скачать книгу бесплатно
Итиноку
Анастасия Александровна Калько
В юности она попала в ловушку, вырваться из которой живой было невозможно. Ее использовали, а потом решили избавиться, как от пришедшей в негодность утвари. Но она выжила и вернулась к жизни другим человеком. Теперь она итиноку, сильная, ловкая, безжалостная женщина-ниндзя. Но прошлое не отпускает ее, постоянно напоминая о себе. А потом приходит любовь, которой она так и не дождалась в юности. День свадьбы Вероники Орловой и Виктора Морского ознаменовался трагедией. При неясных обстоятельствах гибнет модный художник. На первый взгляд, это несчастный случай. Но на второй понятно, что все не так просто. А из-под благообразной личины, которую носил погибший, вылезает истинное лицо. В свадебном путешествии в Ялте Ника и Виктор оказываются в водовороте событий. Что за незримая сила косит криминальных авторитетов и их подручных? И все ли тайны Виктора уже знает Ника? Наум Гершвин очарован своей новой пассией. Изящная японка Харука стала для него идеалом женщины. Но и у нее есть свои тайны.
Анастасия Калько
Итиноку
Все персонажи и события романа являются вымышленными. Любое сходство с реальностью абсолютно случайно. Кроме одного: город Ялта на Южном Берегу прекрасен в любое время года! И там есть отель «Ореанда» с одноименным рестораном и кафе «Терраза» и вилла «Елена».
ПАМЯТИ МОЕГО ДРУГА ВИКТОРА ШАДРИНА.
ВИТЯ, ТЫ РАНО УШЕЛ ОТ НАС, НО ТЫ БУДЕШЬ ЖИТЬ В МОИХ КНИГАХ.
*
Девочка на шаре – Великой Руки Творенье,
И меня сжимают в пружину твои движения.
Хочешь, этой ночью кто-то с тобой останется рядом.
Девочка, не падай, не надо!
/из песни Стаса Пьехи "Девочка на шаре"/
*
Занавес – отыгpаны все pоли.
Занавес – без масок все геpои.
Занавес – ослепли все пpожектоpа.
Занавес – устала медь оpкестpа.
Занавес – окончена фиеста.
Занавес – поpа pасстаться нам, поpа.
/из песни Ирины Аллегровой "Занавес"/
*
"Все угадала вещая гадалка,
Что ворожила мне на короля,
И в тихом море
Добрый путь сулила
На палубе другого корабля…" – тихо звучало в салоне.
А вот ей повезло куда меньше. В шестом классе они тоже ворожили друг другу на Крещение. И ей предсказали все, что только возможно, – счастье, любовь, достаток.
Не сбылось ничего.
Наоборот, она все потеряла. Даже надежду.
Правда, как в песне, в конце концов она все-таки развела тучи руками.
Внешне она выглядит успешной и самодостаточной, и многие даже ей завидуют. Но они просто не знают, какой путь ей пришлось пройти…
Вначале ею распорядились, как вещью, не имеющей собственного мнения и даже права на него. А потом она сама добровольно отреклась от прошлого, от своего имени, от себя самой, чтобы начать жизнь заново – без ошибок, которые она допустила.
Дом, семья, прошлая жизнь – со всем этим пришлось расстаться. Вот только забыть не получилось. Имя, которое ей дала мама; отчество – память об отце – она всего лишилась.
Тогда, много лет назад, она была даже не на грани, а за ней, уже падала в черную пропасть. Ее вытащили. Но после этого она стала совсем другим человеком. Та, прежняя, милая и доверчивая девочка так и осталась на дне пропасти.
Даже лицо у нее стало совсем другое. Первое время, когда сняли бинты в клинике пластической хирургии, она себя в зеркале не узнавала. Но смотрелась часто – привыкала к новому лицу, к новой сущности.
Она вздохнула и откинулась на спинку кресла в салоне бизнес-класса самолета, летящего над ночной Атлантикой. Надо отогнать эти мысли и хотя бы немного поспать. После медикаментозного курса лечения ей нужно восстанавливать силы. И не смотреть на тонко позвякивающие высокие бокалы с шампанским, которые несет мимо нее на подносе улыбающаяся стюардесса в другой конец салона. Там уже ждут заказа двое – манерная девица в дорогом бежевом костюме и вальяжный мужчина со вторым подбородком и торчащей из кармана пиджака ручкой "Монблан".
Она теперь хорошо разбирается в вещах класса люкс. Одежда, аксессуары, косметика, транспорт, жилье, продукты… Не ударит в грязь лицом ни в каком обществе. Свободно перемещается по всему миру даже сейчас, когда для ее бывших сограждан закрыты многие двери – каждый день захлопываются с треском, больно ударяя по носу… Проживает в лучших апартаментах. На первый взгляд – жизнь удалась. Но если вспомнить, какую цену она заплатила за все это великолепие – уж лучше тогда довольствоваться эконом-классом, но не знать таких испытаний, которые выжгли ее душу, как лесной пожар, оставив позади почерневшую пустошь и обугленные пеньки.
Девица в костюме что-то томно проворковала; вальяжный усмехнулся и ответил солидным голосом. Зазвенели бокалы.
"Перье, – определила она, уловив аромат шампанского, – кажется, Jouet Belle Epoque, пятилетнее… Для меня это сейчас под запретом. После лечения недели на две нужно забыть о спиртном. Полная аскеза… Но без ежегодных курсов я недолго протяну… Видела, слышала, насмотрелась, что бывает с теми, кто отказывается от лечения или не имеет такой возможности!"
Она отстегнула ремни и встала. Мужчина из кресла напротив, блондин лет 35 с курортным загаром и обаятельно наглым лицом, поднял голову от своих бумаг и проводил ее заинтересованным взглядом.
"Если бы он только знал… Наверное, шарахнулся бы в ужасе. Нет, ТАКОГО лучше не знать!"
Визави кокетливой девушки тоже бросил на нее взгляд из-под очков в модной дорогой оправе на тонкую брюнетку в алом платье от Вивьен Вествуд, вызвав неудовольствие на умело подкрашенном личике своей дамы.
Платья из лучших бутиков мира, бизнес-класс в самолетах, представительское авто в аэропорту – этого их школьной "ворожее" Снежане и не снилось. Под счастьем и любовью Снежа понимала дружбу с самым красивым мальчиком в классе, модную курточку на день рождения и стильные "кроссы", поцелуй украдкой в кинозале, а после школы – замужество, дом и как минимум – двоих детей…
Да и счастье ли это – то, что имеет она? Ведь все это на поверку – мираж, голограмма, химера. Получается, она так и не узнала настоящего счастья. Вначале ее грубо выдернули из прежней жизни по чьей-то злой прихоти. Так ребенок закатывает истерику, вынуждая задерганную мать купить новую игрушку: "Ой, ладно, на, только замолчи!", а через пару минут, наигравшись, отбрасывает в угол: "Надоела! Хочу вон ту!". Да и теперь она живет какой-то не своей жизнью… Не оставляет чувство нереальности происходящего; она как будто со стороны смотрит на девушку в алом платье, идущую по салону бизнес-класса самолета, летящего в Париж… Оттуда ей предстоит ехать поездом в Хельсинки, а оттуда до конечной точки маршрута – на автобусе… И снова – железная дорога, уже отечественная. Что там классик говорил о "дыме Отечества"?..
"Как жаль, что теперь нельзя долететь на этом прекрасном самолете до места назначения! Какая-то полоса препятствий. Долгая дорога и бесконечные пересадки, гостиницы при вокзале или аэропорте и залы ожидания выматывают больше, чем самая трудная работа. А я сейчас быстрее устаю и перед работой придется долго восстанавливаться. Иначе могу допустить оплошность"…
Она вернулась в кресло, надела шелковую маску для сна и зафиксировала свое кресло в положении полулежа. Воткнув в уши портативные наушники, она включила тихую релакс-мелодию, помогающую быстрее заснуть. И в самом деле через пару минут веки отяжелели, а кресло мягко качнулось, как лодка…
… на которой они с братом катались дома. Он учил ее грести в заиленном колхозном пруду. Две пары весел все время сталкивались, цепляли друг друга, и брат сердился, кричал что-то о девчонках-неумехах, которым нельзя весла в руки давать. Одно весло они тогда все-таки утопили, а потом сторож лесхоза, заставив их причалить, крепко отругал и за шиворот отвел к родителям.
Когда это было? И было ли вообще? И в этой ли жизни? И с ней ли? Не фантомная ли это память?
*
Вероника старалась свыкнуться с мыслью, что это происходит именно с ней и именно сейчас. И не надо пытаться смотреть на эти события отстраненно, с профессиональным журналистским интересом или думать: "Надо же! Татьяна Устинова отдыхает! А мама еще говорила, что такого в жизни не бывает"…
Она выходит замуж.
В начале июня Витя наконец-то сделал ей предложение. В День знаний она, хорошо подумав, ответила "да".
Она, Вероника Орлова, спецкор отдела расследований газеты "Невский телескоп", выходит замуж за Виктора Морского, предпринимателя, владельца процветающего холдинга "Морской. Инкорпорейтед", губернатора "города, где ничего не случается" Краснопехотского, Витьку-Святошу.
Это ей нужно выбирать свадебное платье, составлять список гостей, согласовывать место, сценарий праздника и меню свадебного банкета. ЗАГС и венчание взял на себя Морской. Банкет и список гостей достались Веронике.
А ей все казалось, что времени еще много, что это не самое важное; главное – в срок сдать ответсеку подборку статей о школьнике, который ударил пожилого учителя в ответ на замечание, и матери подростка, которая завалила школу жалобами и подняла настоящую бурю в интернете, представляя несчастного педагога педофилом, пристающим к мальчикам, и якобы именно защищая свою честь, ее "ребенок" и ударил мужчину. Гадко ухмыляясь, дама откровенно заявила учителю и его жене: "Поверят мне, а не вам! Защита материнства и детства сейчас в приоритете у государства! Но я добрая – так и быть, за пол-ляма согласна замять дело. Вам на раздумье даю неделю. Я ведь вас сгноблю, если вы не поняли. И ничего вы не докажете! И нефиг было моему ребенку делать замечания – если он на уроке в телефоне сидел, значит, ему было с вами скучно, а раз вы не можете заинтересовать детей, то какого хрена зарплату получаете? Это я сыну велела телефон не выключать, время сейчас такое, что дети должны быть под приглядом! А мой ребенок меня слушается!"
В тот вечер у учителя ночевал его 19-летний внук. Он догадался записать ультиматум неприятной гостьи на диктофон и прислал запись в редакцию "Телескопа".
Вероника прослушала аудиофайл и провела расследование. Наглой особе пришлось забрать свой иск и прекратить требования выплат, да еще впереди замаячила перспектива уголовного дела за вымогательство и клевету вместо вожделенного отдыха всей семьей в лучшем отеле Египта…
А тут еще пришло интересное письмо от хозяев магазинчика одежды в полуподвале на Садовой. И парочка не менее любопытных посланий на рассмотрении. Тоже в перспективе – острые, злободневные темы. Морально нет сил откладывать их или отдавать сотрудникам. Какая, скажите, на фиг, свадьба, какие платье и банкет?..
Кончилось все тем, что за дело взялась ее сестра Вика. Она как раз сдала архитектурный проект здания музыкальной школы в новом микрорайоне и была свободна.
– Если за тобой не проследить, – Вика деловито листала каталог банкетных залов класса люкс в Петербурге, – так ты и в ЗАГС опоздаешь, придешь на роспись в джинсах и куртке, а гостей на обед пригласишь в "Бургер Кинг"… Ника, а к парикмахеру, маникюрше, косметологу и визажисту ты записалась? Так я и знала: конечно же нет!
– Вика, что я – как герой Зощенко, за полгода должна готовиться "к таинству брака" и за месяц сходить в баню и парикмахерскую? – вяло отбивалась Ника, с головой ушедшая в письмо от хозяйки магазина на Садовой, – и за два месяца уже ногти приклеить? Успею записаться, времени еще достаточно.
– А вдруг на начало ноября свободных мест не окажется? – покачала головой сестра. – Ты что тогда, на свадьбу придешь с пластмассовыми ногтями из "Фикса"? И времени уже не так уж и много. Я тебе удивляюсь, Ника. Такое ощущение, что это не ты выходишь замуж; тебе это по барабану и ты не рада… Вот, смотри: свободны банкетные залы в "Империале", "Астории" и у Беранже… Какой тебе больше нравится?
– Да какая разница?.. Бери какой хочешь.
Вика отодвинула лэптоп и встала.
– Ты не персонаж Зощенко, – сказала она. – Ты – герой "Романа биржевого маклера" О'Генри, который так заработался, что забыл даже о собственной свадьбе и не заметил, как накануне обвенчался… Итак, берем "Асторию"? Она как раз возле Исаакиевского собора, где Морской заказывает венчание.
– Ладно, – кивнула Ника. – Но не факт, что он этого добьётся. За Исаакий не один год шли бои: оставить ли его полусветским учреждением, туристическим объектом, или передать Церкви. Конечно, сторонникам туристического направления не хотелось терять прибыли, которые приносят входные билеты в собор и на колоннаду. И эти "билетеры" могут упереться рогом. Вот будет весело посмотреть, как бодаются два носорога на мостках…
– И о чем ты только думаешь, – улыбнулась сестра, – наверное, уже заголовок в уме сочиняешь. Может, хоть платье себе погуглишь? Я помогаю тебе с банкетным залом и гостями, а ты займись собой.
Никас хрустом потянулась и плюхнулась на низкую кровать, застеленную голубым покрывалом.
– На фиг это вообще? – спросила она – Платье, маникюрша… Смешно, ей-Богу. Мы вместе уже несколько лет, и глупо после этого напяливать на себя символ невинности и бросать букет в своих незамужних подруг…
– У тебя из таковых осталась только Лиля, – заметила Вика. – Ну, и еще я.
Ника хихикнула:
– Я в "Бьюти Терре" так накачала себе руки, что после моего броска вы не в ЗАГСе, а в приемном покое у Вредена окажетесь. Уж лучше засвечу букетом в Наума, за его дурацкие шуточки "тили-тили-тесто", которыми он монает меня уже второй месяц.
– Ты не невеста олигарха, Ника, – Виктория Орлова с интересом посмотрела на старшую сестру, склонив набок голову. – И вообще не невеста. Ты – курская аномалия. У меня тоже почти все подруги замужем, но ни одна из них перед свадьбой не вела себя так, как ты.
– Такая уж я, – Ника включила музыкальный центр.
– И нигде, и ни во сколько
Повстречались и забыли… – раздался из колонок голос певца.
– Все слушаешь своего Рому Зверя?
– И Земфиру тоже. Люблю "Знак Бесконечность"…
– Ника, – сестра села на край кровати, – отчасти ты права, но… Виктор во многом идет тебе навстречу. Гостевой брак; ты остаешься в Питере и продолжаешь работать в "Телескопе", вы ведете прежний образ жизни… Но он хочет устроить красивую свадьбу, яркую, памятную. Ты можешь хотя бы в этом пойти ему на уступки?
– Уступи мужчине раз, другой и не заметишь, как окажешься встречающей его у порога с тапочками в зубах, бубня "как тебе будет угодно, мой господин"…
– А ты помнишь, что говорила мама о том, что брак строится на взаимных уступках?..
– Агась. И добавляла при этом, что женщина, как более умная, должна уступать чаще. Ладно, – Ника, вздохнув, отправила ответственному секретарю письмо с вложенным текстом статьи и со вздохом открыла поисковик, чтобы подобрать себе свадебный наряд.
– Только не покупай бэу на Авито или эконом-класс в Яндекс-маркете, – предупредила ее Вика. – Поищи в "Лайк Миракль", "Милано Вера" или "Свадьбе века".
Сама она штудировала контакт-лист, прикидывая, кого следует пригласить на банкет, и сколько гостей будет со стороны Морского. На сколько персон заказывать банкет? Что выбрать – катание по городу на машинах, теплоходе или вертолете? Морской заявляет "хоть все берите, я оплачиваю", а Нику волнует только ее отдел журналистских расследований. И тамада нужен, и оркестр надо нанять…
Тенькнул Никин телефон. Прочитав СМС, сестра выругалась, встала и тяжелым мужским шагом вышла на балкон, прихватив пачку "Эссе" с ментолом.
– Не редакция, а филиал Пряжки! – сообщила она, возвращаясь. – Придурок на придурке сидит и придурком погоняет! Заколебали уже меня своими шуточками насчет золотой рыбки, ожерелья из пустышек, торта из памперсов и золотого унитаза! Сто раз уже сказала: не смешно! Не понимают. Ну хоть свадьбу отменяй! Кретины, мать их!
Вика промолчала, хотя в другое время высказала бы сестре все, что думает о ее грубых выражениях и о курении: "Хотя бы дверь балконную закрывай, если не можешь воздержаться от дурной привычки, весь дым в комнату пошел! А я этим дышу". Но сейчас младшая Орлова тактично промолчала, понимая, что Вероника тоже нервничает перед свадьбой, хоть и делает вид, будто ей все трын-трава. А все равно волнение прорывается.
С Морским Вероника познакомилась четыре года назад в Новоминской – деревне неподалеку от Краснопехотского, куда ездила, на кладбище, чтобы привести в порядок памятники дедушки и бабушки. У Морского там лежат родители и старший брат…
Ника и Морской прошли много совместных испытаний. Раскрывали предвыборную многоходовку в Краснопехотском; выслеживали диверсанта в Синеозерске и увертывались от киллеров в Выборге. Распутывали козни парочки профессиональных мошенников в Алустосе, вытаскивали на свет тайны четвертьвековой давности и мчались в Ахтиарск, торопясь спасти парня, узнавшего СЛИШКОМ много… И объяснение Виктора в июне было не спонтанным, а давно продуманным и подготовленным.
– А в интернете уже пишут, – фыркнула Вероника, – всякие измышления насчет того, что я старше жениха и живу на одну зарплату… Смотри, и мой любимый магазин "Все вещи по 300 рублей" на Просвете припомнили…
– Брось, – Вика подошла к сестре и закрыла страницу какой-то бульварной интернет-газеты. – Выбирай платье, а не скачи по всему интернету. Мне кажется, что такие статейки и комментарии к ним пишут женщины, которые сами не отказались бы от брака с олигархом. Вот только олигархи к ним не спешат с обручальным кольцом. Или мужчины, которых задевает то, что Морской в 36 лет давно и прочно занимает место на вершине, а они старше, и, как сами уверены, лучше, но нажили только пузо, лысину, геморрой и место под каблуком жены. Или лентяи, которым неохота прилагать усилия для самосовершенствования, а проще обругать кого-то из успешных людей и дальше пребывать в расслаблении. Зачем тянуться, работать над собой, чего-то добиваться, на кого-то равняться, если можно просто зайти в интернет, настрочить о ком-то гадостей и довольно потереть руки… Не обращай на хейтеров внимания. Работа у них такая; некоторые этим зарабатывают на жизнь. Давай готовиться спокойно. Как ты собираешься распределить визиты к парикмахеру, маникюрше, косметологу и визажисту?
– Господи, а визажист-то зачем?! – попыталась сопротивляться Ника. – Я и сама умею делать макияж…
– Согласна, но для свадьбы нужен профессиональный макияж. Советую визажиста и парикмахера вызвать на утро перед свадьбой, а маникюршу и косметолога посетить накануне вечером. Итак, пишем…
*
Харука уже ждала ее на площади, совсем не похожая на свою тезку из культового аниме. Даже в джинсах и куртке она смахивала на красавиц с японских гравюр – изящная, миниатюрная, как куколка, с тонким белым личиком и подведенными черным глазами.
Столичная площадь трех вокзалов как всегда напоминала охваченный пожаром муравейник. Это началось еще на перроне – даже у СВ возникли суета, толкотня и галдеж. И только хрупкая фигурка в черных джинсах и алом пуховике бросалась в глаза в этой нервной сутолоке, отличающей первую столицу во все времена. И Харука была само воплощение спокойного гордого достоинства. Это ощущали все. И даже здесь, в этой безумной толпе, ни у кого не возникало желания задеть Харуку или рявкнуть на нее в типичной московской манере: "Двинься, чего расшеперилась под ногами, овца!"
– Холодно, – посетовала Харука, повыше подтягивая застежку пуховика. Обрамленное черным мехом капюшона лицо дочери дзенина выглядело еще белее и нежнее. – Зима здесь приходит рано.
Им предстояла работа, и задание повышенной сложности, судя по тому, что Харука-сэнсэй встречает ее лично. Но здесь на привокзальной площади она ничего не скажет. У Харуки нет привычки обсуждать дела на ходу. Это славянин может, стоя в очереди к кассе или на эскалаторе метро сделать два-три звонка, заказать доставку продуктов на дом, записаться к врачу, назначить встречу, уточнить в отделе кадров дату отпуска… По телефону заключали или отменяли сделки; на ходу обговаривали условия развода и размер алиментов, обсуждали свои проблемы, решали сложные вопросы – на ходу, в автобусе, в метро, под грохот колес, крича друг другу в уши, и даже в лифте успевали "перетереть" пару тем или "порешать вопросик"…
Харука этого не признавала. Для нее обсуждение деловых вопросов по пути было неприемлемо. Всему должно быть свое время и место. Так считала японка и никогда не смешивала, по ее мнению, несовместимое.
