скачать книгу бесплатно
– Его Грета здесь подкармливала, но говорит, что второй день не видела.
– Так по кошкам загулял, то-то концерт ночью слышал, спать не давали. Ну так я пойду, или еще что спросить хочешь?
– Иди уже.
Глава 3
Карат не мог одним словом сформулировать, кем именно ему приходится Шуст. Тот направо и налево разбрасывался словом «друг», но это неправильно, тут все слишком неоднозначно. В самый первый день пребывания в Улье Шуст без долгих раздумий бросил Карата на растерзание опаснейшему монстру, но надо заметить, что сделал это из-за общей безвыходности ситуации и попытался при этом по мере сил помочь.
А затем вытащил его из залитого кровью Кумарника, не бросил тело, в котором едва теплилась жизнь, довез, позаботился обо всем. И то, что ухитрился уже здесь подставиться под впечатляющий долг, – ничего не меняло.
Подставился пьяный Шуст, а расхлебывать придется вместе. И это правильно, теперь иначе не поступишь.
Пока что ничего, кроме плюсов, от зачисления в специальную роту сталкеров Карат не видел. Тут попахивало отработанной системой, а это привлекало. Для начала пришлось доковылять до расположения – двухэтажной кирпичной казармы, которую правильнее называть общежитием, и представиться коменданту. Ворчливая толстуха не поддерживала всеобщей дамской привычки обзаводиться экзотическими именами и представилась просто Клавдией Андреевной. Она показала ему комнату на две койки:
– Вот эту занял дружок твой, Шуст который. Да только сомневаюсь, что этот прохиндей в ней ночевать будет. Оно и лучше – меньше стирки за этим засранцем. Так что бери любую.
Карат выбрал ту, которая по его мнению была удобней. И комната ему понравилась: небольшая, но тесной не назовешь, обставлена по последнему слову техники, даже компьютер есть, и вроде не из самых дешевых. Впрочем, в Улье многое, что прежде казалось дорогим, таким не является. Ценные в старой жизни предметы можно вагонами грузить, здесь это просто хлам, запасы которого неистощимы.
Далее пошел представляться командиру, но не застал. Зато застал его зама – мужика лет тридцати пяти с туповатым, будто заспанным, лицом и характерным прозвищем – Сурок. Тот и десятка слов не сказал, с ходу отправив за экипировкой. Не прошло и получаса, как Карат стал обладателем французского камуфляжного костюма, невесть каким образом оказавшегося в сокровищнице здешнего интенданта, и приличных с виду берцев непонятной фирмы. На случай непогоды выделили дешевый зеленый плащ, в такого же цвета компактном рюкзаке он мог на выездах держать свои пожитки.
Даже оружие дали. Правда, не ахти – всего лишь арбалет. На далеко идущий намек, что с такой штукой Карату обращаться не доводилось, зато в свое время повоевал с автоматом, ему ответили, что выданное могут прямо сейчас забрать обратно, а вместо этого предоставят машинку для закатывания широко раскатанных губ.
Ну да ладно, даже без ствола не так уж плохо подогрелся. И вроде как все это не вписывают в почти бесконечный список долгов – стандартный подарок новому снабженцу.
Покончив с делами, оценил местную столовую и тоже не разочаровался. Заявляться в нее можно трижды в день, без какого-либо графика, только обязательно вставляй выданную карточку в считыватель. Впечатление, будто попал в продуманный до мелочей конвейер, разница с первым встреченным стабом колоссальная.
Кормили без изысков, но неплохо. Уничтожив содержимое подноса, Карат вернулся в комнату, где завалился в койку с целью поспать как следует. Пусть организм усваивает полученное и чинит ноги, потому как за все эти удобства и блага придется расплачиваться, вечно отдыхающий хромой работник тут не котируется. Люди, которые легко могут поставить на неподъемный долг, умеют выдирать по рублю там, где несчастный лох и копейки не найдет.
Минимум четыре месяца кабалы на рискованной работе. Попал так попал. Ну да ладно, что уж тут поделаешь, пока все идет не так уж плохо, глядишь, и дальше жалеть не придется.
* * *
Первый раз Карат проснулся от очередной порции залпов. Батарея из трех самоходных гаубиц располагалась метрах в трехстах от казармы, их задранные стволы выпускали снаряд за снарядом в противника, который может находиться в паре десятков километров отсюда. По крайней мере отзвуки разрывов не доносились.
Может, сходить послушать на другую сторону? Там здание не мешает. Да ну его – ничего интересного, и смысла нет.
В кого они постреливают? Непонятно. Может, местное телевидение подскажет?
Нашел пульт, включил, уставился на экран. Там какой-то худющий мальчишка лет пяти-шести шепелявым голосом декламировал простенькое стихотворение, а возле него на задних лапках стояла беленькая собачонка с розовым бантиком и глупыми глазенками таращилась в камеру. Очевидно, Карат попал на программу детсадовской самодеятельности, и вряд ли здесь начнут рассказывать о целях для местной артиллерии – не по формату передачи.
Выключил телевизор, вновь уснул, и на этот раз до вечера.
Проснулся не сам, но на этот раз «Паладины» оказались ни при чем – товарищ заявился. Не один, с ним был спутник – тщедушный мужичок лет тридцати, с острой скривившейся физиономией объевшейся лимонами крысы и взглядом мелкого воришки, схваченного с поличным. Приклеенная к лицу бессмысленная улыбка крепко контуженного при вышеперечисленных чертах выглядела совсем уж печально.
Шуст поставил на пол два звякнувших пакета и указал на койку:
– Вот и Карат, отлеживается, боевые раны залечивает. А это, Карат, знакомься – Юпсик. Он в нашей группе. Вообще в группе должны быть четыре бойца, но что-то у командования не сходится, так что нам придется пахать втроем. По неписаной славянской традиции, при вливании в новый коллектив полагается заливаться в ходе коллективных вливаний. В общем, я тут организовал вступительную, так что давай поживее отклеивайся от шконки, пора делом заняться. Где-то я тут видел газетку… А, вот и она. Сойдет за скатерть, мы ведь не в пещере родились, чтобы по столу харчи размазывать. Ну, Карат, чего развалился, как барин на печи, давай, впрягайся, хоть закусон подрежь, в нашей хате как-никак дорогой гость. Ты водяру или коньяк глушить будешь?
– А пиво есть?
– Ты бы еще насчет свиной мочи спросил.
– Но я спросил пиво.
– Я взял маленько на утро.
– Вот и выдели мне банку сейчас, а остальное жрите сами.
– Ты чего такой плохой? Не в настроении?
– Да мне сейчас только пьянствовать и не хватало для полного счастья. Я и без того едва ноги переставляю.
– А тут сразу молодым козленочком запрыгаешь, – гнусаво произнес Юпсик и засмеялся дурным голосом потомственного кретина.
– Не, ну Карат, что ты, как неродной, ну всего лишь одну рюмку?! – продолжал настаивать Шуст.
– Банка пива. Не больше.
– Ну, будем считать, что ты это для начала. Хотя нехорошо с друзьями ломаться, будто школьница. Хотя с пивка тоже тема начинать, так и быть, прощаю. Давай, Карат, открывай икру и весла достань. Юпсик, хлеб режь. Где-то тут горчица была и сало, тема вечная и всем приятная.
Карат покрутил увесистую банку, присвистнул:
– Пища аристократов. Откуда такое добро? Опять в долги влез?
– Да какие там долги, тут такого добра столько, что хоть совковой лопатой грузи. Снабжение четко налажено, правда, Юпсик?
– Не то слово. Ты, Карат, еще не все видел. Мы тут как белые люди живем, а не…
– Вот за снабжение и выпьем по первой, – перебил его Шуст.
– Пиво не очень, – заметил Карат после мелкого глотка.
– Ну так это же не напиток, а прелюдия. Ну или послесловие, если с утреца. Как твои ноги? Говорят, ты сегодня без костылей ходил, с палочкой?
– Ага, на трех костях.
– Да ты у нас настоящий профессор. Юпсик, наливай, а то едят. Ну, давайте еще по одной за то, чтобы завтра Карат на двух поскакал молодым козликом, как Юпсик сказал. Не в том смысле, что ты козел вонючий, а в хорошем. И ты должен бахнуть за такое обязательно, а не то насчет козла свои слова заберу обратно.
– Да не вопрос, пивка бахну.
– Вот что с тобой делать?! Не друг ты мне после такого предательства. Я, понимаешь, печень гроблю за его здоровье, а он лимонад тут цедит. Юпсик, ну а ты хоть со мной?
– Вообще не понял вопроса.
– О! Чувствую, что мы с тобой сработаемся.
– Взаимно.
Карат начал подозревать, что у Шуста проблемы с алкоголем вовсе не эпизодические. Похоже, что и правда в стабах ничем иным не занимается. Хотя вчера вроде приходил в больницу без перегара, так что человек он не совсем пропащий, без светлых моментов не обходится.
И вообще, это его жизнь и его здоровье.
А насчет здоровья – не все так просто. Изменения, которым подвергаются иммунные, позволяют не волноваться за печень и прочие органы. Чем бы ты ни травился, лишь бы не до смерти, а с остальным организм справится сам, главное – дать ему чуть времени и не мешать. Грета рассказывала про случай, когда отряд рейдеров нашел цистерну со спиртом, и ребята прихватили несколько литров, распив их по возвращении в стаб. Странный поступок, ведь качественного алкоголя на каждом углу полно. Ну да может, у них имелись какие-то свои соображения по этому поводу. Трое умерли сразу, остальных успели довезти до больницы, где они несколько дней пролежали ослепшими, метанол разрушил глазные нервы. Вообще-то это неизлечимо, но не в их случае: кто быстрее оклемался, кто медленнее, но прозрели все.
В общем – рай для пьяниц. Вот только у Карата отношение к алкоголю не то чтобы резко отрицательное, просто не увлекается он им. Не видит ничего интересного в ежедневных нескромных возлияниях. Так что испытывать новые возможности организма в этом вопросе не торопился. Вполне вероятно, что ему еще придется этим заняться, жизнь по-всякому может повернуться, но в любом случае это произойдет не сегодня.
Собутыльники, поспешно начав, быстро дошли до философской стадии, при этом Шуст достал свою любимую «гавану» и прикурил, чем вызвал срабатывание датчика противопожарной сигнализации и последующее появление толстухи-комендантши. Само собой, не обошлось без легкого скандала, и докуривать ему пришлось на балконе. А Юпсик в его отсутствие подметал обеими руками странно подобранный набор закусок: грубо порезанное сало, сардины в масле, черную икру, хлеб того же цвета и корейский салат в пластиковом судочке. Шуст практически не закусывал, и тот, должно быть, при нем стеснялся налегать, а почти все время молчащего Карата за нежелательного зрителя не воспринимал.
А Карат, пользуясь тем, что не надо прерывать малоинтересный диалог собутыльников, решил выяснить пару интересующих его моментов:
– Юпсик, ты тут тоже недавно?
– В каком смысле?
– Ну ты без группы, только что пришел в снабжение?
– Не, я тут недели три уже. Вроде.
– И все это время без группы был?
– Почему? Полная группа. Потом один свалил, он по свободному контракту. А Москвичу позавчера голову оторвали прямо на выезде.
– Кто?
– Да мало ли тут желающих? Была бы голова. Дылда на это дело посмотрел и сказал, что имел он седым конем и свои долги, и этот стаб, и такую работу. В общем, свалил в лес, теперь его ментаты во все списки вносят, на нем пара сотен виноградин висела.
– Так что с головой? Кто именно оторвал?
– Да кто же еще? Мертвяки. Вроде топтун, но я смотреть не стал, оно мне не надо.
– А вы что, вот так с арбалетами и без прикрытия ништяки собираете?
– Да мы вообще ничего не собираем, мы типа грузчики. Да ты сам все увидишь, завтра выезд по расписанию, такое глазами смотреть надо, объяснять без толку. Шуст говорит, вы минимум на четыре месяца застряли?
– Вроде так.
– Нехило. Я раза в два быстрее откинусь.
– Тоже в долгах?
– Ну да, ерунда вообще-то, но тут те еще жлобы, за обсосанный споран удавятся. Раньше я бы эти спораны вытащил и в харю им бросил. Нате, суки, подавитесь! Я раньше как человек жил, весь в шоколаде, но как пошло косяком одно за другим, так… – Юпсик пьяно взмахнул рукой, едва не сбив со стола бутылку. – Я, Карат, уважаемый человек там, у себя, был. Все у меня было, и ляльки, и бабло, не шустрил за хлеб. Но здесь этим уродам плевать и на тебя, и на меня, и на Шуста. Москвичу голову оторвали, ну и ладно, все равно не зря съездили. Если нам оторвут, тоже плакать не станут. Они думают только о своих задницах, мы для них – говорящие мертвяки. Ты телевизор посмотри, тут всего один канал, и что он показывает? Или деток местных бугров, или как их тупые ляльки ногти красят на камеру, или как бугры с вот такенными пузами учат лохов умению жить. Цирк уродов, честное слово, как их тут всех еще не грохнули – в башке не укладывается.
Занавеска колыхнулась, вернулся Шуст:
– Юпсик, ты что тут за декадентскую философию развел?
– А что я не так сказал?
– Да все так, но ты не умничай, тебе не идет, давай наливай.
– Так тебя только и ждал, что я, в одно рыло заливаться буду?
– Почему в одно? А Карат что – предмет меблировки?
– Так он не пьет.
– А ты заставь. Ты же тут как-никак старожил, давно в стабе крутишься, это мы новички зеленые. Задави его своим авторитетом, надо же из него нормального человека сделать.
– Ну да, его заставишь…
– Ну давай вместе заставим, мне больно смотреть на его скучную физиономию. С таким настроением он того и гляди в геи подастся, уже намеки были, боюсь потерять друга.
– Почему потерять?
– А как с таким можно дружить?
– Ну да, задом к нему уже не повернешься.
– Вот и я о том же. Так давай займемся им всерьез, кроме нас некому.
Карат вздохнул в ожидании новой психологической атаки собутыльников, а затем ему в голову пришла идея повернуть их мысли в плодотворное русло и потому, опережая Шуста, спросил:
– Я тут смотрел на вас, слушал и обратил внимание, что вы хором говорите одно – стаб не из простых. Да и сам подозреваю, что-то здесь не так. Но что в нем такого особенного, чего нет в других стабах? Размеры?
Юпсик покосился на Шуста, с недоумением произнес:
– Он шутит?
– Да не, Карат у нас не шутник, все серьезно. Новенький он, жизни не знает, только и может, что умный вид делать да нос от рюмки воротить. В этом он мастак.
– Так давай ему за рюмку расскажем.
– Юпсик! Да ты почти гений! Слышал, Карат? Информация имеет цену, и только что ее озвучили. Сразу предупреждаю, что на кредит не рассчитывай.
– Думаю, что та же Клавдия Андреевна расскажет все бесплатно.
– Ну так сходи, спроси. Но учти, что эта карга вечерами заманивает новичков в свою каморку и там с ними такое вытворяет, что приличными словами нельзя описать и мало кому нравится. Так что лучше согласиться на рюмку, дешевле выйдет. Ну Карат, одну-то можно!
– Ладно, на одну вы меня раскрутили.
– О! Давно бы так! Юпсик, давай посуду!
– Не торопись, сперва расскажи, – потребовал Карат, опасаясь, что, если уступит сразу, ему начнут заливать следующую рюмку.
– Да тут рассказывать нечего. Что главное в современном обществе? Чем оно объединяется по всем уровням? Ответ знает даже школьник – экономическими связями. Они работают при любой идеологии и даже при ее отсутствии. У полудиких африканцев и до тошноты цивилизованных европейцев в этом плане все одинаково, разница лишь в масштабах производства и уровне лени. Попав в Улей, люди к другому не стремятся, так что здесь тоже рулит экономика. Ну давай уже бухнем.
– Нет, постой. Какая может быть экономика, если сюда сплошным потоком летит все, что требуется для жизни? И одному сесть на такой поток нереально, все кластеры под контроль не возьмешь. Иди куда хочешь и бери все, что хочешь, загвоздка лишь в споранах и прочем, но тут все в одинаковом положении.
