скачать книгу бесплатно
К а с с и й. Не так всё просто, друзья, как вы думаете. Страх, испытываемый вами, не заменит мужества и хладнокровия. Зря вы спешите.
3 – й п а т р и ц и й. Если ты не с нами, лучше уходи, но придержи язык.
К а с с и й. Пожалуй, я – с вами, хотя у меня для этого свои причины.
3 – й п а т р и ц и й. Хватит болтать!
К а с с и й (поднимается). Согласен, хватит. И всё же я хочу внести некоторую ясность. Я – с вами, но не за вас. Ваши взгляды мне чужды. Вы не сумели распознать своего настоящего врага и приписываете действиям Калигулы ничтожные мотивы, тогда как они великие. Следовательно, вы торопите свою смерть. Попробуйте увидеть его таким, каков он есть, тогда вы сможете с ним бороться.
3 – й п а т р и ц и й. Мы видим этого безумца и тирана таким, каков он есть.
К а с с и й. Отнюдь. Нам ли не знать, что такое безумный тиран? А Калигула далеко не безумен. Он знает, чего хочет – и за это я ненавижу его больше всего.
1 – й п а т р и ц и й. Он хочет нашей смерти.
К а с с и й. Ошибаешься, для него она – дело десятое. Он поставил свою власть на службу более возвышенной и губительной страсти, он угрожает тому, что для нас является главным. Мы не впервые наделяем человека неограниченной властью, но впервые она направлена на неограниченное отрицание человека и мира. Вот что меня в нём страшит, вот с чем я хочу бороться. Лишиться жизни – пустяк, и если в этом будет необходимость, я отдам её, но видеть, как исчезает основа нашего существования, сам смысл жизни – вот что невыносимо! Жизнь должна иметь какой-то смысл.
1 – й п а т р и ц и й. Найдём его в мести.
К а с с и й. Я присоединяюсь к мстителям, но не для того, чтобы рассчитаться за ваши крохотные унижения, а для того, чтобы воспротивиться великой идее, победа которой равносильна концу света. Я могу допустить издевательства над вами, но не допущу, чтобы Калигула полностью реализовал свои замыслы. К несчастью, его философия, которая превращается в трупы, логически безупречна. Но если её невозможно опровергнуть, остаётся одно: уничтожить!
3 – й п а т р и ц и й. В таком случае, к делу!
К а с с и й. Действуя в лоб, Калигулу вряд ли уничтожить, поскольку сейчас за ним – сила. Для успешной борьбы с тиранией нам придётся соединить хитрость с бескорыстной ненавистью. Будем подталкивать его в нужную сторону и ожидать, когда его логика превратится в безумие. Но повторяю: я – временный попутчик. Я не собираюсь защищать ваши интересы, поскольку хочу лишь одного: вернуть миру покой. Не тщеславие заставляет меня действовать, а вполне естественный страх перед его нечеловеческим восторгом, для которого моя жизнь – ничто.
1 – й п а т р и ц и й (приближаясь). Кажется, я тебя понял. Или почти понял. Главное, однако, то, что ты, подобно нам, считаешь основы нашего общества подорванными. Надеюсь, все согласны с тем, что это вопрос первостепенной важности. Семья разваливается, уважение к работе исчезает, народ богохульствует. Добродетель призывает нас на помощь, неужели мы не откликнемся на её зов? Патриции, разве вы согласны ежедневно бегать за носилками Калигулы?
С т а р ы й п а т р и ц и й. Слышать, как вас называют милашкой!
3 – й п а т р и ц и й. Отдавать ему своих жён!
2 – й п а т р и ц и й. Детей!
М е р е я. Деньги!
3 – й п а т р и ц и й. Нет!!
1 – й п а т р и ц и й. Кассий, ты превосходно всё объяснил. И правильно сделал, что успокоил нас. Действовать ещё рано: народ пока против нас. Будем дожидаться подходящего момента.
К а с с и й. Отлично! Пусть Калигула продолжает. Мы подтолкнём его к этому, организуем и направим его безумие. И тогда придёт день, когда он останется один на один с империей мертвецов и их живых родственников.
Общий шум. Снаружи доносятся звуки труб. Молчание. Затем от патриция к патрицию проносится имя: Калигула.
Сцена 3
Входит Калигула в сопровождении Цезонии, Геликона и стражников. Немая сцена. Калигула останавливается и пристально глядит на заговорщиков. Затем молча переходит от патриция к патрицию: одному поправляет застёжку, перед другим в задумчивости останавливается; снова смотрит на всех, закрывает рукой глаза и молча уходит.
Сцена 4
Ц е з о н и я (насмешливо указывая на беспорядок). Вы что, дрались?
К а с с и й. Дрались.
Ц е з о н и я (та же игра). А из-за чего?
К а с с и й. Просто так.
Ц е з о н и я. Неправда.
К а с с и й. Что неправда?
Ц е з о н и я. Вы вовсе не дрались.
К а с с и й. Да, мы не дрались.
Ц е з о н и я (улыбаясь). Не мешает здесь немного убрать. Калигула ужасно не любит беспорядка.
Г е л и к о н (старому патрицию). Дело кончится тем, что он потеряет терпение и выйдет из себя.
С т а р ы й п а т р и ц и й. Помилуй, что мы такого сделали?
Г е л и к о н. Пока ничего. Но кончится всё чем-нибудь невыносимым. Представьте себя на месте Калигулы. (Пауза.) Вы, конечно, устраивали заговор?
С т а р ы й п а т р и ц и й. Неправда! Почему он так думает?
Г е л и к о н. Не думает, а знает. И по-моему, в глубине души даже хочет этого. Ну ладно, давайте наведём порядок.
Они принимаются за уборку. Входит Калигула и молча наблюдает за происходящим.
Сцена 5
К а л и г у л а (старому патрицию). Привет, милашка! (Остальным.) Кассий, сегодня я обедаю у тебя. Муций, я позволил себе пригласить твою жену.
Управляющий хлопает в ладони. Входит раб, но Калигула останавливает его.
К а л и г у л а. Одну минуту! Господа, как вам известно, только сила инерции удерживала до сих пор государственную казну от краха. С сегодняшнего дня одной инерции оказывается недостаточно. Я столкнулся с прискорбной необходимостью произвести сокращение дворцового персонала. В порыве самопожертвования, который вы, надеюсь, оцените, я решил уменьшить число дворцовых слуг и отпустить на волю нескольких рабов, а на их место поставить вас. Вам придётся накрыть сейчас на стол и прислуживать во время обеда.
Патриции растерянно смотрят друг на друга.
Г е л и к о н. Господа, не вижу на ваших лицах радости. А ведь вам предоставляется редкая возможность на деле убедиться, что спускаться по социальной лестнице куда легче, чем подниматься.
Патриции нерешительно переходят с места на место.
К а л и г у л а (Цезонии). Как наказывают ленивых рабов?
Ц е з о н и я. Кажется, кнутом.
Патриции торопливо и неумело принимаются накрывать на стол.
К а л и г у л а. Порасторопнее! И организованнее, не забывайте про организацию. (Геликону.) Ну и работники – как без рук!
Г е л и к о н. Их руки годятся только для аплодисментов в цирке. Придётся запастись терпением. Сенатором можно стать и за один день, а вот чтобы стать хорошим слугой, нужно лет десять.
К а л и г у л а. Боюсь, что из сенатора не сделать слугу и за двадцать.
Г е л и к о н. Кое-что, однако, у них получается. Наверное, призвание. Рабство им – к лицу. (Один из патрициев вытирает пот.) Взгляни, они уже потеют, а это – целый этап.
К а л и г у л а. Ну ладно, довольно! Для первого раза неплохо. К тому же мне приятно быть справедливым. Кстати, о справедливости: поспешим, меня ожидает ещё одна казнь. Ах! Руфию повезло, что я быстро проголодался. (Доверительно.) Руфий – это всадник, которого сегодня казнят. (Пауза.) Почему никто не спрашивает о причине казни?
Общее молчание. Рабы подают на стол кушанья.
К а л и г у л а (добродушно). Ну-ну, вы умнеете не по дням, а по часам. (Жуёт маслину.) Поняли, наконец-то, что для того, чтобы умереть, вовсе не обязательно совершать какие-то особые поступки. Настоящие воины! Я доволен вами. А ты, Геликон?
Он перестает жевать и насмешливо осматривает патрициев.
Г е л и к о н. Вполне. Гвардейцы, да и только. Но если говорить честно, они слишком умны и потому вряд ли захотят сражаться. Если так пойдёт дальше, империя развалится.
К а л и г у л а. Вот и прекрасно! Наконец-то отдохну. (Патрициям.) Ладно, рассаживайтесь кто где хочет. Обойдёмся без церемоний. (Пауза.) Руфию здорово повезло, хотя не уверен, что он по достоинству оценит отсрочку казни. А ведь минуте, выигранной у смерти, цены нет!
Он ест, остальные тоже. Калигула ведёт себя за столом ужасно. Он кидает косточки маслин в тарелку соседа, отрыгивает остатки мяса на блюдо, ковыряет пальцем в зубах и неистово чешется. Впрочем, всё это он делает совершенно непринуждённо. Внезапно он перестает есть и устремляет взгляд на одного из патрициев.
К а л и г у л а (грубо). Лепид, у тебя плохое настроение. Не потому ли, что я казнил твоего сына?
Л е п и д (подавленно). Нет, Кай, совсем наоборот.
К а л и г у л а (ухмыляясь). Наоборот! Ах, как я люблю, когда выражение лица противоречит настроению! Твоё лицо печально. А сердце? Наоборот?
Л е п и д (решительно). Наоборот, Цезарь.
К а л и г у л а (всё радостнее). Ах, Лепид, нет для меня человека дороже, чем ты. Давай вместе посмеёмся. Не расскажешь ли какой-нибудь смешной анекдот?
Л е п и д (он явно переоценил свои силы). Кай!
К а л и г у л а. Ладно, ладно, я сам расскажу. А ты посмеёшься. Хорошо? (Подмигивает.) Не бойся, не о твоём младшем сыне. (Новый взрыв смеха.) Впрочем, у меня и так хорошее настроение. (Он пьёт и подсказывает.) На… на-о… на-о-бо.. Ну же, Лепид!
Л е п и д (устало). Наоборот, Кай.
К а л и г у л а. Правильно! (Пьёт.) Теперь слушай. (Задумчиво.) Жил-был один бедный император, которого никто не любил. А он сам любил Лепида и, чтобы избавиться от своей любви, велел казнить его сына. (Меняет тон.) Конечно, это всё неправда. (Пауза.) Смешно? Почему ты не смеёшься? Почему никто не смеётся? (С гневом.) Хочу, чтобы все смеялись! Ты, Лепид, и все остальные. Встаньте и смейтесь! (Бьёт кулаком по столу.) Слышите, я хочу, чтобы вы смеялись!
Патриции поднимаются. В течение этой сцены все, кроме Калигулы и Цезонии, напоминают марионеток.
К а л и г у л а (откидывается на своём ложе и заразительно смеётся). Цезония, ты только взгляни на них! Ну можно ли дальше? Честь, достоинство, как там ещё, мудрость нации – всё исчезло от страха. Да, Цезония, страх – прекраснейшее чувство, редкое, чистое, бескорыстное, благородное. (Закрывает лицо рукой и пьёт. Дружелюбно.) Поговорим о чём-нибудь другом. Кассий, почему ты сегодня такой молчаливый?
К а с с и й. Кай, я готов говорить всё, что прикажешь.
К а л и г у л а. В таком случае, помолчи. Мне хочется выслушать нашего друга Муция.
М у ц и й (неохотно). Как тебе угодно, Кай.
К а л и г у л а. Ну что ж… Расскажи нам о своей жене. Но прежде пусть она сядет рядом со мной. (Жена Муция подходит к Калигуле и садится.) Слушаем тебя, Муций.
М у ц и й (растерянно). Я… я люблю свою жену.
Все смеются.
К а л и г у л а. Конечно, мой друг, конечно. Но это слишком банально. (Он рассеянно целует жену Муция в левое плечо. Всё более и более непринуждённо.) Когда я вошёл, вы, кажется, устраивали заговор?
С т а р ы й п а т р и ц и й. Кай, неужели ты думаешь…
К а л и г у л а. Ах, милашка, хорошо, что и старость проходит. (Патрициям.) Но ведь вы совершенно не способны на мужественные поступки. Кстати, я вспомнил, что мне необходимо уладить одно государственное дело. Но прежде – уступим тем настоятельным желаниям, которые диктует нам природа.
Он поднимается и уводит жену Муция в соседнюю комнату.
Сцена 6
Муций пытается встать.
Ц е з о н и я (любезно). Муций, налей мне, пожалуйста, этого прелестного вина!
Муций молча и покорно наливает вино. Минута замешательства. Дальнейший диалог несколько наигран.
Ц е з о н и я. Кассий, не расскажешь ли теперь, из-за чего вы подрались?
К а с с и й (холодно). Всё началось, уважаемая Цезония, с нашего спора: может ли поэзия быть жестокой?
Ц е з о н и я. Как интересно! Впрочем, моим женским умом этого не понять. Но я в восторге от того, что любовь к искусству способна довести вас до драки.
К а с с и й (та же игра). Разумеется. Сам Калигула говорил мне как-то, что всякой глубокой страсти сопутствует жестокость.
Г е л и к о н. А любви – насилие.
Ц е з о н и я (жуёт). В этом суждении что-то есть. Как вы считаете?
С т а р ы й п а т р и ц и й. Калигула – первоклассный психолог.
1 – й п а т р и ц и й. Сказано воистину с красноречием мужества.
2 – й п а т р и ц и й. Зря он не записывает свои мысли – им цены нет!
К а с с и й. К тому же, это его развлечёт.
Ц е з о н и я (по-прежнему жуёт). Если желаете знать, в настоящее время он пишет об этом трактат.
Сцена 7
Входят Калигула и жена Муция.
К а л и г у л а. Муций, возвращаю тебе жену. Прошу прощения, я должен дать несколько указаний.
