возвращаться было некуда. Отец умер в госпитале в Саратове, в Харькове квартира уже была занята другими людьми. Поэтому Аркадий, его мама, тётя и сестра остались жить во Фрунзе. Жили очень бедно, в основном, на зарплату тёти. А зарплата бухгалтера в то время была очень маленькой. Мама немного зарабатывала надомницей в артели «Красный художник», делала куклы. За отца на Аркадия полагалась мизерная пенсия.
Сестра была на 10 лет старше Аркадия, и у неё была другая жизнь. Аркадий ещё дошкольником гонял тряпичный мяч во дворе, а Инна с подружкой готовились к экзаменам. На всю жизнь Аркадий запомнил обрывки фраз, когда они учили геометрию: «Требуется доказать, что треугольник АВС равен треугольнику А-прим, В-прим, С-прим». Уроки учить нужно было днём, потому что электричество часто отключали. Мощности электростанций были ограниченными, а электричество было необходимо для оборонных заводов. В жилых домах приходилось пищу готовить на примусах, а вечером освещать помещение коптилками. Они представляли собой бутылочку с керосином, в которую вставлялся фитиль. Такой светильник давал много копоти и сравнительно мало света. Но приходилось довольствоваться этим. Аркадию запомнилось, как вечерами вместе с соседями собирались у такой коптилки, и Инна читала вслух «Овод». Аркадий тогда мало ещё что понимал, но произведение это ему представлялось очень значительным.
Пока Аркадий подрос, сестра успела окончить медицинский институт и по направлению уехала работать в небольшой шахтёрский город Таш-Кумыр в южной Киргизии. Аркадий приезжал туда несколько раз во время летних каникул. Дорога туда представляла собой трехдневное путешествие. Прямой связи тогда между северной и южной Киргизией ещё не было. Поезд шёл из Киргизии по территории Казахстана, Узбекистана, Таджикистана, снова Узбекистана. И так с пересадками можно было попасть в Таш-Кумыр. Потом Аркадий окончил техникум и по направлению попал на работу в Азербайджан. Так оставшиеся члены семьи оказались в разных концах огромной страны, и у каждого началась новая жизнь…
Генеалогическое древо явно не вырисовывалось. Получался только маленький кустик. Может быть, теперь, когда не нужно детям скрывать прошлое своих родителей, они это древо продолжат.
– Так это кладбище и забросили, – Юрий Сергеевич оглядел вокруг кое-где торчащие из земли каменные плиты. Там, где были только деревянные кресты, от могил давно уже не осталось и следа. – Вот жили люди, работали, создавали семьи, рожали детей, и ничего от них не осталось ни на земле, ни в памяти родных. А где-то живут люди и не подозревают, что здесь покоятся их предки. И кто где тут похоронен, теперь не поймёшь.
– Да по всей стране живут сейчас миллионы людей, не знающие своей родословной. Многие даже не подозревают, что являются потомками баронов, князей и даже царей.
– Современные научные достижения позволяют это определить. Вот в Киеве сейчас изучают ДНК Ярослава Мудрого, пытаются создать его точный портрет и больше узнать о его родословной.
– С помощью ДНК можно было бы отыскать и родственников Чингисхана. Ведь у него было пятьсот жён, и каждая рожала ему детей. Вы представляете, сколько у него может в мире быть потомков!
– Для этого надо сначала найти его могилу. Историки утверждают, что он умирал во время осады главного тангутского города. Чувствуя приближение смерти, он приказал: «Когда я умру, ничем не обнаруживайте моей кончины, не подымайте плача и воплей, чтобы об этом не узнали враги, не обрадовались и не воодушевились».
После смерти Чингисхана в конце августа 1227 года сыновья тайно положили его тело в гроб, выдолбленный из цельного дуба и выложенный внутри золотом. Чингисхан уже давно возил этот гроб с собой. Гроб везли в Орду на повозке, запряженной двенадцатью быками. По дороге монголы убивали всех встречных, чтобы факт смерти повелителя оставался в тайне. По этой же причине были убиты все рабы, выполнявшие погребальные работы. Чтобы через год можно было на этом месте справить поминки, на неприметной могиле принесли в жертву новорожденного верблюжонка, только что взятого от матери. Через год она нашла то место в степи, где был её детёныш. На этом месте монголы совершили положенный обряд поминок. Верблюдицу закололи, чтобы она больше не возвращалась к этому месту, и сами покинули могилу навсегда.
– Вот и живём мы в государстве, которое начертил Чингисхан, и не знаем даже, где находится могила его создателя.
– Мало мы знаем и о Василии Ермаке, присоединившем к России Сибирь. Среди подарков, которые царь Иван Грозный прислал Ермаку по этому случаю, были два богатых панциря. В одном из них в ночь с 5 на 6 августа 1584 года Василий Тимофеевич, переплывая Иртыш, утонул. Царь Николай I в 1839 году поставил мраморный памятник «Покорителю Сибири Ермаку» в городе Тобольске, возведённом на месте бывшей столицы Сибирского ханства.
– Есть памятники и Петру I, прорубившему окно в Европу. Так что в более поздние времена память о великих людях сохранилась.
– Далеко не обо всех. Многие памятники людям великим и не очень стёрты с лица земли. Кто сейчас скажет, какую жизнь прожили те, кто покоится на этой горе? Многие имена стёрты даже в памяти людской. А сколько миллионов людей пропало во время войны, сгинуло в лагерях ГУЛАГа! Кто знает теперь их родословную, их историю. И виной тому так называемая революция большевиков.
Глава 3
Весь мир насилья мы разрушим…
«Никто не принёс человечеству больше бед, чем борцы за счастье всего человечества».
Илья Эренбург, советский писатель
– А почему «так называемая»? – удивился Аркадий.
– Потому что такой революции, какой нам преподавали её в советское время, на самом деле не было, – ответил Юрий Сергеевич. – Конечно, Россия после отмены крепостного права нуждалась в дальнейших реформах. Во второй половине XIХ века начиналось уже «брожение умов». Создавались отдельные общества, такие как «Народная воля», «Народная расправа» и так далее. Но все они были малочисленны и признавали в основном методы террора. В 1905–1906 годах террористы убили тысячи государственных чиновников и рядовых полицейских. Столыпин тогда ввёл военно-полевые суды и восстановил порядок в стране.
– А почему же не прижились реформы Столыпина? – вступил в разговор Дмитрич.
– Дело в том, что после реформ Александра II в России началось бурное развитие капитализма, а с ним и резкое классовое расслоение среди крестьян. Они привыкли жить общиной, несколько столетий были крепостными и не готовы были к конкурентной борьбе. Отсюда и возникали народные волнения. Из создавшегося положения было два выхода. Или надо было ликвидировать общины, чтобы крестьяне превратились в свободных хозяев. Или надо было усилить общину и государственный контроль над крестьянами.
При этом они отказывались от личной свободы, но получали гарантию равенства и минимального благосостояния. Столыпин понимал необходимость реформ, но большинство общественных деятелей выступало за сохранение общины, защищающей крестьян от хищничества купцов. Поэтому во время проведения столыпинских реформ больше 75 % крестьян отказались выходить из общины и создавать собственное хозяйство.
– То же самое произошло в 1991 году после падения советской власти, – заметил Аркадий. – За многие десятилетия колхозного строя выросло несколько поколений крестьян, не имеющих понятия о самостоятельном хозяйстве. Поэтому только 1 % из них стали фермерами.
– В сохранении общин были заинтересованы и революционеры, так как, кроме всего прочего, они имели возможность работать с организованной массой. Однако крестьянство было малопригодно для революционных действий, потому что привязано к земле и своему хозяйству. Поэтому Ленин и призывал опираться на пролетариат, которому терять нечего. Но рабочий класс составлял всего 1 % населения страны. Да и большевиков насчитывалось по стране всего несколько тысяч. Занимались они, в основном, агитационной деятельностью. В отличие от эсеров, которые предпочитали действовать террором. Полиция старалась заслать в эти организации своих осведомителей и держать ситуацию под контролем. В партии эсеров разразился большой скандал, когда был разоблачён Азеф, названный потом «королём провокаторов».
– Ты можешь рассказать о нём более подробно? Из советской истории мы знаем о нём очень мало.
– Могу подробно, но это займёт много времени. Кроме того, как видишь, Дмитрич давно разлил по стаканам бодрящий напиток, а мы всё не можем выпить.
– За что будем пить?
– Давайте выпьем за то, чтобы в мире никогда не было безымянных могил, – предложил Аркадий, с грустью оглядывая запущенное кладбище. – И чтобы за этими могилами всегда было кому ухаживать. Чтобы не прерывалось генеалогическое древо.
– Ну, что ж, – как-то загадочно улыбнулся Юрий Сергеевич, – давайте за это выпьем.
После выпивки и закуски Юрий Сергеевич продолжал:
– Евно Азеф родился в 1869 году в местечке Лысково Гродненской губернии. Позже семья переехала в Ростов и занялась торговлей. Там Азеф поступил в гимназию, но после шестого класса был исключён за какой-то неблаговидный поступок. Однако сумел окончить гимназию, сдав все экзамены экстерном. Какое-то время перебивался случайными заработками. В 1892 году один купец из Мариуполя поручил ему продажу масла. Азеф присвоил вырученные от продажи масла 800 рублей и уехал в Германию. В Карлсруэ он поступил в политехникум.
Кроме оплаты учёбы и проживания, Азефу требовались деньги на развлечения, до которых он был большой охотник. И он нашёл источник их получения. В 1893 году он обратился к начальнику ростовского жандармского управления с предложением своих услуг. Он предложил полковнику Страхову поставлять за определённую плату сведения о том, чем занимаются в своих кружках русские студенты политехникума. Страхов согласовал этот вопрос со своим руководством в Петербурге, и Азеф стал секретным сотрудником полиции с первоначальным окладом 50 рублей в месяц. Для писаря, оформлявшего личное дело Азефа, слово Карлсруэ было труднонаписуемым, поэтому он написал: «Дело сотрудника из кастрюли». И в этой «кастрюле» вскоре заварилась большая каша. Сообщения Азефа поражали полицию своей точностью.
В политехникуме Азеф проучился два года, а затем перевёлся в Высшую электромеханическую школу в Дармштадте. В 1897 году он получил диплом инженера электрика и начал работать в Берлине в центральной электрической компании. В 1899 году он вернулся в Россию и устроился инженером в московскую «Всеобщую электрическую компанию». В Москве же он был представлен ещё в двух местах: королю российского политического сыска полковнику Зубатову и московским социалистам-революционерам.
В организацию он был принят по рекомендации одного из организаторов заграничного союза эсеров Житловского. В 1901 году в Женеве Азеф встретился с Гершем Гершуни. Совместной деятельностью им удалось объединить северный, южный и заграничный союзы эсеров в единую партию. Гершуни был назначен руководителем Боевой организации, а Азеф стал его заместителем. В 1903 году Гершуни был арестован, и Азеф занял его место.
Боевая организация эсеров совершила целый ряд убийств видных государственных служащих. В этом списке и министры, и генерал-губернаторы, генералы, адмиралы и прочие чиновники. А ещё два списка было в полиции. Один содержал перечень покушений, сорванных благодаря доносам Азефа. Второй список содержит многие десятки революционеров, выданных Азефом Департаменту полиции.
И работа эта довольно щедро вознаграждалась. Жалование Азефа вместе с командировочными, премиальными и наградными составило со временем несколько тысяч рублей в месяц, что превышало зарплату некоторых министров. Кроме того, Азеф пользовался кассой боевой организации, находившейся в его бесконтрольном ведении. Это позволяло ему жить на широкую ногу, хотя в партии он слыл аскетом, живущим «на хлебе и селёдке».
В руководство партии эсеров неоднократно поступали сведения о том, что Азеф ведёт двойную игру. Однако в партии отказывались этому верить. Когда редактор журнала «Былое» Бурцев в 1908 году напечатал статью с разоблачающими Азефа материалами, против автора статьи ополчилась вся партия. В октябре 1908 года в Париже устроили «суд чести». Судьями были такие авторитетные революционеры, как Кропоткин, Герман Лопатин и Вера Фигнер. Азеф счёл себя оскорблённым и на суд не приехал. Он заявил, что доверяет суду, что будет доказана его полная невиновность, а «клеветник» Бурцев будет заклеймён позором. И действительно, многие видные революционеры выступали в защиту Азефа.
Борис Савинков заявил: «Если бы против моего родного брата было столько улик, сколько их есть против Азефа, я застрелил бы его немедленно. Но в провокацию Ивана (одна из партийных кличек Азефа) я не поверю никогда. Даже подтверждение бывшего директора Департамента полиции Лопухина убедило не всех. Окончательно всё прояснилось в январе 1909 года после суда над Лопухиным. Было решено поговорить с Азефом начистоту. Для этого делегировали Панова, Савинкова и Чернова. Делегация нашла Азефа в Париже. Много часов продолжались препирательства, и Азефу удалось улизнуть. Эсеры объявили Азефа предателем и приговорили к смерти.
– Я вот что-то не помню, где и как его убили, – заметил Дмитрич.
– А его никто и не убивал. И даже не думал искать. Его предательство ввергло партию эсеров в такой кризис, что им было не до мести. В полицейских кругах тоже были потрясены двойным предательством Азефа, и долго не могли с этим смириться. А Азеф поменял фамилию, став Неймаером, и на припасённые заранее деньги разъезжал со своей любовницей по Европе. В 1910 году он поселился в Берлине и стал играть на бирже. Свои деньги он держал в русских ценных бумагах, так как они высоко котировались во всём мире.
Но с началом войны бумаги эти обесценились, и Азеф разорился. Ему пришлось открыть маленькую корсетную мастерскую. Шить корсеты пришлось его любовнице, бывшей певичке петербургского ресторана «Аквариум» Клёйфер. В 1915 году его арестовала немецкая полиция. Азеф был опознан и помещён в Моабитскую тюрьму как опасный террорист. Он написал несколько писем берлинскому «полицей-президенту», но ответа не получил.
Его освободили лишь в 1917 году и сразу приняли на работу в МИД Германии. И этот момент вызывает особый интерес. Дело в том, что в МИД любой страны не берут, как правило, на работу иностранцев. Тем более с такой репутацией. Значит, в министерстве на Азефа имели какие-то виды. Я догадываюсь, какие, но скажу об этом позднее. Как бы то ни было, но виды эти германским чиновникам не суждено было использовать. У Азефа обострилась болезнь почек, появились проблемы с сердцем, и 24 апреля 1918 года он умер. На Вильмердорфском кладбище в Берлине на его могиле даже не было памятной плиты. Был только номер 446.
Приятели молчали, переваривая информацию.
– А теперь вспомним, – продолжал Юрий Сергеевич, – за что мы сейчас пили. Вы по-прежнему настаиваете, что не должно быть безымянных могил? Даже могил таких людей, как Чикатило, Гитлер, Геббельс и тому подобные?
– Так мы ведь имели в виду нормальных людей, а не преступников, – потупился Дмитрич.
– Но в нашей стране понятие преступник является относительным, – возразил Юрий Сергеевич. – Сегодня он герой, а завтра преступник.
– Да, – задумавшись, произнёс Аркадий, – я ещё помню учебники истории с закрашенными портретами. То эти люди считались героями гражданской войны, потом вдруг стали врагами народа.
– А вам не приходило в голову, насколько трагична для страны сама фраза «Герой гражданской войны»? – с грустью заметил Юрий Сергеевич. – Это значит, что человек отличился не при защите страны от внешних врагов, а в том, что поубивал своих родственников, друзей, соседей только за то, что они не были согласны с его мировоззрением. И за это ещё был награждён, а не предстал перед судом!
На события, происходившие у нас в стране, можно посмотреть с разных точек зрения. К примеру, твой, Дмитрич, любимый Маяковский. С одной стороны – революционер, великий поэт. А для тех, кто с приходом большевиков всё потерял, и родных, и собственность, всякий революционер является врагом. Да и не для всех революционеров он друг. Историки раскопали некоторые странные факты из его биографии. За свою революционную деятельность Маяковский в царское время пять раз был арестован. Его подельники получают большие сроки заключения, ссылку, а Маяковского каждый раз отпускают. После 1917 года из следственного дела Маяковского исчезают некоторые документы. Некоторые исследователи придерживаются мнения, что на допросах Маяковский сломался и стал работать на полицию. А работники ГПУ изъяли соответствующие бумаги из архивов полиции, чтобы держать на крючке известного поэта и сделать своим агентом. Кроме того, Маяковский сотрудничал с Троцким, следовательно, для сталинистов тоже был врагом. Не исключено, что всё это и явилось причиной его самоубийства. Так что далеко не всё в нашей истории так очевидно.
– Или взять, к примеру, Тухачевского, – добавил Аркадий. – Для одних он великий полководец, незаслуженно репрессированный. А для жертв его карательной экспедиции на Тамбовщине, он кровавый палач.
– А сколько за годы советской власти было сложено мифов о «вожде мирового пролетариата», – продолжал Юрий Сергеевич, – на самом деле некоторые факты из его биографии были мало известны широким массам. Даже не было точно известно то место на земле, где Ленин родился. Известен дом Ульяновых в Симбирске, где он провёл детство. Но туда Володя попал уже в годовалом возрасте. А до этого семья Ульяновых снимала флигель во дворе у купчихи Прибыловской. До наших дней этот флигель не сохранился. Занимавшаяся ленинской темой писательница Зоя Воскресенская поехала в Ульяновск, изучала в архивах планы домовладений и с помощью местных архитекторов нашла это историческое место. И оказалось, что на этом месте в самом центре города стоит общественный туалет.
– А может, это даже символично, и показывает, как народ относится к идеям марксизма-ленинизма?!
– Вот тут ещё одно заблуждение. Марксизм и ленинизм, как теперь выясняется, вещи совершенно разные. Ещё Плеханов на основе марксистской теории высказал мысль о том, что «Россия не созрела для демократии». Он убеждал Ленина в том, что в России ещё не создано социальных и экономических предпосылок для возникновения гражданского демократического общества. Но Ленина не устраивало то, что нужно ждать, когда созреют эти условия. Плеханову пришлось признать: «Ленин мой ученик, который у меня ничему не научился…»
Январское восстание 1905 года показало правоту Плеханова. Во время этого восстания, кстати, Сталин, имевший тогда кличку Коба, на Кавказе создал на основе боевых дружин ударный отряд. Каждый боевик должен был хорошо владеть огнестрельным и холодным оружием, уметь управлять не только лошадьми, но и паровозом. Эти боевики использовались для борьбы с погромщиками, защиты партийных лидеров и демонстраций. После разгрома восстания деятельность боевиков стала сводиться к грабежам. Начались скандалы, и на партийном съезде в Стокгольме было принято решение о прекращении грабежей и роспуске групп боевиков.
Но революционная деятельность требовала денег. И в 1907 году Ленин вызывает в Берлин Сталина и Леонида Красина, возглавлявшего боевую техническую группу ЦК партии. Втайне от партии Ленин создал группу для добывания денег. В группу входит сам Ленин, Леонид Красин и Александр Богданов. Эта «Коллегия трёх» заключила договор с кавказскими боевиками. А вскоре на весь мир прогремело дело об «ограблении века» в Тифлисе. За техническую сторону налёта отвечал Коба, а исполнителем был Симон Тер-Петросян по кличке Камо. Полиции стало известно о предстоящем налёте, и она разработала секретную операцию для поимки революционеров «на живца».
13 июня 1907 года прибывает из Петербурга жалование для госслужащих. Обычно для перевозки денег использовались два маршрута. В этот раз деньги повезли по третьему маршруту. В экипаже находились два мешка, набитых пятисотрублёвыми ассигнациями. Охраняли груз казаки. Когда экипаж с эскортом выехал на центральную площадь, там появляется фаэтон с Камо, переодетым в армейского капитана. Экипаж и казаков налётчики закидали бомбами. В результате кассир и большая часть конвоя были убиты, остальные тяжело ранены. Сам экипаж был разнесён в клочья. А налётчики скрылись, захватив инкассаторский мешок, в котором находилось четверть миллиона царских рублей. В этой истории остались тёмные пятна: откуда полиция узнала о плане захвата денег, и кто предупредил грабителей о тайных планах полиции. Напрашивается вывод, что среди грабителей был двойной агент.
Тифлисский подпольный комитет заинтересовался также, куда делись деньги. А деньги в это время были на пути в Финляндию на конспиративную дачу Ленина. Но Сталин не мог рассказать о тайном договоре с «Коллегией трёх» и всё взял на себя. Тифлисский комитет исключает его из партии, и Сталин исчезает из Грузии. А «Коллегия трёх» так и не смогла воспользоваться награбленными деньгами. Полиция разослала во все мировые банки номера похищенных банкнот. Первым при пересечении Ламанша с этими пятисотрублёвками был арестован известный революционер Максим Литвинов. С этими деньгами были арестованы ещё несколько большевиков, а в Берлине арестован Камо. Стало ясно, что эти деньги не примет ни один банк мира.
– Можно себе представить, как было обидно «вождю мирового пролетариата», когда им с Крупской пришлось сжигать эти деньги в печке.
– Конечно. А Коба появился в Баку, где начинался нефтяной бум. Люди делали миллионные состояния, и это, естественно, привлекало грабителей. Весь город был поделён между бандитскими кланами. Их-то Коба и приглашает в состав новой боевой дружины. Коба становится грозой нефтяных магнатов и банкиров. За несколько лет, согласно сводкам полиции, сумма всех ограблений составляла около трёх миллионов рублей.
Наиболее известным из этих ограблений было нападение банды под руководством Сталина на почтовый пароход «Император Николай Первый». В 1908 году перед самым отплытием парохода на борт поднялись люди в полицейской форме, разоружили охрану и заперли её в каюте. Сталин с группой захватили сейф, а лучший медвежатник города Ахмед его вскрыл. Добыча составила миллион двести тысяч рублей. Когда охране удалось выломать дверь каюты, Сталин с Ахмедом уже успели скрыться на быстроходном катере.
А подозрения о связях с полицией преследовали Сталина всю жизнь. Его арестовывали пять раз. И всё время ему удавалось то избежать наказания, то сбежать из ссылки. Никаких документов об этом найдено не было. После установления советской власти в стране все главные участники ограбления века ушли из жизни. Камо в 1922 году погиб при загадочных обстоятельствах под колёсами грузовика. Леонид Красин был отправлен полпредом в Лондон, где он вскоре умер. Александр Богданов вскоре скончался от неудачного переливания крови. А Сталин стал генеральным секретарём…
Но это было позже. А в начале века большевики стремились развернуть революционную борьбу во имя трудового народа. Насколько эта революция была нужна самому трудовому народу, можно судить по таким фактам. Феликс Дзержинский приходил с несколькими единомышленниками на заводы в Вильно и агитировал рабочих провести забастовку. Когда рабочим это надоело, они начали агитаторов бить. Дошло до такого скандала, что Дзержинский уже не мог оставаться в Вильно. Ему пришлось перебраться в Ковно. Здесь он изменил тактику. Теперь уже большевики избивали рабочих, не согласных с проведением забастовок, и угрожали им расправой…
На проведение революционной работы по-прежнему нужны были деньги. И помощь пришла из-за границы. Дело в том, что в конце XIX века ускоренными темпами набирали мощь Германия и Россия. За этим с беспокойством наблюдала Англия. Ей выгодно было столкнуть между собой этих двух конкурентов. И здесь очень кстати появляется Троцкий. Эту фамилию Лев Бронштейн получил вместе с поддельным паспортом, когда в 1902 году бежал за границу из Сибири, где оставил жену и двух дочерей.
Его приняли австрийские социал-демократы, желая сделать своим агентом. С необходимыми деньгами и документами его хорошо устроили в Лондоне. В 1904 году Троцкого приглашает в Баварию А. Парвус. Этот «Купец русской революции» был связан с крупными военными, политическими и финансовыми кругами Германии, работая одновременно как на спецслужбу Германии, так и на английскую разведку. Парвус ознакомил Троцкого с идеей «Соединённых Штатов Европы», согласно которой усиливается роль наднациональных структур.
И вот уже Троцкий прогнозирует неизбежность мировой войны из-за борьбы за новые источники сырья и рынки сбыта. Ещё за год до революции 1905 года он разработал план захвата власти в России. Затем он едет туда вместе с Парвусом. После разгрома революции преступника Троцкого приговорили к вечному поселению в Сибири. Но очень скоро они с Парвусом снова оказались в Европе. В Германию Троцкого не пустили. В октябре 1907 года он со второй женой Натальей Седовой и сыном поселились в Вене. Здесь Троцкий очень быстро вошёл в высшие политические круги Австрии и Германии и стал информатором Генштаба.
