(Не) Идеальная жизнь

скачать книгу бесплатно


– Ничего странного. Красивая пара. Ты что, ничего вокруг себя не видишь? Они же на лекциях вместе сидят. Думаю, что у них всё серьёзно.

– Посмотрим. Поживём – увидим.

– У тебя что-то случилось? Что так поникла? Пришла такая весёлая. Говори. Я же всё вижу.

– Да что говорить? Всё ужасно, – тихо произнесла Нина и расплакалась. – Я так его люблю, Аля, так люблю.

Аля подошла к Нине, села рядом с ней и обняла. Рыдания Нины были ей понятны. Много девушек уже успели влюбиться в Георгия. Полине повезло. С первых же дней после расселения в общежитии, Георгий стал ухаживать за Полиной. Да и Крис, который теперь жил в одной комнате с ним, как-то проговорился, что его друг напоминает ему влюблённого сумасшедшего. Почему сумасшедшего, Аля не стала уточнять. Не её это дело. Достаточно и того, что у неё впервые появился друг мужского пола. Хотя и другом назвать Криса было очень сложно. Он, просто- на- просто, нуждался в чьей-то защите. В защите от бесконечных нападок со стороны парней, да и девушек, тоже. Несмотря на всю его неординарность, он напоминал Але слепого котёнка, брошенного на произвол судьбы. Слишком он не был похож на обыкновенных парней.

– Не плачь, милая, успокойся. У тебя же всё хорошо. Семья, Степан, любовь. Многие об этом даже и мечтать не могут. Дорожи тем, что есть.

– Ты не понимаешь. Он такой… Господи, как же я ей завидую.

– Он урод, Нина. Поверь мне. Просто, поверь.

Глава 7.

Приближались новогодние праздники. Заканчивалось время шестидесятых, время романтиков, физиков и лириков, геологов и юных мечтателей, верящих в коммунистическое будущее страны, гордящихся полётом Гагарина в космос, стихами Рождественского и Евтушенко, Иннокентием Смоктуновским в роли Гамлета. Хрущёвская «оттепель» сменилась Брежневским «застоем», тайно читалась запретная литература Сахарова и Солженицына, «Мастер и Маргарита» Булгакова, появились диссиденты и гонение на них, более открыто высказывалось недовольство в адрес правительства и «железного занавеса», набирала мощь массовая эмиграция из Страны Советов. Из разных источников поступала информация о том, как прекрасна жизнь в Израиле, Америке, да и в европейских странах: большие зарплаты, красивая одежда, комфортное жильё, а главное – свобода. И этой красивой, недоступной жизни, хотелось испытать на себе. Хоть в чём-то. Появились фарцовщики, которые торговали импортными вещами, а вместе с ними и мошенники, которые виртуозно подменяли красивые вещи на старые тряпки прямо на глазах восхищённых и счастливых покупателей.

Нина раскрыла пакет, только что привезённый из подземного перехода на Пушкинской, достала красное платье, купленное за общие со Степаном деньги и… разрыдалась. Красная мятая тряпка совсем не походила на то, что ей показывал продавец-фарцовщик.

Мечта затмить Полину на Новогоднем празднике рухнула и отчаяние сдавило горло. Она задыхалась. Всё, что касалось Георгия стало для неё самым важным в жизни, и важнее самой жизни. Она готова была умереть за него… или убить.

После той, первой ночи с Георгием, последовали и другие. Она не могла не приходить к нему. Это было выше её сил, выше сознания. Ей даже было всё равно, что он влюблён в Полину, и что у него с Ниной нет будущего. Отказаться от этого настоящего было невозможно. Это происходило в одно и то же время. Нина заходила в тёмную комнату и её подхватывали стальные руки Георгия. А дальше наступало блаженство, граничащее с безумием. Она от переполненных душу и тело чувств теряла сознание, и в эти мгновение казалось, что она окружена миллиардами звёзд, сжигающих её тело такой же страстью, какую испытывает и она. И ей не хотелось покидать это «бессознание», а остаться навсегда и наслаждаться их ярким, пронизывающим всё её тело вселенским жаром. Но… Это неизбежное «но».

– Пора, – голос Георгия слышался, как приказ, которого она не могла, даже боялась, ослушаться.

Нина покорно вставала, одевала платье и молча, не проронив ни слова, покидала комнату. Она шла в общую студенческую душевую, становилась под ледяную струю, пытаясь справиться с дрожью во всём теле, затем натягивала платье на мокрое тело и шла в свою идеальную, как считал муж, семейную жизнь.

Степан часто повторял, что у него самая идеальная жена, потому что она много и вкусно готовит, идеальная семья, потому что они знакомы с самого детства и знают друг о друге абсолютно всё, поэтому застрахованы от сюрпризов, и жизнь у них самая идеальная, потому что они живут в лучшей стране мира, в лучшем городе этой самой страны и учатся в самом лучшем вузе.

Степан был счастлив, сыт и спокоен. Он спал крепким сном молодого здорового мужчины после сытного ужина и позднее возвращение Нины оставалось незамеченным. Он ей доверял безгранично, всегда и во всём.

– Плевать на платье, – сказал Степан. – Ты мне нравишься в любом наряде. А лучше даже без платья. Денег жалко, конечно, но ничего, прорвёмся. Батю попрошу, он сала пришлёт. Свинью зарежут, в конце концов. Нашла из-за чего рыдать. Вот то, что сволочей развелось много, это плохо. Сажать их надо. Правильно, что у нас страна закрыта от всяких там иностранцев. Молодец Брежнев. До коммунизма мы точно доживём, моя дорогая Нина. За красивыми вещами и человека сложно определить потом будет. Так что не плачь. Мы с тобой самые счастливые люди на земле.

– Мне этого мало, Степан. Я женщина. Я хочу затмить…. Неважно. Пойду к Але. Может, у неё что-нибудь найдётся.

– Кого ты хочешь затмить? И зачем? Для меня ты самая красивая.

У Али особого выбора не было. Она надела платье-матроску и, сидя на кровати, ждала, когда Полина подкрасит и без того чёрные ресницы.

– Полина, ты сегодня просто фантастически хороша. От поклонников не будет отбоя. Бедный Георгий. Я ему не завидую.

– Я – тоже. Через неделю приедут мои родители знакомиться с ним. Если они дадут согласие на наш брак, то летом мы поженимся. Они у меня очень, я даже не знаю, какое слово им подходит: требовательные, строгие, жёсткие. Я рядом с ними себя чувствую, как в плену. Шаг в сторону – расстрел. Для меня уехать в Грецию с Георгием – это обрести свободу.

– А воспользоваться сможешь? Свободой?

– Не знаю. Я постараюсь.

Дверь с грохотом распахнулась и в комнату влетела Нина.

– Девчонки, выручайте. Меня фарцовщики обманули. Вместо красного платья продали тряпку. У меня ни одного платья нет. Только юбки и свитера. И всё такооое. Ужас.

– У меня ничего, кроме этой матроски.

– У меня есть три платья. Выбирай. Возьми моё. Любое.

– Твоё? – нерешительно спросила Нина. – Господи, какая же ты красивая сегодня. И, тоже, в красном. И я хотела красное. Ладно, показывай, что у тебя есть.

– Вот, смотри: зелёное, серое и вот это, бирюзовое. Зелёное очень подойдёт к твоим глазам. Бирюзовое очень яркое. Серое – скромное. Закрытое.

– Я возьму бирюзовое.

– Я не возражаю, – тихо ответила Полина.

– А я возражаю, – Аля взяла из рук Нины платье и отдала Полине. – Спроси у других девчонок. Обязательно у Поли брать?

Стук в дверь прервал неожиданные споры и в комнату зашли Крис и Георгий.

– Поля, Аля, мы за вами. Одевайтесь. Мы вас внизу подождём.

Нина, воспользовавшись моментом, вырвала из рук Полины бирюзовое платье и выбежала в коридор.

– Вот же какая. Не упустит своего, – зло сказал Георгий. – Твоё платье взяла, а ты, как всегда, за себя постоять не можешь.

– Рыцарь, а ты на что? – возмутилась Аля. – Догони. Отбери.

– Бирюзовый цвет на фоне красного очень проигрывает, – изрёк Крис медленно и иронично. – Затмить не удастся. А ты, Аля, сегодня будешь единственная. Знаешь, как говорят великие люди? Хочешь выделиться среди роскоши, оденься проще. Не спрашивайте, кто сказал. Не отвечу.

– «В платье ищите женщину. Если нет женщины, то нет и платья». Коко Шанель, – резко ответила Аля. – Ладно, умники, пойдёмте. К началу опоздаем.

Глава 8.

Зал был полон. Ёлка сияла, как сказочная Королева. Гремела музыка. Счастливый смех и веселье слышались со всех сторон. Крис, как всегда, прошёл, ведя за собой Алю, в самый дальний угол, вдавился в стену, как истинный греческий Атлант, подпирающий небосвод, и стал наблюдать за окружающими с неизменной ироничной улыбкой.

– Крис, а ты вообще, умеешь веселиться? Или так и будешь стоять столбом?

– Я похож на столб? Как мило это звучит из твоих прекрасных уст.

Не прошло и минуты, как к Але подошёл высокий парень.

– Разрешите Вас пригласить на танец, если, конечно, Ваш спутник не будет против.

– Спутник не будет против, – ответил Крис в той же изысканной манере, и, даже, поклонился. – Прошу Вас. Аля фантастически танцует.

– Значит, мне повезло. Благодарю Вас, юноша, – ответил незнакомец, и, взяв Алю за руку, провёл в самый центр зала, обхватил за талию, и закружил в медленном танце. – Разрешите представиться. Меня зовут Виктор, студент, родился и вырос в Ленинграде.

– Думаю, что для одного танца достаточно и имени. Виктор, так кажется? С латинского переводится, как победитель, а в христианстве означает победа Иисуса над всеми грехами и смертью.

– Удивили. Честно. Что – победитель, конечно, знал. Но всё остальное… А что означает имя Аля?

– Аля? Это тайна за семью замками. Не пытайтесь разгадать.

– Мне достаточно и того, что я вижу и чувствую.

Аля огляделась по сторонам. Её раздражал этот высокий, смуглый, с голубыми глазами и вьющимися волосами, парень. Ей хотелось прервать танец и подойти к Крису, который выглядел абсолютно несчастным в этой праздничной, весёлой толпе. Краем глаза она заметила Нину, которая, танцую с мужем, не отрывала влюблённого взгляда от Георгия. А тот, танцуя с Полиной, разглядывал лица красивых девушек, потом переводил взгляд на ту, которую выбрал для себя в жёны, довольно улыбался, гладил любимую по волосам и что-то шептал на ухо.

Ровно в 12 часов музыка смолкла и в полной тишине раздался бой курантов, а затем гимн Советского Союза. После гимна неожиданно объявили конкурс на самую красивую девушку, которая должна была стать «Королевой бала». Девушки засуетились, стали поправлять причёски, некоторые отправились в «дамскую комнату» обновить макияж, и когда на сцену вышла комиссия и объявила победительницу, все взоры обратились в сторону Полины. Ей предложили подняться на сцену и помогли надеть корону, сияющую всеми цветами радуги.

– Представляю, сколько девушек с этой минуты возненавидит нашу Полину, – произнёс Крис.

– Она даже не осознаёт насколько хороша, – ответила Аля. – Крис, смотри, Георгий просто рыцарь.

Георгий поднялся на сцену, взял Полину за руку и под всплеск аплодисментов увёл её за кулисы.

– Я не хочу никогда больше видеть тебя в этом красном платье, если хочешь, чтобы мы с тобой поженились, – жёстко сказал Георгий. – И сними эту корону. Не позорься.

После столь торжественного события, народ стал потихоньку расходиться, чтобы продолжить праздновать 1973 год уже с шампанским, оливье, винегретом, отварным картофелем и селёдкой.

Глава 9.

Виктор учился на последнем курсе института, шёл на красный диплом, встречался с очаровательной во всех отношениях девушкой Викой и был абсолютно счастлив и доволен своей жизнью. Родители, которых он обожал всей душой, поддерживали его во всех начинаниях и воспитали в лучших традициях питерской интеллигенции. Виктор с детства занимался музыкой, рисованием, изучением немецкого и английского языков, посещал бассейн и школу танцев.

За неделю до Нового Года Виктора вызвали в деканат и сообщили ему о том, что его, как молодого специалиста, блестяще знающего два иностранных языка, направляют на строительство домостроительного комбината в Иране, в городе Ариашар. Правда, для этого ему необходимо до защиты диплома вступить в партию и стать семейным человеком.

Стать семейным человеком он собирался давно, Виктория ему нравилась, с ней было легко и по-домашнему уютно. Он сообщил родителям, что на Новый Год останется в Москве, купил кольцо и решил сделать Виктории предложение во время боя курантов в семейном кругу своей будущей жены. Это было и романтично, и очень правильно. Он был доволен и собой и всей ситуацией в целом.

Утром, 31 декабря, Виктория позвонила ему в общежитие и сообщила, что у неё высокая температура, что, скорее всего, это – грипп, поэтому она, как будущий врач, запрещает ему приезжать к ней, да и встреча Нового Года в таком её состоянии отменяется.

К родителям в Ленинград он уже не мог ни поехать, ни полететь, так как все деньги были потрачены на кольцо, и он решил встретить Новый Год вместе со студентами.

Первое, что он увидел, войдя в актовый зал – была Аля в своём платье-матроске. Этот наряд вызвал у него улыбку и детское воспоминание: точно такое же платье было у его мамы, когда она повела его в первый класс. Он, как сейчас, помнил её длинные, слегка волнистые волосы золотистого цвета, зелёные, всегда немного грустные глаза, и нежную улыбку на лице.

Ему захотелось увидеть лицо девушки в платье-матроске, и он сделал несколько шагов вперёд. Толпа веселящихся молодых людей пыталась оттеснить его в сторону, кто-то приглашал танцевать, вспомнилась Виктория с гриппом, и он захотел развернуться и уйти. Но… Но он увидел лицо девушки и на мгновение перехватило горло. Золотистые, слегка волнистые волосы, зелёные глаза и улыбка… Нет, она не была похожа на мать. Но весь её облик был настолько знакомым и дорогим, что сердце защемило от воспоминаний. От воспоминаний о будущем. О будущем счастье именно с этой юной женщиной в детском голубом платье.

Он сделал шаг вперёд. Шаг к своему, как ему тогда казалось, счастью. Он знал, что только он сможет сделать её счастливой. Именно для этого он появился на свет. Он это точно знал.

Шаг к счастью оказался его гибелью. Гибелью всех надежд на счастливую, уютную, идеальную жизнь с Викторией в Иране, а затем в Ленинграде, в своей роскошной, профессорской квартире рядом с детьми и любящими женщинами: матерью и Викторией.

За полгода общения, ухаживания, букетов цветов, признаний в любви, предложений руки и сердца, Аля так и осталась для него «тайной за семью замками». Она один раз согласилась с ним сходить в кино: шла премьера фильма «Белое солнце пустыни», и один раз – в театр на спектакль «Дульсинея Тобосская» в исполнении Ефремова и Дорониной. На свидания она категорически отказывалась приходить, и ему оставалась только жалкая участь сопровождать её, а иногда и Криса, её вечного спутника, из института в общежитие, часами ждать её у дверей, когда она выйдет из своей комнаты, чтобы просто увидеть её и обмолвиться парой слов.

Единственное, что он осилил, – это поступление в партию. А там, как известно, не шутят. Ему намекали на женитьбу, а ближе к защите диплома поставили ультиматум: или ты семейный человек, достойный быть представителем советского человека за пределами нашей Родины, либо ты остаёшься без диплома и без партии. Кольцо, которое он купил для Виктории, так и осталось лежать в прикроватной тумбочке. До отъезда в Иран оставалось два месяца.

Аля наотрез отказалась выходить за него замуж. Ответ его ошеломил.

– Ты не нравишься мне. Я не люблю тебя и никогда не смогу полюбить. И ещё, пожалуй, это самое главное: Крис без меня пропадёт.

– При чём здесь Крис? Речь о тебе, о нас с тобой. Я сделаю тебя счастливой.

– Счастливой? Как ты себе это представляешь? Без любви.

– Ты меня полюбишь. Я обещаю.

– Это опасное заблуждение всех влюблённых. Забудь. Женись на Виктории и езжай в свой Иран. Бедная девушка извелась вся. Нельзя так поступать с людьми. Не заставляй меня повторять избитые фразы, что «мы ответственны за тех, кого приручили».

– Это касается животных. Лиса, в данном случае.

– Сам ты животное. Иди к Виктории. У тебя ещё есть время всё исправить. Прощай. Надеюсь, ты будешь счастлив.

Глава 10.

И Виктор всё «исправил». Он достал из тумбочки кольцо и отправился к Виктории. Дверь открыл отец.

– Зачем пожаловал? Не думаю, что она захочет тебя видеть.

– Я к Вам, Олег Иванович. Вот, пришёл просить руки Вашей дочери.

Виктор достал кольцо, открыл коробочку и встал на одно колено.

– Простите меня, если сможете. Я был глуп, слеп и жесток. Этого не повторится. Я обещаю, что сделаю Викторию счастливой.

– Счастливой себя может сделать только сама женщина. По опыту знаю. Запомни это. А дочь сейчас позову. Разбирайтесь сами.

Звать Викторию не пришлось. Она вышла из своей комнаты, увидела Виктора, стоящего на одном колене, бросилась к нему, обняла и разрыдалась. В похудевшей, с чёрными кругами под глазами, Виктории, сложно было узнать всегда цветущую и всегда весёлую девушку. От жалости к ней, да и к себе, тоже, сжалось сердце.

«Она, видимо, любит так же, как и я люблю Алю. Бедная. Как же это тяжело – так любить», – подумал Виктор и искренне обнял Викторию и прижал к себе.