скачать книгу бесплатно
– Ну, а ты у нас кто? – вопросила я змея и, теперь уже не опасаясь за жизнь пернатого, примостила удава на бревно.
Тот заерзал, устраиваясь поудобнее. Потом вытянул шею – наверно, шею, кто ж их разберет, где что у этих змей, – чтобы быть повыше, и с достойным видом произнес:
– Позвольте представитьссссссся, Леодин Мис Канир. – И с почтением склонил голову.
Ну и имечко. Один Фрау, второй Мисс. Что дальше? Эй, где же вы, добрые доктора и палата с мягкими стенами? Заберите меня… Хотя зачем? Лучше открыть филиал психбольницы прямо здесь!
– Проссссстите, что в таком виде, – тем временем продолжил змей. – К сошалению, не имею возмошносссссти обратитьссссссся.
– Ты что, тоже обращаешься? В человека? – заинтересовалась я.
– И не только, – с важным видом выдал хвостатый.
– А в кого еще? В дикобраза, что ли?
Ну не смогла я не сострить. А вот змееныш оскорбился, даже показательно отвернул морду. Пришлось идти на попятную.
– Прошу простить за несвоевременную иронию, – церемонно сказала я и даже склонила голову. Судя по благожелательному взгляду, удав проникся. – Так в кого?
– Я наг, вообщщще-то…
О, это уже интересней. Только вот знать бы еще, кто такой наг… Название-то знакомое, кажется, из индийской мифологии…
Надо будет погуглить на досуге. Можно, конечно, у змея повыспрашивать, только вот совсем не хочется показать себя малообразованной лохушкой.
Но вообще, если учитывать, что они с фениксом не из нашего мира, то гугл тут может оказаться отнюдь не в помощь.
– А чего обратиться не можешь? И что ты вообще в нашем террариуме забыл?
– Это фсе Земляна, богиня.
Тааак. Опять эта загадочная Земляна. Что я ей такого сделала, что она устроила из моего дома приют для говорящей живности?
– Она заперла меня в этом теле. Да еще и папашшшше твоему подарила, – тяжело вздохнул змей.
– Так, погоди, а тебя-то она за что наказала? – встряла я, потом хихикнула, вспомнив, что рассказывал пернатый, и предположила: – Что, тоже не показал, что в кармашке?
От этого заявления удав свалился с бревна. Впечатлительный, однако, тип…
Потом очень медленно высунул голову, мазнул раздвоенным языком по воздуху. Будто облизаться хотел, да не вышло. И, смерив меня подозрительным взглядом, поинтересовался:
– Откуда ты про кармашшшек знаешь?
– Ну-у, феникс рассказывал.
– Вот нахал, – разозлился змей. – Все перья ему выщщщщипаю. Это же личное, это же интимные фиссссиологические подробносссти!
Первое, что пронеслось у меня в голове, – это то, с каких же пор нагрудные кармашки относятся к «физиологическим подробностям личного характера»? Второе, что феникс таки не змей… а, стало быть, змей мог попасться на чем-то ином.
Странная какая-то богиня, однако. Все что-то у мужиков по кармашкам ищет…
Так! Бред – вон из головы!
– Ладно, ладно тебе, – попыталась угомонить хвостатого, который рвался непонятно за что отомстить пернатому. Не хватало мне еще куриного трупика тут. – И чего вы на этом кармашке так зациклились? Мне вообще не интересно, что там, – произнесла с бесстрастным видом. Хотя, признаться честно, любопытство лишь возросло. Вот же ж, заинтриговали, гады!
– Мне этот кармашшшек всю шизнь сломал, – обреченно вздохнул удав и окончательно загрустил. Ну а я…
– В общем, как тебя там? Леодин…
Нет, с помешательством определенно нужно что-то делать…. Это же, по ходу, прогрессирующая штука! Сначала вот феникс, теперь удав, а что потом? Лев, колдунья и платяной шкаф?
Я зябко передернулась, потрясенная перспективами, и вновь посмотрела на змея.
– Я это… пойду. Ты тут не грусти.
– Легко сказать, не груссссти. Думаешшшшшь, у змей так много занятий? Я спасался только сссспячкой… а то бы давно сссс ума сссошел, – пригорюнился хвостатый и подполз поближе, обвиваясь вокруг моей ноги. Кажется, уйти так просто мне не дадут…
– Нуу не знаю… – протянула я, просто потому, что надо было что-то сказать. Н-да, поддерживать непринужденный разговор с незнакомыми лю… хм… змеями явно не моя стезя.
Спасла ситуацию вернувшаяся Стаська.
– Фенечка в печали. Просил оставить его одного, – глубоко вздохнув, сообщила сестрица и уселась на бревнышко. – А вы тут что делаете?
– Придумываем, чем бы поразвлечь Леодина, – очень «жизнерадостно» сообщила я и примостила свою пятую точку рядом со Стаськиной.
– Ооо, так ты, значит, Лео? – тут же наградила змея уменьшительным именем младшая. – А я Стася! – И, так как у удава не было рук, пожала ему кончик хвоста.
И ее не смутило то, что хвост пришлось сначала откопать в чешуйчатых кольцах, а потом еще крепко держать. Удавчик здороваться таким методом категорически не хотел.
Короче, змею такое самоуправство не понравилось, и он поспешил отползти подальше, попутно освободив мою ногу. Ну, слава Богу. Стася, я тебя обожаю!
– Девочка, я предпочитаю вербальное общщщщение.
– Как скажешь. Так чего ты грустишь? – поспешила вникнуть в суть проблемы добрая душа.
– Обернутьсссся не могу…
– А чего не можешь? Феня вон как лихо в птичку заделался.
– Ну, я-то не фениксссс… – с каким-то пренебрежением в голосе отозвался чешуйчатый. – Мне надо больше энергии на превращщщщение. Все никак накопить не могу. Дурацкий мир. И Земляна со своими фокуссссами.
– Но, но, но! Нечего наш мир оскорблять, – тут же встала я на защиту… эммм… мира!
– А может, ритуал там какой нужен? Или этот… поцелуй, – хихикнула мисс всезнайка.
– Какой поцелуй? – заинтересовался ползучий гад.
– Ну, как в сказке. Помните, царевна-лягушка?
Я-то сразу смекнула, о чем речь. А вот змееныш не догнал. Вопросительно уставился на Стаську, ожидая продолжения.
– Ну как же? Было у царя три сына. И когда выросли они, царь собрал их и говорит: «Сыны мои любезные, жениться бы вам пора. Возьмите по стреле, выходите в чисто поле и стреляйте: куда стрелы упадут, там и судьба ваша». Сыновья поклонились отцу, взяли по стреле, вышли в чистое поле, натянули луки…
– Ближе к делу, – я поторопила сказочницу. Эдак мы тут до утра сидеть будем.
– Ну, короче, выстрелили. У одного стрела угодила в болото. В болоте лягушка. Он ее поцеловал. Бах – царевна.
– И? – так и не понял сути змей. Ну не знаком он с русским фольклором, что поделаешь.
– Да все просто. Нужно тебя поцеловать, и ты обратишься в человека! – объяснила терпеливая сестричка.
Вот теперь хвостатый въехал. Да, доходит до него, как до удава. Хмм… Так он и есть удав! Но не важно. А важно то, что после этого все присутствующие обратили свои взоры на меня, чего-то… ожидая.
– Эээ. Нет, нет, друзья. Я на это не подписывалась! Я его целовать не буду! И вообще, не верю я в это!
– А в говорящих змей веришь? – тут же осадила меня сестричка. – Лу! Ну посмотри, какой он несчастный…
Удав и правда выглядел несчастным. Но меня этим не проймешь.
– Если тебе его так жалко, сама и целуй! И вообще, это твоя идея.
– Но, Лу! Я же еще маленькая! – запротестовала Стася.
– Маленькая! А, помнится, не далее как в выходные ты утверждала совершенно обратное, умоляя купить тебе туфли на шпильке!
– Так то туфли. А это поцелуй! – не отступала мелкая.
– Не вижу особой разницы, – в свою очередь, не поддавалась я и пафосно изрекла: – Тем более он змей. А не парень. Я спокойна за твой моральный облик!
– Зато я опасаюсь за твой, – буркнула младшенькая. – С каких это пор целоваться со змеями – это нормально, а вот с людьми – аморально?
Ну, вообще, с этих самых…
Короче, мы еще немного пободались, поспорили. Удав молча за этим понаблюдал, что примечательно, даже не пытаясь вмешаться. Видно, боялся попасть под горячую руку.
И в итоге Стаська согласилась. Удав послушно, но без энтузиазма, подполз поближе. Сестричка крепко зажмурилась и на счет три быстро чмокнула змеюку в морду.
После чего она еще долго отплевывалась. А вот несчастный змей так и не превратился.
– Ну, не расстраивайся. Что-нибудь придумаем, – попыталась приободрить хвостатого я. – А сейчас нам пора. Поздно уже.
– Завтра вернешшшься? – с надеждой в голосе прошелестел чешуйчатый.
– Куда ж я денусь. И даже свеженьких мышек принесу! – пообещала я.
– Лучше хомячков. Они поширнее, – попросил змей. – Джунгарских, шелательно… они так забавно пищщщат.
– Джунгарики мелкие, – нахмурилась я. – Они ж тебе на один зуб.
– Как сссемечки…
– А-а-а, – глубокомысленно протянула я и пошла на выход.
Ну, ладно, хомячков так хомячков…
Глава 3. Инстинкт гнездования
В спальню я шла на ватных ногах. Умаялась. Столько потрясений за вечер. Непонятно вообще, как еще держусь. В голове лишь одно желание – свалиться на постель и отрубиться. А подумаю обо всем завтра.
Может, случится чудо, и это все окажется красочным сном. Ну, или хотя бы миражем.
В общем, до кровати я добрела без происшествий. За окном было уже темно. И свет включать не стала. Стянула с себя джинсы, футболку и полезла под одеяло. И тут почувствовала неладное… Кажется, я утром заправляла постель. А сейчас большое пуховое одеяло было как-то странно смято и собрано к центру кровати.
Без всякой задней мысли потянула за конец, намереваясь его расправить, и вдруг раздалось странное копошение, шум, а затем и недовольное квохтание. Я чуть на пол от неожиданности не упала. Метнулась к выключателю. И что вы думаете?
Оказалось, некий пернатый засранец свил гнездо прямо в моей постели!!! И прямо из моего пухового одеяла! Точнее не из самого одеяла, а из того, что было внутри – то есть лебяжьего пуха. Вся кровать была усыпана невесомыми белыми перышками, а в серединке громоздилась целая кучка, на которой в позе высиживания яйца обосновался наглый птиц.
– Я вообще-то сплю. Можно свет выключить? – недовольно пробубнил феникс и попытался спрятать голову под крыло и продолжить сон.
Ну и наглый! Хрен тебе, а не сон!
Вновь ухватилась за край одеяла, а точнее его остатков, и вздернула вверх, разрушая сотворенную курицом конструкцию и сгоняя его самого с постели!
– Ты совсем офонарел?! – заорала я на птицу. – Ты что здесь устроил?
Феникс с непонимающим видом огляделся по сторонам.
– Это что такое? – кинула в него разорванным одеялом.
Куриц отскочил, смешно замахав крыльями. И попытался залезть под кровать от греха подальше. Я за ним. Не успела. Поганец все-таки юркнул в укромное местечко.
– А ну, вылазь!
– Что бы ты мне шею скрутила? Спасибо, не хочу быть ингредиентом для куриного супа, – здраво заключил феникс.
– Ну какой же ты ингредиент… – льстиво начала я. – Ты будешь основной составляющей! Ну или, если не нравится суп, у тебя есть все шансы стать крылышками барбекю. – Плотоядно улыбнулась, представив себе хрустящее корочкой лакомство. – Ты зачем одеяло распотрошил, вредитель?
– Я не нарочно. Это все инстинкты, – виноватым голосом просипел куриц, но из-под дивана так и не показался.
– Я те дам инстинкты! А ну, вылезай, говорю!
– Я не самоубийца, – продолжал упрямиться Финик.
Я еще немного порычала, попинала многострадальное одеяло. Потом остыла.
Со вздохом уселась на кровать и подумала, что надо бы прибраться и ложиться спать. А до феникса рано или поздно доберусь.
Молча встала. Зашвырнула остатки одеяла в угол. Туда же попыталась сгрести разбросанный пух.
