скачать книгу бесплатно
Лоцман с «Аргуса». От создателей «Витязя специального назначения»
Юрий Каменский
Вера Каменская
В незапамятные времена остров Арктида погиб и население острова ушло через Храм Странствий по Мирам. Прошли тысячи лет. Новый мир забыл о том, что тому, кто не хочет кормить свою армию, придётся кормить чужую. А на Земле XXII века идёт война против «изгоев». И с космодрома стартуют корабли без надежды вернуться обратно. Эскадра оказывается в той же системе, в которой находится новая Родина ариев. И пришельцы без особого труда становятся хозяевами планеты. Но не все смиряются с этим.
Лоцман с «Аргуса»
От создателей «Витязя специального назначения»
Юрий Каменский
Вера Каменская
© Юрий Каменский, 2016
© Вера Каменская, 2016
ISBN 978-5-4483-4474-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вместо предисловия
«Аристоник, сын Меланиппа, Гиперборея, 8393 год Золотого Века, или 1958 год эры Скорпиона, хайре:
Скорбью наполнено моё сердце. Наблюдаю последние часы Гипербореи, восславленной в веках, и руки опускаются в бессилии. Но долг Летописца не позволяет мне поддаться слабости и, скрепя сердце, излагаю в письме то, о чём язык мой злосчастный не в силах был бы молвить.
Не желая утомлять того, кто будет читать эти пропитанные слезами строки, я всё же коснусь предыстории события. Ибо не открыто смертному, суждено ли Гее выдержать такой страшный удар, или всё рухнет во мрак Аида. Молю Богов, чтобы уцелел этот документ, и потомки узнали, как зародилась благословенная Гиперборея, как, на горе себе, пригрела на груди недостойных атлантов, и как жестоко поплатилась за великодушие своё.
В незапамятные времена повержены были титаны богами и изгнаны за пределы Ойкумены. И пришли они в этот край, и искусством своим вдохнули жизнь в землю, скованную вечными льдами. И на месте холодной пустыни выросли города и расцвели сады. Страна же была названа Арктидой.
Титаны брали в жёны дочерей человеческих, и от этих браков появился славный народ – арии. Велики были знания и неисчислимы ремёсла, которыми они владели. И не было в Ойкумене народа, более искусного в том и другом. Сами же титаны пребывали в храме своём, лишь изредка помогая советами детям своим. Арии прозывали их Мудрыми. Точно над жерлом Великой Впадины высилась Великая Гора Меру, а на вершине её Храм Странствий по Мирам – средоточие духовной силы Арктиды.
Благодаря магическому искусству неизвестных зодчих это огромное каменное здание висело в воздухе. Шли века, и огромная тень парящего Здания все также падала на неподвижно мчащиеся стены чудовищного водоворота. Тень эта имела форму креста. И она множилась и мерцала, каждый раз отражаясь чуть иначе. Сполохи небесного огня, не прекращая, плясали над горизонтом внутреннего моря Арктиды. Сами арии именовали этот водоворот Коловратом, ибо, уходя под землю холодной, выходила вода согретой подземным огнём, и вечное лето царило над Арктидой.
Движимые лучшими чувствами, приблизили арии жителей острова, именуемого Атлантида, что расположен был в море Эллинском за Геркулесовыми Столпами. Ибо атланты были искуснее остальных людей в ремёслах и науках. И одарили их арии разными устройствами, чтобы поднять до своих высот. Видя их преданность и раболепие, поверили они в преданность атлантов, и научили многим премудростям, даже летать по воздуху.
Но чёрной неблагодарностью заплатили атланты простодушным ариям. Нашлись такие, что сказали: «Мы сами подобны богам, почему мы должны подчиняться титанам? Чем они лучше нас?» И чернь, гордая оттого, что равна богам, пошла за ними. Атланты страшным оружием, которому имени нет, уничтожили земли благословенной Арктиды, превратив её в воду. Но велика была сила титанов, и ответным ударом стёрли они Атлантиду с морской глади, которая поглотила мятежный остров.
На горе ариям, не разглядевшим за показным смирением атлантов чёрного коварства, вероломным ударом разрушен был Коловрат, согревающий и земли, и воздух. И цветущий некогда край стал погружаться в ледяной мрак.
О горе нам! Мы уходим через Храм Странствий по Мирам, что высится ещё над священной горой, ибо говорят Мудрые, что и он будет разрушен скоро. Все люди, оказавшиеся в Арктиде, собраны добродетельными ариями. И скиты, и эллины и другие. Ухожу и я, но брошу документ этот в воду в слабой надежде, что он дойдёт до наших потомков. Хайре!»
Данный документ, исполненный на табличке из неизвестного металла, поднят со дна Белого моря 17.07.2123 г. Гидрографической Экспедицией Российской Академии Наук.
Глава 1. Господа офицеры сто лет спустя
– Ну, что, Макс, ещё по пивку и по пещерам?
– А, запросто! – слегка заплетающимся языком отозвался Макс, худощавый сутулый мужчина лет сорока.
Длинное унылое его лицо заметно оживляли голубые, чуть навыкате, глаза. Знающий человек, хорошо приглядевшись, мог бы сообразить, что простецкий вид обманчив. Вот его товарищ, сидевший напротив, не представлял собой ничего сложного – здоровяк с короткой стрижкой и круглым небритым лицом был настолько прост, что любой, поглядевший на него, без ошибки определил бы пьяницу и бабника. Собственно, на этом и строился расчёт.
Они уютно расположились за угловым столиком бара, между кадкой с лопухастым цветком и дверью в подсобку, прикрытой складками штор. Оттуда лениво выглядывала официантка и курила сигарету в ожидании заказов. Притушенный свет и стилизованные под старину подсвечники с горящими свечами, отбрасывали колеблющиеся тени, в которых поблескивали ряды бутылок за стойкой.
Немногочисленные парочки цедили под лимончик коньяк, потягивали вино и не замечали никого вокруг. В мужских компаниях предпочитали свежее пиво, которое здешний хозяин завозил прямо в бочках, а не в жестяных упаковках, портящих вкус благородного напитка. Макс с Лёхой как-то зашли по нечаянности и, оценив сервис, «ныряли» сюда в редкие свои выходные душевно расслабиться.
– За что я люблю нашу работу, – продолжал развивать мысль здоровяк Лёха. – Так это за выходные. Сидишь, тянешь пивко, и похрен всё…
– Ага! – саркастически хмыкнул Макс. – А Антон Филиппович в это время набирает номер телефона и думает…
– Типун тебе на язык! – суеверно сплюнул через плечо Лёха. – Дурак, что ли?
– Сам ты дурак! – пьяно обиделся Макс. – Совсем мозги отоспал со своими тёлками!
И в это время в кармане Алексея телефон бодро исполнил «Канкан». Не шибко-то он любил эту бравурную мелодию, но установить на вызов своего любимого Грига – значило бы выйти из образа. Он глянул на дисплей, сморщился, словно хватил касторки, и, убивая напарника взглядом, приложил его к уху.
– Да, Антон Филиппович. У нас выходной, между прочим… понял, выезжаем. Накаркал, блин.
– Ага, накаркал, как же! Да он нам ещё ни одного выходного догулять не дал. Мог бы и сам сообразить, аналитик хренов!
…В приёмной, на месте референта сидел Павел Федосович – кадровик, штаб и информационный центр в одном стакане. Трудно было поверить, глядя на этот «божий одуванчик», что перед тобой живая легенда отдела. Молодость безжалостна и за глаза Федосыча как только не называли – самое мягкое было «обломок империи» или «ветеран третьей мировой». Хитрый дед, конечно, знал всё это, но, как всякий матёрый опер, любил притворяться слепоглухонемым.
– Явились, субчики? – встретил он Алексея с Максом, и подозрительно потянул носом. – Опять крёстный ход по кабакам?
– Не греши, Федосыч, – огрызнулся Макс. – Законный выходной, имеем право.
– Право – возведённая в закон воля господствующего класса, – воздев к потолку сухой палец, провозгласил Павел Федосович. – А какой вы класс? Так, прости, Господи, прослойка.
– Спасибо, что не прокладка, – с чувством поклонился Макс. – Филиппыч у себя?
– Где ж ему быть? Он уже две телефонные трубки сгрыз, вас ожидаючи. А вы в приёмной лясы точите да глаза мне мозолите.
На два испепеляющих взгляда Федосыч лишь добро улыбнулся, спрятав глазки в пучок морщин.
– Разрешите, Антон Филиппович? – приоткрыв тяжёлую дверь, сунул голову в кабинет Лёха.
– Входите, входите.
Начальник отдела анализа и прогнозирования Антон Филиппович Корсаков, немолодой лысоватый мужчина, сидя за столом, показал на кресла перед собой, давая понять, что доклады и стойки «во фрунт» не ко времени. Господа офицеры, поняв, что «крутить вола» недосуг, осторожно присели и преданно уставились на начальство.
– Максим Владимирович, у тебя с английским как?
– Да нормально, сами знаете, – не задумываясь, ответил Макс. – «О-кей» и «вэри-вэлл» знаю, остальное на пальцах.
Филиппыч хмыкнул. Конечно, он знал. Он много чего знал. В том числе, и то, что с иностранными языками у Макса всё в порядке. Произношение, правда, рязанское, но это Бог с ним. И то, что майор Красников, буде на то необходимость, объясниться сможет даже с инопланетянином.
– А у тебя, Лёша, как?
Капитан Титов пожал могутными плечами.
– В институте английский учил. Но не помню ни фига, если честно. Давно это было.
Давно, конечно, в позапрошлом веке. Всего-то семь лет Алексей в отделе. Правда, башка у него золотая, несмотря на то, что раздолбай. И не только с виду.
– В общем, так, господа офицеры. Про то, что нашего потенциального противника коренное население под зад мешалкой попросили, вы, надеюсь в курсе? За новостями-то следите или как?
– Правильно попросили, – отозвался Макс.
– Ага, значит, в курсе. Теперь слушай боевое задание: выехать на место, завербоваться в их экспедиционный корпус, – говоря, он насыпал в широкогорлую стеклянную колбу кофе и, налив из графина воды, поставил на спиртовку.
Щёлкнул зажигалкой, полюбовался на вспыхнувшее синеватое пламя и снова повернулся к операм:
– Ну, и адаптироваться потихоньку. Основная задача – эти уроды готовят Коалиции сюрприз – биологическое оружие. Что-то, связанное с инсектоидами.
– Я таких умных слов не знаю, – буркнул Макс. – По-человечески нельзя объяснить?
– Они работают с насекомыми, – на полном серьёзе пояснил генерал-майор Корсаков. – Ваша задача: всё это поломать, трагедии не допустить, ну, и далее по тексту, сами знаете. Материалы у Павла Федосовича, неделя на подготовку и вперёд, за орденами.
…Вот почему восемь дней спустя они сидели в таком же баре, потягивая пиво. Разница была лишь в том, что происходило это на другом конце земного шара, в Санта-Барбаре, а бочковым пивом здесь и не пахло. Территория, на которой они находились, войсками Коалиции не контролировалась. Это был своего рода Дикий Запад. Новые законы сюда ещё не дошли, а старые уже не действовали.
– Сплошной антиквариат вокруг – буркнул Макс, иронически оглядывая окружающую их действительность.
– Ага, блин, и откуда столько старья всякого набралось… – расставил точки Лёха и, плюхнувшись в кресло, переключил внимание с антуража бара на его посетителей.
Жизнь в городе, как было сказано в каком-то древнем фильме, начинается тогда, когда в город входят военные. В этом городке такая жизнь не просто была. Нет, она кипела и била ключом. Доказательством тому служили пятеро здоровых мужиков в пятнистом камуфляже, которые, вот уже полтора часа, предавались греху пьянства. На рукаве был знакомый до боли красно-синий шеврон морской пехоты, а на груди красовалась незнакомая доселе нашивка «S7».
В качестве иллюстрации греха служили разнообразные напитки. Пиво, виски, джин – в ход шло всё. Двое, вот уже полчаса, пытались спеть про какое-то «Курземе». Черноволосый рослый парень, взяв поднос, пальцами выбивал на нём рассыпчатую дробь. Ещё двое, ругаясь на каком-то непонятном языке, боролись на руках, то и дело сшибая локтями на пол пивные банки и стаканы.
– Вот уроды, – вполголоса заметил Макс, наблюдая за шумной компанией поверх стакана. – И долго мы так сидеть будем? Ещё немножко, и с ними уже не то, что познакомиться будет нельзя, их разбудить будет невозможно.
– Не переживай, – буркнул Лёха. – Есть один старинный казачий способ.
Он взял со стола пульт, на котором как раз загорелся зелёный индикатор, извещающий, что до их столика дошла очередь заказа мелодии.
– О! – удовлетворённо сказал Алексей, включая «выбор». Нажав несколько раз сенсор, он навёл пульт на музыкальную установку и в зале зазвучала песня на русском языке. В словах песни ничего крамольного не содержалось. Самого факта того, что песня была русская, с лихвой хватило, чтобы пьяная компания повела себя именно так, как запланировал хитромудрый Лёха. И парни в камуфляже не обманули его ожиданий.
Один из поющих, сцапав со стола пивную бутылку, вскочил на ноги с проворностью, которую трудно было ожидать от пьяного.
– Кто?! – гневно заорал он и, оглядевшись налитыми кровью глазами, наткнулся на два ленивых взгляда за соседним столиком.
Один из них, в довершение ко всему, приветственно приподнял бокал с пивом. Белобрысый взревел и, не задумываясь, швырнул пивной сосуд в лениво ухмыляющуюся физиономию Макса. Тот, вскочив, протянул руку, поймал летящую в лицо бутылку и замахнулся. Махнув уже пустой рукой, он заставил агрессора согнуться, чтобы уклониться от снаряда. Другой рукой, поймав за спиной выпущенную из руки бутылку, Макс послал её снизу вверх, угодив прямо в лоб белобрысого. Глухой удар, и тот, с грохотом опрокидывая стул, растянулся на полу.
Остальные четверо, не сговариваясь, кинулись в атаку. Лёха, проворно выскочив из-за стола, прыгнул навстречу и классическим хуком отправил чернявого в нокдаун. Второй, однако, оказался проворнее. Увернувшись от прямого в голову, он пнул опера ногой в колено. Макс, поймав первого за запястье, крутанул «узел наружу» и с силой поддел его челюсть основанием ладони, приведя в состояние стойкого изумления.
Обмякшее тело толчком было отправлено навстречу второму нападавшему, сбив его с шага. Тот, пытаясь удержаться, взмахнул руками. Сцапав за запястье вооружённую ножом руку, Макс безжалостно заломил её к плечу нападавшего. Тот взвыл от боли, клинок «спринг-найфа[1 - Спринг-найф (англ.– Spring knife) – пружинный нож.]» зазвенел на паркетных плитках. Локоть оперативника с хрустом врезался в переносицу солдата. Оттолкнув от себя падающее тело, Макс прыгнул к здоровяку, который обменивался ударами с его напарником. Пинок под колено и сильный удар кулаком за ухо. В ту же секунду Лёха, не успев понять, что противник уже «обесточен», нанёс ему сокрушительный удар в челюсть.
– Не убили никого? – тяжело дыша, Лёха оглядел поле боя.
– Вроде, нет, – пожал плечами Макс, – ну, что, смываемся?
– Ага, – кивнул Лёха, – только, не слишком быстро.
Хозяин заведения, с христианским смирением поглядывая через стойку на клиентов, которые пока не подавали активных признаков жизни, привычно шлифовал салфеткой бокал. Потратившись однажды на лечение сломанной челюсти, он давно уже не совался в разборки, просто нажимал неприметную кнопку под стойкой, а потом ждал прибытия официальных лиц, более компетентных по части мордобоя. С их же помощью, не без пользы для себя, он потом вытряхивал из задержанных возмещение понесённых убытков.
Оперативники, ещё раз окинув взглядом побоище, вразвалку направились к дверям. Лёха уже взялся за ручку двери, когда та резко распахнулась, едва не засветив ему по лбу.
– Всем оставаться на местах! – провозгласил сухощавый офицер с нашивкой «МР[2 - MP (эм-пи) Military Police – Военная полиция]» на рукаве.
Два здоровых сержанта остановились в дверях, словно олицетворение отданной команды. Конечно, и эту троицу «обесточить» труда не составляло, но как раз этого-то и не требовалось. Темны и запутанны пути в политике и разведке.
…Макс, сидя на железных нарах, задумчиво выпускал изо рта колечки сигаретного дыма.
– Дожился, блин, – изрёк он, наконец. – Небо в клеточку и друзья в полосочку. Ведь говорила мне мама – не езди, сынок, за океан, ни хрена там хорошего нету.
– Ага, а ты думал, тут мёдом намазано, – саркастически хмыкнул Лёха. – Вот сейчас узнаешь, что такое истинная демократия.
Они оба захохотали, словно ничего смешнее в своей жизни не слышали. К решётке подошёл местный вертухай.
– Кто-нибудь из вас говорит по-английски?
– Ну, я говорю, – лениво откликнулся Макс. – А чего надо?
– Сейчас узнаешь, ? ухмыльнулся страж, отмыкая решётку и предусмотрительно отступая в сторону:
– Выходите.
В сопровождении охранника они прошли по длинному, плохо освещённому коридору. Всё, что говорилось в узком кругу о прекрасных условиях в забугорных застенках, оказалось бредом собачьим. Пятна плесени, обшарпанная краска и заплёванные жвачкой полы развеяли в пух и прах всю рекламу об импортных демократических прелестях. Им даже по кружке чая с куском хлеба эти жлобы не дали. Сервис, называется!
– Стой! Лицом к стене! – скомандовал он и распахнул одну из дверей. – Заходи!
– Садитесь! – приветствовал тот самый офицер, что задержал их в баре. – Идите, Дженкинс.
Вертухай, козырнув, вышел.
– Я офицер военной полиции Дональд Рассел. Кто из вас говорит по-английски?
– Я, – отозвался Макс.
– Тогда будешь переводить ему.
– Чего тут непонятного? – пожал плечами Лёха. – Военная полиция. Чего он хочет?
– Скажет, наверное, – безразлично отозвался Макс, кивая «эм-пишнику».
– За нападение на этих морпехов в мирное время вам бы светило пять лет тюрьмы. А сейчас вас проще расстрелять. Переведи.
– Ни хрена себе! А мне в морду бутылку кидать можно? Вот так, за здорово живёшь? Слышь, Лёха, – продолжил он уже по-русски. – Этот вертухай говорит, что мы себе на расстрел накрутили за тех бакланов.
