скачать книгу бесплатно
«Плохая идея!» – ответил он тут же.
«Есть другие?»
Камохин тяжко вздохнул и посмотрел на Брейгеля. Тот утвердительно кивнул.
«Пойдете вместе с Яном».
«Какой смысл?»
«А я и не говорил о смысле. Я сказал: пойдете вдвоем!»
Брейгель снова кивнул. Проверил, легко ли вынимается пистолет из кобуры на поясе, нож из ножен, второй нож – на голенище. После чего перекинул ремень автомата через шею, подтянул за козырек бейсболку с логотипом Центра Изучения Катастроф и надел каплевидные солнцезащитные очки в тонкой оправе.
Глядя на Орсона, Зунн нетерпеливо взмахнул рукой.
Англичанин ответил ему успокаивающим жестом.
Камохин протянул Орсону автомат.
«Зачем?»
«Правило этикета».
«Не слышал о таком».
«Вы идете не сдаваться, а на переговоры. Если у противника в руках оружие, то и у вас оно должно быть».
«А это не будет неверно истолковано?»
«Это сразу же поднимет планку вашего авторитета?»
«Уверен?»
«На все 100».
«Не сомневайся, Док! – поддержал Камохина Брейгель. – Внизу люди военные, они понимают толк в оружии».
Орсон кивнул, хотя и без особой охоты: «Ну, хорошо!» – взял автомат, просунул руку в ременную петлю и перекинул оружие за спину. Снова глянув вниз, он показал два пальца, давая понять, что их будет двое, и жестом дал понять, что сейчас они начнут спускаться. Зунн согласно кивнул.
Камохин жестом велел Осипову быть наготове. Тот снял автомат с предохранителя, передернул затвор и поставил его прикладом на колено. Камохин сделал то же самое, после чего коротко кивнул Брейгелю с Орсоном.
Резко выдохнув, Брейгель поднялся во весь рост и помахал рукой наблюдавшим за ним снизу. Никаких ответных жестов он не увидел. Ну, разве что только Зунн нетерпеливо ударил себя стеком по коленке. Ладно, не велика честь, хорошо, что на прицел не берут. Брейгель показал Камохину большой палец и перекинул через каменное возвышение моток веревки.
Орсон сделал то же самое.
С внешней стороны каменная стена была почти ровная и имела небольшой уклон. Забраться на нее, находясь под огнем сверху, было практически невозможно. А вот спуститься вниз – проще простого. Тормозя ногами и одной рукой, а другой для страховки придерживаясь за веревку, Орсон с Брейгелем за пятнадцать секунд оказались на сорок метров ниже.
И тут же их обступили люди в серых рубашках и широкополых шляпах.
Брейгель выставил перед собой руку с открытой ладонью: «Спокойно, ребята!» – и как бы невзначай тронул локтем автомат.
Подойдя сзади, Зунн стукнул стеком по плечу одного из своих подчиненных и, когда тот обернулся, жестом велел отойти в сторону. Постукивая стеком по открытой ладони, Зунн внимательно рассмотрел своих гостей. Он действительно был похож на Гюнтера Зунна. То же худое, вытянутое лицо, высокий лоб с глубокими залысинами, острый, загнутый крючком нос, тонкие губы, большие уши, плотно прилегающие к черепу, и большие, чуть прищуренные бледно-голубые, будто выгоревшие на ярком солнце глаза.
Видимо, осмотр гостей удовлетворил Зунна. Он раздвинул губы в едва заметной улыбке и слегка наклонил голову. После чего указал стеком наверх. Быть может, он хотел узнать, сколько еще человек осталось наверху, а может, интересовался, почему они все не спустились. Орсон сделал отрицательный жест рукой, затем указал на себя и Брейгеля и, будто Черчилль, вскинул вверх два растопыренных пальца. Зунн озадаченно сдвинул брови. Что и неудивительно – трактовать жесты англичанина можно было весьма многозначно. Например, так: «Помощь нам не потребуется, мы и вдвоем запросто с вами всеми справимся!» Одним словом, язык жестов плохо подходил для переговоров.
Орсон поднял руку и двумя сложенными вместе пальцами постучал по дисплею ПДА.
Зунн одобрительно кивнул и сложил руки на груди.
Прикинув в уме, на каком языке лучше к нему обратиться, Орсон решил, что русским Зунн, по всей видимости, не владеет, а по-немецки он сам знает всего-то пару-тройку расхожих фраз. Переключив раскладку клавиатуры на английский, Орсон принялся набирать сообщение. Не торопясь, он тщательно подбирал слова, поскольку прекрасно отдавал себе отчет, насколько важно в подобной ситуации первое впечатление.
Брейгель тем временем внимательно наблюдал за подручными Зунна, также стараясь составить о них наиболее полное впечатление. Среди них не было никого моложе тридцати. По всей видимости, это были наемники, когда-то проходившие службу в регулярных частях армии и полиции. Но было это давно, поскольку армейская выправка была едва заметна. А Брейгель по себе знал, насколько непросто избавиться от последствий ежедневной армейской муштры, когда все стандартные действия совершаешь уже не задумываясь, на автомате. Оружие у них у всех было разное. Помимо автоматов, почти у каждого на поясе имелась кобура с пистолетом, а у некоторых – две. В наличии были ножи и кастеты. А у одного Брейгель приметил нунчаки, заткнутые сзади за пояс. То есть боевая подготовка у них была хорошая, толк в оружии они понимали и пользоваться им умели.
Закончив набирать текст, Орсон с улыбкой продемонстрировал результаты своих трудов Зунну:
«How do you do? My name is Chris Orson. I biologist».
Прочитав это, Зунн озадаченно коснулся пальцем кончика носа. Это было всего лишь привычное, непроизвольное движение, не несущее никакой смысловой нагрузки. Затем он одобрительно кивнул и жестом предложил гостям пройти к ящику, на которых были разложены его бумаги. Повернувшись к гостям спиной, он первым проследовал в указанном направлении.
Брейгеля несколько озадачило то, что их даже не попытались обезоружить. Четверо подручных Зунна неотрывно наблюдали за чужаками. Но в принципе Брейгель был почти уверен, что, если бы на месте Орсона находился Камохин, они вдвоем имели бы совсем неплохой шанс разнести этот лагерь к чертям собачьим. То есть либо Зунн был до глупости самоуверен, либо он таким образом хотел подчеркнуть, что они не пленники, а гости. Вот только на фиг ему это было нужно?
Орсон на ходу показал Брейгелю свой ПДА:
«Он понимает по-английски!»
Ну, разумеется! Для англичанина человек, знающий его родной язык, был образцом цивилизации! И это несмотря на то, что сам Орсон по-русски мог запросто уделать девятерых из десяти выпускников Литинститута. Причем не нынешнего, а советского, когда культуру русского языка еще не сменила культура поп-номенклатуры, телеведущие знали, как правильно произносить слова и ставить в них ударения, а президент, ну, то есть тогда еще генсек, хоть и говорил с трудом, но все же не изъяснялся на языке уркаганов.
Они уселись вокруг большого квадратного ящика, игравшего роль стола. Брейгелю с Орсоном в качестве сидений достались ящики размером поменьше, а вот у Зунна имелся персональный походный раскладной стульчик. Бросив взгляд на стол, Брейгель сразу обратил внимание на то, что все бумаги на нем перевернуты текстовой стороной вниз. Что свидетельствовало о том, что младший Зунн тоже не простой кабинетный работник и даже не свихнувшийся ученый – Брейгель никогда не замечал ни за Орсоном, ни за Осиповым подобной привычки. Напротив, им все время приходилось напоминать о соблюдении хотя бы самых элементарных правил осторожности. Странно даже, сколько раз уже эта парочка ученых попадала в разные передряги, а они все еще продолжали в каждом незнакомом человеке видеть друга, до тех пор, пока он не доказывал обратного.
Зунн взял с угла стола два обломка камня, сложил их вместе и протянул Орсону. Затем он взял листок бумаги и, аккуратно выводя каждую букву, написал:
«We first met?»
Орсон коротко кивнул.
Зунн снова взял бумагу и принялся писать.
Англичанин решил, что при таком способе общения они еще долго ни до чего не договорятся. Он решительно взял Брейгеля за руку, несмотря на некоторое сопротивление со стороны стрелка, ловко снял с его запястья ПДА и положил гаджет перед Зунном.
Зунн тронул уголок сенсорного экрана пальцем и удивленно вскинул брови.
«Русский?» – напечатал он.
Орсон тут же переключил раскладку своей клавиатуры на русский язык.
«Вы говорите по-русски?»
«Может быть, не так хорошо, как хотелось бы… Моя мама русская. Она из старообрядческой общины. Ее предки перебрались в Боливию еще в XVIII веке».
Показывая Орсону с Брейгелем то, что он написал, Зунн невольно с гордостью улыбнулся. Ему определенно доставляло удовольствие общение на русском языке, пусть даже эпистолярное.
Орсон представил Зунну Брейгеля, не забыв сообщить, что он тоже русский, хотя и носит столь странное для русского имя. По счастью, англичанин не стал вдаваться в подробности того, как Ян обрел свое новое имя, иначе это заняло бы много времени.
«Откуда вам известно мое имя?» – перешел к делу Зунн.
«Вы очень похожи на отца».
«Многие так говорят. Мое имя Генрих. Генрих Зунн. Так вы знали моего отца?»
«Мы познакомились с ним незадолго до его смерти».
Брейгель подивился дипломатичности англичанина – вот ведь, если надо, умеет найти нужный оборот речи! И впервые порадовался тому, что они находятся в мире, лишенном звуков, иначе бы он непременно саркастически хмыкнул, прочитав последнюю запись Орсона.
«Где это произошло?» – поинтересовался Генрих Зунн.
Вроде бы вполне обычный вопрос. Однако, на самом деле, он таким образом проверял своих гостей.
«Шамо. Монгольская часть Гоби».
«Как вы там оказались?»
«Полагаю, тем же образом, что и ваш отец», – весьма ловко ушел от прямого ответа англичанин.
«Мой отец был удивительным человеком!»
«Не сомневаюсь».
«Вы видели, как он умер?»
«Да. Мы находились рядом. Ян пытался ему помочь, но было слишком поздно».
«Что произошло?»
«Он угодил во внезапно разверзшуюся у него под ногами песчаную воронку. Это одна из особенностей аномалии зоны 41».
«Значит, он погребен в песках пустыни?»
«Полагаю, что да».
«Полагаете?»
«Мы оставили его тело… – Орсон ненадолго запнулся, вспомнив о том, что им удалось вытащить из воронки только верхнюю часть туловища Гюнтера Зунна. Но, решив, что сыну знать такие подробности совсем необязательно, продолжил: – На том месте, где он погиб».
«При нем что-то было?.. Я имею в виду что-то действительно важное?»
Орсон бросил взгляд на Брейгеля. Тот понял, о чем хотел бы спросить его англичанин, и коротко кивнул.
«Камень Ики с изображением паука».
Генрих Зунн плотно сжал губы и чуть наклонил голову.
«Все верно. Где сейчас этот камень?»
Орсон указал на эмблему на тулье своей кепи.
«Так это не маскарад? Вы действительно работаете на господина Кирсанова?»
Брейгель схватил англичанина за руку, положил его руку перед собой и начал набирать ответ. В конце концов, он тоже хотел принять участие в беседе.
«Я бы сказал иначе: мы работаем вместе с господином Кирсановым, – тут он просто был обязан внести ясность. – У вас есть причина в этом сомневаться?»
«И весьма веская, – улыбнулся Зунн. – На подходе к скале мы столкнулись с тремя людьми в точно такой же форме, как ваша».
Орсон с Брейгелем непонимающе переглянулись. Еще одна группа квестеров из ЦИКа? Такого просто не могло быть! Никому не могло прийти в голову посылать сразу две группы в одну зону! Или все же могло? Но тогда – зачем?
«Где они сейчас?»
«Полагаю, там, где мы их оставили. – Зунн указал пальцем вниз. – Они первыми напали на нас из засады. Поэтому мы и по вам начали стрелять, решив, что вы с ними заодно. Мы нашли только один джип рядом со скалой».
«Люди, которых вы встретили, по всей видимости, самозванцы. Нас доставил вертолет».
«Очень хочется в это верить. Я слышал много хорошего о Центре Изучения Катастроф господина Кирсанова. Было бы весьма неприятно узнать, что он берет к себе на работу негодяев».
«Что они хотели?»
«Понятия не имею! Но они точно собирались нас убить. Один мой человек был даже легко ранен в плечо».
«Я могу осмотреть рану».
«Спасибо, у нас есть свой врач. Как он говорит, рана несерьезная»
«А те трое?..»
«Я же сказал – остались внизу».
«Мертвые?»
«Ну, разумеется! Мы же не могли оставить у себя за спиной трех отъявленных негодяев с оружием».
«Могу я полюбопытствовать, что привело вас сюда?»
Генрих Зунн едва заметно приподнял тонкую правую бровь.
«Полагаю, то же самое, что и вас».
«Вы занимаетесь исследованием аномальной зоны?»
«В какой-то степени».
