скачать книгу бесплатно
Со временем, Даша привыкла думать, что у матери всё хорошо. Было бы плохо – позвонила бы. Похоже, она прекрасно обходится без дочери. И вообще, мать ещё молодая, хорошо выглядит для своих лет. Ей же ещё и пятидесяти нет. Она вполне может и свою личную жизнь устроить. А может, Даше просто так хотелось думать, что всё с матерью в порядке. Так думать было гораздо спокойнее, чем переживать, как там мать живёт без неё?
Мама растила её одна. После смерти бабушки, они остались вдвоём. Им было очень трудно. Отца Даша не знала, а мать так до сих пор и не призналась, кто им был. Когда дочь подросла и уже заканчивала школу, она сама предложила маме выйти замуж. Ей тогда оказывал внимание очень хороший человек – преподаватель университета, Даша уже и не помнила какого именно, какого-то технического. Он трогательно ухаживал за мамой, дарил ей цветы, водил на концерты и выставки, но мама, после Дашиного предложения, почему-то сразу прекратила с ним встречаться, и профессор пропал с поля их зрения. Мама не подавала виду, что ей трудно далось расставание с ним, но дочь догадывалась и жалела её. Она спросила у матери, зачем она оттолкнула от себя хорошего человека, но разумного ответа не получила. Мама всегда отличалась какой-то замкнутостью, наверное, оттого и не было у них с Дашей особой близости. Они никогда не вели долгих душевных разговоров, не было у них общих увлечений и интересов. Нет, они, конечно же, любили друг друга как мать и дочь, но без какого-то кровного надрыва. Просто тихо и мирно сосуществовали рядом? Может мама такой стала от того, что не сложилась толком её женская судьба? Встреча с отцом Даши разрушила всё? Да разве она расскажет о чём-нибудь! Даже если спросишь, просто отмолчится или уйдёт от ответа, переключив разговор на другую тему.
Только теперь и с большим сожалением Даша думала о том, как мало внимания она уделяла маме. Ведь в сущности мама – единственный близкий ей человек. А теперь они настолько отдалились друг от друга, что возникла такая нелепая ситуация, при которой дочь сидит в чужом дворе и не может заставить себя вернуться к собственной матери и признать, что та была права, когда отговаривала от связи с Егором. Она сидела глубоко задумавшись, и не заметила, как возле неё остановилась пожилая женщина.
– Никак Дашутка? Ты, что ли?
Даша подняла глаза и узнала в женщине свою соседку, тётю Нину. Поздоровалась.
– А я иду мимо и смотрю, вроде ты сидишь? Чего тут-то? В дом почему не идёшь?
Даша пожала плечами. Ей было неловко объяснять соседке, почему она сидит в чужом дворе и не идёт домой. Не рассказывать же пожилой женщине, что не хочет признаваться перед матерью, что та оказалась права в своём предчувствии, предупреждая Дашу о том, что ей не стоит строить планы о счастливой жизни с Егором.
– Пойдём. Замёрзнешь тут, не лето на дворе. Смотри, опять дождь собирается никак? Когда уж снег нормальный выпадет? Надоела грязь.
– У меня ключей нет, тёть Зин, а мама на работе ещё.
– Ох, горюшко, – вздохнула соседка, – бери чемодан и сумку, а это я возьму. Пошли. Ключи твои у меня есть.
Тётя Нина подхватила со скамейки одну из сумок и, не оглядываясь, зашагала слегка хромая, к дому. Даша была вынуждена следовать за ней.
Соседка привела её в свою квартиру и уговорила для начала выпить чаю и согреться. Похвасталась, что у неё как раз есть вкусный липовый мёд, который она привезла от сестры из деревни, и свежие булочки. Поставила чайник на плиту. Не успела Даша согреться, как он уже закипел. Только за столом, когда у Даши от горячего чая с мёдом порозовели щёки, соседка пристально взглянула на неё и строго спросила:
– Ты на самом деле не знаешь, где мать?
– На работе, наверное, – уже забеспокоилась Даша, взглянула на соседку с тревогой.
– В Блохина она лежит, на Каширке, в онкологии. Вот так, детка. Это сколько же вы не виделись, что ты не знаешь об этом?
– Тётя Нина! Как же так? Давно она заболела? – вскочила Даша. Она ужаснулась от услышанного и враз побледнела.
– Да уж давно. И уже повторно легла. Ты ушла – она и заболела. Не говорила, что ли? Вот ведь скрытная какая мать у тебя! И бабка у вас такая же была! Царствие ей небесное! Не знаю, что меж вами произошло, ничего она мне не рассказывала об этом, сколько я не спрашивала, но говорить тебе о её болезни настрого запретила. Это если ты вдруг придёшь. А я вот тебе сказала. Ты не можешь не знать, что с матерью плохо..
Даша без сил опустилась на стул. Вот, значит, как! Права была мама – ушла она к Егору, несчастье в дом к маме привела! От переживаний за неё мамочка заболела! Она заплакала. Сколько горя и всё в один день! Тётя Нина, как могла, утешала её. Даша собралась было ехать в больницу немедленно, но соседка отговорила её, сказав, что часы посещения нужно знать, поедет завтра, а сейчас время уже к вечеру, да и не надо больную на ночь беспокоить. Позвонить ей тоже не получится – мама телефон свой мобильный зачем-то дома оставила, не взяла с собой. Поэтому, наверное, в последнее время и не отвечала на звонки. У неё-то самой, артроз, ноги болят, не может поехать Дашину маму навестить. Правда телефон свой докторам, что увозили соседку, написала на листе бумаги, чтобы если что понадобится, ей сообщали. Дашин вот номер просили, так она его и не знает.
Через некоторое время, получив от соседки свои ключи и поблагодарив её за чай и доброе внимание, Даша ушла к себе, пообещав доброй женщине, что успокоится и не будет больше рыдать, а в больницу съездит завтра с утра. Там и маму повидает, и с врачами поговорит.
Родная квартира показалась ей такой не жилой и сиротливой, что у Даши тоскливо сжалось сердце, и опустились руки. Она прислонилась к стене в прихожей, не в силах пройти дальше, постояла немного, прислушиваясь к тишине. Было непривычно тихо, даже часы на стене не тикали. Наверное, у них сели батарейки.
Наконец Даша заставила себя снять обувь и повесить в шкаф дублёнку. Отнесла пакеты и чемодан с одеждой в гостиную. Цветы в отсутствие матери поливала тётя Нина и они стояли себе на подоконниках как обычно, только не цвели. Сколько Даша себя помнила, у них всегда было много цветов. Ими занималась мама: рыхлила, пересаживала, покупала для них нужные подкормки, разговаривала с ними. Цветы, словно благодаря маму за такую любовь и заботу, одаривали её роскошным цветением. Круглый год в квартире цвели то одни цветы, то другие. Заболела мама, и растения перестали цвести. Остальное всё было как прежде, но сам нежилой дух квартиры, словно давал повод догадаться, что здесь надолго и давно поселилась беда.
Глава 4
Егор
Егор уже три дня жил в квартире Алексея. В разговорах с дедом кое как проходило время. Из дома Егор выходил только по необходимости – купить продукты в ближайшем магазине. Пробовал коротать время за чтением книг, имеющихся в квартире в большом количестве, но не мог отдаться с душой этому занятию – мешали беспокойные мысли о не решающихся проблемах, которые он сам себе устроил. Проблемы приобрёл, а как их решить – не знал. Егор понимал, что бегать от преступников вечно он не сможет, но не видел и путей выхода из создавшейся ситуации. Денег откупиться у него не было, работу он потерял, друзей, которые могли бы одолжить ему такие большие деньги, у него тоже не было. Можно было, конечно, обратиться за помощью к родителям, но те жили далеко, а самое главное, он решительно не хотел сообщать им о своей беде. Они бы всё для него сделали, кто бы сомневался, но Егор не мог переступить через себя и, словно нашкодивший подросток, не умеющий отвечать за свои поступки, броситься к ним за помощью. Было стыдно, да и за маму боялся. Она никогда не отличалась крепкими нервами и здоровьем вообще. Теперь же, когда он узнал, что мать Алексея умерла от того, что у неё не выдержало сердце после гибели сына, совсем зарёкся посвящать родителей в свои неприятности – пусть живут спокойно.
От друга остался старый компьютер, но интернета не было – никто за него давно не платил. Он ругал себя за то, что в последнее своё посещение родной квартиры, не догадался захватить оттуда ноутбук и старый, но ещё рабочий, телефон. Смартфон-то свой он в порыве злости разбил ещё в тот день, когда уходил из дома, а ведь на нём можно было выходить в интернет. Подключенный к нему тариф позволял пользоваться сетями до конца месяца. Тогда он смог бы в объявлениях поискать себе другое убежище, потому что всё же опасался, что на квартире Алексея его тоже могут найти. Были люди, которые знали погибшего товарища как его друга. А значит, существовала вероятность, что за ним могут прийти и в этот дом. Он совсем не хотел подвергать опасности приютившего его у себя старика – зачем ему ещё проблемы из-за Егора? Дед и так уже хлебнул их сполна, да и крепким здоровьем не отличается. Как вообще выдержало его старое сердце все страшные события, случившиеся с его близкими людьми? Нет, определённо нужно уходить из этого гостеприимного дома, и уходить как можно скорее.
Денег почти не осталось, на работу он вернуться не может, а ноутбук хоть продать можно было бы и купить нормальный телефон. Сидеть без дела и выжидать, что проблема сама как-то разрешится, тоже было нельзя. Нужно было срочно искать или деньги, чтобы отдать долг, или же новое убежище. Пока что никаких толковых идей, подсказывающих решение проблемы, в голову не приходило.
На эту ночь он снова запланировал посещение своей квартиры, чтобы забрать ноутбук, а может, ещё что найдёт, за что можно выручить деньги. Фотоаппарат, к примеру, у него неплохой. Отец ему из Японии привёз и техника могла стоить неплохих денег. Хотя, покупателя ведь тоже ещё надо найти, или предлагать всем подряд за полцены, лишь бы купили. Можно до метро дойти и там попробовать найти покупателя. Народу возле станций всегда много. Ему и самому несколько раз предлагали купить то мобильный телефон, то планшет. Вероятно, что с рук продают скорее всего ворованное, ну а он своё бы предлагал, лишь бы продать. Деньги нужны.
Дождавшись темноты, Егор доехал подземкой до нужной станции, а затем, не дожидаясь автобуса, две остановки прошагал пешком и добрался до своего дома. Он долго прятался в кустах за детской площадкой, не решаясь пройти к своему подъезду. Внимательно осмотрелся кругом, но ничего подозрительного не заметил. Всё было тихо. Даже, если во дворе кто-то сидит в припаркованной машине и ждёт, когда он сюда вернётся, то пойди, догадайся, в какой именно машине сидят. Да и сидят ли вообще? А может, он просто придумал, что его будут караулить в родном дворе? А может быть, и в квартире? В его окнах, по крайней мере, света нет. Ждать нечего, так можно и до утра в кустах просидеть, промёрзнуть до костей, и ничего не сделать. Нужно рискнуть.
Натянув поглубже капюшон пуховика на голову, Егор решился и осторожно прокрался к подъезду. Но зашёл не в подъезд, а отпер магнитным ключом дверь, ведущую на лестницу, стал подниматься пешком. Добравшись до своего седьмого этажа, он вошёл в тамбур и оттуда выглянул в свой коридор. Было тихо. Стараясь ступать неслышно, он подошёл к своей двери и прислушался. Ничего подозрительного он не услышал. Уже собрался вставить ключ в замок, как вдруг слухом уловил за дверью мужские голоса. Разговаривали тихо, но Егор услышал. Его ждали. Он мгновенно покрылся липким холодным потом, кинулся обратно в тамбур и сам не заметил, как быстро очутился во дворе. Он даже не помнил, как спускался обратно, словно воспользовался методом телепортации. Только что был на площадке седьмого этажа, и вот он уже бежит со двора, не разбирая дороги и рискуя поскользнуться. Сердце глухо и больно бьётся в груди, рвётся из грудной клетки. Обратной дороги сюда больше не было.
Дома он рассказал деду о засаде на квартире, пожалел, что так и не смог ничего взять из дома на продажу. А самое главное – телефон. Без него как без рук. Старик вздохнул и достал из шкафа коробочку. Подошел к Егору:
– На. Возьми, пользуйся. Память о внуке, его это. Как сможешь – отдашь, внучке Катюшке передам, пусть останется ей от брата на память.
В коробке оказался очень приличный смартфон. Аппарат был давно разряжен, но дед, покопавшись в шкафу, нашёл и зарядку к нему. Через некоторое время экран засветился, и первое, что Егор увидел на заставке, была свадебная фотография. На ней были запечатлены счастливые, улыбающиеся Алексей и Лиза. У Егора защипало в глазах. Дед увидел фото и тоже прослезился. Про себя Егор дал себе слово, что как только он сможет, преступника, сбившего его друга вместе с молодой женой насмерть, и при этом избежавшего наказания, накажет сам. Он не знал, как это сделает, но обязательно накажет. А пока из этого дома нужно уходить.
Радуясь тому, что догадался вынуть свои симкарты из разбитого аппарата, Егор воспользовался смартфоном Алексея и набрал номер Макара, хотя на дворе была ещё ночь.
– Алё, – хриплым со сна голосом отозвался друг. – Что стряслось? Ты на часы смотрел? Ребёнка мне разбудишь.
– Смотрел, прости. Я не могу откладывать, так получилось. Могу я с тобой встретиться?
– В чём проблема? Приезжай хоть завтра, буду рад. А я Аньку сегодня в роддом на сохранение положил. Один теперь с ребёнком, отпуск взял на две недели.
– Макар, скажи, а ты ничего странного не заметил? Никто про меня тебя не расспрашивал?
– Нет, а должны?
– Вполне может быть. Если что – ты со мной разругался насмерть и не контачишь. Причём – давно.
– Постой-постой! – уже в голос заговорил друг, не опасаясь разбудить дочь. Видимо ушёл на кухню и прикрыл за собой дверь. А ну быстро говори, что опять натворил? Карты? Что молчишь? Снова карты?
– Да, – нехотя признался Егор.
– Проиграл и много?
– Много, давай не по телефону. Я приеду, а ты выйди на детскую площадку, буду ждать тебя за беседкой, в дом не пойду. Макар, я выезжаю. Буду где-то через час. До утра выжидать не могу, извини. Позвоню.
Егор не стал дожидаться, что ему скажет Макар и отключился. Он попрощался с дедом, пообещав не забывать его, взял свою сумку и вышел из дома. Дед успел сунуть ему пару тысяч, Егор брать не хотел, но старик заставил взять.
– Я пенсию на днях получу, а ты сейчас вызови такси. Метро уже не работает. Оставшееся тоже пригодится. Так вернее будет.
И на самом деле, на такси добрался он быстро, не прошло и сорока минут. Позвонил Макару и вскоре тот вышел, дошёл до беседки, где на лавке дожидался его Егор. Они обнялись, что всегда делали при встрече.
Егору пришлось по-быстрому рассказать другу, как получилось, что он проиграл десять миллионов в карты. Время, данное ему на то, чтобы он нашёл деньги – прошло. Теперь же долг растёт с каждым днём. С него требуют деньги немедленно. В квартире – засада.
– Сколько? – ахнул Макар. – Десять? Ты с ума сошёл? Совсем обалдел! Да как ты сумел столько проиграть? Это же уму непостижимо, это умудриться надо, проиграть столько денег!
– Хотел отыграться, сам не заметил, как вышло, обманули меня, – вяло оправдывался Егор, – я был пьян.
– Ах пьян! И это тебя оправдывает? Но ты же обещал, что больше никогда не будешь играть! Мало тебе было прошлого раза?
– Так вышло! – выкрикнул Егор и осёкся, сам испугался своего крика. – Вышло так, понимаешь? Сам не заметил, как втянули. Напоили. На квартире играли, даже не помню где. Я жениться на Дашке собирался, думал, вот сейчас выиграю на семейную жизнь и завяжу. Честно!
– Выиграл? – зло спросил Макар. Женился? Что, все люди на свадьбу картами зарабатывают? Я тоже женился. В карты, при этом, заметь, не играл. Ты себя подставил, Дашу, Лёшку, меня, мою семью, друзей, родителей своих. Знаешь, как это называется?
– Он погиб.
– Кто погиб?
– Лёха.
– Ты что несёшь? – Макар схватил Егора за рукава куртки и хорошенько тряхнул. – О чём ты?
После того, как друг узнал от Егора о гибели Алексея, он как будто разом сник, оцепенел. Даже ругаться перестал, словно сдулся. Замолчал надолго. Через некоторое время, вспомнив о трёхлетней Соне, спящей в одиночестве в квартире, он заторопился.
– Вот что, тебя, видно, плетью не перешибёшь. Игрок он и есть игрок. Так что сделай так, чтобы из-за этого не пострадали остальные люди. Я скоро Аньку из роддома заберу, через неделю родить должна, а может, и раньше. Исчезни пока и не показывайся. Ради детей моих, прошу тебя, не показывайся. Пока не звони мне, я сам придумаю, как с тобой связаться. Будем думать, где такие деньжищи достать. Хотя я даже представить себе не могу, где их взять. У тебя же продать нечего? – Егор покачал головой. – Так и знал. Поспрашиваю. А ты держись.
Макар сунул руку в карман спортивных штанов и достал деньги.
– Знал, что тебе понадобятся. Возьми, на первое время хватит.
– Тебе самому нужны… – начал было Егор.
– Ничего, я в карты не играю, обойдусь тем, что заработал. А вот это – ключи от гаража, где ты мотоцикл держишь. Забирай – пригодится. Конечно, сейчас холодно на нём гонять, не лето, но другого выхода нет, придётся тебе на мотоцикле ехать. У меня есть вторые ключи от гаража, можешь не возвращать. Ты знаешь, где моя дача. Сейчас ночь, пробок не будет, доедешь быстро. Далеко конечно, но это ещё лучше. Печь там топится, дрова есть, не замёрзнешь. Припасы в подполе имеются. Другого ничего пока предложить не могу, извини. Машина самому нужна, ты ж понимаешь. Больших денег у меня тоже нет, сам знаешь. Попробую поискать, но не обещаю. Кто же даст столько? Как смогу – приеду к тебе, а пока поживи на даче. Ну всё, я пошёл, Соня проснуться может, испугается. Я тебе позвоню.
Макар порывисто обнял его, пожелал ни пуха и ушёл.
Егор вывел из гаража друга свой двухколёсный Урал и следующие часа полтора провёл в дороге. Ему повезло. Дело шло уже к утру, только начало светать, его ни разу не остановили. Машин на дороге тоже было немного. Конечно он сильно замёрз – не лето на дворе. Это в тёплое время года хорошо на мотоциклах ездить – легче пробки проскакивать, а глубокой осенью, в конце ноября, уже как-то не по сезону. Благо в этом году осень выдалась не холодной, а зима не торопилась приходить. Тем не менее, на дорогах мотоциклисты в это время года почти совсем не встречаются, разве что такие же непутёвые, как Егор.
На участок Макара он заехал в тот час, когда немногочисленный народ, проживающий зимой на дачах, уже начал понемногу выходить во дворы из своих домов. Было очень тихо и спокойно. Из печных труб тянулись дымовые причудливые хвосты. Понадобилось некоторое время, пока Егор наносил в остывший дом дрова и кое-как сумел растопить печь. Дрова отсырели и долго не хотели гореть. Он догадался плеснуть немного жидкости для розжига. Дело пошло веселее. Через некоторое время огонь хорошо разгорелся, чему он очень обрадовался. В доме ещё долго было холодно, но постепенно потеплело, стало гораздо уютнее, и Егор наконец смог снять с себя пуховик и лечь спать, перед этим загрузив в топку дров. Ноги уже не держали его от усталости и напряжения, глаза слипались, руки дрожали.
Глава 5
Даша
Даша маму узнала не сразу. Она лежала на кровати какая-то усохшая, словно старушка, на голове у неё почти совсем не было волос. Она не открывала глаз и, казалось, что больная постоянно спит. Даша была поражена. Неужели эта женщина, что лежит перед ней на кровати, её мама? Не может такого быть! Она всегда была видной женщиной. Яркой и заметной, хорошего роста и стройной. А волосы какие у неё были чудесные! Даше такие не достались. Густые и блестящие, даже не седела ещё. Разве что совсем немного. А та женщина, что она видела перед собой, ничем её маму не напоминала. Настолько она изменилась и за такой короткий срок!
Даша долго пыталась дозваться до неё, но ничего не получалось – мама не слышала её. Потом в палату зашёл лечащий врач и долго разговаривал с Дашей. При нём мама проснулась, увидев, что она открыла глаза, Даша поспешно склонилась над ней, взяла за руку и заплакала. Мама молча смотрела на дочь, по худой щеке медленно покатилась слеза, оставляя на коже мокрую дорожку. Но она улыбнулась Даше, хотя и не сказала ничего! И руку дочери она слегка сжала. Даша поняла, что мама её узнала и очень рада ей. Вскоре она снова забылась. Доктор вышел из палаты, позвав Дашу за собой. В коридоре он сказал Даше, что уже нет смысла что-либо лечить. Слишком поздно её мама обратилась к врачам. А рак поджелудочной железы прогрессирует очень быстро.
– Так она и не жаловалась ни на что! – тихо плакала Даша. – Она ведь ещё даже до пенсии не дожила! Красивая была, сильная!
– Так бывает, девочка, – сказал доктор.
– Почему же она мне ничего не сказала? – с отчаянием в голосе обратилась Даша к врачу. – Неужели бы я не приехала к ней раньше?
– И так бывает, дочка, – устало вздохнул он. – Всяко бывает.
Раз маму уже невозможно вылечить, доктор разрешил забрать её домой. Чтобы мать последние дни провела не в палате, а с дочерью и в родных стенах. Даша с тяжёлым сердцем поехала домой, чтобы прибрать и подготовить квартиру к тому времени, как привезёт маму из больницы. Она заказала назавтра санитарную машину для перевозки лежачих больных. Полдня и весь вечер Даша прибирала и мыла квартиру. Приготовила и застелила для мамы кровать. Сходила в аптеку за специальными пелёнками и памперсами. Решив, что теперь всё в квартире готово, Даша наконец легла спать. Как бы сильно она не устала, сон долго не шёл к ней. Воспоминания о прошлой жизни с мамой не выходили у неё из головы. Наконец, далеко за полночь, она провалилась в сон. Под утро её разбудил звонок. Ей сообщили, что мама умерла.
Последующие несколько дней прошли у Даши словно в тумане. Хорошо, что помогала тётя Нина, а ещё прилетела из Сургута мамина двоюродная сестра. Они взяли на себя большинство хлопот в эти дни. Даша почти ничего не помнила. Всё делала на автомате. То и дело её клонило в сон. Она совершенно ослабела.
Мамина сестра улетела на следующий же день после похорон. В Сургуте её ждали дети и внуки. Она звала Дашу с собой, чтобы та не оставалась одна хоть на первое время, но девушка отказалась. После отъезда тёти, Даша погрузилась в депрессию. Она считала себя виноватой в преждевременной смерти матери и проклинала тот день, когда она познакомилась с Егором.
Тётя Нина часто заходила к ней и заставляла есть через силу. Готовить самой еду, у Даши не было никакого желания и сил. Аппетита и вовсе не было. Соседка приносила ей и еду. Однажды, ближе к обеду, тётя Нина принесла Даше в небольшой кастрюльке борщ.
– Ну-ка, быстренько садись за стол, кормить тебя буду! – крикнула она в сторону гостиной, где на диване, свернувшись клубочком, лежала безучастная ко всему Даша.
Не дождавшись ответа, соседка сама прошла к девушке, заставила её подняться и повела на кухню. Усадила за стол, где на подставке красовалась весёленькая эмалированная кастрюлька. Тётя Нина приподняла крышку и весело сказала:
– Ты только посмотри и понюхай, сразу аппетит проснётся! Я и гренок принесла и чесночок!
Даша заглянула в кастрюльку, и вдруг резко выскочила из-за стола. Опрометью кинулась в ванную, где её долго выворачивало наизнанку.
Так Даша узнала о своей беременности. Она не знала – радоваться ей или опять приниматься рыдать, но она хотя бы очнулась от своего горя. Очнулась, потому что добавились другие проблемы. А проблемы у неё накопились большие. Тех денег, что нашлись у мамы в укромном местечке, о котором Даша давно знала, почти не осталось. Очень много ушло на похороны, хотя сестра мамы, тётя Света, и помогла деньгами.
Даша не работала последние три месяца, потому что в её маленькой редакции прошли сокращения, ей пришлось уволиться. Пока жила с Егором, не успела почувствовать, что такое безденежье. Егор нормально обеспечивал их обоих. Теперь же, она думала устроиться на работу, что само-собой естественно, и вдруг, нежданная беременность. И как раз в тот момент, когда её прогнал Егор, с которым они собирались пожениться, у неё умерла мама, с которой, как она раньше думала, она обязательно помирится в скором времени, но не успела этого сделать. Так и получилось, что она осталась без работы и без денег. Катастрофа! Что ещё можно сказать об этой ситуации, в которой Даша оказалась? Вдобавок ко всему, она с того самого дня стала чувствовать сильнейший токсикоз. Теперь она боялась даже выйти на улицу, опасаясь, что в любой момент ей может стать нехорошо.
Нельзя сказать, что она ни разу не подумала об аборте, как о выходе из сложившейся тяжёлой ситуации. Думала и не раз. Но, в конце концов, пришла к выводу, что не сможет сделать этого. Да, она рассталась с Егором, и поступил он с ней просто отвратительно, но она решила, что ребёнок, который захватил теперь все её мысли, ни в чём не виноват. И с чего она взяла, что может так просто решать его судьбу – жить будущему человечку или нет? Ребёнок решил родиться, значит, он родится. А уж она постарается стать ему хорошей мамой.
Однажды приняв такое решение, Даша почувствовала, что с её плеч свалился непомерно тяжёлый груз воспоминаний и раздумий. Она словно освободилась от гнетущего чувства безысходности. Теперь у неё появилась цель – привести в норму свою жизнь. К моменту появления ребёнка, в её доме должны прочно обосноваться спокойствие и необходимый для нормальной жизни достаток. Значит, первым делом, ей нужно искать работу. Любую. Пока ещё никому не виден её живот. Вот и не нужно работодателей пугать своей беременностью. Лишь бы токсикоз не напомнил о себе в самый неподходящий момент. С поиска работы она и начнёт. Об Егоре же она постарается поскорее забыть, помня предостережение матери. Он же потребовал, чтобы её не было в его доме? Чтобы она исчезла из его жизни? Потребовал. Значит, вместе с нею он не увидит и своего ребёнка.
Глава 6
Егор
Егор проснулся уже к обеду. Почувствовал, что ему стало гораздо легче. Он заметно отдохнул, с него спало напряжение. Может, он и ещё бы поспал, но за то время, что он провёл в царстве сна, дрова в железной печи давно прогорели, печь успела остыть, и в доме опять стало прохладно. Егору ещё во сне приснилось, что он упал в снег и замерзает, от этого неприятного ощущения и проснулся. Чертыхаясь и ворча, он отыскал старую тёплую дублёнку Макара, натянул её на себя и снова пошёл во двор за дровами. Пожалел, что не принёс их сразу побольше. С запасом. Поленья бы успели подсохнуть возле печи за то время, пока он спал. Отметил, что их осталось не так много, как хотелось бы. Кто знает, сколько ему тут придётся прожить? Такими темпами расхода топлива, дров хватит от силы на неделю. Эх, Макар! Что ж ты за хозяин такой, если так плохо запасся? Впрочем, он вспомнил, что зимой Макар с семьёй сюда и не ездит, зачем ему дровами запасаться в большом количестве? Он приезжает сюда иногда разве что в виде исключения, а дрова держит только для того, чтобы истопить баньку, когда того захочется. Тем более, что уже который год здесь обещают провести газ, но его как не было, так и нет. При воспоминании о баньке, Егору вдруг страшно захотелось оказаться в жарком её нутре, но он решил, что дрова нужно экономить и как-нибудь придётся пока обойтись без неё.
Вскоре в доме опять потеплело, а Егор вдруг осознал, что кроме посещения желанной бани, он ещё страшно хочет есть. Голод уже настойчиво напоминал о себе урчанием и спазмами в животе. Почти сутки прошли с тех пор, как он ел в последний раз. Егор знал, что ближайший магазин находится в соседней деревне. В том магазине они не раз бывали вместе с Макаром. Нужно туда сходить и купить что-нибудь из еды, но ему очень не хотелось добираться до деревни пешком. Можно и на мотоцикле сгонять, но нужно беречь бензин. Он посчитал деньги, которые ему дал Макар и остались у него самого. Получилось всё вместе около двадцати тысяч. Макар действительно предвидел, что деньги другу понадобятся и немалые, оттого и поделился своими, и так не лишними теперь, деньгами. Он ему их обязательно вернёт, когда сможет. Двадцать тысяч – это весьма неплохо, но нужно экономить и в деньгах. Решено – в деревню он сегодня не идёт, отложит пока, да и погода не располагает к пешим прогулкам. Он спускается в погреб за припасами, о которых говорил ему Макар.
Содержимое погреба его приятно удивило. Кроме разносолов и грибов, там обнаружилось несколько пол-литровых банок с тушёнкой домашнего приготовления. Ай да Анька! Ай да молодец! Мастерица – выручила! Егор сложил в пластиковое ведро банку тушёнки, банку огурцов и что-то такое с баклажанами, перцем, помидорами и вылез из погреба.
Пошарив на кухне в шкафах, обнаружил чай, банку с растворимым кофе и о чудо! Яичный порошок в пакете! Через некоторое время вскипел чайник, а на сковороде доходил, изводя нос Егора божественным ароматом, омлет из яичного порошка с домашней тушёнкой! Ну, прямо праздник живота! Так жить можно. Разве что хлеба нет, ну да это ничего. В шкафу нашлась открытая пачка детского печенья, видимо, осталась от маленькой Сонечки. Наевшись, напившись горячего чая, Егор почувствовал себя совсем хорошо.
Время от времени он подкидывал поленья в печку, чтобы огонь не угас. В доме было тепло, но тихо и тоскливо. Даже часы на стене не тикали – то ли сломались, то ли батарейки сели. Лишь дрова в печи потрескивали, и это создавало хоть какой-то уют в доме. Егор долго сидел в стареньком кресле, отрешённо наблюдая через стекло печной дверцы за огнём. Ему очень хотелось пообщаться с кем-нибудь, но он боялся, что его могут вычислить. Он помнил обещание бандитов, данное ему при последней встрече, что его найдут из-под земли, если он надумает скрываться, вместо того, чтобы искать деньги. Конечно, он сомневался, что его могут найти по звонку – телефон-то был зарегистрирован на Алексея, но зато, сим-карта внутри – его. Придётся обойтись пока без звонков. Интересно, побывали ли бандиты на его месте работы? Да уж, наверное, раз его ищут. Там наверняка сказали, что давно Егора на работе не видели. Хорошо ещё, что родители живут на Дальнем Востоке. Далеко. Отец Егора строит мосты. Хоть за них спокоен. А Даша? Может, они не станут разыскивать её? Если она вернулась к матери, а больше некуда, то это совершенно в другом районе. Хочется надеяться, что её не тронут. А вот Макар? Ох, не дай бог, чтобы к нему пришли. Там большая семья, ребёнок. Ещё один на днях родиться должен.
В таких тоскливых раздумьях проходило время. От вынужденного безделья, Егор слазил на чердак и притащил оттуда несколько книг и стопку журналов. Принимался время от времени листать старые страницы, но смысл прочитанного ускользал из его сознания. В голову лезли совсем другие мысли. Основной же была мысль: как он будет жить дальше? Он понимал, что во всём виноват он один. Никто не заставлял его вступать в заведомо проигрышную игру. Или он надеялся на порядочность бандитов? В то же время, он защищал себя, пытался уговорить своё сердце прислушаться к доводам в собственную защиту.
Он и раньше играл в карты на деньги, но, чтобы проиграть такую сумму! Такого с ним ещё не случалось. Его просто очень грамотно развели бандиты. Что уж они там предприняли, чтобы его подмять под себя – он так и не понял. Но обман был, это точно. Недаром он еле протрезвел после игры. Его опоили? Подменили карты? Как теперь узнаешь? Он даже не знает, в каком доме они играли, и, вообще, в каком районе Москвы та квартира находится.
После проигрыша ему дали неделю на возврат долга. Естественно, что ни за какую неделю и даже больше, он бы не смог найти этих денег. Установленный срок прошёл быстро и безрезультатно. В тот вечер он надолго завис в компании сослуживцев, отмечающих покупку машины одним из них. Они сидели в пивном баре, порядком набрались алкоголя, и ему захотелось выйти на свежий воздух. Двое могучих неразговорчивых парней, бесцеремонно затолкали пьяного Егора в машину, и отвезли в какой-то полуразрушенный дом. Узнав, что денег они с него получить пока не смогут, его избили, а потом привезли к подъезду и вытолкнули из машины в мёрзлую грязь, сказав, что дают ещё неделю на то, чтобы он нашёл деньги, а потом – счётчик. Где денег взять, Егор так и не придумал, счётчик тикает с каждым днём всё звонче, а Егор вынужден скрываться на чужой даче. Только вот не кажется ему, что это последний его адрес – убежище.
На следующий день Егор решил пойти в лес, поискать что-либо для растопки печи. Иначе, скоро останется без дров. Ну, валяются же там отломившиеся ветки, коряги, деревья поваленные – найдёт что-нибудь. Топора во дворе и в сарае он не нашёл, хотя помнил, что он у Макара был. Спросить же самого хозяина, куда тот подевал инструменты и прочее, тоже не мог. Лучше не звонить, тем более, что пообещал это другу. Зато нашёл в сарае детские санки, которые захватил с собой, планируя привезти на них дровишки.
Егору очень не хотелось встречаться с дачными соседями, так как он немного опасался ненужных вопросов, но ему не удалось избежать этого. По дороге в лес он встретился с пожилой парой, с которой был знаком и ранее. Татьяна Михайловна, соседка, как-то летом пригласила семью Макара, а заодно и Егора, приехавшего на дачу с друзьями, на свой день рождения. Там он и познакомился с ней и её мужем, Виктором Петровичем, отставным полковником. Они давно предпочитали жить отдельно от детей и на природе. Из городской квартиры они охотно переехали на дачу в добротный дом, который построили несколько лет назад вместе с сыном. У пожилой четы был автономный газ, о котором позаботился сын, поэтому проблем с отоплением у них не возникало. Конечно, они узнали Егора, так как не единожды видели его с Макаром, и не только на дне рождения Татьяны Михайловны. Узнав, что Егор решил провести месяц отдыха на даче Макара, старики одобрили его решение. Стали приглашать заглядывать к ним в гости. Они спросили, зачем Егор собрался в лес, и, узнав, что имеются проблемы с дровами, обрадовались, что могут помочь, предложив ему перетаскать дрова из их поленницы к себе. Им-то ни к чему печное отопление, и дом и баня отапливаются газом, а поленница осталась. Поход в лес за дровами, для Егора отложился на неопределённое время, впрочем, к большой его радости.
Он радовался, видя, как растёт куча дров на участке Макара. Проблема решилась не только с дровами, но и с хлебом. Пожилая женщина с удовольствием поделилась им с соседом. Она рада была тому, что смогла угостить соседа своей выпечкой, тем более, что предпочитала магазинному продукту свой собственный, который почти ежедневно выпекала в электрической хлебопечке. Хлеб получался очень вкусным.
Жизнь Егора потекла своим чередом, он даже слегка расслабился, перестал постоянно оглядываться на каждый шорох, пока ночью его не разбудил звонок. Сначала он не понял спросонок, что за звук его разбудил – ему уже несколько дней никто не звонил, и он успел отвыкнуть от подобных звуков. Ему не звонили, да и он не пытался связаться с кем-либо, поэтому, заслышав свой мобильный телефон, он подскочил в страхе с кровати, кинулся к столу, на котором он лежал. Спросонья даже не понял сразу, что номер не определился, но голос в трубке он узнал сразу.
– Прости, – сказал Макар хрипло, – они сказали, что убьют на моих глазах Соню. Закрыли её в детской, она там рыдала от испуга, а меня избили. Я не мог потерять ребёнка. Ты беги, они едут сейчас к тебе. Я очнулся недавно, звоню от соседей, потому что мерзавцы разбили мой телефон. Я не знаю, сколько у тебя есть времени, чтобы исчезнуть. Поторопись. Извини.
