скачать книгу бесплатно
– Да нет, пускают и слушают большое количество человек. По крайней мере, больше половины из тех, к кому я обращаюсь со Словом Божьим. И это – моё служение, волонтёрство. Многие мои однокурсники – помогают в хосписах и в больницах, или собирают деньги-донаты в Интернете на благотворительность – это тоже все прекрасные служения.
А я так чувствую – так и хожу. Сейчас это самое нужное и богоугодное дело, которое только может быть, на мой взгляд. Сейчас идёт спад эпидемии-19, многие прививаются, но страх и паника у людей ещё не прошли. В такое время, как и в любое другое время – людям нужна опора. А наша единственная опора – это Иисус, который взял все наши грехи на себя, вообще все грехи – которые были, происходят сейчас и будут; он, сын Божий, отвёл гнев Божий на нас всех грешных, взял все грехи на себя.
– Да Вам же не больше двадцати лет! Вот нашей Вере уже двадцать два года – она уже почти сертифицированная медсестра, уже практикует здесь, в поликлинике… вообще, она уже старая у нас, неустроенная. (Вера услышала это, заходя на кухню, и очень обиделась – между сёстрами были в ходу насмешки и непонимания, Вера была более ранимая и более романтичная).
Вера, только ты не обижайся. А то она у нас жениха выбрала. Он в соседнем городке для научной молодёжи живёт, с родителями. И младше он её на четыре года. И с тех пор настроение у неё очень неровное – то весёлое, то истерическое. Неустойчивое. А мне семнадцать лет, я в последнем классе здешней школы, нам как раз «Основы Религии» преподают сейчас. Хотя, античную философию преподают тоже, вот, например, Демокрит говорил: «Бывают умные юноши и глупые старики. Ибо научает мыслить не время, а раннее воспитание и природа». Или Аристотель: «Мы – есть то, что часто делаем».
Поэтому Вы, Вениамин, конечно, поражаете, то, что Вы несёте слово о Боге в такое больное время…. Я уважаю Вас за это. – Слабая улыбка осветила тонкое лицо молодого миссионера.
– Всякая плоть – трава, и вся красота её – как цвет полевой. Засыхает трава, увядает цвет, когда дунет на него дуновение Господа. Так и народ – трава. Трава засыхает, цвет увядает, а слово Бога нашего пребудет вечно» (Чтение из Ветхого Завета). – Произнёс он, со скромной улыбкой.
– И Вы прямо верите, по-настоящему? – Не унималась любопытная Оля. – Как Вы пришли к тому, что поверили в Бога так по-настоящему?
– Ну… Как Вам сказать… Меня вырастил брат моего отца. Когда родителей не стало, меня забрали к себе на воспитание дядя и тётя. Дядя, кстати, у меня католический священник, и у нас с ним постоянные споры по поводу религий. А я – будущий пастор-лютеранин, хотя и, возможно, будущий профессор теологии.
– Тогда понятно…. – Протянула Оля. – Но всё-таки, Вы помните тот момент, когда поняли про себя, что Вы поверили с этого дня…. Было у Вас какое-нибудь такое событие, от которого пришло понимание: всё, Вы поверили с этого дня?
– Да вроде как такового не было такого момента, просто влияние и учение дяди, скорее всего, сильно повлияло…. Хотя, был один такой случай ( я сейчас только вспомнил). У нас во дворе жил один человек, чересчур увлекающийся спиртными напитками, ну алкаш. А я в ту пору был совсем маленький, лет 6 мне тогда было. И я бегал по двору, и чуть было не попал под машину – а этот грязный, непотребного вида алкаш – защитил меня – вытолкнул меня от едущей на полном ходу машины, и его задавило, а не меня…И его увезли в больницу, и потом я больше его никогда не видел, и мой дядя старательно избегал этой темы в разговорах…. Не знаю даже, выжил ли после этого человек с прекрасной душой, который был способен защитить жизнь ребёнка такой дорогой ценой… И, с тех пор, я много думал об этом. И до сих пор считаю, что я отныне должен жизнь как бы две жизни – достойно и энергично….
– Ну…. Теперь всё с Вами понятно, Вениамин. – Сказала Оля. – Вы очень интересный человек. Хорошо, что Вам Вера открыла дверь, я была против того, чтобы пустить покормить бродячего миссионера. – Мы Библию читаем, Вы не беспокойтесь, довольно много сюжетов из неё мы знаем, по крайней мере, я знаю. Только мало в Библии женских образов…. Ну, я так считаю. Вот, Венимамин, Вы можете найти нам пример из Библии, подходящий к нашей семье? Мама наша два раза была замужем, у нас разные отцы, они бросили её из-за того, что оба были слабые – один испугался, когда старшая сестра Вера родилась с больным сердцем, и её нужно было оперировать – он испугался и сбежал из семьи, а вон она какая вымахала. И много позже, мой отец прибился к нашей семье – «отогреться душой», как он говорил – меня как-то даже не планировали, а я родилась. Так вот, я считаю, раз Библия – это универсальная книга, то в ней должны быть универсальные рецепты: как жить, если семья нестандартная, с различными конфигурациями….
– Как же, есть примеры женских образов в Библии.
– Только ни один из них к нашей семье не подходит, чтобы как-то улучшить ситуацию.
– Девочки, вы просто не понимаете ещё всей глубины библейских образов.
– Да нет, Вениамин, вот нам, например, рассказывали про Руфь и Есфирь, Лию и Рахиль, Саару и Авраама, Исаака и Ревекку. Ну ни один женский образ из Библии не подходит к нашей семье. Они же должны быть универсальные, и каждый человек, который ищет ответ как ему вести себя в какой-либо ситуации, должен, по идее, находить этот универсальный ответ в Библии…. Или я что-то не так понимаю, что это ищу?.... Объясните нам, Вениамин.
– Что вам на это сказать… Оля…. Отчасти Вы всё правильно понимаете, хорошо, что задумываетесь об этом, философствуете. Но Вы находитесь сейчас на уровне понимания Экклезиаста. Хотя, насчёт женских образов в Библии Вы во многом правы. Эти 7 женских образов (я прибавил сюда и Еву) – эти 7 ветхозаветных женских образов – по сути, некоторые теологи уверены, что в обычной бытовой жизни каждая женская судьба сводится к одному из этих универсальных женских образов… .Так что Вы во многом верно обратили на это внимание. Однако, не забывайте, что есть женские образы из Нового Завета.
– Ну а мы с Верой? Мы совсем не Лия и Рахиль, я совсем не хочу приравниваться к этим библейским образам. А больше там нет сестёр. Там только один пример с сёстрами….
– Да Вы не тревожьтесь, у каждого человека своё индивидуальное предназначение. Если вы с Верой сёстры – это совсем не значит, что вы повторите прообраз Лии и Рахиль. Всё очень индивидуально. Хотя, и универсально, Вы правы, спустя время Вы будете всё больше подходить к какому-либо универсуму из женских библейских образов.
– Ой, я Вас совсем заговорила, Вениамин, Вы такой измученный за весь этот непогожий весенний день с ветром, снегом и градом…. Вы угощайтесь ещё, пожалуйста.
– Да нет, ничего, спасибо, девочки, я уже сыт. Накормили. А день и действительно, был очень трудный для меня сегодня. Просто я хотел сказать, что, вам, кажется, нужно попробовать устроить счастье вашей мамы, прежде всего – она же женщина, мать семейства, она же не буйволица и не лошадь; будьте к ней бережны, чтобы она не сломалась, ей же приходится часто тяжко по жизни. Для Вашей мамы – полезно было бы прочитать библейскую историю о Руфи. Помните эту историю? Что ей пришлось пережить – чтобы найти опору в жизни, любовь и семью? А вот уж после – надо будет в сто раз больше молиться Богу, читать Святое Писание, и искать, просить у бога нашего, благословлять и помнить, что всё существует только: «потому что Иисус». А затем, можно было бы вам прочитать об Иакове, и о Рахили, и о Лии – ещё раз прочитать, подробно. Потом, у них был строгий отец (о матери ничего не было сказано) – и даже отец не строгий, а скорее жадный, завистливый, собственник – настолько, что отдал Иакову сначала свою дочь, которую Иаков не любил, и только через годы спустя – отдал ему дочь, которую Иаков полюбил с первого взгляда. И здесь надо смотреть, как повёл себя в этой ситуации Иаков – как он был терпелив, как много работал и как умел не озлобляться и прощать.
Вот вам две истории (про Руфь и про Лию и Рахиль) – для изучения и поисков мудрости, для выстраивания ваших будущих семей, согласно со Святым писанием и с опорой в Иисусе.
– А ты видел… – начала Оля, и вдруг остановилась – мы же «на Вы» с Вами.
– Ничего, ничего. – Ответил Вениамин. – Говори, что хотела сказать.
– А ты видел, есть такой фильм о жизни Христа «Страсти Христовы», где реально распяли актёра – чтобы сцена в фильме выглядела эффектно и по-настоящему? Этому актёры, кажется, даже заплатили за это, он отдал плату своей семье.
– Я видел это. Вот совсем этого не одобряю, это не добавляет доброты или мудрости нашему земному миру. В этом фильме больше грусти, меньше надежды и больше первобытных черт человеческих…
– Понятно. – Меланхолично сказала старшая сестра Вера. – Я пойду принесу ещё пиццы в гостевую комнату (из кухни все герои переместились в гостиную, где было удобнее общаться, и девочки попеременно ходили на кухню, чтобы принести какое-либо из угощений).
Тогда Оля спросила.
– Вениамин, может быть, ты посоветуешь мне: как быть со старшей сестрой? Она совсем унывает, у неё безответная любовь – большую часть дня она – медсестра-практикантка, здесь, в поликлинике, день через день помогает женскому доктору, а когда выдаётся у неё свободный день – то собираться она начинает с самого утра – прихорашивается, наряжается, просит у меня бижутерию «поносить и вернуть на денёк» – вобщем, в хорошем настроении – идёт, бежит на свидание к молодому человеку – а он живёт в новом посёлке для научной интеллигенции, живёт он с родителями. Так вот, она через день после свидания приходит вся такая радостная – и идёт снова заступать медсестрой на смену – потом, опять приходит, опять собирается на свидание к своему жениху из нового научного посёлка, опять наряжается, волнуется, уходит – на следующий день возвращается вся в таком угнетённом, подавленном настроении, что с великим трудом раскачивается и идёт опять заступать на смену медсестрой в поликлинику. И заметь – это у неё не что-то другое, а именно настроение. И так повторяется многократно. Я от этого даже мелодию сочинила на домре. Одно свидание счастливое, потом смена медсестрой, другое свидание – угнетённое, подавленное настроение, смотрю – она плачет. Говорит: от усталости. Хотя не очень-то в это вериться. А некоторое время назад, недавно она про желание уехать заговорила, к тётке, в Город.
– Что я могу сказать? Только помолиться за неё могу. Чтобы всё у неё стало благоприятно. Знал бы подробнее – нашёл бы пример из Писания к её случаю. Девочки, верьте, ходите в Церковь, молитесь, Иисус разделит любую вашу тяжёлую душевную ношу. Вот вам Святое Писание – читайте, листайте, открывайте почаще, благотворите и благословляйте.
– А Вы будете к нам в гости приходить?
– Постараюсь. Хотя ещё стольким семьям в этом городе мне нужно нести Слово о спасении в Иисусе, только через веру в него.
Немногие слушают, ещё реже прислушиваются и интересуются.
Когда Вениамин ушёл восвояси – младшая сестра взяла Святое Писание – и прочла главу о Руфи.
И пересказала библейскую историю своей матери, когда та пришла со смены на конвеере в лимонадной компании. И мать – с немного прояснившимся лицом – ответила, что есть у них такой похожий по характеру и мудрости человек, помощник директора. Только и подойти к нему, даже спросить о чем-либо даже неудобно.
– А ты проси, проси о месте и благоприятных возможностях. – сказала младшая дочь.
Они вместе с матерью вечеряли на кухне, долгим летним прохладным вечером (старшая сестра была на свидании в новом научном посёлке), за окном пахло свежестью, свежескошенной травой и пели цикады.
Осенью младшая сестра участвовала в конкурсе юных талантов – она играла композицию собственного сочинения – впервые на сцене – композиция называлась «Руфь». В зале была мама с помощником директора. Старшая сестра пока не приходила, она была в угнетённом настроении после свидания. Надо сказать, Вениамин и младшая сестра очень подружились.
Драгоценности
– Этой осенью необычайно ранние восходы и закаты . В прошлом году всё было совершенно по-другому…. А в этом – раз – и восход, раз – и закат. День и ночь – сутки прочь…. И как будто бы даже в природе всё ускоряется…. – рассуждал старый сторож банка, посвистывая, когда шёл на дежурство в свой банк, где он служил. Он был ночным сторожем, и, обходя по ночам хранилище – каждый раз чувствовал себя обладателем всех этих сокровищ. И в то же время, он чувствовал себя необычайно внутренне свободным – потому что будь он обладателем всего этого….это была бы слишком тяжкая для него ноша.
Он любил натирать полы и ручки дверей до блеска , но особенно он любил натирать – до блеска и прозрачности штиля речной воды – небольшие окна из толстого, непробиваемого стекла, заглянув в которые можно было бы только смутно представить себе всё количество хранимого здесь богатства.
Иногда, сторож пытался себе это представить – воображал себя – то ветхозаветным левитом (*хранителем сокровищ), то древним волшебником.
Ночные смены у него были сутки, через двое, и всё его устраивало в жизни, если бы он не был так одинок.
Вот сейчас он шёл на своё ночное дежурство, и прямо перед банком тут же стояла девочка. Он заметил её давно, примерно два месяца назад, когда заканчивалось лето, и начиналась осень. Ей было лет 11 или 12. Она приходила в парк, расположенный рядом с банком, напротив банка. Ночной сторож предположил, что её привлекали большие зеркальные витрины банка и ближайших магазинов, в которые можно было любоваться своим отражением в полный рост. Только платье у девочки было одно и то же – все эти два месяца – оно было красивое и единственное – за всё это время, когда сторож наблюдал, как девочка приходила в парк и к витринам….платье на ней пылилось, мялось, и лоснилось жиром…. Она не меняла платья. Она худела, и казалось, она ночует где-то здесь, неподалёку всё это время.
Она выглядела бездомной и беспризорной – хотя, он понял, Она была сейчас такой же внутренне свободной, как и он. Они были люди одного настроения.
Впервые сторожу из хранилища драгоценностей пришла мысль о том, что об этой девочке совершенно некому позаботиться, что она страдает, голодна, или может быть, болеет.
Сейчас она играла с листьями, опадающими с деревьев в парке – позолоченными, рубиновыми, лиловыми….—она складывала из них гербарии, а затем, обрамляла свои тяжёлые волосы, вплетала осенние листья.
Он вспомнил, что видел похожее украшение из белого и жёлтого золота с феонитами – там, у него в хранилище – ему захотелось , чтобы она примерила эти драгоценности из сокровищницы .
И он подозвал её, оно подошла, он предложил ей перекусить, чем Бог благословил – разделить с ним обед у него в подсобке. Потому что он совершенно одинокий старик, с которым практически никто не разговаривает. А у него большая ответственность – каждый раз отвечать, что сокровищница закрыта на все замки, и в ней никто не находился во время его дежурства…. Он сказал, признался в своём одиночестве – и сам удивился этому . Девочка смотрела на него светлым, лёгким взглядом – казалось, она всё понимала – говорила она мало, и казалось, она мало умела разговаривать….
Они весело пообедали у него в подсобке (это была индейка, очень много индейки в сливочном соусе и лимонад).
Потом, все служащие ушли, отдали проходные ключи-карты сторожу. Пришла ночь и обволокла здание – теперь принадлежащее ему на всю ночь. Он поставил сигнализацию.
Он предложил своей маленькой гостье немного прогуляться по сокровищнице после сытного обеда.
Гостья повеселела и радостно согласилась с её заботливым, предупредительным, прекрасным другом. Впервые для себя, он тоже почувствовал похожую радость.
Сторож открыл самую драгоценную сокровищницу для своей маленькой гостьи – и разрешил ей немного примерять – колье и бусы, клипсы и другие восхитительные сияющие предметы, которые ей понравились….
Даже платье на ней казалось новым, не поношенным, не затёртым…. Она радостно крутилась перед зеркалами, которые были здесь повсюду….
У сторожа задвоилось в глазах, девочка зашла за колонну, и через минуту появилась – и вдруг – она запела ! Тогда как до этого разговаривала простуженным голосом…. Он запела. Это был какой-то чарующий, влекущий в неведомые дали, возвращающий в молодые счастливые годы.
Сторож не разбирался в нотах, не обладал музыкальным слухом – хотя сразу понял: так умеют петь только редкие певчие птицы…. (ещё девочка бросила странную фразу: её родители были спавшие с голоса певчие из хора, и сейчас спивающиеся пьяницы…).
А сейчас она пела. И время остановилось в ночной сияющей сокровищнице…Это была ночь, наполненная волшебством, напоенная энергиями, эмоциями…. Девочка пела и примеряла комплекты сокровищ, хранимые и почти позабытые в своей красоте здесь. И они светились на ней новым, обновлённым блеском.
Сторож стоял поодаль и любовался. Для него это действо было как маленький спектакль, дарующий жизненные силы и энергию.
– И в самом деле, общение – это обмен энергиями. Вот что значит жить в моменте, – неожиданно для себя самого проговорил он вслух.
Ещё он внезапно почувствовал, что нашёл смысл жизни для себя. Эта чужая для него девочка – он бы хотел о ней заботиться, вырастить её как собственную дочку….
Она сияла на него своими большими глазами с ресницами альпаки – и кажется, она забыла все свои огорчения в это время, когда оказалась у него в гостях. Она с радостью стала называть его дядька Тёма, а он называл её Феонита, потому что ей понравились эти камешки и огранка, и сияние.
– Вот увидишь: станешь у меня прекрасным ювелиром – начал говорить он ей каждый вечер теперь с того дня , почти как мантру – или вернее – молитву для него и во имя неё. А она окрепла (он хорошо её кормил, и от пугающей прозрачной худобы почти не осталось следа).
Она наряжалась каждый вечер в драгоценности вместе с ним в сокровищнице – и по ночам танцевала и пела, прекрасная певчая птица – и радовала зарубцевавшееся сердце сторожа. Девочка начала учиться ювелирному делу ( с его подачи), как вдруг….
Он купил ей новое ситцевое платьишко с весёлым орнаментом – оно сменило старое засаленное, хоть и дорогое платье.
Старое платье она освежила, почистила, вывесила на двери в комнатке сторожа и часто на него смотрела. И только.
Время шло. Их весёлые вечера были неизменны почти десятилетие. Сутки через двое.
Сторож официально удочерил Феониту, он накопил и купил караоке для их вечеров. Дочка была так счастлива, она так и пела по ночам в банковском хранилище драгоценностей. И словно бы вбирала внутреннюю энергию и красоту драгоценных каменьев. Её голос совершенствовался, она пела всё лучше, кажется, её меняла сама среда, в которой она отныне росла….
Она начала мечтать: она хотела бы стать артисткой – её всё больше захватывала эта мысль, эта мечта. Тем не менее, и она, и сторож отмечали, что её голос становился всё переливистее, всё звучнее, сочнее и похожим на птичьи трели – причём у неё это выходило почти безо всяких усилий.
Ей исполнилось 15 лет, и сторожу стало наглядно видно, что он растит будущую артистку – поскольку прекрасный её голос сочетался с танцевальным талантом, и главное – с её кипучей энергией – без которой немыслима жизнь артиста.
Однажды Феониты не было целый день, сторож даже начал тревожиться: его ночная смена в банке начиналась приблизительно через полчаса….
Она пришла вовремя… только очень расстроенная – и сторож встревожился ещё больше. В руках она держала какое-то приглашение, переливающееся перламутром и неоном.
– Что это у тебя? – Она протянула ему переливающийся блёстками продолговатый кусочек картона.
– Это приглашение на песенный конкурс, который я сегодня прошла.
– И что?
– У меня что-то выключилось, я забыла слова песни, и ещё, кажется сорвала голос,… я не подошла им…и меня , кажется микрофон заискрил, дёрнул – и все смеялись….
– Ну … это поправимо. Как правило, это опыт. – Ответил он, пытаясь справится с волнением. – Это же только первая попытка. Пойдём праздновать жизнь.
Она грустно улыбнулась ему, и обхватила его ладонь своей маленькой ручкой.
– А там будет ещё что-то вроде этого?
– Другой конкурс?
– Ну да, вроде будет. – Да, и довольно скоро, через месяц . Просто новый набор сюда же.
– Ты на него попробуешь. На этот новый конкурс. – Сказал он серьёзно. Он наклонился к ней и уверенно глядел ей в глаза: он очень верил в неё в этот момент.
Они прошли через все защиты и двери, они вошли в комнату сторожа в банке, где они вечеряли все эти годы, сутки через двое.
