скачать книгу бесплатно
У полковника прямо дыхание перехватило от той радости, что такой
смелый и мужественный парень будет служить в его полку, и он опять по – дружески окликнул помощника:
Что это… что это такое, я вас спрашиваю? Откуда вы его…
Не знаю, товарищ полковник. Музыкант, наверное.
Музыкант… вы что, музыкант?
И тут я возьми и ляпни полковнику, не подумавши, твердым испуганным голосом:
Да! – хотя никогда до этого ни на чем не играл и ни одной ноты знал.
В оркестр его! Слышите меня. Немедленно в оркестр! Или еще куда подальше. Но чтобы я его больше никогда не видел!
Так с легкой руки полковника я попал в полковой оркестр; но там ребятам я все объяснил, и они меня простили. Даже дирижером поставили, правда, запасным. Первый мне так и говорил, когда оставлял вместо себя с оркестром:
Стой и молчи, когда они будут играть, ничего не делай. Старайся в такт музыки руками… и всё! И я старался. Кстати, у меня неплохо получалось. К концу службы я даже название всех семи нот выучил. Вот так я и прослужил подпольным дирижером полкового оркестра. Правда, поправился сильно за время службы. Там я и познакомился со своей будущей… и вот теперь выдерживаю ее – как хорошее вино, почти тридцать лет.
Говорят, у них есть дочка, живет где-то в Болгарии, она такая взрослая, что Осип Никифорович о ней узнал только на третий год совместной жизни, но я ее сам никогда не видел. Супруга его – неизменный и постоянный член женского клуба, или клуб – компанииБ2.
Что это такое, потом поясню, а пока…
Здравствуйте Осип Никифырч!– отвечаю я своему блистательному другу. – Выглядите – на все сто.
Да ну, что вы ! Вы я смотрю, здорово загорели. В командировке, я слышал, были… Далеко ?
Не близко. В строй отряде работали с ребятами, в степи… Солнца там хватало. Вы то как сами тут, Осип Никифырч? Как здоровье?
Ох, не спрашивайте Евгений. В этой жизни… в наше время… чего только не происходит. А вообще мне надо поговорить с вами об одном важном деле … вы когда сможете?
Давайте по позжее. Через час, или даже полтора.
Очень хорошо. Замечательно. Буду вас ждать у себя в беседке. Вы должны мне помочь с оформлением одного дела.
Хорошо, я подойду.
Примерно в заявленное время я зашел в закрытую деревянную беседку, которую обустроили наши старшие еще лет пять назад, «для собственного душевного отдохновения и свободного времени провождения». Правда рядом они поставили себе еще и добротный по всем размерам стол, с длинными боковыми лавочками из крепкого дерева (там всё по уму!), и тоже чтобы «для удобства употребления его прямых функциональных значений: «доменное производство», шахматы, шашки и все остальные официальные и сомнительные запальные страстишки».
Это когда погода на дворе способствует. А когда погодный режим немного начинает сквозить или дело близится к дождю – они все перебираются под крышу офиса Великого Нео и там продолжают свои расслабляющие запальные страстишки.
Я переступил порог резиденции Осип Никифоровича и услышал:
А, Евгений, вы? Проходите, садитесь, пожалуйста. Я вам сейчас всё объясню.
К этому времени он уже разложил перед собой несколько городских газет последних недель и шариковой ручкой аккуратно выписывал с одной из них что-то в тетрадь.
Устраивайтесь поудобнее, я сейчас..
Минуту другую спустя он изложил мне суть очередной назревшей для него злободневной проблемы и как всегда особой государственной важности.
Вот посмотрите, за последний месяц я уже два раза писал предложение в нашу городскую газету в рубрику: «Больше хороших товаров населению». А они там ни сном, ни духом; даже пальцем не пошевельнули. Никакого ответа
А по какому вопросу вы им писали ?
По «Малютке». По нашей «Малютке». Полезная вещь. Небольшая такая, очень компактная и удобная стиральная машина – людям всем очень нравится. Почему же нельзя у нас, на предприятиях города наладить их выпуск? Можно даже на нашем Авторемонтном заводе организовать, где кстати, ваш папа работает начальником цеха. Так вот я решил и считаю правильно – написать письмо наверх, в Москву, в столицу. Иначе наши, местные и пальцем не пошевелят.
А кому вы собираетесь в Москву писать, в министерство ?
Зачем в министерство? Прямо ему… самому!
Кому самому?
Самому Михал Сергеевичу, лично. Нашему Главному; нашему освободителю. Я только ему доверяю. Пусть он там их всех пропесочит. Это что за такое отношение к перестройке, к нуждам трудящихся.
Если откровенно, то меня несколько смутили азарт и адресат, которому хотел отправить Осип Никифорович свое послание, но чувствуя внутренне напряжение старого и проверенного бойца за свободную личность и полное удовлетворение материальных потребностей граждан нашего двора, а может быть даже всего Советского Союза, я предложил более приземленную версию для его инициативы:
А почему вы не хотите в местный горком написать – это тоже серьезная организация. Там ее рассмотрят и …
Я же не партийный.
Ну и что?! Заявления беспартийных там тоже рассматривают, тем более, если дело серьезное. А вы пока из Москвы получите ответ – неизвестно, сколько времени уйдет. А оно, кстати, может сначала в горком прийти; пока его там рассмотрят, изучат, примут какое-то решение…
Может и такое…
А если они ещё и обиду на вас затаят… наше городское начальство. Понимаете меня?
Да, понимаю. Вопросы, конечно, будут, но я же …
А что это у нас тут за тайное совещание, хотелось бы нам знать, уважаемые… – услышал я за спиной знакомый голос. – Не успел приехать, а уже инструкций раздаешь своему другу – как ему удачно прожить сегодняшний день.
Я повернулся и увидел при входе в беседке двух своих улыбающихся старинных друзей и в некотором роде даже старших наставников: Виктора Тягунского и Юру Творогова. Правда, во дворе у нас их чаще называют Тягунчик и Сметана; это их очень древние «придворные» псевдонимы, за которые они по – моему давно ни на кого не обижаются.
Мы пожали друг другу руки и даже обнялись. Виктор своей солидной мускулистой массой даже испытал мои нынешние весовые характеристики
Что ты совсем не поправился в этом своем стройотряде, – заметил он. Там что вас не кормили?
Нормально кормили. Даже очень. Работы, правда, было много.
Ну и как ?
Ничего … Заработал пару копеек.
Вот это молодца… Вот это по нашему.
Мы в курсе – сказал стоявший рядом Юрий. – На вечер имеем приглашение от бати по случаю возвращения сына с первого трудового подвига. Он прям весь такой … цветущий и довольный.
Ну а чё..?! Сын мужиком становится – нормально!
А здесь у тебя что? – продолжил Юра. За что тебя, Осип Никифырч припахал ?
Осип Никифырч имеет интересное производственное предложение и хочет сразу в Москву писать, самому главному, жаловаться, что его предложение здесь не хотят рассматривать, на него не обращают внимание.
А я предлагаю сначала в горком написать, что рассмотрели здесь.
В это время к входной двери офиса Великого Нео с шиком подкатывает новенькая двадцать четвертая Волга с шашечками на передней двери, и из нее проявиляется цветущее лицо еще одного моего старшего товарища и друга Игоря Шатова.
Бонна сейра, барбосез! – это у него манерность такая. Надо! Чтобы в нашем дворе и без манерности в стиле?!
Собрание больше трёх – продолжил он – значит, во дворе что-то намечается. Привет Жека! С возвращением! Рад видеть. Дай я тебя обниму. Выглядишь – супер! Красава! Нет, серьезно, а чё вы здесь ? Что-то собрались замутить ?
«Товарищ Ёсип лично пишут письмо московскому султану», почти как отрапортовал ему Тягунчик. Типа жалобу на нашу тяжкую жизнь и на происки местного начальства, а Жека ему, как всегда, помогает петицию состряпать. Местные партийцы опять не дают ходу новой умной идее нашего Ёсипа. Ну а мы здесь, как всегла, в качестве моральной поддержки, или задержки…
Жека, ну ты даешь! Не успел приехать, а уже письма пишешь для министра пропаганды.
А чего ? Нормальный ход, заметил Юра Творогов. Жека сейчас в авторитете, вот его друг и бегает к нему для консультации, по – соседски… Он же ему не откажет.
Да нет, Осип Никифырч только спросил мое мнение…. Кстати, предложение, очень даже нормальное. Маленькие стиральные машины – вещь нужная в каждом доме.
Смею заверить, что с последними сказанными мною словами, все новоприбывшие согласились и возможно даже были единодушны. Хотя я не буду утверждать, что межличностные отношения моих друзей к моему соседу и круглосуточному другу нашей семьи Осипу Никифоровичу всегда ровные и понимающие. Я бы их даже назвал противоречивыми.
С Тягунчиком и Сметаной у Осипа Никифоровича мировоззренческие расхождения. По крайней мере, он сам так о них заявляет. Но на самом деле они просто иногда по – дружески над ним подшучивают.
Так я не понял, товарищ Ёсип типа самый мудрый– это классический выпад Тягунчика в сторону автора полезных общественных начинаний. Вы можете, наконец, чистосердечно признаться – какого вы есть верного национального исповедания? Одни говорят – вы хохол, другие – кацап, третьи – что вы даже венгр. Ганс, например, говорит что вы замаскированный антипартийский чех, а Яник тот вообще вас импортным румуном обзывает.
В последнее время опять стало модным говорить, даже по телевизору, о всяческих там церковных чудесах, дальновидных пророчествах и других модерновых святостях; в том числе и на высоком начальственном уровне. А Осип Никифорович такие ветра очень тонко улавливает, и как штатный работник идеологического фронта в нашем дворе – почему у нас его еще называют министром пропаганды – от тут же начинает продвигать подобные веяния в массы, среди жильцов, в жизнь, так сказать. Правда получается у него не всегда удачно.
К примеру, Сметане он недавно, почти полчаса, пока тот регулировал карбюратор своего старенького «Москвича», красочно рассказывал о легендарных похождениях ветхозаветного иерусалимского кумира, и не добившись особого интереса к предложенной теме, под конец смело у него спросил:
Юрий Сергеич, а как ты лично сам относишься к святой церкви?
Как только – так сразу!
То есть ?
Как только вот здесь, вот этом самом месте, вместо моей старенькой развалюхи нарисуется новая двадцать четвертая «Волга» – так сразу! Моментательно! Даже глазом не успеешь моргнуть!
Да и Тягунчик к его приставаниям тоже имеет примерно такой же приземленный отзыв:
А чё… уже было указание сверху переходить на новую волну?
Может быть.
Понимаю. Ну, тогда запиши и меня; запиши, что я тоже верующий. В душе. Душевно верующий! Имею право, понимаешь? Так чё… может, сегодня заглянем к Фурункулу перед закрытием?! (это уже другая тема в продолжение и в полголоса) Мне такую настойку из деревни передали… Обсудим так сказать ваш сурьезный политичный момент. Кстати, Осип Никифырч, а что это вы так резко решили поменять свои политичные идеи? Чё… разочаровались в вашем любимом освободителе ?
Любите вы меня ставить в умозрительно сложные ситуаций, Виктор Михайлович.
Так ждать вас или как ?
Догадайтесь с трех раз, как вы сами говорите.
Зато с Гансом, в смысле с Игорем Шатовым у Осипа Никифоровича в этом плане практически никаких разногласий, ну разве что какие-то там мелочи финансового свойства; которые тот четко выказывает:
Уважаемый и дорогой наш товарищ Ёсип фон Никифоре! Обещаю вам лично и даже гарантирую. Слышите меня – гарантирую! Триста целковых каждую неделю в моем кармане, и я готов всё свое свободное время хоть до полуночи слушать все ваши хитромудрые байки и остальные умственные упражнения о приключениях твоего нового друга – загадочного студента фокусника Инсуса. Я слышал, он опять у вас в моде. Нормательный чудак, замечу я тебе; лично я против него ничего не имею.
И про церкву твою, кстати… я тоже ничего не имею против. Мы туда, даже ходили пару раз с Азиком. Классное место! Мне понравилось; но с одним минусом.
С каким?
Там нет буфета.
Гансом Игоря Шатова в нашем придворном обществе называют давно, говорят еще со школы; а придумал ему такое второе имя его школьный друг Тягунчик. Хотя по какой причине – если честно, я не знаю, да и на немца наш Игорек совсем не похож, больше на могола; но псевдоним за ним все равно держится по сей день.
Кстати все трое моих старших товарища, а они действительно все старше меня, и намного, выпускники одного и того же года и одной той же школы, которую, впрочем, и я сам осилил ровно три года назад, и в которой мой младший, уже преодолел вторую планку.
После школы все они вместе пошли учиться в местный автодорожный техникум, по окончанию которого все довольно -таки неплохо пристроились: Тягунчик завотделом в магазине автозапчастей, Сметана завгаром на Гормолзаводе – тоже не слабая должность, а Ганс – механиком в гараже таксопарка. Ну и подрабатывает иногда, когда выпадает возможность: к примеру, как сегодня – сам в качестве таксиста. Машина же всегда при нем.
Оставив в собственном распоряжении Осипа Никифоровича, (Тягунчик почти повысил на него голос, высвобождая меня из его компании, заявив, что если у него в голове рождается очередная умственная мысль, пусть сначала спросит у своей мадамы – собственной супруги, разрешает она ему писать куда-то по этому поводу или нет, а потом уже бегай к Жеке за консультацией) – наш квартет выдвинулся вдоль знаменитого рыцарского стола «бурных вечерних страстей», и далее поближе к углу здания нашего дома, где с торца расположился местный Универсальный магазин, а прямо напротив синяя деревянная будка старейшего жителя нашего двора Якова Михайловича Френкеля (товарища Фурункула или просто Яника –на придворном диалекте), где последний делает свой вековечный бизнес на детях, взрослых лентяях, газировке и разбавленных сиропах.
Но до назначенной цели мы не успели добраться, так как перед самым поворотом за угол здания, где с левой стороны расположилась мужская парикмахерская, выскочила еще одна известная в нашем дворе яркая личность – знаменитый местный мужской парикмахер и рассказчик собственно лично изобретенных историй – Фима Люкин. К месту, это еще один темпераментный компаньон моих старших друзей.
Беглец явно был в глубокой душевной растерянности и в его глазах читался страх:
Ой, мама! Спасите, спасите меня. Заступитесь! Он меня убьет! Точно убьет – и вихрем пролетел мимо нас за угол дома.
Секунды спустя за беглецом из дверей парикмахерской появился преследователь – личность также немало известная в нашем дворе и его окрестностях: мужчина серьезный, положительный, очень даже солидных размеров и весьма популярная у лучшей половины человечества нашего двора – это сто процентов. В правей руке он сжимал свернутый номер журнала «Смена», а левой посылал во след нашему Ефимию недвусмысленные угрозы:
Я тебе отрежу… я тебе отрежу, негодяй1 Ну, уродец! Ну, балбес! Ну, попадись мне только!
Да, это как раз тот случай. Догнать нашего Фиму в таком разе когда ему «угрожает сама угроза» ?!
Солидный мужчина оказался коллегой Ганса по работе, бывший иностранный моряк, а теперь самый дисциплинированный шофер в местном таксопарке Африкан Силыч Тунисов. Солидный такой дядька во всех отношениях, а усы у него как собственная гордость. Правда, сейчас они выглядели несколько странно. Я бы даже сказал, искривленно.
И действительно, в этой – то особенности и крылась причина открывшейся перед нами сцены, где по стилю жанра присутствовали:
«и страх, и трусость, и скорбь,
и скорость, и боль, и грубость».
В общем, полный джентльменский набор невнимательности местного цирюльника к своим служебным обязанностям. Иными словами, когда наш знаменитый придворный парикмахер выравнивал усы Африкану Силычу, он как всегда засмотрелся через окно на проходившую мимо заведения его душевную слабость и красавицу морячку Симу, жену Валерика Арцибашева, и нечаянно отхватил большую половину правого крыла пышных усов клиента. Тот как увидел свой испорченный портрет, так больно треснул Фиме по шее, что последний сразу же бросился наутек из собственного заведения. Остальное мы уже наблюдали в качестве свидетелей, и дальнейшее развитие событий тоже происходило при нашем непосредственном участии и последующем восстановлении «статуса кво».
Здесь, кстати, надо отдать должное Гансу. Он успокоил коллегу, я же говорил, что они еще и друзья по работе, внимательно выслушал его, с искренним сочувствием и пониманием ситуации. И даже вернул сослуживца обратно в заведение парикмахерской. Мы же с Тягунчиком и Сметаной в свою очередь тоже водворили виновника торжества обратно на рабочее место, хотя если честно – он немало сопротивлялся, пока Юрик не пригрозил ему еще большими неприятностями, чем последний себе представлял. Неизвестность всегда пугает людей, может быть даже больше чем страх перед наказанием за содеянное.
«Страх, всё- таки, великий двигатель прогресса».
Но мы заставили его перебороть этот страх, тем более знаем, как Фима имеет работать если захочет, или если поставить рядом хорошего смотрителя.
И сегодня он совершил чудо.
