скачать книгу бесплатно
Поначалу он не мог понять, чем именно завораживало его это зрелище, но спустя какое-то время Николаю стало казаться, что в сплетении серебряных линий скрыт некий тайный смысл, который он вот-вот сумеет понять. Но в тот самый миг, когда он вплотную подошел к постижению истины, белый свет распался на спектральные полосы, закрутившиеся, точно радужный смерч. Самым удивительным было то, что при огромной скорости вращения смерча цвета его не сливались и даже не смазывались, а по-прежнему оставались четкими и яркими. Одновременно со всех сторон раздались звуки, похожие на мелодичный перезвон крошечных хрустальных колокольцев. Звуки были на удивление чистые, почти прозрачные, они подолгу плыли в разноцветном пространстве, сталкиваясь и накладываясь друг на друга, то усиливаясь, то затухая. А радужная гамма расплывающихся в пространстве цветов раскачивалась в такт их колебаниям. В какой-то момент Ерко показалось, что он чувствует, как его тело тоже раскачивается в ритме колебания звуковых волн и вторящему им пульсированию света. Но уже в следующую секунду он понял, что этого не может быть по той простой причине, что у него не было тела. Как ни странно, открытие это вовсе не повергло Ерко в ужас. Напротив, возможность существования вне собственного тела показалась ему довольно увлекательной и даже в чем-то забавной. Он еще не решил, каким образом мог бы использовать эту внезапно открывшуюся удивительную способность, когда радужный смерч начал стремительно смещаться в направлении центральной точки наполненного цветами и звуками пространства. Достигнув заданного места, он быстрым, неуловимым для взгляда движением изменил плоскость вращения. Перед Ерко разверзлась гигантская разноцветная воронка, засасывающая в себя все, что ее окружало, – радужные пятна, похожие на мазки акварели, звуковые линии, размывающие цвета, серебристые нити, создававшие некогда контуры предметов.
Почувствовав, что его также влечет в направлении центра воронки, Ерко даже в этот миг не испытал страха. Все происходящее казалось не более чем забавным приключением, которое непременно удачно закончится. Воронка вращалась все быстрее. Звуки хрустальных колокольцев заполняли собой все свободное пространство. Ерко почувствовал легкое головокружение, как после бокала доброго вина, которое было скорее приятным, нежели раздражающим. Он не понимал, что с ним происходит, куда влечет его разноцветный водоворот, – ему это было абсолютно безразлично. Пусть мельница цветов и звуков перемелет то, что от него осталось. Он готов был превратиться в рассыпанные по пространству песчинки, в пыль, в прах, в ничто. Ему казалось, в мире нет ничего приятнее состояния полной растворенности в океане звуков и цветов, что сам по себе был целым миром, который только нужно было понять. Понять? Зачем? Разве для того, чтобы получить удовольствие от куска хорошо прожаренного мяса, нужно знать формулы входящих в него химических элементов и суть процессов, что происходили в нем, когда оно шкварчало на огне? Покинуть мир, уйти от всего, что тебя раздражает, – вот в чем истинное счастье. Уснуть и видеть сны. Но только чтобы в этих снах не было красной марсианской пустыни и лезущего во все щели песка…
Песок…
Почувствовав, как скрипит на зубах песок, Ерко вдруг понял, насколько иллюзорны его надежды на вечное блаженство в пространстве им же созданного мира. Небытие мечтаний, помноженное на небытие фантазий. Небытие в квадрате, которое не может привести ни к чему, кроме как к самым потаенным глубинам небытия. А то, что он видел сейчас, было не что иное, как небытие, вывернутое наизнанку, – радужная подложка, удерживающая на себе толстый, плотный слой мрака ночных кошмаров, в которых нет ничего, кроме песка.
Ерко не увидел, а скорее почувствовал, как мир вокруг него начал меняться. Цвета сделались как будто чуть более плотными, а в звуках хрустальных колокольцев послышалось едва различимое металлическое звяканье. Ерко не потребовалось много времени для того, чтобы сообразить, что инородным предметом, вносящим диссонанс в гармонию созданного им мира, является не кто иной, как он сам. Легкий, беспечный, радужный мир отторгал его, не желая воспринимать мучившие его страхи и сомнения – для них здесь не было места.
Ерко не стал противиться. Радужная карусель закрутилась еще быстрее, а позвякивание колокольцев сделалось радостнее и громче. Вопреки всем законам физики Николая повлекло на периферию водоворота, края которого тянулись вверх, подобно гребню волны. Ерко на удивление легко взлетел вверх по почти отвесному склону, перевалил через край воронки и, даже не подумав за что-нибудь уцепиться, сорвался в пустоту.
На одно мгновение глаза ему обожгла ослепительно-яркая вспышка, в центре которой мелькнуло что-то очень знакомое. Изображение отпечаталось в мозгу, но Ерко не успел понять, что это было, потому что прямо перед ним возникла оскаленная морда омерзительного монстра, покрытая топорщащейся сине-зеленой чешуей, из-под которой сочилась вонючая фиолетовая слизь. Большие навыкате глаза с желтыми склерами и вертикальным разрезом зрачков смотрели холодно и равнодушно. Нижняя челюсть чудовища выпирала вперед, выставляя напоказ торчащие в разные стороны кривые, желтые, конусообразные зубы, промеж которых застряли красноватые волокна мяса, что монстр, должно быть, не так давно жевал.
Чудовище протянуло когтистую трехпалую лапу, положило ее Ерко на плечо и, дохнув в лицо кислым смрадом, отчетливо произнесло:
– Ну, как?
Ерко рванулся в сторону.
Он едва не упал, но его подхватили под руки и снова усадили на табурет.
– Ты чего скачешь? – прищурил узкие глаза Мияги.
Ерко быстро провел ладонью по лицу, стирая остатки морока.
Обведя взглядом стоявших вокруг него солдат, Ерко попытался улыбнуться:
– Все в порядке…
Почувствовав, что ему что-то мешает говорить, он провел ногтем по языку и снял с него тоненькую полимерную пленку фильтра.
Мияги с сомнением покачал головой. Ему не понравилась реакция Ерко на «шах» – не успел положить фильтр на язык, как тут же чуть с табурета не свалился.
Но остальным до этого не было дела. Им не терпелось услышать рассказ Ерко о том, где он побывал. Реакция на «шах» у каждого своя, во многом зависящая от богатства воображения и темперамента, потому и рассказ о видениях, навеянных галлюциногеном, зачастую не менее интересен, чем полет в иллюзорный мир. А особые знатоки «шаха» утверждали, что при желании и некотором навыке можно, приняв дозу, оказаться в том мире, рассказ о котором запал в память.
– Давай, Ерко, рассказывай, – в предвкушении оскалился рядовой Дрожкин.
– Не тяни, – поддакнул кто-то другой.
Ерко сделал жест рукой, давая понять, что ему нужно сосредоточиться.
На самом деле он просто не знал, о чем рассказывать. О разноцветных звуках и звоне хрустальных колокольчиков? Глупо. Об оскаленной морде чудовища, что увидел он, выходя из транса? Не поверят, потому что под «шахом» никто прежде не видел кошмаров. Так о чем же тогда?
Вспышка.
Ерко прикрыл глаза, стараясь припомнить, что он увидел в ослепительном свете, уже почти свалившись за край радужной воронки?
Он поднял руку и указал на ширму, отгораживающую угол казарменного помещения.
– Там сейчас играют в карты, – медленно, как будто все еще сомневаясь, правильно ли он поступает, произнес Ерко.
– Ну и что? – усмехнулся Дрожкин. – Там все время играют.
– Я был там.
Мияги озадаченно сдвинул брови.
– Где? – переспросил Дрожкин.
– За ширмой.
– Во время транса? – спросил Мияги.
Ерко кивнул.
– Ну?.. – Дрожкин сначала посмотрел на Ерко, затем на Мияги, словно решая, чье объяснение будет лучше.
– У сержанта Котто на руках три короля, – быстрой скороговоркой, словно отрезая себе дорогу назад, заговорил Ерко. – Он уверен, что выиграет, но все равно проиграет, потому что…
Ширма с треском отлетела в сторону.
Взглядам всех собравшихся предстал сержант Котто в расстегнутой куртке. Вид у него был мрачнее тучи грозовой, готовой обрушить на землю не дождь, так град.
– Дьявол, – процедил сквозь зубы Котто.
Обведя взглядом солдат, он протянул узкую ладонь с тонкими, длинными, как у скрипача, пальцами.
– «Шах»!
Сразу несколько человек с разных сторон протянули ему по кусочку фильтра.
Схватив один из них, Котто хотел было уже прилепить его к языку, но Мияги ловко поймал сержанта за запястье.
– Я понимаю, что вы не в настроении, сержант, – по-восточному мягко, дипломатично улыбнулся Мияги. – Поэтому не стану вас долго задерживать. Ответьте только на вопрос: вы проиграли?
– Ну? – Прозвучало это «ну» так, что его вполне можно было принять за утвердительный ответ.
– При этом на руках у вас были три короля?
Брови сержанта удивленно поползли вверх.
– Какого черта?.. – недоумевающе пробормотал он.
– Три короля? – повторил вопрос Мияги, хотя и без того было ясно, что так оно и есть.
– Ну?..
Мияги перевел взгляд на Ерко, сидевшего с потерянным выражением лица.
– Я видел, как вы играли в карты, – упавшим голосом произнес Ерко.
Сержант Котто приподнял подбородок и поскреб ногтями шею.
– Что дальше?
Разговор, в котором он ровным счетом ничего не понимал, не вызывал у сержанта ни малейшего интереса.
– Вы неверно поняли, сержант, – покачал головой Мияги. – Ерко не подглядывал за вами. Он узнал, какие карты у вас на руках, когда находился под «шахом».
Котто скосил на Мияги недоверчивый взгляд.
– Никогда не слышал, чтобы от «шаха» прорезался дар ясновидения.
– И тем не менее… – Мияги развел руками, давая понять, что не может дать объяснение данному факту.
– Как это у тебя получилось? – спросил Котто у Ерко.
– Сам не знаю, – растерянно пожал плечами Николай. – Я увидел картинку… Как моментальный снимок. Я даже не сразу понял, что именно видел.
Последняя фраза прозвучала как извинение.
– Ты видел мои карты, как будто стоял у меня за спиной?
Стараясь сосредоточиться, Ерко сдавил пальцами переносицу.
– Ты еще сказал, что хотя сержант Котто уверен, что выиграет, он все равно проиграет, – напомнил Мияги.
– Верно… – Ерко на секунду запнулся. – Потому что у капрала Старогина на руках был стрит, начинающийся с трефовой семерки.
Сержант Котто наконец-то с интересом посмотрел на рассказывающего странные вещи рядового.
– Ты видел карты всех игроков?
– Нет, – взмахнул рукой Ерко. – Я не видел карт. Я вдруг… – Николай внезапно умолк, как будто что-то почувствовал или понял что-то, чего пока еще не мог выразить словами. Продолжив, он говорил очень медленно, словно боясь по ошибке произнести неверное слово. – Я видел картину одновременно со всех возможных точек наблюдения. – Ерко дернул головой, словно отгоняя назойливую муху. – Сам не пойму, как это может быть. Но я могу в мельчайших деталях описать любого человека и каждый предмет, что находились в тот момент за ширмой.
– Держи. – Котто протянул Ерко кусочек полимерного фильтра, который все это время держал зажатым между большим и указательным пальцами. – Я пойду туда. – Сержант указал на ширму, которую кто-то уже поставил на место. – И выложу на стол три карты. А ты примешь «шах» и попытаешься их увидеть.
– Нет, – качнул головой Ерко. – Я больше не стану принимать «шах».
– В чем проблема-то? – сбоку подскочил к Николаю Дрожкин. – «Шах» сколько ни глотай, мозги на сторону не съедут! Интересно ведь, как это у тебя получается?
– Интересно, но…
Ерко вспомнил ужасное чудовище, которое встретил, выходя из транса, и ему сделалось не по себе.
– Нет!
– Если у него нестандартная реакция на «шах», то возможны нежелательные побочные эффекты, – не очень уверенно поддержал Николая Мияги.
Но его никто не услышал. Всем было любопытно, сможет ли Ерко угадать три карты, что собирался выложить на стол Котто. Это была просто игра и не более того. К тому же каждый из присутствующих был уверен, что с человеком, принявшим марсианское зелье, ничего страшного случиться не может. Во всяком случае, прежде таких случаев не наблюдалось.
– Я не стану принимать «шах», – медленно, как будто вдавливая каждое слово в плотный слой застывшего воска, произнес Ерко.
Котто усмехнулся одними губами и отвернулся в сторону. С его губ слетело только одно слово:
– Трепло. – И обращался он вроде как вовсе не к Ерко.
– Да кончай ты, Ерко, – недовольно поморщился Дрожкин. – Чего ломаешься перед своими ребятами? А то мы тебя не знаем.
Ерко вскинул голову и глазами поймал взгляд Дрожкина.
– Ты хочешь сказать, что знаешь меня?
Взгляд Дрожкина тут же скользнул в сторону.
– Старая история с флейтой, – усмехнулся Ерко.
Котто непонимающе посмотрел на Мияги:
– При чем здесь флейта?
Мияги сделал успокаивающий жест рукой, мол, все в порядке.
Ерко поднял руку и с усмешкой посмотрел на зажатый меж пальцев кусочек полимера.
В конце концов, на этот раз чудовище могло и не появиться.
– Раскладывайте карты, сержант.
Сержант Котто скрылся за ширмой и тут же крикнул:
– Готово!
Должно быть, выдернул из рассыпанной колоды три первые попавшиеся карты.
Ерко положил на язык кусочек полимера и, дернув подбородком, сглотнул слюну.
Он вновь оказался в радужном мире, наполненном звоном хрустальных колокольцев. На этот раз ему не потребовалось много времени, чтобы освоиться на месте. Осознанным усилием воли Ерко сначала собрал все краски и звуки в тугой жгут, а затем, едва разноцветный тяж начал расширяться кверху, развернул его в горизонтальной плоскости, превратив в воронку. Бросившись в центр радужного вихря, Ерко позволил водовороту затянуть себя. Но, почувствовав, что краски начинают смазываться, а звуки тянутся, словно при чуть замедленном воспроизведении записи, он нацелился на срез воронки. Его быстро вынесло к краю водоворота, и он легко перемахнул через невысокий приступок. Падая в пустоте, Ерко отметил ярую вспышку, но, как и в первый раз, не успел заметить, что за изображение находилось в ее центре. Николай уже приготовился выйти из транса, но следом за первой вспышкой последовала еще одна.
Ерко не успел удивиться. Как только сознание его отметило вторую вспышку, он увидел перед собой оскаленные морды чудовищ. На этот раз монстров было трое. И это были не существа, похожие на доисторических ящеров, а подлинно инфернальные создания, чьим единственным назначением являлось внушать ужас всему сущему.
Ерко полностью отдавал себе отчет в том, что отвратительные существа порождены его собственной фантазией, но от этого адские твари не становились менее ужасными. И в довершение всего, вместо того чтобы исчезнуть, чудовища стали надвигаться на него с трех разных сторон.
Ерко знал, что за спиной у него находится еще одна омерзительная тварь. Бежать было некуда. Но вместо парализующего волю ужаса Николай почувствовал прилив безумной злости. Сознание его взорвалось, подобно огненному шару. Дикая, первобытная ярость, о существовании которой Ерко даже не подозревал, вырвалась наружу, смяв в грязный комок все остальные мысли и чувства.
* * *
Набросившись на рядового Дрожкина, Ерко опрокинул его на спину и вцепился пальцами в горло. От неожиданности и испуга Дрожкин даже не закричал, а протяжно завыл.
