скачать книгу бесплатно
– Я тоже тогда пойду, да, все было божественно, удивительно, прекрасно, экстраординарно, мифически, – улыбается Рома.
Ксюша, виляя бедрами, хвостом устремляется за Артемом, а Лиза остается: «Мне здесь хорошо, и до понедельника я совершенно свободна». Дина, придерживая летящие лоскутки платья, уходит провожать гостей, но обещает вернуться. С гитарой.
…– Кристин, если ты в следующий раз опять не будешь делать то, что мы уже давно тебя просим, я тебя больше не пущу! – смеется Дина, перебирая аккорды.
– Она будет, она мне обещала, – улыбается Марк, целуя девушку в висок.
– Это правда, я ему обещала, что в следующий раз у Дины…
Легкость и восхищение звучат над крышей смехом и голосами, блуждают в недрах гитары, отражаются вибрацией струн, больше не спотыкаясь о беспокойство и черноту мыслей, которых не произносят вслух, не упираясь в рамки лишь материального мира.
Во дворе.
– Ну и кто поведет машину? Может быть, Ксю? – Рома присаживается на капот и закуривает.
– Вы идиоты, у меня же прав нет, – Ксю тоже закуривает.
– А давай на такси, Артик? – предлагает Рома.
– А давай ты же уже протрезвел? – Артем тоже садится на капот и закуривает.
– Ну, ладно, это даже интересно! Что-то типа русской рулетки. Ну что, прокатимся с ветерком?
– Это так романтично, Ром! – Ксю смотрит на него с восхищением. Он ей подмигивает. С сигаретой во рту он очень смахивает на волка из одного известного мультика.
– А, знаешь, я передумал. Давай лучше на такси, – Артем, просматривая номера в телефоне.
– Сдрейфил, да? – Ксюша, насмешливо улыбаясь.
– Нет. Просто…
– Слабак, – Рома, усмехаясь.
– Хотя, мне в общем-то все равно, – Артем, пряча телефон в карман.
Окурки летят на землю, Рома садится за руль. От грохота музыки просыпаются соседи, кто-то даже подходит к окну посмотреть на этих (нехорошее слово). Машина круто разворачивается, чудом миновав поребрик, затем лихо выбирается из двора и мчится по дороге в сторону набережной.
– Что, Артик, тяжко тебе сегодня пришлось, да? – улыбается Ромео, кивая в такт ритму.
– Ты о чем? – Артем достает следующую сигарету.
– Да так, ни о чем, – смеется Рома.
Ксюша тайком поглядывает на парня за рулем. Она сидит рядом, сославшись на то, что сзади будет укачивать. Она бы с удовольствием сейчас поехала куда-нибудь с Ромой, который все больше ей нравится… И Артем действительно слабак по сравнению с другом, который может запросто пьяный вести машину. Для него не существует ничего запретного, и глуповатую девицу это притягивает, хотя иногда и внушает страх. Наплевательское отношение к другим ей кажется признаком силы, а всякие темные делишки придают их хозяину шарм. Вскоре, забыв об Артеме, она уже то и дело бросает на водителя откровенные взгляды.
…Вишневый «бентли» сворачивает на залитую утренним солнцем набережную. Нева сверкает, шпиль Петропавловской крепости режет небо, по которому беззаботно плывут облачка-барашки. Как на старом фото. Где-то далеко впереди, на перпендикулярной улице, девушка в кофте с капюшоном переходит переулок по зебре, слушая рок, и стремится к набережной. Мысли сумбурны, взгляд внутрь. «Только бы добраться до аптеки и купить еще антидепрессантов. И можно будет как-то жить дальше. А утром приедет подружка, она обещала помочь…» На глазах слезы.
Роме хорошо. Жизнь кажется прекрасной. Этой ночью он неплохо заработал на травке, изрядно постебался про себя над лопухом-другом, а теперь опять мчится на этой сказочной машине, с музыкой, и солнце так приятно греет. От алкоголя, духов Ксю и ее близости голова немного кружится, он незаметно косится на голые загорелые ноги и вырез полупрозрачной маечки за 199.99 евро, туда, куда уходит цепочка с крестиком. Когда их взгляды встречаются, в воздухе будто проскакивает искра. От этого голова еще больше идет кругом. Очень хочется остановиться и… Артем здесь явно лишний. В своей машине. Ну, по крайней мере, собственного папы. В компании друга и своей девушки. Ну, одной из девушек. Но Артем мало что замечает вокруг, продолжая думать о Саше и о том, как ему выкручиваться, если она узнает правду. На душе мрачно. «Сашка точно уйдет. Это тебе не Ксю, которая будет бегать за тобой хвостом… вообще не понимаю, почему Саша до сих пор со мной… на деньги ей фиолетово, а в ее мире есть парни намного интереснее меня, такие же творческие, как она, необычные, кто что-то из себя представляет. А почему я с ней? Ведь в моей компании есть девушки красивее нее, те, кто лучше одевается, кто с детства привык жить, как я, а она носит эти ужасные огромные кольца из пластмассы, сама красит ногти и разрисовывает их черным маркером! Надевает это старое платье с какими-то звериками – пушистиками. Не знаю, почему я с ней, но в ней есть то, чего нет в других, с ней я будто на время просыпаюсь, она говорит что-то новое и не всегда ясное, она пытается меня переделать, что-то болтает про ответственность за все, про остальных людей, которые тоже на самом деле со мной как-то связаны, и я должен принимать их в расчет в своих решениях, про то, что нельзя бросать окурки мимо урны… На меня все это мало влияет, но хорошо, что она так говорит, она – моя надежда стать лучше, но хочу ли я этого? Мне и так неплохо…»
Толчок, истошный крик Ксюши режет воздух, улица на миг замирает под визг тормозов и мат Ромы, но, не успевает Артем понять, в чем дело, как улица снова несется дальше, и набережная все так же пуста. Тело девушки на мостовой уменьшается, превращаясь в ничего не значащую точку.
– Стой, куда ты гонишь! Вернись! – кричит Артем.
– А если там труп? – спокойно, будто в замедленной съемке, отвечает Рома. – Ксю, прекрати истерику.
– А если нет, человеку же в больницу нужно, может, он еще жив! Останови! – продолжает орать Артем. Ксюша продолжает реветь, закрыв лицо руками. Ее трясет.
– Хорошо, мы вернемся. Но за рулем сидел ты. Мы сейчас поменяемся. На этом участке нет камер, – так же спокойно произносит Рома.
– Что?!
– Что слышал. Ксю, ты же подтвердишь это? Папаша его, по-любому, отмажет. А у моего денег не хватит – мне конец.
Она кивает, испуганно глядя на Артема.
– Но это же не я! Я тут ни при чем!
– Ну как же ни при чем! А кто предложил, чтобы я сел за руль? И ты знал, что я немного пьян. Я чуть-чуть отвлекся, не заметил красный, а эта тварь как выскочит на дорогу на переходе, смотреть же нужно по сторонам, даже когда идешь на зеленый! В России живем. Дура, сама виновата!
– О чем ты? Ей нужна скорая!!! Поворачивай назад!
– Во-первых, кто-нибудь там еще поедет и остановится. Или прохожие. Я вообще-то для тебя стараюсь. Послушай моего дружеского совета: уезжай. У тебя даже стекло не разбито! В общем, выкручивайся как знаешь. Адьёс!
С этими словами он тормозит у обочины и выходит из машины, не забыв протереть руль, переключатель коробки передач и остальное, чего мог касаться, салфетками. Ксюша тоже выходит и больно вцепляется Роме в локоть. Тушь у нее размазалась по всему лицу, но реветь она прекратила.
– Артем, вызови ей, пожалуйста, скорую, – мямлит блондинка, и любители романтики направляются в переулок.
…Он продолжал сидеть, оцепенев, но уже трезвый, на заднем сидении, и глупо и страшно звучала по радио «Она лежала на земле…»[3 - Группа «Русский размер»]. В голове бесконечно вертелось: «А если там труп? Если труп? Отец меня убьет. Артем, вызови ей, пожалуйста, скорую. Сама виновата, дура. Но за рулем сидел ты. Ксю, ты же подтвердишь это? Ей нужна скорая!!! А если там труп? Но за рулем сидел ты. Подтвердишь это? Отец…»
Он пересел вперед, выключил радио, сердце бешено колотилось, руки дрожали, его бил озноб, и холодный пот выступил на лбу. Повернул ключ зажигания, нажал на газ, поехал. Черная «ауди» пронеслась мимо, он вздрогнул.
Ехал аккуратно, в основном переулками, не нарушая правила, руки тряслись, и радио в голове все не умолкало: «Ясно: – ты смылся с места аварии. Тебя найдут, отец тебя в порошок сотрет, даже если и отмажет, и прощай красивая жизнь – денег он больше не даст», – и дальше в том же духе. Тут он бы, может быть, вспомнил бы героя «Американской трагедии» Драйзера, если бы ее читал.
Хотелось только скорее закрыться у себя в пустой «хате» и никого не видеть и не слышать.
В комнате с опущенными темно-синими шторами, не зажигая свет, первым делом он открыл бар и схватил начатую бутылку коньяка. Руки дрожали и не слушались, он кое-как сорвал крышку и сделал несколько долгих глотков. Повернулся, поднял глаза, и на него уставилась Саша с большого портрета в красной рамке на противоположной стене. Она смотрела с невыносимой сейчас нежностью, отчего стало еще больнее. Вспомнились ее слова: «Понимаешь, Артем, другие люди тоже важны. Не только ты сам. И когда принимаешь решения, которые и их могут касаться, думай о них тоже, а не только о себе. Здесь должна быть гармония. Больше ли пользы чем вреда в итоге? А иначе ты никогда не сможешь быть счастлив по-настоящему. Никогда».
Бутылка полетела в портрет, тонированные и прозрачные осколки упали на дорогой паркет, и потекла коричневая жидкость по лицу девушки, по бежевым обоям вниз, на пол. «Ничего ты не понимаешь! Что я должен был делать?! – нервно спрашивал он вслух, глупо застыв посреди комнаты. – Пожертвовать своей жизнью взамен ее? Да?! В этом твоя гармония?! – Саша в его разуме еще пыталась что-то возразить, но он ее не слушал, потому что хотел знать только то, что мог вынести, а то, что она собиралась сказать, он вынести не мог, он знал это. Артем панически хотел быть правым и чувствовал себя безупречно логичным. – Она сама виновата! И за рулем сидел не я! Я тут вообще ни при чем! Рома полностью виноват. Это его вина. Я ничего плохого не сделал! Я ничего не сделал! Ничего не сделал!» Он долго искал телефон в карманах брюк, наконец, нашел, отключил, сел на край постели, уперся локтями в колени, лицо руками закрыл. И с самого начала – с визга тормозов и крика Ксю – все лезла в голову какая-то назойливая противная мысль, которую он боялся облечь в слова, которую заглушал другими, топил в алкоголе и только что не дал произнести Саше. «Нет, это не я. Не я вел машину. Рома сел пьяный за руль, не заметил красный, сбил девушку, не остановился, свалил все на меня и ушел. А я что должен был делать? Вернуться? А если там труп? И набежали бы свидетели, вызвали бы кого следует, меня бы забрали. Отец злится, мать расстроена, заметки в газетах. Моя только начавшаяся блистательная жизнь полностью разрушена! А если бы эти уроды стали в один голос говорить, что за рулем сидел я – не знаю, кому бы поверил отец… а трупу бы все равно уже ничего не помогло. А если она жива, все равно кто-нибудь заметил, и скорую вызвали, и все хорошо. Нет, Саш, мне совершенно не обязательно в это дерьмо ввязываться, тем более, что я не виноват, за рулем сидел не я! Меня это вообще не касается! Несчастный случай. Значит, судьба у той девушки такая. И если бы не Рома, ее бы все равно кто-нибудь другой сбил! Просто подвернулись мы – нам не повезло – мне особенно, меня жалеть нужно…» От праведной жалости к себе на глаза навернулись пьяные слезы, он разрыдался и долго не мог успокоиться. Затем мысли приняли другой оборот, и он уже размышлял молча: «Кто-то мог видеть аварию, запомнить цвет, марку, номер, наконец, и та «ауди», и там же камеры дальше, меня уже ищут. Нужно спрятать машину. Поджечь. Да, поджечь и сказать, что это случилось раньше, значит, я не мог задавить ее. Какое жуткое слово: «задавить». Но это был не я! Но те, с вечеринки, видели «бентли». И Ксю предлагала покататься! Какая же она стерва! Все из-за нее! «Это так романтично, Ром!» Получила романтику?! А если бы не Лиза, мы бы и не пошли никуда, и не ехали бы по набережной, и девушку бы сбил кто-то другой; а если бы Саша не свалила одна в свой Бердянск, она пошла бы с нами и не позволила бы пьяным садиться за руль. Это все из-за тебя, слышишь?! А теперь меня могут посадить! Ты сломала мне жизнь! А я ни в чем не виноват! – последнюю фразу он кричал, смотря в карие глаза девушки на фото с разводами и разбитым стеклом. – Нет, все будет хорошо. Отец всем заплатит, если меня найдут. А если не найдут, никто ничего не узнает. Все будет хорошо. Хорошо». Вдруг мысли стали путаться, комната поплыла, он повалился на бок, натянул покрывало с головой, как в детстве, когда от всех чудищ можно было спрятаться, просто забравшись под одеяло. Свернулся калачиком и отключился. Только в этот раз чудища находились внутри.
Анжелика
Алушта. Заброшенный пляж. Узкая полоска берега уходит далеко вперед. Галька и почти ни души. Скидываю одежду. Море кажется сначала холодным, заставляю себя окунуться. А затем долго плыву по солнечной дорожке и обратно – уже тепло, и не хочется выходить. Вспоминаю, как отдыхали здесь с бывшим мужем много лет назад. Когда жизнь казалась удивительной, а будущее – прекрасным. А теперь жизнь осталась лишь в книгах, а моя собственная – будто заброшенный дом. Да, меня радуют дети и работа, но когда рядом нет никого, кто бы тебя понимал, с кем хотелось бы делиться мечтами, кем хотелось бы восхищаться, все остальное тускнеет. И я уже ни во что не верю.
…Брожу по берегу. Слушаю шум волн и крики чаек. Близится вечер. Немногие отдыхающие расходятся. Хорошо побыть в одиночестве.
…Мужчина в белом идет в мою сторону и, не доходя, садится у воды в позе врубелевского демона. От него веет силой, грустью и тайной. Смотрит на солнце. А я не могу отвести взгляд от его лица. Серые холодные глаза. Немного резкие правильные черты. Русые короткие волосы. Дорогие часы на запястье. Люблю мужчин, которые любят хорошие часы. Хотя… аксессуар по цене маленького домика у моря в Болгарии или приличной машины – такая странная блажь. Но… оно того стоит. Интересно, что он забыл в этой «дыре», как выражается мой сын. Для кого-то – так, а для кого-то – мечта провести лето. В зависимости от возможностей и точки зрения.
Он медленно переводит взгляд на меня, и в его глазах пляшут черти. Или просто блики от садящегося солнца. Смотрю на него. Чувствую, меня к нему тянет, будто магнитом. И вдруг становится интересно жить. Захожу в воду, минут тридцать плаваю. Он все смотрит куда-то вдаль. На красное солнце или на меня…Собираю вещи, надеваю белый короткий сарафан, прохожу мимо, а сама хотела бы остаться. Он провожает меня взглядом, и не обязательно оборачиваться, чтобы об этом знать. Интересно, кто из нас старше? Интересно, кто он в жизни? О чем он думает? И не лучше ли мне об этом не думать? Но я не могу. И почему я тогда ухожу? Потому что он молчит.
Доезжаю до отеля…Пытаюсь читать, но мысли бесконтрольно уплывают к другим берегам. И теперь кажется, что у меня еще есть интересное будущее, что не вся любовь еще в прошлом. Пусть не этот и не тот, а кто-то третий. Главное, еще остались мужчины, способные меня заинтересовать. Даже если и по одному на миллион. Ведь я уже не та наивная восторженная девочка. Приоритеты поменялись. И требования очень высоки, в том числе и требования к себе. Знаю, чтобы иметь то, что я хочу, я должна этому соответствовать. И в этом стремлении я уже давно обогнала многих, оставив себе не такой уж и большой выбор. Как герой одной книги, который стал целыми днями читать и писать, чтобы подняться до уровня своей образованной избранницы, а затем с горечью обнаружил, что она осталась далеко позади него, и выглядит по сравнению с ним просто серой мышью. Да и мало одного лишь соответствия.
Переодеваюсь в черное платье по колено. Долго смотрюсь в зеркало. Волосы убираю наверх. Спускаюсь в ресторан. Занимаю столик на террасе с видом на море. Хорошо, сюда тоже доносится музыка моей любимой английской группы. Ухожу в свои мысли. Вспоминаю последнюю встречу. Нужно все-таки было с ним заговорить! Не часто видишь таких мужчин. Вернее, кроме мужа никого и нет. А мужа тоже нет. У него давно своя жизнь, и пересекаемся мы лишь из-за Макса. Правда, я-то почти все время о нем думаю… и вижу его в детях. И вот появляется кто-то, кто кажется не менее интересным. И что же я делаю? Ухожу с гордо поднятой головой!
– Я решил вас не разочаровывать. Вы позволите?
Приятный голос выдергивает меня в реальность. Стараюсь, чтобы радость была не слишком заметна. Киваю. Садится напротив. Теперь-то я смогу получше его рассмотреть, хоть здесь и полумрак. Смотрим друг другу в глаза. И начинает «ехать крыша». Как же быстро! Надеюсь, по моему лицу нельзя прочесть то, о чем я думаю. Впрочем, об этом не стоит беспокоиться.
– Вы за мной следили? – спрашиваю.
– Нет. Просто счел, что вторая встреча – уже не случайность.
– Ах вот как. А если бы ее не было?
– Были бы другие, – отвечает задумчиво.
Можно понять и так и эдак. Он, определенно, мне нравится.
– Да. Всегда есть другие.
– Вы откуда? – спрашивает.
Сложный вопрос.
– Из Москвы. Вы?
– Тоже.
– Вы думаете, мы уже можем познакомиться? – интересуюсь с улыбкой.
Улыбается уголками губ. Пью апельсиновый сок из трубочки.
– А вы думаете – да?
Киваю.
– Тогда попробуйте угадать имя, профессию и жизнь.
Вот так поворот. Я в нем не ошиблась.
– А что я получу, если угадаю?
– Все, что хотите.
Улыбаюсь.
– Сколько попыток?
– Этот вечер, – отвечает серьезно.
– В имени есть буква Р.
Кивает.
Перечисляю имена.
– Вы должны быть уверены в своих предположениях. А пока вы спрашиваете, я буду отвечать «нет».
– Но это не честно!
– А кто здесь обещал вам честность?
Одной мне вдруг сразу хочется уйти, убежать от него подальше. Но вторая я меня не пускает. Ей, чертовке, интересно, что же будет дальше.
– Хорошо. Вот один портрет. Роман. Разведен. Не может забыть жену, хотя сколько этих других, которые всегда есть, было после. Один из руководителей какой-нибудь успешной компании, связанной с творчеством. Ездит на «порше» или чем-то вроде. Любит бильярд, научную фантастику, рок, мотоциклы, дорогие очки, ремни и часы. Что-то его гнетет. Но он почти никого не подпускает достаточно близко, чтобы рассказать об этом. Его раздражают опаздывающие сотрудники и пробки. У него две дочери-близняшки, как две капли воды похожи на мать. Семи лет.
Несколько раз за время моего монолога он едва заметно меняется в лице. Значит, кое-что в точку.
– Неплохо. Еще варианты.
– Андрей. Владелец сети магазинов дизайнерской одежды. Убежденный холостяк. Душа компании. Ездит на черной «БМВ», любит черный кофе без сливок, горький шоколад с миндалем, музыку транс, из танцев – брейк, из книг – фэнтези и детективы, из женщин – тех, которых сложно добиться. У него есть собака – милый рыжий спаниель с большими ушами. И парочка внебрачных детей в разных городах, видевших его несколько раз в жизни. Как вам такой расклад?
Наблюдаю за реакцией. Вообще, последнее – по большей части чушь. Просто интересно сравнить.
– А вы любите читать. Но блефуете слишком открыто. Могу дать пару уроков. А за внимательность ставлю отлично.
Тебе тоже за внимательность отлично.
– А что еще вы можете обо мне сказать? – спрашиваю.
– У вас необычное имя. Вы в разводе. К несчастью, любите мужа и даже не пытаетесь забывать его с другими. У вас двое детей. Мальчик и… тоже мальчик. Свой интересный бизнес. Машина – белый «мерседес». Вы любите литературу. Молочный шоколад, Москву, спортзал, ложиться поздно, вставать днем. Туфли на шпильках, сигареты с ментолом, честность, уверенность, стиль и шарм. Ненавидите, когда люди тратят время на всякую чепуху, вместо того, чтобы создавать что-то невероятное, что-то, что дает результаты и чем можно восхищаться. Увольняете сотрудников за опоздания. Да, и ваши дети непростительно похожи на отца.
Его голос сводит меня с ума. Взгляд – обжигает. А слова… почти все в точку. Что он за человек?!
– Ну, кое-что верно. Но далеко не все.
– Конечно, конечно.
– Есть еще варианты?
– А чем плох первый?
Улыбается, щуря глаза.
– Тем, что вы уверены, что все сказанное относится ко мне. У меня же должен быть шанс являться другой.
– Шанс есть всегда. Так какое из необычных имен – ваше? Начнем по алфавиту… Ангелина?
– Вы должны говорить уверенно, иначе я на все буду отвечать «нет».
