скачать книгу бесплатно
– Прекрати! – цыкнул Расвед на стонущего друга.
– Иди сюда. Татуировки-то нарисованные. Не настоящие. Они отмывают их, а потом рисуют друг другу новые. Какие ноги! Ох!
– Заткнись.
– Почему ты злишься? – обиделся Ятрим.
– Не хорошо подглядывать за ними. Ты пользуешься их беспомощным положением.
– Все бы были такими беспомощными! – прыснул Ятрим. – Я не могу не смотреть. Я не такой деревянный, как ты.
– Тогда я сброшу тебя вниз, чтобы ты лучше все разглядел. Может быть, они и тебя разрисуют.
– Пожалуй, не стоит, – возразил Ятрим. – Их там слишком много. И все голые… – закатил он глаза.
– Не можешь не смотреть, так хотя бы молчи, – урезонивал его Расвед.
Ятрим усмехнулся.
– Знаешь, Аша как-то сказала мне, что ты единственный мужчина в клане, с которым женщина может чувствовать себя в полной безопасности. Только вот не знаю, похвалила она тебя или наоборот.
– Вот что, – разозлился Расвед. – Если девушка красит губы красным соком, как будто ей мало природных красок, и носит прозрачные платья с разрезами по бокам от самой талии, едва ли ей по нраву мужчина, которому все это безразлично.
– Который, однако, все это замечает, – огрызнулся Ятрим. Ему не нравилось, что Расвед так явно порицает его подружку.
– Я не слепой, – буркнул Расвед.
Настоящая женщина не старается привлечь к себе внимание всех подряд. Она должна быть спокойной, нежной и надежной, скромной и ласковой. Он вовсе не был деревянным, как предполагал Ятрим, и часто думал о своей избраннице, которую полюбит раз и навсегда, но пока не мог найти такую, на которую откликнулось бы его сердце. А может и не будет у него любви с первого взгляда, безумной страсти, ревности, опаляющей сознание. Не в его это вкусе. Но он оградит свою избранницу от невзгод и врагов и будет ей надежным мужем. Настоящая женщина наверняка оценит то, что с ним она может чувствовать себя в полной безопасности. Не в пример взбалмошной Аше! Почтительная и преданная любовь к единственной женщине, матери его детей, гораздо привлекательнее, чем надуманные страсти, страдания, озарения и взлеты. Где здесь повод, чтобы смеяться над ним, считать бесчувственным, потому лишь, что он не бросается, сломя шею, подсматривать за голыми девками из-за кустов, как Ятрим.
Расвед заметил, что Ятрим молчит. Уж не обиделся ли за Ашу? Но неугомонный поэт поднял руку и воскликнул:
– Поэма! “Купальщица из Латавитаны”.
Прежде чем Расвед успел опомниться, Ятрим уже декламировал.
Сбросив одежды, вступаешь
В Ирьи прохладные воды.
Тело твое нагое –
Будто эмблема свободы.
Тело твое для поэта –
Лист вызывающе чистый.
Дай я его разукрашу
Дерзкой затейливой кистью.
Дивный букет из лилий
Вдруг на плече расцветает.
Блеск ли серебряный Ирьи
Так меня ослепляет?
На животе твоем кожа
Бархатная такая…
Гибкая, шустрая змейка
Ловко с пупком играет.
А над соском нарисую
Я медоносного шмеля…
Ах, голова закружилась.
Видно от запаха хмеля.
Вот виноградные гроздья
На ягодицах чудных.
Попке такой упругой
Их удержать не трудно.
Наши секреты на время
Ты утаишь под платьем,
Чтобы любовник пылкий
Их познавал в объятьях.
Расвед был поражен. Как легко Ятрим сыпал рифмами! Открылась ему на мгновение любопытная картинка, и вот уже готово стихотворение.
– Ты что, даже рисунки разглядел с такой высоты? – Расвед облизнул пересохшие губы.
– О чем речь! Сам взгляни.
Расвед не стал больше возражать, придвинулся к обрыву и посмотрел вниз. Мелькнули перед его взором обнаженные загорелые фигуры. Конечно, Ятрим его дурачил – татуировок не было видно, но и того, что он разглядел, было довольно. Горячая волна ударила в мозг, и сильное томление охватило тело. Он будто ослеп, все застил серебряный блеск Ирьи.
– Кажется, они уходят, – пытаясь справиться с собой, Расвед до хруста в пальцах сжал камни уступа. Он знал, что не забудет этого видения никогда.
– Уходят. – Ятрим присоседился рядом. – До свидания, девчонки! Спасибо за зрелище. Надо будет запомнить это место.
Расвед тряхнул головой, чтобы прогнать видение нагих тел, все еще застилающее его взор.
– Пошли, – скомандовал он.
Некоторое время Расвед еще думал об охотницах из Латавитаны. Густые непроходимые заросли, где они обитали, появились на Иде не так давно. Чащобы считали заколдованными, потому что обычные деревья не могли бы вырасти так быстро. Всего тридцать див назад на месте, где раскинулась Латавитана, не было ничего. Выжженные деревни, обугленные стволы деревьев и пепел вместо пастбищ – все, что осталось от селений после налета драконов. Через некоторое время из пепла полезли бамбуки, баньяны, гигантские папоротники. Скоро образовались такие дебри, что поверить в то, что когда-то люди возделывали здесь поля, было невозможно.
Старейшины говорили, что убитые драконами люди объединили свою волю и взрастили гибельный лес, населив его духами-мстителями, единственной целью которых стало уничтожение драконов. А поскольку материнская ярость сильнее всех прочих, духи эти получили женское обличье. Так и появились дикарки, недосягаемые, сильные и бесстрашные охотницы. Драконы несколько раз нападали на Латавитану, но дикарки всегда были на чеку. Их стрелы так часто находили цель, что в конце концов драконы стали облетать стороной гиблое место. Жаль , что охотницы не могли уходить далеко от места своего обитания: они теряли силы, если их не подпитывали скорбь и ярость похороненных под пеплом людей. Чарачарцы по негласному уговору никогда не заходили туда. Говорили, что человек в Латавитане становится духом и примыкает к армии мстителей.
Карабкаться становилось все труднее, и Расвед сосредоточился на подъеме. Он первым достиг вершины хребта и задержался, чтобы насладиться открывшимися ему далями. На вершине к нему пришло чувство небывалого по силе удовлетворения, даже гордости. Скалы, на которых он стоял, показались слитыми с ним воедино, и он вообразил себя исполином древних времен, очнувшимся от многовекового сна. Он сделал шаг и ощутил одновременно страх и вдохновение, как будто открылся источник новой силы, и она вошла в него из самого сердца Иды.
Зажили раны, нанесенные огненным дыханием драконов, заросли лесами, и родной край заблистал былой красотой. Далеко простиралась покойная нетронутая земля. Но стоило повернуться и посмотреть в другую сторону, чтобы понять, как хрупка и ненадежна эта красота. В дымке прятался город.
В городе Расвед не был, но знал, что там, в плену, томятся люди. Драконы ленивы и деспотичны, тысячи людей трудятся, чтобы обеспечить их удобства, а сами еле выживают. Тридцать див прошло с тех пор как драконы захватили город. Можно ли их оттуда вышибить? Как маленькому человеку с тонкой кожей противостоять хитрой бронированной твари, которая летает, извергает огонь и знает магию? Если верить легендам – драконы древнейшая раса, они хранят знания начала времен, а память людей легка, как пыльца, и ненадежна. Пройдет еще тридцать див, и, может статься, людей не останется вовсе.
Такие мысли промелькнули в голове Расведа, пока Ятрим карабкался на вершину хребта.
– Красотища! – едва отдышавшись, воскликнул поэт. – Я птица, парящая над миром! – Он раскинул руки, пытаясь изобразить орла. Потом, взглянув на друга, спросил:
– Почему ты опять хмуришься?
– Зря я сюда пришел, – удрученно вздохнул Расвед.
– Нет, не зря, – возразил поэт. – Я же вижу, ты сам не свой, мучают тебя вопросы, давит неизвестность. Все думаешь, зачем звала старая Ённа? Что ей нужно? Так иди и выясни. Сбрось с себя эту тяжесть!
Расвед кивнул и понуро поплелся вперед.
Король принимал Шиширу приватным образом, по-домашнему. На нем был шелковый халат и расшитые тапочки. Мимо них, время от времени, проносилась тележка, в которой катались двое избалованных мальчишек-близнецов, сыновей Айнодавы. Их возня и шумная перепалка действовали советнику на нервы, но папаша не обращал внимания на голосистых отпрысков. В тележку затейники запрягли парочку роламбинок. Шишира узнал Фуси, она недобро глянула на него исподлобья. В паре с ней ползла по-паучьи такая же нарядная маломерка в пышной юбке и панталонах. Ее бледное личико не выражало никаких чувств.
– Но-но! Быстрее! – командовали близнецы.
Роламбинки, отметил Шишира, передвигались на четвереньках довольно ловко.
– Постой, какое вольное поселение? – переспросил Айнодава. – Всех поймать и перевезти в город. Иначе они размножатся, соберутся в армию и будут нам досаждать.
– Потерпи, Блистательный, – попросил Шишира. – Дай узнать, с кем они ведут дела, где их союзники, какие планы строят. Если переловим чарачарцев сейчас, то можем спугнуть крупного противника.
– Сколько их? – поджал губы Айнодава.
– Семьдесят девять человек и одна майяви.
– Ты нашел у них вредоносные гулики?
– Нет. Они их не употребляют.
Айнодава задумался на мгновение, затем значительно кивнул.
– Хорошо. Расследуй. Но не затягивай. Людей нужно дисциплинировать, без управы они деградируют.
Шишира вежливо откланялся и поспешил к выходу. Прочь, прочь из города. Роль разведчика пришлась ему по душе.
– Дальше ты пойдешь сам, – сказал Ятрим. – Прошлый раз я замучил ее вопросами о Золотом драконе, и она прогнала меня в шею. – Он указал на круглое синее озерцо, маленькое – человеку не составило бы труда перепрыгнуть. – Колодец Ённы. Иди, кликни ее, она появится.
Расвед скорчил гримасу, но решительно зашагал вниз, в ложбину, а Ятрим спрятался за бугром. У озера Расвед огляделся. Он заметил узкое отверстие в крутом склоне – наверное, вход в жилище, где жила Ённа. Дно ущелья было устлано полевыми цветами, в которых копошились звучные пчелы. “Надеюсь, старуха не смылась куда-нибудь к Шанкарам на побывку”, – подумал Расвед и сделал шаг к пещере.
– Лови-ка! – услышал он и, обернувшись, поймал клубок овечьей шерсти. Старая Ённа возникла на некотором расстоянии за его спиной – Расвед готов был поклясться, что мгновение назад ее там не было.
– Садись, – кивнула Ённа на белый валун возле “колодца”, и Расвед хмуро подчинился. Ённа прошла мимо него в пещеру, одарив мимолетно особо пронзительным взглядом. Пока ее не было, Расвед попытался положить на траву клубок. Тот катался в его ладонях, но от рук не отрывался. Расвед не на шутку рассердился: ведьма вздумала над ним измываться! Ённа вернулась с деревянным ковшом, зачерпнула из озера.
– Пей, – сказала она. Расвед выпил. Ённа встала напротив, торжественно скрестив руки на груди. Ее седые космы трепал ветер.
– Охотник, – заговорила Енна, – я вижу, что ты боишься смерти, и это не удивительно: она придет к тебе рано. Но ведь конец неизбежен, так стоит ли об этом переживать?
Расвед застыл, не в силах вымолвить ни слова.
– Хочешь знать, как это произойдет?
Расвед замотал головой.
– Ты сорвешься с большой высоты и разобьешься о скалы. Хотя нет. Ты упадешь в воду. Да, я отчетливо вижу, как ты погружаешься в чистое озеро. Вижу камни и разноцветную гальку на дне. У тебя много ран и твоя кровь замутняет прозрачную воду. Подожди-ка. Я знаю это место, да, да, озеро Тоя у подножия водопадов Низанира. Ты, конечно, можешь избегать этого места, но волею судьбы в нужный момент все равно окажешься там.
Пот выступил на лбу, Расвед оттер его клубком шерсти. Как так? Ятрим обещал… Заткнуть бы ей глотку…
– Больше чем смерти, ты боишься потерять своих близких, – каркнула Ённа. – Но и этого тебе не миновать.
– Я один, у меня нет близких, – прохрипел Расвед.
– Ты полюбишь, – не смутилась Ённа. – Твоя возлюбленная умрет.
– Тогда скажи, кто эта девушка в моем клане, чтобы я и близко не подходил к ней.
– Ни одна из них. Ради нее ты оставишь свой клан.
– Бред какой-то, – Расвед в упор посмотрел в бесцветные глаза старухи. – За этим звала меня, зловредная Ённа? Я бы мог обойтись без твоих похоронных предчувствий. Я не просил рассказывать о моей смерти.
– У тебя мало времени, охотник. Ты слышал о пророчестве? – не дожидаясь ответа, Ённа изрекла:
В черный год предательства
Родится тот, в ком надежда и сила,
Чтобы низвергнуть чешуйчатое зло.
Пусть, возмужав, встретит он
Деву, Говорящую со звездами.
