скачать книгу бесплатно
– Да, давно нужно было её заткнуть. Я и сама мечтала об этом, да вот духу не хватило. Вечно она приказывает всем, кому не лень.
– Именно, и таким высокомерным тоном. Бесит. Правильно Жан сделал, что её заткнул.
– Ты его знаешь?
– Да, мы вместе из Долины фермеров родом. Он всегда был таким вот сексистским говнюком. У него и отец такой же, и дед тоже.
После этого, Кира ушла на танцпол, а горничные направились к одной из лавок с напитками, так что дальнейший их разговор она не слышала, но выводы какие-то сделать смогла.
– Она всегда была такой сукой? – спросила Кира. Ева не сразу ответил, из-за чего девушка ощутила чувство вины: – Прости, но твоя сестра полная сука. И немного странная.
– Не извиняйся, она действительно не ангел. И да, она была такой всегда. Многие заметили её странность. Ты скажи ей, что красная ткань красная, она скажет, что она синяя или зелёная. Неважно, в её представлении ткань любого цвета, но не красного. Такие вот у неё принципы странные. Все неправы – одна она права. Почему она стала такой я не знаю. Когда я родился она уже стала такой, по словам Леры и Адама. Когда и при каких обстоятельствах это случилось при родительском воспитании лично я не имею никакого представления. Уж поверь, я знаю, сам ведь застал это время, когда они оба были рядом. Они воспитывали нас всех одинаково. По крайней мере в тот временной промежуток. Может до моего рождения, если не до рождения старшего брата или сестры, они прибегали к другой методике, но когда поняли, что она не очень хороша по себе, сменили её на другую. Всё возможно. Свидетелей того времени нет ни среди смертных, и теперь не среди богов. Отец то ничего не помнит, по крайней мере пока.
– Хочешь сказать, что он всё может вспомнить? – поинтересовалась Кира. Ева налил в какой-то стаканчик воду и капнул в неё какой-то настой.
– Да. Пара лет и он может наконец-то вспомнить кто он и на что он способен. Но мы можем ускорить этот процесс. Это достаточно просто. Нужно проводить его по знакомым местам, с которыми у него связаны самые приятные, может и неприятные тоже, воспоминания. Немного, но процесс ускорится, если разом он всё не вспомнит.
– То есть этот метод состоит чисто из удачи? А есть более действенные методы? Там зелье какое-то.
Ева задумался.
– На самом деле есть, но я не могу его использовать. Там ингредиенты редкие, да такие ещё, что ещё ошибёшься хоть на грамм, то всё, эффект другой будет.
– Какой например?
– Эффект, как от жаропонижающих. Как от антибиотиков, причём мощных. Раз и нет в твоём организме даже полезных бактерий. И это ещё более мене благоприятный исход. Там ведь можно и яд сделать. Больше быстрых способов вернуть отцу память нет.
– Очень жаль, сила Аппо нам бы пригодилась.
Ева закончил капать настой в воду и протянул его Кире.
– Вот, выпей, это ускорит процесс выздоровления.
Кира сделала один глоток. Вкус оказался неприятным и невозможным горьким. От него прям захотелось выплюнуть всё это. Когда же этот напиток прошёлся по пищеводу в желудок, всё его содержимое попросилось наружу. Кира сделала ещё один глоток.
Глава 7 «Маски бога»
Громилы, работающие на Маа, тащили торговца после пыток в уже знакомую камеру. На этот раз его пытали сильнее, чем в прошлый раз, но старика не так просто расколоть. Что он только не пережил, за все эти годы, длиной в вечность в этом мире. Когда он стал скрываться под личиной немощного торговца, прржившего дольше чем полагается? Под этой маской лет восемьдесят назад. Очередная жизнь смертного, которую он прожил от начала и до конца. Когда мир начал падать в эту яму голода, человеческой ненависти и вражды многие боги оказались жертвами Маа.
Первое время «торговец» надеялся на то, что он не единственный выживший бог, который прячется под маской простого смертного. На поиски остальных по обе стороны разлома ушло несколько столетий, более сотни жизней. Все они погибли. Их всех жестоко убили. Одной из последних стала Мира. Та, что трусливо после своего дня назначения сбежала, едва завидев Маа. Младший брат похоронил её и больше не вспоминал о ней.
Следующие несколько десяток лет ему нужно было убедиться в том, что он и Маа, он же тиран, единственные боги. И ему это удалось. Всё это время он жил под множеством масок смертных. Когда время приходило, он «умирал». А после рождался снова. Раньше это работало, так как старики никого не волновали и бог мог просто стать младенцем. Теперь же так у него не получится. Отсутствие мёртвого тела в камере или за её пределами вызовит подозрения и ещё какие. Как и внезапно появившийся младенец. Порой везло и его могли найти люди, которым было не всё равно на судьбу ребёнка и его забирали. Жизнь в них была не самой лучшей, но она здесь ни у кого лучше не была, по крайней мере после того, как Маа исчез. Где он был всё это время никто не знал, кроме его самого.
Нахождение в полном одиночестве навеяло туманные воспоминания о начале всего этого кошмара. В первое время многие не могли привыкнуть к положению дел. Народ бунтовал, очень много. В какой-то момент времени Маа начал буквально сжигать всех, кто выступал против его власти. На пятый такой раз, он начал устраивать публичные казни. После четвёртой такой народ немного угомонился. С прекращением бунтов закончились и казни, но ненадолго. Когда один из низших богов пошёл наперекор Маа и того испепелил на глазах у остальных богов, и высших и низших, народ снова начал свои бунты. Тот парень был любимчиком многих людей. Один из тех, кто жил среди простым смертных и не видел в этом что-то плохое.
Гнев бога не заставил себя долго ждать. Всех, кто любил того парня, Маа лично отловил и мучил их всех. Решил, что раз публичные казни не работают на людей, то хоть страдания их родных и близких покажут, что стоит не бунтовать, а тихо и мирно сидеть и подчиняться ему. И это работало несколько лет, пока мучиники не умерли в страданиях и сверху ещё лет десять. Потом история с богами повторилась. Потом ещё раз. На шестой-седьмой раз Маа всё это достало и он уничтожил всех богов и в течении следующих шестидесяти лет мучил каждого из тех смертных, что решили отомстить за них и ещё лет двадцать с их родными и близкими.
Был один момент, о котором никто не знает, кроме самого Маа и торговца. Смерть большинства богов нарушила баланс в мире. Настолько, что даже сущности ничего не смогли исправить. Спустя некоторое время они покинули Иньян. Место, где они спали миллионы лет, прозвали разломом. Уже не священное место стало домом юнца на первое время, когда он ещё прятался от Маа такими вот методами. В какой-то момент времени парень обнаружил старые лабиринты под землёй. В ходе изучения тоннелей он наконец обнаружил свою мать, которую он потерял в день, когда Маа только пришёл к власти. Неужели он так желал её и не хотел делить её с кем-то, что спрятал Лу здесь? Она была так же прекрасна, как и в день, когда её дети говорили с ней в последний раз. Тот разговор парень не забудет никогда.
Мира с какого-то перепуга решила, что родителям пора как минимум объявить, кто же из детей будет их преемником. Она надеялась, что вот сейчас родители назовут её имя и назначат главенствующей богиней, которая теперь должна была править всем Иньяном. Однако Лу и Аппо сказали, что пока они не будут называть имена тех, кто унаследует их власть и будет править с братом или сестрой. Такое заявление крайне не понравилось Мире. Она пыталась объяснить и отцу и матери, что их первая дочь может и сама может править. От матери она услышала лишь:
– А с чего ты взяла, что ты будешь нашей преемницей и будешь вообще править?
Её глаза округлились, а челюсть целовалась с полом несколько часов. В таком состоянии она пробыла до утра. Лучшие несколько часов в долгой божественной жизни её младшего брата и не только. Она не кричала, не оскорбляла всех вокруг.
Перед решёткой пробежала какая-то крыса, с потолка в образовавшуюся лужу упали три-четыре капли разом, в какой-то из соседних камер скелет одного из мертвецов упал с небольшим грохотом, за которым последовал чей-то громкий писк. Толи мыши, толи крысы. В такой обстановке старику стало даже скучно. Его товарища по камере вынесли незадолго, до начала новых пыток, так что было немного скучновато. Пришлось начать милую беседу с собственной тенью, пока к решётке не пришёл сам Маа.
