скачать книгу бесплатно
– Значит, если папа не бросит Нинку, меня ожидает то же самое? – ужаснулась Шура.
– Здесь я тебе не советчик. Нельзя предугадать, как оно обернётся. Моя мамка говорит, один Бог ведает, кому какая судьба написана в книге жизни. И против этого переть бесполезно…
Николай сидел возле телефона с рюмкой водки. После ухода Шурки Нина прижалась к нему на минутку и уехала.
– Вернётся твоя Шурочка, поверь мне, – бросила она на прощание.
Мужчина испереживался, гадая, где сейчас его дочурка. Он позвонил классной руководительнице, но та не владела нужной информацией. Дала лишь несколько номеров Шуркиных одноклассниц. Правда, без малейшего предположения, с кем Шура дружит, ведь девочка всегда сторонилась прочих детей.
Расставшись с женой, Николай несколько лет приходил в себя: то фантазировал, что Светлана вернётся, то грустил и засыпал с надеждой увидеть любимую во сне. Каждый её звонок проживал неделями. Роман с соседкой Ритой был попыткой забыться и научиться существовать без любви, просто повинуясь естественным инстинктам. И только чувства к Нине разбередили его душу и задели за живое. Снова возникло желание жить и чувствовать, быть мужчиной, а не только отцом. Нина так прочно вросла в его сердце, что он не мог представить себе, как откажется от неё и вместе с тем от частички себя ради прихоти дочери. Шурка, наверное, никогда не примет ни одну женщину…
Николай вздохнул и залпом опустошил рюмку. Что ж, видать, судьба такая: бросить любимую ради ребёнка… Шурка и без того лишена самого главного – матери. А он уж как-нибудь перетопчется…
Мужчина спал за столом, опустив голову на руки, когда вернулась притихшая и печальная девочка. Пустая бутылка валялась на полу, красноречиво указывая на метод, которым отец снимал стресс.
– Пап… – позвала его Шура. – Я вернулась.
– А? Что? Кто… Шурка! – Отец пьяно скривился в улыбке.
– Ты пил! – с возмущением выдохнула дочка.
– Да… пил, – пролепетал Николай. – Зато ты вернулась. Я ждал тебя…
Алекс:
– Привет, друг. Что такая грустная?
Шура:
– Привет, друг. Да так, отец опять вынудил… С этой Ниной своей совсем с ума сошёл! Пришлось обидеться.
Алекс:
– Не разговариваешь с ним? Дуешься?
Шура:
– А то! Это я умею. Пусть подумает.
Алекс:
– А я попросил маму курицу купить, хочу сам зажарить. Тушка уже разморозилась. Подскажи, как её брать, чтобы из рук не убегала? Она скользкая!
Шура:
– Разумеется скользкая! Надо помыть и солью с приправой натереть. Ещё можно майонезика добавить. Держи за ногу! Впрочем, у меня они часто убегают на пол, хи-хи.
Алекс:
– Помню, как вместе её у тебя на полу ловили, ха-ха. А зачем мыть? Я думал, она уже готовая продаётся. На упаковке так и написано.
Шура:
– У вас, может, и готовая. А у нас мыть надо! Мы всё моем, так надёжней.
Алекс:
– О «кей. Пока, друг!
После скандала отец с дочерью о Нине больше не заговаривали. Жизнь вошла в привычную колею. Как и прежде, по вечерам собирались в зале: Шурка рассказывала про свои девичьи дела в школе, отец – о новом проекте на работе. Как-то папа поделился новостью, что ему пообещали помочь с расширением жилплощади: всё-таки он верой и правдой служил предприятию более десяти лет.
Алекс:
– Привет, друг!
Шура:
– Привет, друг! Ой, а я сегодня к Алине домой бегала, Влада видела! Он на меня посмотрел так нежно… Такой заботливый, спросил, как дела с отцом и Ниной.
Алекс:
– Эх, Шурка, смотрю, такими темпами про меня, старого друга, совсем забудешь! Все мысли об этом Владике… А ведь я тоже интересуюсь твоими делами.
Шура:
– Не переживай, Алекс. Ты для меня на первом месте, вроде брата.
Алекс:
– Вот-вот, «вроде брата»…
Николай страдал. С Ниной они продолжали встречаться тайно. Происходило это преимущественно в гостинице или у неё дома, когда пожилая тётка, блюстительница старых нравов, ночевала на даче. В противном случае родственница извела бы племянницу разговорами о близости только после свадьбы, единственном союзе на всю жизнь и прочей несбыточной ерунде.
Нина по-прежнему была нежна, ласкова и весела. Лишь иногда она вдруг глубоко задумывалась и как бы отстранялась, отгораживалась от Николая и его чувств. Речи о свадьбе не заводила. Мужчина тоже молчал на эту тему. От каждой редкой и потому волнительной встречи он получал целую бурю эмоций, еле скрываемых от дочери. Виделись любовники нечасто, поэтому время на разговоры не тратили. Любознательная Ниночка с удовольствием составляла возлюбленному компанию в походах на выставки и концерты. Вот только Коле в такие вечера приходилось лгать Шурке то о внезапном вечернем совещании, то о встрече со школьным товарищем.
Шли годы. Шурка росла и готовилась оканчивать школу. На выпускном Николай не сдержал сентиментальную слезу, когда его дочери вручали аттестат. Какая же красивая его Шурочка! Жаль, мама не видит… Впрочем, та уже давно забыла о дочери.
Перед выпускным девушка всю ночь не спала, с вечера накрутив волосы на бигуди. Боже, на что готовы женщины ради красоты! Николай бы так не смог. Однако дочкины мучения того стоили: блестящие шоколадные локоны игриво струились по тонкой спинке, приковывая взоры юношей. В нарядах Николай разбирался плохо, но приталенное средней длины голубое платье выгодно подчёркивало фигуру и начавшую наливаться грудь. Выпускники уехали кататься на всю ночь по городу, поэтому Коля осмелился пригласить Нину к себе.
Женщина с опаской разулась. Давненько она не посещала эту квартиру. Здесь царила строптивая Шура, поэтому чувство напряжения и дискомфорта не отпускало. Нина неплохо относилась к любовнику и при иных обстоятельствах не отказалась бы связать с ним свою жизнь, но его дочь представляла для неё серьёзную преграду. На месте Николая Нина никогда бы не позволила Шуре так командовать. Неужели из-за дочкиных капризов мужчина должен оставаться холостяком?
Николай провёл любимую на кухню. Вдвоём они накрыли на стол. Еду час назад доставили из ресторана. Коля не рискнул использовать их с дочерью продукты: девушка непременно заметит, сама же покупала.
Мужчина просто таял, слушая любимый голос, и наслаждался присутствием Нины в его квартире. Как же ему этого не хватало! Общего ужина, обсуждения событий дня, нетерпеливых взглядов, якобы нечаянных прикосновений, предвкушения близости…
Нина рассказывала о своих воспитанницах. На прошлой неделе она возила подопечных на соревнования в областной центр. Следом за ними на стадион приехала мама одной из девочек, порядком пьющая дамочка. Оленьке было очень неловко за родительницу, она стеснялась, не знала, куда деться от стыда. Перед выступлением юным гимнасткам необходимо было настроиться, привести себя в должное состояние духа, но помятую женщину с бутылкой в руке, бросающуюся со всеми обниматься, это не волновало. Пришлось вызывать охрану и просить удалить мамочку…
– Я люблю тебя! – признался ликующий и удовлетворённый Николай после того, как оба утолили свою страсть.
– Коленька, я тоже тебя люблю. Но нам нужно серьёзно поговорить, – собравшись с духом, начала Нина. – Я ни разу за эти годы не поднимала вопрос нашего будущего, понимая, как всё сложно из-за Шуры… Но твоя дочь выросла. А мои годы летят стремительнее, чем секунды на турнире. И твои, кстати, тоже. Когда мы перестанем прятаться? Я хочу, чтобы ты открыто забирал меня с работы, хочу утром варить нам с тобой кофе. У меня нет собственных детей, хотя я хотела бы их иметь. Не всё же мне с чужими заниматься… Когда ты откроешься? Шура довольно-таки взрослая – пусть позволит тебе жить своей жизнью.
– Ниночка, я поговорю с ней, – помрачнел Николай. – Только умоляю тебя, подожди капельку, а? Я улучу подходящий момент и всё ей про нас расскажу.
– Коля, ты меня не услышал! Я не стану ничего больше ждать. Действуй, наконец! – Нина ушла в ванную, замотавшись в покрывало.
– Любимая, – продолжил Николай, когда она вновь появилась в спальне. При виде её влажного после душа тела, завёрнутого в тоненькое полотенце, у него защемило сердце. – Знаешь, мне вот-вот должны выделить на работе однокомнатную квартиру. Шурке я не скажу об этом, и мы с тобой сможем встречаться там.
– — Нет, Коля! – твёрдо ответила женщина. Она устала от нерешительности любовника. Ничего не имея против его дочери, Нина хотела, чтобы мужчина в конце концов определился: оставаться ему отцом-одиночкой или зажить полноценной семьёй.
Молча они выпили чай, так же молча Нина заторопилась домой. Коля вызвал ей такси и проводил до машины.
После отъезда любимой Николай вытащил припрятанную бутылку водки с полки, где Шурка хранила банки с крупами, и налил себе целый стакан. После каждой ссоры он успокаивался, приняв беленькую. Мужчина ощущал себя раненым зверем, загнанным безжалостными охотниками в угол.
Встретив с теперь уже бывшими одноклассниками рассвет, Шура вернулась под утро весёлая и полная впечатлений. Свет дома не горел: отец, разумеется, спал. Мужчина предусмотрительно прибрал за собой следы возлияний, вымыл стакан и тщательно вытер его, прежде чем поставить на место в шкаф.
Девушка долго не могла уснуть: всё думала о будущем, об учёбе в институте, о новых событиях и встречах. И конечно о папе, который неизменно поддержит её во всём и будет сопровождать на самостоятельном пути…
Проснулась Шурка от аппетитного аромата оладий. К слову сказать, отец наловчился-таки их печь: теперь они выходили у него ровненькими и равномерно овальными. Шура обожала ими лакомиться, особенно с варёной сгущёнкой. Несмотря на то, что это лакомство давно стало продаваться готовым в магазине, отец не ленился полтора часа варить его в жестяной банке для любимой доченьки.
– Привет, пап! – Шурка подошла сзади и обняла отца со спины. Настроение у неё было отменное: всё складывалось как нельзя лучше.
– Осторожно, не обожгись, – предупредил Николай, подавая тарелку.
– Пап, как классно было, душевно! Мы и натанцевались в кафе, и наболтались! – тараторила выпускница, обмакивая выпечку в сгущёнку.
– Шур, мне бы с тобой тоже переговорить… – несмело начал родитель.
– О чём? – для Шуры, кроме её новой взрослой жизни, других тем не существовало.
– Помнишь, ты занималась гимнастикой? Нину, тренера, помнишь? – осторожно проговорил он.
– Конечно, – скривилась девушка. – Разве её забудешь? Она к тебе клеилась, чем жутко меня бесила! Если бы не это, я бы, может, так и продолжала заниматься. А что? Я же такая гибкая!
– Несомненно, очень гибкая и талантливая. Только это не она ко мне клеилась, а я к ней, – поправил её Николай. – И продолжаю добиваться. Александра, буду с тобой откровенен: мы встречаемся до сих пор, и я люблю эту женщину. Прошу твоего согласия на то, чтобы сделать ей предложение.
Шура замерла. Остаток оладьи некрасиво выпал из её рта и шмякнулся в кружку с чаем.
– Нет! – отрезала она, поднимаясь. – Посуду попозже помою.
Девушку взбесило, что отец впервые за долгое время назвал её полным именем. Это неопровержимо указывало на окончательность и бесповоротность его решения.
– Шур, погоди, куда же ты?.. – Отец схватил дочь за рукав домашней пижамы. – Давай обсудим это, прошу тебя!
– Что обсуждать, пап? Что ты любишь её, а не меня?.. Хочешь не мне, а ей оладьи по утрам жарить?! Или это она будет тут за кулинара, мамочку для меня изображать?.. Не хочу!!! В отличие от тебя, мне никто другой не нужен!
– Дочка, мне на работе квартиру совсем скоро дадут… И я хотел бы иногда там встречаться с Ниной, пока ты не привыкнешь.
– А я?! Одна буду коротать вечера?.. Может, мне пить начать с тоски, как ты?..
Шурка и сама не понимала, что на неё нашло. С одной стороны, у всех в их классе были полные семьи. Но с другой – она никогда не комплексовала и не чувствовала себя обделённой. Девочка из параллельного класса часто рассказывала ужастики про то, как молодая мачеха изводила её своими придирками, от которых иногда приходилось убегать из дома. Страшно… Страшно лишиться того, что уже имеешь. И неясно, чем грозят такие перемены. Нет, как есть – гораздо лучше. О папиных чувствах девушка не думала. Она давно привыкла, что в их маленькой социальной ячейке её благополучие ставится во главу угла.
– Короче, пап, выбирай – она или я. Хочешь, живи с ней в той квартире… Но тогда я знать тебя не желаю!
Произнеся жестокие слова, Шурка бросилась к себе в комнату и ничком завалилась на кровать. Её душили слёзы. Сквозь собственные рыдания она услышала, как отец бродит по залу, хлопая дверцами шкафов. Через несколько минут заскрипела и стукнула входная дверь.
В полном оцепенении девушка вышла из спальни. В квартире стояла пугающая тишина. Исчез плед, подаренный Шурой папе на один из дней рождения. Шура так любила укрываться им, сидя на диване перед телевизором. Да и полки, где отец хранил свои вещи, были пусты…
Алекс:
– Привет, друг!
Шура:
– Привет, друг!
Алекс:
– Ну, как выпускной? Поразила всех там?
Шура вяло:
– Ну, типа того…
Алекс:
– Шурка, что стряслось?
Шура:
– С отцом разругались, он ушёл насовсем. Я теперь свободная и одинокая девушка…
Алекс:
– Вернётся, помиритесь.
Шура:
– Нет уж! Я на принцип пошла. Всё, надоело. У меня нет отца!
Алекс:
– Ох, вредный мой друг, не стоит поддаваться эмоциям. Не пожалей потом.
Шура:
– Что ж поделать, вот такая я…
Николай не собирался делать выбор между дочерью и любимой женщиной. Он считал, что такой дилеммы попросту не должно существовать. Однако Шуркин эгоизм побил все рекорды. Требовалось прекратить потребительское отношение. Мужчина по опыту знал, как тяжело приходится с дочкой, когда та обижается, если что-то идёт не по её плану. Она могла неделями не разговаривать, превращая совместное существование в кромешный ад. На этот раз Николай твёрдо решил, что пора повзрослевшей Шуре понять, что детские капризы закончились и нужно обращать внимание на потребности близких людей. Мужчина резонно рассудил, что дочь пообживётся и поймёт свою неправоту. А там – как бог даст. Шура умеет вести хозяйство, потрясающе готовит, грамотно распоряжается финансами. Деньги он будет пересылать ей на карточку. Через пару месяцев дочка начнёт обучение в медицинском институте, появятся подружки, одиноко ей не будет.
