скачать книгу бесплатно
Нет точной даты первого появления евреев на литовской земле. В четырнадцатом веке Великое княжество Литовское занимало территорию от Балтийского до Черного моря‚ евреи снова поселились в Киеве и в других городах‚ которые Литва отвоевала у татар. Появились они и в Гродно‚ в Бресте‚ в Троках и Луцке – предприимчивые‚ страстные‚ впечатлительные с умением торговать и любовью к детям. В 1388 году великий князь Витовт издал грамоту с привилегиями для литовских евреев‚ похожую на статуты Болеслава Благочестивого и Казимира Великого. «Деяния людей‚ не закрепленные голосом свидетелей или письменными показаниями‚ стираются с лица земли‚ исчезают и предаются забвению‚ а потому мы‚ великий князь Витаутас‚ объявляем нынешним и грядущим поколениям…»
Евреи Литвы непосредственно подчинялись великому князю; у них было автономное управление внутренними делами общины, свой суд‚ свобода торговли наравне с христианами‚ одинаковые пошлины и право беспрепятственных кредитных операций; запрещалось даже обвинять евреев в ритуальном использовании крови человека. Синагоги появились на земле Литовской‚ хедеры‚ иешивы и кладбища‚ чтобы жить среди своих и упокоиться возле своих. Лавки открывали‚ портняжные мастерские‚ кузницы с красильнями‚ и непременные бани‚ которые дозволялось топить во всякое время‚ когда надумают мыться.
В Гродно‚ к примеру‚ евреи имели свои дома и «пляцы» – земельные участки‚ «божницу» – синагогу и «копище» – кладбище; в своих домах они «шинковали»‚ то есть продавали спиртные напитки‚ имели право владеть «грунтами» – пахотной и луговой землей. В те времена Литва была крайним пунктом еврейского передвижения с запада на восток. Восточнее располагалась Московская Русь‚ закрытая для евреев.
2
В пятнадцатом веке изгнание евреев из городов и земель Центральной Европы стало обычным явлением. Брюн‚ Ольмюц‚ Майнц‚ Бамберг‚ Глогау‚ Кельн‚ Шпейер‚ Фрейбург, Аугсбург‚ Магдебург‚ Нюрнберг‚ Регенсбург‚ Бавария‚ Силезия‚ Штирия‚ Каринтия‚ – к концу пятнадцатого века в этих городах и землях не осталось ни одного еврея‚ или же им запретили там постоянное проживание. Изгнания сопровождались конфискацией недвижимости; дома‚ синагоги и кладбища становились собственностью городов; в Нюрнберге через кладбище проложили улицу‚ мощенную надгробными плитами; евреев Майнца изгоняли в пятнадцатом веке четыре раза, а затем вновь призывали обратно; городская управа Фрайбурга пожелала освободиться от евреев, «потому что они жаждут христианской крови, которая позволяет им продлевать свою жизнь».
К этому добавились преследования в Чехии и Венгрии, поголовное изгнание из Испании в 1492 году‚ изгнание из Португалии в 1497 году‚ – многие уходили в Турцию и Польшу‚ правителям которых было выгодно принять изгнанников. Испанские евреи обучили турок многим искусствам и ремеслам‚ научили их изготавливать порох и лить пушки‚ ознакомили с разными военными приемами. Не случайно турецкий султан Баязет II сказал по поводу изгнания евреев из Испании: «Как можно назвать испанского короля Фердинанда умным правителем‚ его‚ который разорил свою страну и обогатил нашу».
«Время наше‚ время бедствий», – повторяли евреи в годы изгнаний. Вторил этому писатель Эразм Роттердамский: «Если ненависть к евреям является признаком доброго христианина, то все мы добрые христиане». Даже Мартин Лютер – один из основателей протестантской церкви, в будущем яростный гонитель евреев – призывал проявлять «истинно христианскую» терпимость к евреям. Из его сочинения «О том, что Иисус Христос родился евреем» (1523 год): «Епископы и монахи, грубые ослы, обращаются с евреями так, что всякий христианин предпочел бы стать иудеем. Если бы я был евреем и видел подобных глупцов, управляющих церковью, я бы охотнее сделался свиньей, а не христианином. Ибо они поступают с евреями таким образом, будто те псы, а не люди».
Ненависть к иноверцам сохранялась и в тех краях, где евреев уже не было, а местное население не сталкивалось с ними в повседневной жизни. Легенды, баллады, сатиры, всякого рода литературные произведения были переполнены образами жестоких, жадных, вероломных евреев. На сценах передвижных театров ставили «Мистерии страстей Господних», где евреи совместно с чертями мучили и распинали Иисуса Христа, – такого рода спектакли были чрезвычайно популярны, на них сходились жители городов и деревень, что усиливало ненависть к презренным иноверцам.
В 1495 году великий князь Александр неожиданно изгнал из Литвы всех евреев. Возможно‚ он решил взять пример с испанского короля или не мог расплатиться с кредиторами-евреями, – про этого князя говорили‚ что он заложил всё‚ что не успел еще раздать. Он опубликовал указ – «жидову с земли вон выбити» и выселил всех евреев из Бреста‚ Гродно‚ Трок‚ Луцка‚ Владимира-Волынского и Киева. Их недвижимость перешла в княжеское владение‚ все христиане‚ которые брали у евреев деньги‚ обязаны были вернуть долг в великокняжескую казну.
Часть литовских евреев ушла после изгнания в Крым и Стамбул‚ другие – в соседнюю Польшу‚ а вместо них пригласили в Литву новых поселенцев‚ немцев со шведами. Вскоре Александр стал польским королем‚ и духовенство предложило ему изгнать евреев из Польши – по литовскому образцу. «Если хочешь стать апостолом правды‚ – говорили ему‚ – вынь меч из ножен‚ чтобы они‚ хотя бы и по принуждению‚ приняли христианство». Но польский король желал пополнить казну перед возможной войной с Россией‚ был заинтересован в развитии городов и через восемь лет разрешил евреям вернуться в Литву‚ позволив жить «по замкам и другим местам‚ где перед тем были». Их дома‚ синагоги‚ земли и кладбища возвращались прежним хозяевам‚ им разрешили взыскивать старые долги‚ они могли выкупать прежнюю свою собственность‚ которую князь уже успел продать христианам‚ – и евреи снова поселились в Литве.
Пятнадцатый век стал поворотным в истории еврейского рассеяния. Ненависть к евреям и повсеместные изгнания привели к тому, что центр их культурной‚ экономической и общественной деятельности начал перемещаться на восток – в Польшу и Литву. 45 новых еврейских общин было основано в Польше в пятнадцатом веке‚ а всего в Польше и Литве жили тогда более 20 000 евреев. В шестнадцатом веке переселение значительно увеличилось; оно шло теперь из Чехии‚ Нижней Австрии‚ Брауншвейга‚ Бранденбурга и Италии. Но малая часть изгнанников с Пиренейского полуострова‚ попав в Польшу‚ ненадолго там задержалась. Испанские евреи отличались от своих провинциальных польских единоверцев манерами и светским образованием; они столкнулись с конкуренцией местных евреев‚ которые‚ как они уверяли‚ «хотели съесть их живьем»‚ и многие из них ушли на юг – в Италию и Турцию.
Приток продолжался‚ и к концу шестнадцатого века в Великой Польше было уже 52 еврейские общины в городах и местечках. Общины Кракова‚ Познани‚ Львова и Люблина считались тогда крупнейшими в Европе после общин Стамбула и Венеции. В Познани было 2500 евреев. В Кракове – 4500. В Люблине – 2000. Чем дальше на восток – Луцк‚ Владимир-Волынский‚ Галич‚ Киев‚ тем чаще можно было встретить евреев‚ а киевская община даже славилась своей ученостью: «Из Киева‚ – говорили‚ – распространяется Тора». Церковь не поощряла притока «нехристей»‚ и Петроковский синод постановил в 1542 году: «Так как церковь терпит евреев лишь для того‚ чтобы они напоминали нам о муках Спасителя‚ то численность их отнюдь не должна возрастать».
Очень приблизительно – на основании еврейского поголовного налога – можно предположить‚ что к концу шестнадцатого века было в Польше и Литве примерно 100 000 евреев. Но поляки считали‚ что их значительно больше и брать с них следует соответственно больше. «Столько их в Корону из других стран наползло‚ – писал ненавистник евреев‚ – столько их наплодилось‚ что они могли бы давать чуть не в шесть раз больше‚ чем дают на самом деле». «Они женятся в двенадцать лет‚ – писал другой‚ – на войнах не гибнут‚ от воздуха не мрут‚ вот и расплодились».
3
В пятнадцатом и шестнадцатом веках медленно‚ но неуклонно возрастало влияние польской шляхты. Каждый новый закон должен был проходить теперь через шляхетские сеймы‚ и короли не могли уже постановить самостоятельно «ничего нового». Сеймовые указы о евреях получили одинаковую законную силу со старыми королевскими привилегиями и часто парализовали их действие. Даже доброжелательно настроенным королям приходилось считаться с требованиями шляхты и духовенства‚ но особенно опасными для евреев бывали периоды междуцарствия‚ которые предшествовали избранию на престол очередного короля. В этот период шляхта и духовенство – в обмен на поддержку – могли диктовать условия любому кандидату на королевский престол.
В 1539 году король Сигизмунд I объявил‚ что евреи‚ живущие в шляхетских городах‚ могут поступать под опеку владельцев-панов, платить им налоги‚ но в этом случае король лишает их своего покровительства. «Мы обыкновенно не даем защиты тем‚ кто не приносит нам никакой пользы‚ – заявил король. – Пусть защищает евреев тот‚ кто извлекает ее из них». С этого момента евреи Польши стали делиться на королевских и шляхетских.
В частных городах‚ местечках и имениях они были деятельным, предприимчивым элементом‚ и уже не король‚ а паны получали с них доходы. Шляхта основывала на своих землях «частные города» и приглашала туда евреев‚ освобождая поначалу от уплаты налогов. Многие евреи переселялись в «частные города»‚ где не было конкуренции; там они успешно занимались импортом и экспортом товаров‚ вывозили в Западную Европу лес и сельскохозяйственные продукты. Они доставляли панам доход от молочного хозяйства‚ мельниц‚ винокурения‚ содержания шинков‚ других предприятий и ремесел‚ а те могли беспечно проводить время.
Так было в Польше‚ так было и в Литве. Доходило до того‚ что депутаты от шляхты грозили сорвать очередной сейм‚ если их евреи будут обложены дополнительными налогами в государственную казну‚ а во времена междуцарствий шляхта брала евреев под свою защиту и заявляла‚ что «причинившие им вред» будут наказаны. Когда на одном из сеймов магистр философии С. Мичиньский стал агитировать за изгнание евреев из Польши‚ а его сторонники провозгласили магистра «апостолом правды»‚ депутаты называли его «смутьяном» и нарушителем общественного спокойствия.
Мещанство Польши было настроено враждебно к своим конкурентам-евреям‚ но в то время оно не располагало политической силой. Это были преимущественно выходцы из Германии; переселившись в Польшу‚ они перенесли туда свои традиции и предрассудки. Многие из них‚ возможно‚ были очевидцами‚ а то и участниками погромов в немецких и австрийских городах. Они постоянно сталкивались с евреями в сфере торговли‚ ремесел‚ банковских операций‚ и это обостряло отношения. У евреев было экономическое превосходство в стране: не благодаря привилегиям‚ которые они получали от королей‚ – привилегии получали и немцы‚ – но благодаря притоку свежих сил из Германии‚ Чехии‚ Италии и других стран.
У еврейских поселенцев сохранились связи со своими единоверцами в самых отдаленных странах‚ и это давало возможность торговать в широких масштабах. Шляхта оценила опыт евреев, их возможности и невольно стала их союзником против городского мещанства – в тех случаях‚ когда это не противоречило ее интересам. «Неверные евреи лишили нас и наших сограждан, занимающихся купечеством, почти всех источников пропитания‚ – жаловались мещане города Львова. – Они овладели всей торговлей‚ проникли в местечки и села‚ не оставили христианам ничего».
Записи в таможенных книгах позволяют определить виды товаров, которые еврейские купцы развозили по Польше. Это – мыло, воск, краски, белила, бумага, зеркала, подсвечники; бархат, шелк, сукно, рукавицы, пояса, шапки, седла; орехи, сливы, рис, сахар, фиги, изюм, соленая рыба, цыбульное семя, вино, гвоздика, шафран, перец и миндаль, имбирь и тмин; сталь, железо, олово, ножи, иглы, шпильки, косы, котлы, тазы и замки, а также мех выдры, лисицы, хорька, горностая, кролика, куницы.
Но жизнь у евреев не была в то время беззаботной и устойчивой; даже в периоды благополучия им постоянно грозили в городах нападения семинаристов и воспитанников иезуитских школ. Евреи платили особый налог этим школам‚ который распределяли между учениками‚ чтобы они не бесчинствовали на улицах и не избивали прохожих-евреев. Польское общество было неоднородным‚ не только короли и крупная шляхта выражали его настроение‚ но также духовенство‚ а временами и мещане – жители городов. Бывало так‚ что один сейм подтверждал еврейские права‚ а другой‚ следом за ним‚ эти права ограничивал: всё зависело от того‚ кто побеждал на сейме‚ те ли‚ чьи интересы совпадали в данный момент с интересами евреев‚ или же те‚ чьи интересы были противоположны.
В Польше и Литве было много еврейской бедноты – мелких торговцев и ремесленников; они вели ежедневную борьбу за существование, сталкивались с такими же бедняками-христианами‚ что приводило к конфликтам. Местное мещанство постепенно набирало силу, урезало права евреев-конкурентов‚ а порой изгоняло из городов. Нужен был только повод. В Кракове‚ к примеру‚ случился большой пожар, евреев обвинили в поджоге; был погром‚ толпа грабила‚ калечила и убивала – и король Ян Альбрехт выселил евреев в предместье. С тех пор им запрещалось жить в Кракове; евреи основали возле него городок Казимеж‚ который именовали в своих документах – «еврейский город Казимеж на Висле».
4
Польское духовенство постоянно вело антиеврейскую агитацию и внимательно следило за действиями королей. В 1447 году в Познани сгорел при пожаре старинный подлинник грамоты Казимира Великого‚ а потому Казимир IV Ягеллон подтвердил прежние еврейские привилегии с таким демонстративным заявлением: «Мы желаем‚ чтобы евреи‚ которых мы особенно охраняем ради интересов наших и государственной казны‚ почувствовали себя утешенными в наше благополучное царствование».
Немедленно вслед за этим краковский архиепископ написал королю: «Не думай‚ что в делах религии христианской ты волен постановлять всё‚ что тебе вздумается. Никто не велик и не силен настолько‚ чтобы ему нельзя было воспротивиться‚ когда дело касается веры. А потому прошу и умоляю твое королевское величество отменить упомянутые привилегии и вольности. Покажи‚ что ты – государь католический‚ и удали всякий повод к бесславию для твоего имени». Королю грозили муками ада за покровительство евреям‚ а когда поляки были разбиты Тевтонским орденом, и духовенство объявило это Божьим наказанием за королевскую вину‚ Казимир IV отменил привилегии евреям‚ «противные Божьему праву и земским уставам». К концу пятнадцатого века им запретили владеть землей вне городов‚ ограничивали в торговле‚ в занятиях ремеслами‚ и с этого времени их благосостояние стало ухудшаться.
В шестнадцатом веке появилась в Польше антисемитская литература. В 1541 году увидела свет книга некоего священника под названием «Об изумительных заблуждениях евреев»; ее автор рекомендовал разрушить новые синагоги и ограничить в городах численность евреев. Затем вышло сочинение «О святых‚ убиенных иудеями», где требовали изгнать их поголовно с польской земли. Один автор проповедовал в своих сочинениях поход против евреев «для того‚ чтобы не быть ими истребленными»; другой изображал их в самом отталкивающем виде; третий расписывал «еврейские жестокости‚ убийства и суеверия»; четвертый – врач по профессии‚ чтобы отвадить больных от еврейских врачей‚ сообщал о том‚ что они отравляют пациентов-христиан.
Эти книги многократно переиздавались‚ и название одной из них говорит само за себя: «Раскрытие еврейских предательств‚ злостных обрядов‚ тайных советов и страшных замыслов‚ а также разоблачение некоторых еврейских пособников и здравый совет‚ как избегнуть предательства». Магистр философии Краковской академии Себастиан Мичиньский составил перечень еврейских «злодеяний»: обвинения в предательстве‚ отравлении и убийствах с ритуальной целью‚ обвинения в колдовстве‚ святотатстве и всевозможных кознях против христиан. Он сокрушался: «О‚ если бы удалось посадить на скамью пыток еврейских старшин! Как много бы мы тогда узнали‚ какую бы песню они тогда затянули!» И антиеврейская пропаганда выливалась обычно в погромы с убийствами.
Поводом для погромов часто служили слухи о том‚ что евреи якобы оскверняли святую гостию – мучную облатку для причастия‚ символизирующую тело Христа‚ которая употребляется в католических церковных обрядах. Еще в начале тринадцатого века возникло такое обвинение под Берлином – обвиняемых сожгли на костре. Потом это случилось в Париже‚ Барселоне и Брюсселе, в других городах Европы.
В 1478 году в немецком городе Нассау «установили» под пыткой‚ что «купив за один гульден восемь гостий‚ они (евреи) принялись колоть их ножами‚ – вдруг из гостий полилась кровь и появилось лицо младенца… Когда же они бросили две гостии в раскаленную печь‚ то поднялась страшная буря‚ а из печи вылетели два ангела и два голубя». Виновных осудили и казнили. В герцогстве Мекленбург за подобное обвинение 27 евреев сожгли на костре в 1492 году. «Спокойно шли они на смерть… – писал католический летописец. – С твердым духом‚ без сопротивления и слез. Они испустили дух‚ распевая древние псалмы».
В 1520 году в Берлине за совершенное якобы осквернение гостии 38 человек приковали к столбам‚ обложили паклей со смолой и подожгли. Раввин произносил предсмертную исповедь – «видуй»‚ мученики распевали псалмы‚ а через много лет местный священник сознался перед смертью‚ что казненных оговорили. Известен даже случай‚ когда некий поляк умер под пыткой‚ но не признал‚ что он продал евреям святую гостию‚ – однако обвинение против них не сняли. «Ведь и у дьявола тоже есть свои мученики»‚ – писал по этому поводу польский писатель.
В Польше это впервые случилось в 1399 году. Евреев Познани обвинили в том‚ что они купили у христианки три гостии‚ прокололи их и бросили в яму. Эти гостии явились затем местному пастуху в образе трех бабочек‚ а когда их вынули из ямы‚ они стали совершать чудеса. Тут же разразился погром‚ мещане громили лавки и дома конкурентов-евреев, уничтожали долговые расписки. После жестоких пыток раввина Познани и старейшин общины привязали к столбам и сожгли на медленном огне. Вместе с ними сожгли христианку‚ а на том месте‚ где нашли гостии‚ построили монастырь‚ в который стекались паломники с приношениями.
В 1558 году сюжет в Польше повторился: будто бы некая христианка из Сохачева продала евреям святую гостию‚ они ее искололи‚ из гостии потекла кровь‚ – «виновные» были арестованы‚ король Сигизмунд Август велел их освободить‚ но приказ запоздал или духовенство поспешило: евреев сожгли на костре. Перед смертью осужденные заявили: «Мы никогда не прокалывали гостии‚ потому что не верим‚ что в гостии – тело Бога. Мы знаем‚ что у Бога нет тела и крови. Мы верим‚ как и наши предки‚ что Мессия – не Бог‚ а его посланник. Мы знаем также по опыту‚ что в муке не может быть крови. Мы продолжаем утверждать до последнего часа‚ что нам не нужна кровь». Священники были возмущены этим заявлением и приказали палачу заткнуть мученикам рты горящими факелами.
«Я содрогаюсь при мысли об этом злодействе‚ – сказал Сигизмунд Август‚ – да и не желаю прослыть дураком‚ который верит‚ что из проколотой гостии может течь кровь».
5
В конце шестнадцатого века проходил долгий судебный процесс‚ который затеяли иезуиты против еврейской общины города Львова; они решили забрать здание синагоги‚ и суд постановил передать синагогу иезуитам. «Евреи были в отчаянии‚ – писал очевидец‚ – еврейки рвали на себе волосы; их квартал имел такой вид‚ как накануне Страшного суда».
Старшина общины Мордехай Нахманович встретил монахов‚ ввел их в синагогу и потребовал занести в протокол‚ что он всё передал иезуитам. «Между тем народ со всех сторон стал прибывать в синагогу‚ поздравляя иезуитов с успехом‚ наполняя воздух криками радости‚ – писал летописец иезуитского ордена. – Народ зажег восковые свечи и вошел с процессией в синагогу. Толпа подошла к месту‚ где находился святой ковчег‚ и пением церковных гимнов освятила это место… Среди евреев же была тревога‚ скорбь‚ слышались вздохи и вопли‚ и горе их усилилось‚ когда они увидели над крышей синагоги крест‚ символ христианства».
Но иезуиты радовались преждевременно. На другой день монахи пришли к новому костелу‚ однако ворота оказались запертыми. Пройти внутрь можно было лишь через прихожую дома Нахмановичей‚ но Мордехай Нахманович никого не пропускал через свои владения. Спор ордена иезуитов с львовскими евреями разгорелся с новой силой‚ и дело закончилось тем‚ что синагогу возвратили евреям. При новом ее торжественном освящении был прочитан гимн – «Песнь освобождения». (Львовские евреи молились в этой синагоге три с половиной века, пока ее не разрушили во время Второй мировой войны.)
С судебным процессом между львовскими евреями и иезуитским орденом связана легенда о Розе‚ жене Нахмана Нахмановича‚ брата старшины общины Мордехая Нахмановича. Это была женщина необыкновенной красоты‚ одаренная высокими душевными качествами‚ которая пользовалась огромной популярностью во Львове. Надгробный камень на ее могиле сохранялся до конца девятнадцатого века‚ и на нем – надпись: «Она была настоящим светильником Божьим‚ королевой всех дочерей Сиона‚ которая по красоте и уму не имела равной себе. Короли и князья склоняли перед ней свои колени».
К могиле Золотой Розы приходили несчастные жены и матери‚ искали утешения в молитвах‚ писали записки с просьбами и оставляли их под плитой. Впоследствии Золотую Розу называли мученицей за веру‚ и сохранилась легенда‚ связанная с ее именем‚ которая вряд ли имеет отношение к реальной Розе‚ но к событиям того времени она имеет отношение самое несомненное. Вот она‚ эта легенда.
Это случилось во времена польских королей. Старая синагога была уничтожена пожаром. Собирали деньги‚ чтобы построить новую‚ каменную. Золото текло рекой со всех стран мира‚ потому что Львов вел торговлю с чужими краями и славился богатством и благочестием. Синагогу собирались выстроить высокой‚ красивой‚ видной со всех сторон‚ чтобы свидетельствовать далеко за стенами города‚ как велик Бог Израиля. Но тут наступило несчастье. Христиане не могли стерпеть‚ чтобы вблизи от их святыни стояла святыня Израиля‚ и решили присвоить ее себе. Нашли где-то старый документ‚ затеяли процесс и закрыли синагогу. Плач овладел Израилем. Святыня Всевышнего должна перейти в чужие руки. Община впала в отчаяние‚ Израиль проливал горькие‚ горькие слезы…
И жила в городе женщина‚ набожная и добрая. Как роза распространяет аромат вокруг себя‚ так она отдавала свое богатство бедным; дом ее был убежищем для убогих‚ несчастных и угнетенных. Звали эту женщину – Золотая Роза. Она пожертвовала всё свое имущество для выкупа святыни. Она употребляла свое влияние повсюду‚ но ничто не помогло. «Пусть сама явится с деньгами»‚ – таково было последнее слово епископа.
Роза вздрогнула. Она была красива. Она боялась мужчин‚ особенно неженатых. Долго колебалась. Народ плакал. Пошла. «Останься у меня‚ – сказал епископ‚ – и я верну твоим братьям святыню». – «Сначала верни‚ и я останусь». – «Я тебе не верю»‚ – сказал епископ. «Если ты мне не веришь‚ – ответила она‚ – ты ничего не теряешь‚ а я теряю честь‚ веру‚ народ». Епископ согласился, подписал документ на открытие синагоги, и она отослала бумагу старшинам. В общине радость‚ веселье‚ из окон синагоги льется свет! Роза – из окна епископского дворца – видит его. Задача ее выполнена. Жизнь погублена. На другой день епископ нашел ее мертвой.
Еврейские женщины долго еще оплакивали эту мученицу…
В двадцатых годах шестнадцатого века началось реформационное движение в Польше‚ и всякое отпадение христианина от католической церкви объясняли влиянием евреев‚ а переход к евангелической вере отождествляли с обращением в иудейство. Жертвой обвинения стала восьмидесятилетняя католичка Катажина Вайгель‚ вдова члена Краковского магистрата‚ которую сожгли на городском рынке в 1539 году за склонность к иудаизму.
Ее спросили на допросе‚ верит ли она в «сына Божия Иисуса Христа‚ который был зачат от Духа Святого»‚ и Вайгель ответила на это: «Не имел Бог ни жены‚ ни сына‚ да Ему и не нужно этого‚ потому что сыновья нужны только тем‚ которые умирают‚ а Бог вечен‚ и как Он не родился‚ так и умереть не может». Свидетель казни писал: «На смерть она пошла без всякого страха»‚ а польский летописец отметил: «Она шла на смерть‚ как на свадьбу».
В тот же период в Плоцке проходил процесс против Брозия и Мачея, двух врачей-поляков, обвиненных в переходе в иудаизм.
В сороковых годах шестнадцатого века в Польше появились слухи‚ будто «люди веры христианской к закону жидовскому приступили и обрезание приняли»‚ а затем бежали в Литву‚ где нашли убежище у тамошних евреев. Под давлением церкви были посланы в Литву два королевских комиссара с самыми широкими полномочиями; они присупили к розыску обращенных‚ и для евреев Литвы начался период «тяжкостей несносных». По любому доносу или подозрению комиссары врывались в еврейские дома‚ обыскивали и арестовывали; задержанные платили выкуп за свое освобождение.
Евреи перестали ездить на ярмарки‚ опасались оставлять семьи без защиты‚ боялись попасть в пути под арест. Поначалу местные власти охотно помогали комиссарам‚ но вскоре захирела торговля‚ опустели рыночные площади‚ евреи не в состоянии были платить налоги. Еврейская делегация отправилась к королю с мольбой‚ чтобы «правый не терпел за виноватого»; просили за евреев и литовские паны‚ которые начали терпеть убытки‚ и комиссарам приказали проводить розыск в рамках законности и без излишних притеснений.
Обвинили и евреев Кракова, будто они покупают христианских детей, совершают над ними обряд обрезания, а затем переправляют в Турцию. Обвинение не подтвердилось, однако польским евреям запретили выезд в Турцию без разрешения короля.
Из литовского статута 1566 года: «Да не смеют евреи ходить в дорогих платьях с золотыми цепями, а жены их в золоте и серебре. Да не осмелятся евреи украшать серебром сабли и палаши. Одежда их, однако, пусть будет заметна для всякого, чтобы каждый мог отличить христианина от еврея».
Церковные иерархи Польши запрещали католикам работать у иудеев и православных, а также посещать их синагоги и церкви. В 1588 году епископ Ежи Радзивилл запретил «христианам, особенно девицам и кормилицам, служить в еврейских домах… из опасения, что их души будут осквернены и что эти простые люди будут погублены иудейством».
Очерк седьмой
Новгородская «ересь жидовствующих». Жидовствующие при дворе Ивана III. Их учение. Казни главных еретиков. Иван Грозный и евреи
27 декабря 1504 года в Москве в деревянных клетках были всенародно сожжены жидовствующие – дьяк Иван Волк Курицын‚ Дмитрий Коноплев и Иван Максимов за отпадение от христианской веры.
1
Пятнадцатый век стал временем пробуждения религиозной мысли в Европе. Верующие задумывались над сущностью религии‚ и в разных странах возникали всевозможные секты‚ которые отрицали церковные обряды‚ некоторые догматы и иерархию христианства, видели единственный выход из этого – возвращение к Библии. Знаменитый Афонский монастырь в Греции был в те времена центром движения христиан‚ которые отрицательно относились ко всякой обрядности‚ и монахи этого монастыря разносили свое учение по православному Востоку.
Еще до этого, в четырнадцатом веке, в Болгарии распространилась ересь секты жидовствующих. Ее сторонники искали поддержку у жены царя Федоры‚ которая была крещеной еврейкой из Тырнова по имени Сарра. Жидовствующие отвергали церковную власть‚ причастие‚ иконы и священников. По приговору церковного собора ересь была уничтожена‚ а евреев Болгарии лишили права владеть недвижимостью.
В конце четырнадцатого века объявился в Ростове некий Маркиан‚ «зело хитр в словесах и в писании книжном коварен». Он восставал против поклонения иконам‚ считая их идолами‚ и своими доводами поколебал бояр и местного князя. Из рук в руки ходили по России разные сочинения‚ в которых утверждалось преимущество содержания над обрядностью, обличалась бесплодность неосмысленного обряда. Верующие – в основном, монахи – отпадали в разные ереси‚ с которыми церковь беспощадно боролась.
Одна из таких ересей возникла в Пскове во второй половине четырнадцатого века – «ересь стригольников». Стригольники считали‚ что русское священство «во зле лежит»‚ потому что берет пошлины и подарки при посвящении в священники‚ и отказывались от общения с таким духовенством. Они объединялись в особые группы‚ во главе которых стояли наставники – «простецы». В 1375 году в Новгороде руководителей этой секты сбросили с моста в реку‚ но ересь не исчезла. Еретиков ловили в Пскове и Новгороде‚ убивали‚ сажали в темницы‚ а они убегали от преследований, разносили по разным краям свое учение.
На русском Севере были в обычае религиозные споры; в Новгороде мужчины и женщины‚ люди разных сословий‚ сходились не только в домах‚ но и на площадях‚ обсуждали духовные проблемы‚ критиковали порой церковь‚ ее обряды и постановления. В этом хаосе споров и мнений, быть может, и объявился некий человек‚ разъяснявший свое учение‚ которое легло на подготовленную почву.
В 1470 году вольный Новгород‚ опасаясь притязаний Москвы‚ попросил великого князя Литовского прислать из Киева на княжение православного князя Михаила Олельковича. В его свите были купцы-евреи‚ вместе с ними приехал из Киева ученый иудей Схария‚ о котором сказано в русских источниках: «сей диаволов сосуд» обучен астрологии‚ чародейству и чернокнижию. Неизвестно‚ что Схария делал в Новгороде, сколько времени там оставался; известно только‚ что с этого момента появилась в Новгороде‚ а затем в Москве «ересь жидовствующих». В русской летописи за 1471 год сказано так: «Отселе почала быти в Новегороде от жидовина Схария ересь».
Ученый иудей Схария‚ возможно‚ повлиял на местных священников‚ которые и до него склонялись к ереси. Могли быть их контакты с приезжим иудеем на почве тогдашнего увлечения «тайным знанием» – астрологией и алхимией; не исключено, что доводы Схарии подтолкнули в определенном направлении тех священников‚ которые и до этого задумывались над основами своей веры. В русских источниках сказано: приехав в Новгород‚ Схария «прельстил в жидовство» влиятельных священников, Алексея и Дионисия‚ людей мыслящих и начитанных по тем временам. В этом ему помогли якобы евреи из Литвы – Йосеф Шмойло Скарявей и Моисей Хануш.
К новой вере обратились затем некий Иванька Максимов с отцом‚ Гридя Клоч‚ поп Григорий с сыном‚ Мишук Собака‚ Васюк Сухой зять Денисов‚ дьяк Гридя‚ поп Федор‚ поп Василий‚ поп Яков‚ поп Иван‚ дьякон Макар‚ поп Наум и даже протопоп Софийского собора Гавриил. Новообращенные хотели обрезаться‚ – их было уже не один десяток‚ – но их учители велели держать иудейство в тайне. В тайне сохранялись и новые имена: так, например, священник Алексей получил имя Авраам‚ а жена его – имя Сарра. Вскоре евреи уехали из города‚ и ересь распространялась уже без них.
2
В 1479 году великий князь московский Иван III побывал в Новгороде – после присоединения его к Московскому государству. Слухи о благочестивой жизни и мудрости двух главных тайных еретиков Алексея и Дионисия дошли до него‚ сами они произвели на великого князя хорошее впечатление‚ и Иван III взял их с собой в Москву. Алексей стал протопопом Успенского собора в Кремле‚ а Дионисий – священником Архангельского собора. Так ересь попала из Новгорода в Москву.
Дионисий и Алексей пользовались большим уважением в столице и распространили свое учение между людьми известными и влиятельными. В числе принявших учение были: всесильный при княжеском дворе думный дьяк Федор Курицын‚ его брат Иван Волк‚ дьяки Истома‚ Сверчок и другие, а Ивашка Черный и Игнашка Зубов «даже обрезались и бежали в Литву». Вдова Елена‚ невестка великого князя и мать наследника престола‚ приняла это учение; Иван III подпадал временами под влияние еретиков и «склонял слух» к ереси. Великий князь конфисковывал тогда монастырские земли‚ и критика церковных «стяжателей»‚ возможно‚ соответствовала его политике.
Сторонники «ереси жидовствующих» держали в тайне свою веру; с тех пор сохранились лишь два сочинения: одно из них написал дьяк Федор Курицын, другое осталось анонимным. Некий монах Самсонка под пыткой показал‚ что еретики изрекали хулу на Христа и на всех святых‚ расщепляли иконы‚ показывали иконам кукиш‚ спали на них‚ мылись на них‚ плевали на них‚ поливали «скверной водой»‚ кидали иконы в лохань‚ – даже в те времена не все верили показаниям‚ полученным под пыткой.
В 1487 году новгородскому архиепископу Геннадию донесли‚ что несколько священников в пьяном виде надругались над иконами, хулили православную веру. Геннадий начал розыск в Новгороде‚ ему помогал раскаявшийся поп Наум‚ передавший Геннадию тетрадки с молитвами жидовствующих. На допросах еретики называли себя православными‚ но выяснилось‚ что втайне они держались ереси, распространяли ее в городах и селах‚ где у них были приверженцы среди попов.
Заподозренные в ереси – поп Григорий с сыном Самсонкой‚ поп Ереса и дьяк Гридя – сбежали в Москву к своим покровителям‚ но Геннадий отправил туда собранные при розыске материалы. Беглецы были схвачены‚ осуждены на соборе‚ их били кнутом и вернули назад‚ в Новгород‚ – но оттуда они снова сбежали в Москву и даже пожаловались великому князю‚ что архиепископ их «имал‚ и ковал‚ и мучил‚ да грабил животы». При великом князе Иване III еретики жили в Москве вольготно‚ «в ослабе».
В 1489 году новым митрополитом Руси стал архимандрит Зосима. Архиепископ Геннадий из Новгорода потребовал от него‚ чтобы он вместе с церковным собором предал еретиков проклятию‚ и привел в пример испанскую инквизицию‚ при помощи которой «шпанский король землю свою очистил». Геннадий опасался диспута с жидовствующими и остерегал епископов: «Люди у нас простые, не умеют по обычным книгам говорити: таки вы о вере никаких речей с ними не плодите; токмо для того учините собор, чтобы казнить их и вешати».
Зосима созвал собор в 1490 году‚ и из приговора над еретиками следует‚ что жидовствующие отрицали основные догматы христианской веры: не признавали Иисуса Христа сыном Божьим‚ отвергали Святую Троицу‚ «хулы изрекали на Иисуса и Марию»‚ отрицали почитание креста‚ икон‚ святых и чудотворцев‚ отвергали монашество и считали‚ что Мессия еще не явился. Они почитали «субботу паче воскресения Христова»‚ признавали лишь единого Бога – «Творца неба и земли» и праздновали еврейскую Пасху.
Еретики упорно отрицали свою вину‚ но собор лишил их духовного сана‚ предал проклятию и осудил на заточение. Некоторых из них отправили к Геннадию в Новгород; архиепископ велел встретить их за сорок верст от города‚ надеть на них вывороченную одежду‚ шлемы из бересты с мочальными кистями и соломенные венцы с надписью «се есть сатанино воиньство». Еретиков посадили на лошадей лицом к хвосту‚ а народу велено было плевать на них и кричать: «Вот враги Божии‚ хулители Христа!» Затем на их головах зажгли шлемы из бересты‚ некоторые из осужденных лишились после этого рассудка и умерли.
3
Но ересь продолжала распространяться при дворе великого князя‚ и этому способствовало одно обстоятельство.
В 1492 году окончились 7000 лет от сотворения мира – по православному исчислению. Уже давно считали на православном Востоке‚ что мир будет существовать 7000 лет‚ а затем наступит «конец Вселенной», «день Страшного суда». Но срок прошел‚ а конец мира не наступил; это обстоятельство вызывало еретические мысли‚ сомнения в вере‚ всевозможные толкования Библии‚ – оно подтолкнуло и «ересь жидовствующих». «Если Христос был Мессия‚ – говорили еретики православным‚ – то почему же он не является в славе‚ по вашим ожиданиям?» По еврейскому летосчислению шел тогда 5252 год‚ и это был серьезный аргумент в пользу учения жидовствующих.
Иосиф Волоцкий‚ основатель монастыря со строгим уставом‚ стал главным борцом с ересью. Из его посланий можно понять‚ в каком состоянии было тогда всеобщее брожение умов. Он писал: «С того времени‚ как солнце православия воссияло в земле нашей‚ у нас никогда не бывало такой ереси: в домах‚ на дорогах‚ на рынке все‚ иноки и миряне, с сомнением рассуждают о вере‚ основываясь не на учении пророков‚ апостолов и святых отцов‚ а на словах еретиков‚ отступников Христа; с ними дружат‚ пьют и едят и учатся у них жидовству. А от митрополита – сосуда сатаны и дьявола – еретики не выходят из дома и спят у него».
Иосиф Волоцкий требовал‚ чтобы священники отказались от всякого общения с митрополитом Зосимой‚ не приходили к нему и не принимали у него благословения‚ потому что Зосима – «скверный‚ злобесный волк в пастырской одежде» – защищал еретиков. Говорили, что в нетрезвом виде Зосима высказывал порой еретические суждения о том‚ что Христос сам себя назвал Богом‚ церковные уставы – это вздор‚ а иконы и кресты – просто «болваны». «Что такое царство небесное‚ что такое второе пришествие‚ что такое воскресение мертвых? – говорил он. – Ничего этого нет: кто умер‚ тот умер‚ и только; дотоле и был‚ пока жил на свете». В 1494 году Зосима‚ заподозренный в ереси‚ отрекся от митрополии «по немощи своей», но в летописях об этом сказано иначе: Зосима был удален за страсть к вину и нерадение о церкви.
Удаление Зосимы не помешало еретикам в Москве. Более того‚ они добились назначения архимандритом в новгородский Юрьев монастырь монаха Кассиана‚ который тоже держался ереси. Это было сделано стараниями всесильного дьяка Федора Курицына. Кассиан собрал вокруг себя новгородских еретиков‚ и в кельях его монастыря они сходились на тайные свои собрания. Но архиепископ Новгорода Геннадий нашел их и там; некоторые из них бежали в Литву и к немцам‚ где окончательно перешли в иудаизм.
Невестка великого князя Елена была на стороне еретиков‚ ее поддерживали могущественные сановники‚ а Иван III торжественно провозгласил Дмитрия‚ сына Елены‚ наследником великокняжеского престола. Кто знает‚ что могло бы случиться в русском государстве‚ если бы Дмитрий стал великим князем‚ а вокруг него сгруппировались люди‚ придерживавшиеся «ереси жидовствующих»? Об этом немало писали и говорили в России. Это напугало в свое время и церковь‚ и правителей. Существует даже предположение‚ что резко отрицательное отношение к иудаизму и к евреям в Московской Руси началось именно тогда‚ в период борьбы с жидовствующими.
Но всё обошлось в Московском государстве. Торжество Елены и ее приверженцев было непродолжительным. Влиятельного дьяка Федора Курицына не было уже в живых. Иван III из-за семейных неурядиц охладел к невестке Елене‚ заключил ее с сыном в темницу и назначил в 1502 году наследником своего сына Василия. Вместе с этим пришел конец влиянию жидовствующих при дворе великого князя.
4
Нового наследника Василия поддерживал Иосиф Волоцкий‚ который требовал от Ивана III крутых мер против еретиков. Тот признавался‚ что «ведал новгородскую ересь‚ которую держал Алексей протопоп и которую держал Федор Курицын»; знал великий князь‚ что его невестку совратили в жидовство‚ но долго колебался‚ не грешно ли еретиков предавать казни. Историк Н. Карамзин отметил: «Великий князь говорил, что надобно истреблять разврат, но без казни, противной духу Христианства; иногда, выводимый из терпения, приказывал Иосифу умолкнуть, иногда обещал ему подумать и не мог решиться на жестокие средства…»
Наконец Иван III покаялся, попросил Иосифа Волоцкого простить его прегрешения, на что тот ответил: «Государь‚ подвинься только на нынешних еретиков‚ а за прежних тебе Бог простит». В конце 1504 года был созван церковный собор, на котором Иосиф Волоцкий был обвинителем; собор постановил предать смерти главных еретиков. Некоторые из них объявили‚ что раскаиваются‚ но их раскаяние не было принято: Иосиф Волоцкий отклонил его под тем предлогом‚ что раскаяние‚ вынуждаемое страхом казни‚ не может быть искренним.
27 декабря 1504 года в Москве в деревянных клетках всенародно были сожжены дьяк Иван Волк Курицын‚ Дмитрий Коноплев и Иван Максимов. В Новгороде сожгли архимандрита Кассиана‚ Некраса Рукавого и других. Многих отправили в заточение по тюрьмам и монастырям; всех еретиков предали церковному проклятию‚ и даже через два столетия после этого ежегодно предавались анафеме Кассиан‚ Курицын‚ Рукавый‚ Коноплев и Максимов «со всеми их поборниками и соумышленниками».
Результатом борьбы с жидовствующими стала более жесткая политика по отношению к евреям. На еврея смотрели как на антихриста‚ его считали колдуном‚ чернокнижником и совратителем‚ перед ним испытывали суеверный страх. Изредка купцы-евреи еще приезжали из Литвы и Польши; они «ходили с товарами» через Смоленск и Новгород‚ путь был небезопасен‚ порой жители грабили проезжих‚ да и в Москве к ним относились враждебно и могли отобрать товары.
Затем царем стал Иван IV – Иван Грозный, который не впускал евреев в Москву даже на время. Польский король Сигизмунд Август II писал ему: «Ты не впускаешь наших купцов-ереев с товарами в твое государство‚ а некоторых велел задержать и товары их забрать… А между тем в наших мирных грамотах написано‚ что наши купцы могут ездить с товарами в твою Московскую землю‚ а твои в наши земли‚ – что мы с нашей стороны твердо соблюдаем».
На это Иван Грозный ответил в 1550 году: «Мы тебе неоднократно писали о том раньше‚ извещая тебя о лихих делах от жидов‚ как они наших людей от христианства отводили‚ отравные зелья в наше государство привозили и многие пакости людям нашим делали… Мы никак не можем велеть жидам ездить в наше государство‚ ибо не хотим здесь видеть никакого лиха‚ а хотим‚ чтобы Бог дал моим людям в моем государстве жить в тишине без всякого смущения. А тебе‚ брат наш‚ не следует впредь писать нам о жидах».
Иностранец‚ побывавший в России, сообщал об Иване Грозном: «Как ни был он жесток и неистов‚ однако же не преследовал и не ненавидел за веру никого‚ кроме жидов‚ которые не хотели креститься и исповедовать Христа: их он либо сжигал живьем‚ либо вешал и бросал в воду». В 1563 году Иван Грозный завоевал Полоцк. Евреям этого города было предложено креститься‚ а отказавшихся – вместе с детьми и женами – утопили зимой в реке: прорубили лед и бросили всех в воду – около трехсот человек. Записано в хрониках: «Всех жидов‚ которые не захотели принять святое крещение‚ велел (царь Московский) утопить в славной реке Двине». Подобная судьба постигла и евреев других завоеванных городов и крепостей; спаслись лишь немногие‚ согласившиеся креститься по православному обряду.
Через восемь лет после этого смоленский купец Василий Позняков участвовал в московском посольстве на Ближний Восток и вёл путевые записи. Александрийский патриах спросил его: «Есть ли в вашей земли… жидове, и бусормане, еретицы… и протчая их проклятая вера – ересь?» Позняков ответил: «Никако, владыко. У нашего государя в царьстве жилища им нет. Жидам государь и торговать не велит, и впускать в свою землю».
«Ересь жидовствующих» не проявлялась открыто в России до середины восемнадцатого века‚ когда неожиданно была обнаружена властями. До сих пор в русском народе существуют различные секты иудействующих‚ сторонники которых уверяют‚ что веру свою «исповедуют издревле»‚ якобы с пятнадцатого века‚ – но доказать это теперь невозможно.
5
В 1490 году‚ в самый разгар «ереси жидовствующих»‚ приехал в Москву на постоянное жительство еврей из Венеции. Звали его Леон‚ или – Мистро Леон‚ Жидовин; это был первый врач‚ приехавший в Россию из Европы‚ который стал лейб-медиком великого князя Ивана III. Когда заболел старший сын великого князя Иоанн (муж Елены и отец Дмитрия)‚ Леон вызвался его лечить‚ жизнью своей ручаясь за успех.
«И князь великий велел ему лечить сына своего князя Ивана‚ – записано в русской летописи за 1490 год. – Лекарь же дал ему зелие пить и жечь начал скляницами по телу‚ вливая горячую воду. И от того стало ему тяжче и умер. И того лекаря Мистра Леона велел великий князь поймать и казнить его смертною казнью‚ голову ссечи; они же отсекли ему голову на Болвановке апреля двадцать второго».
Из этой записи следует‚ что лекарь Леон Жидовин практиковал в России несколько месяцев‚ затем ему отрубили голову в Москве. Как отметил исследователь, «тогда верили в непогрешимость медицины и в плохих результатах лечения усматривали вину одного только врача».
Сохранилось еврейское сказание о событиях в Полоцке в 1563 году:
«Была лютая зима. Московский царь Иван Грозный завоевал Полоцк и повелел всех евреев с их женами и детьми – всех до единого! – согнать к берегу реки Двины‚ неподалеку от княжеского замка. Собрали всех евреев‚ их жен и детей‚ числом три тысячи‚ и поставили у реки Двины‚ как приказал царь. И лишь двое детей – мальчик‚ сын одного коэна‚ и девочка‚ дочь коэна‚ – во время суматохи были позабыты и не приведены к реке.
И приказал Иван Грозный поставить всех евреев на лед реки и затем разрубить лед. И были все потоплены‚ числом три тысячи. Спаслись только те двое детей‚ которых Иван Грозный затем пощадил; их приютили добрые люди. Выросли они и поженились‚ получив прозвище Бар-Коэн – Баркан. От них пошла новая община и фамилия Баркан». Еще в начале двадцатого века в память того трагического события члены погребального братства в Полоцке постились ежегодно в определенный день и устраивали богослужение на старом кладбище‚ в нескольких километрах от города‚ где, по преданию, были похоронены всплывшие тела мучеников 1563 года.
Распространение «ереси жидовствующих» сопровождалось появлением книг еврейских философов по логике‚ астрономии и другим наукам. Эти книги переводили с иврита на древнерусский язык, в основном для того‚ чтобы доказать правильность еврейского летосчисления и исторической традиции в сравнении с византийской.
Были переведены «Слова логики» Маймонида‚ «Тайная тайных» – указания для управления государством, книга по астрономии «Шестокрыл» Иммануэля бен Яакова Бонфиса‚ астрологическая книга «Лопаточник»‚ а также «Логика Авиасафа» мусульманского философа одиннадцатого века ал-Газали‚ тоже переведенная жидовствующими с иврита. Переводились на древнерусский язык Книга Даниила и апокрифическая Книга Ханоха, Песнь песней и другие книги Библии. Имелся у жидовствующих даже сборник еврейских праздничных молитв‚ так называемый «Псалтырь Федора Жидовина»‚ который перевел крещеный еврей Федор из Литвы.
