скачать книгу бесплатно
Зенитчики недолго торжествовали по случаю своей победы– обе ракеты, пущенные с погибшего самолета, угодили в решетчатую антенну локатора, разбросав ее обломки на сотни метров. Расчет, укрытый в бункере, не пострадал, но батарея ослепла, и продолжать бой не могла. В брешь монастырских позиций устремились новые самолеты – у противника их хватало.
Лина любила летать. Все равно на чем – только бы сидеть в кресле пилота, сжимать штурвал и чувствовать, как могучая машина подчиняется малейшим движениям рук. В монастырской жизни немного приятных моментов – девушка очень ими дорожила. Одиночный полет давал ей ни с чем не сравнимое чувство личной свободы и всемогущества. Ее нисколько не стесняла необходимость постоянного контроля за управлением, скорее, наоборот. Лина обладала редкой для женщин способностью находить общий язык с любой техникой. Однажды ей даже удалось посадить огромный пассажирский самолет, хотя она управляла им впервые и даже несмотря на то, что он был поврежден.
Но если быть откровенной до конца, то вертолеты создавали для нее наибольшую трудность. Хотя эти машины слушались Лину охотно, но сложные маневры давались ей с трудом, на пределе возможностей. Впрочем, в Монастыре не старались сделать из девушек асов. Хороших пилотов в Ордене и так хватает – воспитанницы не должны переводить свой уникальный талант на работу, с которой может справиться обычный летчик.
Но сегодня умение находить общий язык с техникой Лине изменило – вертолет раскапризничался не на шутку. Через несколько минут после взлета неожиданно обнулился индикатор уровня топлива и лишь на краткие мгновения выдавал реальные показания. Странным образом почти непрерывно дрожал горизонт, будто входя в резонанс с двигателем, что действовало на психику крайне раздражающе. То и дело шутила радиосвязь – взрываясь разноголосицей гражданских станций или обрывками радиотелефонных переговоров, что на этой частоте было невероятно. Лина все более склонялась к мысли, что вертолету нужен капитальный ремонт, а не модификация бортового вооружения.
По идее, капризы топливного индикатора необходимо считать летным происшествием, о чем следует доложить диспетчеру. Его реакцию предвидеть нетрудно – он потребует совершить посадку на ближайшем аэродроме или даже неподготовленной площадке. Но Лина знала точно – топлива в баках с лихвой хватит на весь путь, кроме того, хотя нули выглядели неприятно, сигнальный светодиод тревожного уровня не включился. Прерывать полет из-за подобной мелочи девушка не хотела. Она уважала инструкции и при необходимости могла выполнять их до последней буквы, но только не в такой ситуации. Настоятельница приказала доставить вертолет на завод, и Лина его доставит.
Хуже всего, что девушка не могла точно определить время. На свои капризничающие часы надежды мало, а бортовые показывали полную ерунду, очевидно, их настройка сбилась, а она это не проконтролировала перед взлетом. Мелкое, но досадное упущение. Двадцать первый век, ты сидишь за штурвалом грозной боевой машины, способной уничтожить сотни людей и единиц техники, но при этом, как и в доисторическую эпоху, вынуждена узнавать время по солнцу.
Не выдержав, Лина достала телефон, включила без колебаний. Его сигналы теоретически могли создать помехи навигационной системе, но с этим она как-нибудь смирится – здесь не заблудишься. А вот с часами лететь гораздо надежнее, точно зная, сколько остается до цели. Но дождаться окончания процесса загрузки экрана ей не дали.
Наушники зашипели, реагируя на несущую частоту мощного передатчика монастырского узла связи. Взволнованный женский голос поспешно произнес:
– Ветрова Алина, говорит Зельдина, вы меня слышите?
Лина удивилась столь странному обращению начальницы монастырского узла связи, но молчать не стала:
– Так точно, слышу вас хорошо.
– Ветрова, немедленно садитесь, сейчас…
В наушниках послышался треск, после чего грубый мужской голос, чуть шепелявя, произнес:
– Не… Стас… шесть зубов, прикидываешь?! Шесть зубов! Ну не пиндос ли он? По одному уже не вставить, только мост. А может, все же получится? Ты как…
Вновь затрещало, после чего вновь появился голос Зельдиной:
– …указаний. Как поняли?
– Вас не поняла! – честно ответила Лина, стараясь не давать лишнюю нагрузку на ларингофоны. – Сильные помехи, повторите!
– Ветрова! – чуть не крикнула женщина. – Немедленно уходи, тебя могут сбить! Поняла?! Немедленно! Бросай вертолет! Это приказ настоятельницы!
Удивленная Лина все еще ничего не понимала и поспешила уточнить:
– Вас не поняла! Пожалуйста, повторите!
В ответ раздался столь могучий треск, что девушка непроизвольно поморщилась. Несколько раз повторив запрос и не получив ответа, она переключилась на запасную частоту, но и там толку не было. Лина не знала, что нападающие наконец задействовали систему глушения радиопередач, сделав это с немалым опозданием из-за несогласованности действий различных подразделений.
Девушка оказалась перед дилеммой: с одной стороны, оставался приказ настоятельницы на перегон вертолета; с другой – начальница узла связи, заявившая, что действует по указанию той же настоятельницы, приказала садиться. Причем подтверждения не было, да и корреспондент ничем не засвидетельствовала, что она Зельдина. Лина плохо знала ее голос, к тому же при таких помехах его очень трудно опознать.
Особенно девушку насторожила угроза перехвата. Вооружение вертолета было частично снято, то, что осталось, не имело боеприпасов – он висел на высоте почти два километра, представляя собой великолепную мишень. На редкость беспомощное состояние. Но если не считать этого, во всем остальном он оставался все той же боевой машиной. Его РЛС не давала кругового обзора, так что Лине пришлось поработать, совершив серию разворотов. После третьего на экране возникла цель.
Девушка сразу поняла, что это не вертолет – слишком велики скорость и высота. Радиус действия ее радара был невелик – цель ушла через полминуты, но анализ траектории выявил ее дугообразный характер; создавалось впечатление, что неустановленная высокоскоростная цель описывала круги возле вертолета. С такой огромной разницей скоростей проделывать подобное нетрудно. Гражданская машина на такое не способна.
Лина поняла, что вокруг нее кружит истребитель.
За окном бешено затарахтела малокалиберная зенитная пушка, заглушив своим стрекотом рев пикирующего штурмовика. В следующий миг ракетный залп накрыл монастырские ворота, сторожку и примыкающую часть парадного плаца. Стекла внесло внутрь, настоятельница инстинктивно втянула голову в плечи, но все обошлось – хрупкие осколки задели только спинку стула. Вновь взглянув на монитор, она поняла, что пора уходить. Нет, компьютер все еще работал, но загрузка страницы оборвалась – на экране красовалось сообщение об отсутствии подключения. Возможно, взрывы повредили кабель или нападающие всерьез взялись за систему связи. Это уже неважно – большую часть задуманного она закончила, хотя, к сожалению, не все, теперь пора позаботиться о собственной безопасности. Жизнь настоятельницы слишком ценна – не стоит множить свои ошибки, подвергая ее лишнему риску.
Поднявшись, Нельма мгновенно скинула пиджак, распахнула стенной шкаф, подхватила с дверной вешалки пулене-пробиваемый жилет, накинула на себя привычным жестом, сняла с крючка кобуру с пистолетом, ловко нацепила на ремень. Достав с верхней полки длинный фанерный ящик, примостила его на стол, не обращая внимания на сбитые при этом телефоны. Откинув крышку, вытащила «Тайфун», неосознанным, автоматическим движением утопила кнопку включения, краем глаза зафиксировала сдвоенное зеленое подмигивание контрольного светодиода. Вставляя кассету, услышала, как на крыше вновь заработала зенитная пушка. Настоятельница поспешно повесила оружие на плечо, уже потянулась было к подсумку, уложенному на дне ящика, но взять его не успела: штурмовик, попав под обстрел, в отместку сбросил бомбу.
Стены административного здания были возведены сто тридцать девять лет назад. Строить в те времена умели, но всему есть предел – и авиабомба стояла несколько выше него. Пробив плоскую крышу, она, почти не снизив скорости, пронеслась сквозь два межэтажных перекрытия, ударила в пол первого этажа и, не сумев преодолеть эту преграду, взорвалась.
Настоятельница услышала протяжный трескучий удар, вызванный бомбой, преодолевавшей все препятствия на своем последнем пути. Исполинский грохот взрыва прошел мимо сознания, оставив за собой только острую боль в ушах. Пол под ногами с треском разошелся, накренился. Нельма и так хотела выбираться на первый этаж, но ей и в голову не могло прийти, что она достигнет его настолько коротким путем. Потолки в Монастыре были высокими, ей пришлось пролететь около трех метров. Не успев толком сгруппироваться, она крепко приложилась о массивный письменный стол, разбив при этом бровь. Ей повезло – еще пара сантиметров, и удар пришелся бы об угол компьютерного монитора.
Чихая и кашляя от едкого дыма, настоятельница подхватила соскользнувший с плеча «Тайфун» и бросилась в коридор. Ей даже не пришлось раскрывать дверь – она уже была раскрыта, а если говорить точнее – попросту вышиблена. Почти полностью опустив веки для защиты глаз от мелкой трухи, сыпавшейся сверху, Нельма поспешила к выходу. Здание трещало, где-то что-то с грохотом падало, оседали сокрушенные перекрытия, вызывая исполинские вздохи выдавливаемого воздуха. Зенитка на крыше молчала, но зато временами начинало работать более серьезное орудие – Монастырь продолжал защищаться.
Настоятельница не знала, что им здорово повезло. Нападавшие действовали быстро, их план, несмотря на простоту, зиял многочисленными прорехами. Штурмовики подавили стационарные ракетные батареи ПВО, способные уничтожать высотные цели на огромных дистанциях, однако эти самые цели запаздывали. Тяжелые бомбардировщики, оснащенные крупнокалиберными авиабомбами, были еще слишком далеко, тем самым продлевая жизнь наземным сооружениям – штурмовая авиация израсходовала большую часть боеприпасов на сражение с зенитными расчетами.
Выскочив на улицу, Нельма с наслаждением вдохнула полной грудью. Кисловатый воздух, пропитанный дымом от взрывчатки, показался ей нектаром, что было недалеко от истины – в сравнении с пылегазовой смесью, которой пришлось дышать в здании. Бросив взгляд на монастырские постройки, она поняла, что пока все не так уж плохо – за них еще не взялись всерьез, хотя разрушений хватало. Окна зияли темнотой пустых рам, угол одной из казарм для младших был снесен фугаской, двухметровая воронка дымилась аккуратно посреди плаца, рядом с ней поспешно выруливала самоходная зенитная установка. Настоятельница на миг почувствовала гордость за себя: это была ее личная идея – держать подобное оружие для защиты Монастыря. Орден равнодушно относился к противовоздушной обороне и, насколько ей было известно, таких машин больше не было ни у кого, если не считать полковые зенитные дивизионы российской армии. Теперь эта предусмотрительность себя окупила.
Зенитчики сбили самолет прямо на глазах настоятельницы – как по заказу. Башня чуть развернулась, две спаренные пушки не заработали – запели. Скорострельность немногим не дотягивала до сотни выстрелов в секунду, при этом отдельные выстрелы попросту не различались, сливаясь в один душераздирающий, воющий треск. Штурмовик буквально вывалился из-за крыши учебного корпуса, на ходу рассыпаясь обломками и, вспыхнув огненным шаром, завалился на искалеченное крыло, уйдя за пределы видимости куда-то в сторону пожарного пруда. Спустя мгновение под ногами дрогнула земля, следом, с естественным опозданием, донесся грохот взрыва.
Самоходка опустила орудия, настоятельнице на миг показалось, что машина ведет себя будто живая – ее поведение на удивление напоминало действия собаки, принюхивающейся к запаху, принесенному ветром. Наваждение рассеял неожиданный запуск ракеты, скрывшейся из глаз в одну секунду. С крыльца административного корпуса было невозможно разглядеть – кого она там атакует. Впрочем, радиус действия зенитной установки был немаленьким, не исключено, что до цели несколько километров, радар в этом случае действует гораздо эффективнее человеческих глаз.
Заметив, что в сторону Клетки поодиночке и мелкими группами направляются сотрудницы и воспитанницы, настоятельница поспешила туда же. В подземелья можно спуститься и через административный корпус, но бродить по полуразрушенному зданию было опасно, да и неизвестно, в каком состоянии вход – бомба разорвалась где-то рядом с ним. На полпути вновь заработали скорострельные пушки – но Нельма даже не оглянулась. Она понимала, что зенитчицы неминуемо погибнут – боевая машина притягивала на себя все внимание нападавших. Но при этом она отвлекала авиацию от других занятий, давая возможность спастись опоздавшим.
Из-за угла показалась группа младших. Подростки мчались от самого стрельбища, вид у них был, мягко говоря, не очень. Тяжелая амуниция, автоматы и быстрый бег вымотали всех – даже инструктор дышала как загнанная лошадь. Настоятельница притормозила, продолжив путь обычным шагом – не пристало воспитанницам видеть свою суровую руководительницу драпающей от каких-то несчастных бомб. Да и на спуске не стоит создавать излишнюю толкучку – лестница очень крутая, с частыми, но узкими ступеньками – на ней и в обычные дни не раз ломали ноги, а уж сейчас можно перекалечить полгруппы.
Девочки достигли арки, венчающей лестницу, и в этот момент мир превратился в ад. Даже многоопытная настоятельница не успела ничего понять – все произошло слишком быстро. В бой вступила вторая волна штурмовиков, принеся с собой полные боекомплекты – под их крыльями замерли гроздья специализированных бетонобойных бомб, доставленных с армейских складов. Это адское оружие, сброшенное с низких высот, било без предупреждающего завывания. Снабженные собственными реактивными ускорителями, они в один миг развивали огромную скорость, позволявшую преодолевать перекрытия железобетонных зданий или достигать уязвимой начинки хорошо защищенных бункеров. Первый же самолет сбросил весь свой груз в направлении задымленного плаца, откуда продолжала огрызаться зенитная самоходка.
Взрывная волна смела настоятельницу как пушинку, отшвырнув на клумбу, зеленеющую в десятке шагов. Оглохшая и ослепшая, она приподнялась на четвереньки, потрясла головой, пытаясь унять фейерверк ослепительных искр, мельтешащий перед глазами. Уши будто набило ватой, откуда-то издалека, приглушенно, доносились величественные раскаты, напоминающие звуки органа, время от времени их разбавлял визг циркулярной пилы и еле слышный быстрый шепот.
С трудом сфокусировав взгляд, настоятельница сплюнула ком травы, загадочным образом попавший ей в рот, нехотя развернулась. Рядом с ней на коленях стояли две младшие, они настойчиво тянули ее куда-то в сторону, но двенадцатилетним девочкам не так просто совладать с тяжелым телом бывшей воительницы. Обе они при этом плакали навзрыд, но Нельма их почти не слышала – ее серьезно оглушило.
Еще раз встряхнув головой, настоятельница начала вставать, но тут вновь дрогнула земля и даже сквозь вату в ушах она расслышала противный хлюпающий звук, с которым осколок авиабомбы оторвал одной из девочек руку вместе с плечом. Перестав тянуть за собой женщину, она покосилась на кровавый фонтан, бьющий из кошмарной раны, удивленно охнула, с какой-то обидой бросила на Нельму короткий взгляд васильково-синих глаз и, тут же их закатив, упала.
Крик второй воспитанницы ощутимо резанул по ушам, и настоятельница поняла, что к ней частично вернулся слух, да и зрение стало функционировать получше. Встав, она подхватила уцелевшую воспитанницу, при этом отчетливо вспомнив, что эту рыженькую веснушчатую девочку зовут Галина Старкова. Это косвенно свидетельствовало, что память, а значит и мозг, функционируют относительно нормально. Оставалось надеяться, что обошлось без контузии.
– Старкова, прекрати орать! Бегом, нам надо уходить!
Подавившись криком, воспитанница умоляюще посмотрела в глаза настоятельнице:
– Таня… Она… она ранена. Ей… ей помочь надо.
– Не надо! – жестко заявила настоятельница. – Ей уже ничем не поможешь. И не вздумай спорить! Вперед!
Бросив взгляд в сторону входа, Нельма скрипнула зубами: спуститься в Клетку было невозможно, серия авиабомб превратила ее в груду битого кирпича и почти до основания разрушила ближайшую казарму. Повсюду валялись изломанные, разорванные тела младших воспитанниц, слишком близко находившихся к спуску в момент взрыва. Груда мяса, еще минуту назад бывшая жизнерадостной, крепкой девочкой, тоскливо подвывая, на одних руках ползла прочь от руин арки, волоча за собой раздробленные ноги, удерживающиеся на обрывках штанин. Даже не раздумывая, настоятельница выхватила пистолет, двумя выстрелами прекратила муки несчастной и только сейчас поняла, что лишилась «Тайфуна».
Искать его было некогда, схватив уцелевшую младшую за руку, она потащила ее в обратную сторону, через плац. Там, на другой его стороне, протягивалась пристройка пищеблока с огромными многоэтажными подвалами, являвшимися частью монастырского подземного комплекса. Из-за густого дыма трудно было определить, насколько велики тамошние разрушения, оставалось надеяться, что спуститься все же удастся. Иначе им долго не протянуть – взрывы грохотали чуть ли не ежесекундно, в промежутке между ними слышался треск рассыпающихся зданий.
Монастырь погибал.
В дыму показались очертания чего-то непонятного, напоминающего исковерканный бутон розы, горящий тусклым, чадящим пламенем. Вот только размеры этого «бутона» впечатляли. Пройдя еще несколько шагов, настоятельница поняла, что это остатки самоходки. Зенитчицы так и не успели израсходовать боезапас – бетонобойная бомба, легко сокрушив тонкую броню, разорвалась под машиной, инициировав детонацию оставшихся снарядов и ракет. Установку буквально вывернуло наизнанку, плац вокруг был разворочен, перепахан десятком воронок – штурмовик не пожалел смертоносного груза.
Обогнув стороной этот хаос, настоятельница, так и не выпустив руки воспитанницы, добралась до противоположной стороны плаца. Порыв ветра на несколько мгновений проделал обширную прореху в дыму, и она увидела, что в ту же сторону пробираются уцелевшие сотрудницы и воспитанницы. Но это было неважно, самое главное, что пристройка стояла целая и невредимая, гостеприимно темнея распахнутой дверью входа.
За ней, всего в десятке шагов, располагался вход на нижние уровни.
Лина ни на мгновение не поверила, что истребитель описывает круги просто так, из спортивного интереса – слишком уж невероятно подобное совпадение. Да и подсознательно она была готова к неприятностям – стоило ей покинуть монастырские стены, как террористы начинали захватывать самолеты, орды демонов устраивали таежное сражение, а доблестная авиация и до этого создавала девушке проблемы, непринужденно вываливая тонны бомб прямо на голову. Короткая статистика выходов девушки в Большой Мир недвусмысленно доказывала, что эти выходы (одна штука) крайне вредное явление как для нее самой, так и для окружающих.
Ну почему ей так не везет?
Вертолет хорошая машина – мощная, маневренная, защищенная броней, скоростная. Но… Всегда есть «но»… Все познается в сравнении – так что на фоне истребителя он был не более чем черепахой. Беременной черепахой, да еще и частично парализованной, с неполным набором конечностей. Уйти от преследования невозможно, а если вспомнить об угрозе перехвата… Тоскливо – машина Ордена не имела даже системы постановки помех в инфракрасном и радиодиапазонах, представляя собой просто замечательную мишень для ракет всех типов. Снизиться с высоты тысяча семьсот метров мгновенно не получится, сомнительно, что истребитель полностью проигнорирует попытку посадки. Непонятно, почему он не атаковал до сих пор и кому вообще понадобилось ее атаковать?
Рация функционировала, но попытки вызова монастырского диспетчера успеха не принесли. Лина знала, что на этой частоте находятся диспетчеры и других учреждений Ордена, но вызывать их не стала. Она попросту не понимала, что будет им говорить. Потеря связи сама по себе выглядит странно, а учитывая последние переговоры, да еще и появление истребителя… Девушка отбросила все сомнения – происходит что-то очень нехорошее. Лететь дальше прежним курсом? Нет, это ущербный вариант, вряд ли ей позволят завершить полет. Рано или поздно беспомощный вертолет будет атакован, кто знает, может, уже сейчас в нее летит ракета?
Женская логика причудлива, Лина все еще пыталась придумать что-то оригинальное, позволяющее разом решить все вопросы, но одновременно при этом начала действовать буквально наобум, наблюдая за собой будто со стороны. Двигатели взревели, машина бросилась вниз, помогая земному притяжению силой своих моторов. Огромные, бешено раскрученные винты действовали сейчас как стабилизирующие гироскопы, пытаясь вернуть вертолет в прежнее положение. Но девушка была неумолима, в зародыше гася все поползновения замедлить спуск. Она не смотрела на показания альтиметра – Лина прекрасно могла определять расстояние до земли на глаз, ориентируясь на видимые размеры узнаваемых предметов. Впрочем, до посадки было еще очень далеко.
Слева показался истребитель – она впервые увидела его воочию, а не на экране бортовой РЛС. Серебряная искорка стремительно увеличивалась в размерах – это уже не навязчивое кружение, самолет атаковал, нагло атаковал. Увы – противопоставить ему было нечего. Лина отчетливо уловила момент запуска ракеты, после чего разглядывать противника стало некогда.
Бросив вертолет на бок, она, едва не прикусив губу от многократной перегрузки, вывернула машину еще дальше, так, что в конце маневра поставила ее практически хвостом к земле. В то же мгновение внизу прогремел взрыв. Поражающие элементы дробью хлестнули по корпусу, приборная панель вспыхнула несколькими тревожными огоньками, но вертолет сохранил управление, правда, подчинялся с некоторой неохотой.
Пробежавшись взглядом по индикаторам, Лина поняла, что повреждена гидравлическая система и машина теряет свою кровь – масло. Две-три минуты, и она перестанет слушаться управления, у девушки попросту не хватит сил, чтобы выжать штурвал. Вертолет придется покинуть, причем желательно побыстрее – противник может продолжить обстрел в любой момент. Одно удачное попадание, и все, никакая броня не спасет.
Выровняв машину, Лина суетливо отстегнула ремни, приковывающие ее к креслу. Этот вертолет был крайне неудобен для спасения в аварийной ситуации. Да и вылет был не боевой – девушка даже парашют не надела. Впрочем, он был под рукой, оставалось только его надеть, чем она и занялась в самых неподходящих для этого условиях – узком пространстве между спинкой сиденья и приборной панелью, при этом полностью забросив управление машиной.
Лина не знала, что истребитель идет на второй заход. Пилот отчетливо видел, что вертолет остался на ходу и продолжает спуск, оставляя за собой грязноватый шлейф хлещущего топлива или масла. Да и поведение машины несколько странное– она движется как-то дергано, слепо. Возможно, пострадал пилот или барахлит система управления. Что бы там ни было, не стоит переводить вторую ракету. Гораздо интереснее будет добить подранка из пушки – в упор. Отпора можно не бояться – отлично видно, что вооружения на подвесках нет, а встроенная вертолетная артиллерия не приспособлена для воздушного боя. Да и что он сможет сделать в таком состоянии против скоростного хищника? Ничего.
Пилот заблуждался.
Лина только-только успела надеть парашют, как заработала авиационная пушка. Малоподвижный вертолет представлял собой великолепную мишень – промахнуться было невозможно.
И пилот не промахнулся.
Лина вскрикнула, когда снаряды ударили в хвостовую часть машины. Приборная панель вспыхнула россыпью красных огней, в салоне загремело, что-то с недюжинной силой ударило в бронеспинку кресла, над ухом просвистел осколок, с треском впившись в стекло, разукрасив его паутиной трещин. В тот же миг девушка отстрелила несущие винты.
Пилот погиб мгновенно – пикирующий истребитель невозможно было отвернуть столь быстро, да он и не успел заметить предсмертного маневра искалеченного вертолета. Лопасть угодила прямиком в фонарь кабины, пронзив бронестекло как масло, что неудивительно на таких скоростях, а разрезать тело летчика и вовсе оказалось плевой задачей. Самолет проткнуло почти насквозь, будто насадив на гигантский шампур. Где-то посередине этого странного шашлыка скрывался ком сырого мяса, еще мгновение назад бывший живым человеком. Впрочем, сырым он оставался недолго – остальные лопасти искалечили плоскости, пробив топливные баки. Лавина хлынувшего горючего воспламенилась от раскаленных деталей двигателя, пикирующий истребитель, составлявший теперь одно целое с вертолетным винтом, превратился в пылающий болид.
Ничего этого Лина не видела – ей сейчас было не до разглядывания окрестностей. Отстрелив винты, способные растерзать ее тело в воздухе, она покинула гибнущую машину, рыбкой уйдя к земле. Девушка не знала, что ее противник уничтожен, она не смотрела вверх или по сторонам, а истребитель упал в двух километрах, так что заметить это было нелегко. Она опасалась, что пилот ее заметит и попытается добить. С раскрытым парашютом она будет слишком уязвима, так что надо постараться раскрыть купол как можно ближе к земле. Это рискованно, да и неприятно испытывать столь сильный рывок, однако придется с этим смириться.
Разглядев расстилающийся ниже пейзаж, она поняла, что падает в лес неподалеку от излучины маленькой речки. Если приземление будет удачным, она легко спрячется от самолета под кронами деревьев. На дворе сентябрь, они еще не сбросили листву и представляли собой отличное укрытие. На ее глазах вспыхнул вертолет, умудрившийся обогнать свою летчицу на несколько сотен метров. С растерзанным хвостом, лишившийся своих винтов, он сейчас напоминал горящую копну сена, странным образом попавшую на небеса. Несмотря на сложность ситуации, Лина ощутила болезненный укол – она не смогла доставить машину на завод.
Воспитанница не выполнила приказ настоятельницы.
Но настоятельнице сейчас было не до контроля за выполнением своих приказов – она попросту спасала свою жизнь, да еще и прихватив с собой младшую, окончательно ошалевшую от того, что ей сегодня пришлось увидеть. Нельма на такие картины почти не реагировала, более того, один раз даже испытала противоестественную радость от жуткого зрелища. Штурмовик, израсходовавший свои бомбы и ракеты, ударил по земле из пушки, причем удачно – несколько тридцатимиллиметровых снарядов угодило в скопище людей, рвущихся в узкую дверь черного хода. Этот момент как раз и обрадовал женщину – дорога освободилась.
Оглушенная настоятельница, спотыкаясь, прошагала по клочьям человеческих тел, затащила воспитанницу внутрь, толкнула вперед, в направлении манящей темноты входа в подвал:
– Старкова, беги вниз!
– А вы? – вскинулась девочка.
– Я кому сказала?! – злобно взревела Нельма. – Бегом!
Всхлипывающая воспитанница бросилась вперед. Настоятельница не могла сейчас двигаться с такой быстротой – приключения последних минут не прошли даром. Помимо дурноты и головокружения ей здорово мешал идти перекосившийся протез на правой ноге, очевидно, не выдержало крепление, а поправлять его некогда.
На спуске ей пришлось еще хуже – идти по ступенькам было невероятно трудно, настоятельнице пришлось повернуться боком, семеня походкой краба. Дополнительное неудобство доставляла темнота. К счастью, Нельма отлично ориентировалась в любых закоулках Монастыря, вот и сейчас, преодолев последнюю ступеньку, она безошибочно развернулась влево, и, ощупывая стену, направилась в сторону невидимой двери, скрывавшей вход на нижний уровень. На третьем шаге ей в бедро уткнулось что-то мягкое, подрагивающее.
– Кто здесь? – насторожилась настоятельница.
В ответ послышалась серия всхлипываний и неуверенный, испуганный голосок:
– Галя.
– Старкова?
– Да.
– Ты что здесь делаешь?
– Сижу.
– Логично, – констатировала настоятельница и, ухватив воспитанницу за руку, потащила за собой. – Старкова, прекрати сопли даром переводить! Сейчас… сейчас мы найдем дверь и спустимся. Внизу нас не достанут, у них кишка тонка нас там достать. Сейчас…
Дверь никуда не делась, вот только пришлось немного повозиться, нащупывая слишком низкую ручку. Здешняя лестница была старинная, винтовая. Настоятельница пристроилась идти впритирку с внешней стеной – геометрия спуска привела к тому, что ступеньки здесь были гораздо шире, а это немаловажно при ходьбе с поврежденным протезом. Попытка оттолкнуть от себя воспитанницу, заставив ее уйти вперед, успеха не принесла. Девочка вцепилась в женскую руку будто клещами и без конца всхлипывала, терзая себя в почти молчаливой истерике. Нельма решила было отвесить ей парочку хороших пощечин, но передумала. Сейчас некогда отвлекаться – идет самостоятельно, ну и ладно. Еще полминуты, и они достигнут радиального коридора второго уровня, там будет полегче.
Но лимит везения вышел – времени им не дали.
Несогласованность действий различных подразделений привела к опозданию основных сил противника. Но они все же подошли. Тяжелые бомбардировщики сбросили свой груз на пылающие развалины, еще недавно бывшие учебными корпусами, казармами и хозяйственными постройками. Крупнокалиберная бомба, словно бумагу, пронзила крышу и пол пристройки, три метра плотного грунта и каменный свод подвала. Сокрушив стеллаж, уставленный банками с клюквенным морсом, она зарылась в землю до самого кончика хвостового стабилизатора, и лишь после этого сработал детонатор.
Если бы это случилось минуту назад, женщина и девочка погибли бы легко и безболезненно – воистину мгновенно. Однако за эту минуту они успели найти вход и спуститься почти до подножия лестницы. Но бомба была немаленькая, взрыв получился настолько мощным, что легко смел все подвальные перегородки, поднял в воздух свод с фундаментом пристройки и уничтожил верхнюю часть винтовой лестницы, обрушив вниз лавину обломков.
Настоятельница, почувствовав, как под ногами вздыбились ступени, инстинктивно прижала девочку к себе, прежде чем ее сбило с ног, швырнув вниз, к выходу в радиальный коридор. Но Нельма этого не увидела – она еще в полете потеряла сознание, зацепившись головой о сокрушаемую дубовую балку, выдавливаемую силой взрыва.
Она не знала, что пилоты сбрасывали тяжелые фугаски не просто так, а по заранее намеченным целям. Монастырь умел хранить свои секреты, и полного плана подземелий у противника не было. Однако специалистам несложно сделать прогноз на основании косвенных данных и обрывочной информации. Нетрудно было догадаться, куда бросятся воспитанницы и сотрудницы, поэтому основной удар тяжелая авиация постаралась нанести по нижним уровням. В двадцать первом веке даже закопавшись на десять метров вглубь и оградив себя метровым бетонным коконом, ты не защитишь себя от мощи современного оружия.
Первый, наземный уровень Монастыря уничтожило практически полностью, второй тоже существенно пострадал, превратившись в мозаику уцелевших помещений, отрезанных друг от друга. Особо удачные попадания вызвали обвалы и на третьем уровне, одна двухтонная фугаска устроила тридцатиметровый завал в одном из главнейших коридоров, похоронив под ним передовую группу воспитанниц и сотрудниц.
Этот коридор вел к Ковчегу.
Глава 5
Истребитель так и не появился, так что приземление Лины прошло практически спокойно, если не считать того, что купол парашюта зацепил макушку ясеня и лег на его крону. Снять его без долгого труда не было ни малейшей возможности, счастье, что не пришлось болтаться над землей, освобождаясь от лямок. Избавившись от спасательной сбруи, девушка стремглав бросилась в сторону реки, где еще сверху приметила густой кустарник, способный прикрыть ее от взглядов с небес.
Спрятавшись, она терпеливо досчитала до ста, но ничего не произошло. Светило солнце, весело щебетали птицы – гудения авиационных двигателей слышно не было. Впрочем, с севера иногда доносился шум машин, но обычных – наземных, примерно в километре там проходила дорога, Лина тоже успела это заприметить перед приземлением.
Раз самолет не появился за две минуты, выходит, он не спешит ее добивать. Парашют отлично просматривался на желтовато-зеленом фоне осеннего леса, засечь его с воздуха плевое дело. Или противник затаил злобу только на вертолет, не имея претензий к пилоту, или истребитель полетел по своим делам, к примеру, сбить кого-нибудь еще. А может, у него кончается горючее или нет боеприпасов – причин может быть множество, нечего озадачивать себя подобными рассуждениями.
Присев, Лина обхватила голову руками, при этом едва не заскрипев зубами. У нее пошел откат после перенесенного кошмара – только сейчас она смогла себе признаться в очевидном. Когда истребитель разворачивался после первого захода, девушка краем глаза успела рассмотреть его правую плоскость и хвостовой стабилизатор, но в тот момент ей было не до осмысления полученной информации. Осознание того, что вертолет был атакован самолетом Ордена, серьезно пошатнуло ее мировоззрение. Это было не просто невозможно, нет… Невозможно достать звезду с неба, а это… Это попросту ужасно. И самое страшное – полная неизвестность. Никто не спешил объяснять воспитаннице, что произошло. И неизвестно, получит ли она ответ когда-нибудь, не оборвется ли ее жизнь через минуту, перечеркнутая очередью авиационной пушки.
Но Лина не была бы лучшей выпускницей, если б смогла долго терзать себя подобными размышлениями – в Монастыре не держат рефлексирующих истеричек. Кое-как взяв себя в руки, она наскоро сформулировала перечень вставших перед ней проблем. Все они разрешались элементарно – достаточно сделать один телефонный звонок. Но что-то ей подсказывало – не все так просто, вряд ли ситуация разрешится с такой легкостью. Впрочем, узнать это можно за одну минуту.
Сумка погибла вместе с вертолетом, но телефон не разделил ее судьбу – он был в кармане. Более того, его даже не пришлось включать – Лина сделала это еще в воздухе, перед катастрофой. Взглянув на дисплей, она убедилась, что связь здесь есть – трубка самостоятельно подключилась к гражданской сети. Борясь с дрожью в руках, девушка вызвала настоятельницу, после чего получила стандартный ответ о временной недоступности абонента. Уже гораздо увереннее попробовала связаться с дежуркой Монастыря – там стоял стационарный телефон. Вместо гудков женский голос затараторил одну и ту же фразу: «Номер поврежден по кабелю». Набрав номер Вики, Лина уже не удивилась, услышав, что она тоже недоступна. Но девушка на этом не успокоилась – один за другим перебрала все известные монастырские номера. Заподозрив шалости компании сотовой связи, она набрала номер диспетчера Хабаровского филиала, и, убедившись, что он ответил после первого же гудка, оборвала соединение.
Было о чем задуматься. Как она и предполагала, легким путем решить все проблемы не удалось – придется решать трудным. Но с чего начинать, Лина пока не представляла. Из раздумий ее вывел короткий зуммер телефона, вовсе не похожий на обычный звонок. Удивленная девушка взглянула на дисплей, где красовалось оповещение о получении SMS-сообщения. Номера абонента не было, если не считать группы цифр слишком короткой для того, чтобы быть телефонным номером. Познания Лины в сотовой телефонии были невелики – что это означает, она не поняла. Однако текст сообщения своей загадочностью и драматичностью заставил позабыть об этой несообразности: «Алина, брось вертолет. Зайди на сайт, там все прочтешь. Бойся Ордена, никому не доверяй. Нельма».
