скачать книгу бесплатно
Евгений Николаевич на мгновение задумался, а затем решительно нажал несколько кнопок на телефоне.
– Здравия желаю, Виктор Степанович! Да, я здесь, обстановка напряженная, десятки поездов стоят на станции и на подходе к ней с четырех направлений. Причина – сбой в компьютерной системе управления движением, как и во многих других организациях. Будем разбираться, со мной специалисты. Но нужна ваша помощь. Местная прокуратура по формальной причине не подпускает меня на территорию и к нужным работникам станции. Сами они ведут следствие ошибочным путем, так дело затянется на несколько дней, а счет идет на часы. Необходимо, чтобы срочно пришло распоряжение от вышестоящей прокуратуры с наделением мне полномочий. Думаю, что мои специалисты помогут достаточно быстро восстановить систему управления.
– …
– Понял, буду ждать, конечно, при необходимости позвоню, спасибо, до связи.
Евгений Николаевич вернул телефон в карман и на вопросительный взгляд Константина Никитовича сказал, что о событиях на станции знают в столице, парализованы две дороги, генералу ночью дали указание принять срочные меры:
– Мы здесь оказались очень кстати, и вот-вот должно прийти указание о передаче мне необходимых полномочий.
За окном послышались приглушенные хлопки дверей вагонов, коллеги повернулись к окну. Отсюда открывался вид на все пути станции. Уже достаточно рассвело. На первом перроне, видимо, готовился к отправке пассажирский состав. Появилась служащая в красной фуражке с ручным мегафоном, неясно послышалось сделанное объявление, пассажиры засуетились и стали поспешно входить в вагоны. Дальше, через третий путь медленно проходил грузовой состав с громадными рулонами стального листа. «Ничего себе туалетная бумага!» – подумал Евгений Николаевич. Станция начала оживать, но следующие пути, сколько хватало глаз, были заняты эшелонами.
– Что если бы был настоящий прокурор, как бы он начал следствие, так же? – спросил Евгений Николаевич.
– Да нет, конечно. Он бы собрал меня, начальника линейного отделения, начальника полиции города, начальника станции, специалистов-железнодорожников, провел бы совещание. Наверное, создал бы компетентную комиссию и под ее наблюдением предложил бы технарям и диспетчерам ремонтировать автоматику, а может, и по-другому поступил, более просто. Он вообще-то мастер на нестандартные решения, в большинстве случаев они были эффективными.
– Почему же он оставил вместо себя кадровика, не компетентного в расследованиях?
– Это не он оставил, а свыше назначили. Возражать, видимо, он не стал, посчитал, что ничего серьезного не случится. Ведь в нашем городе очень спокойно. Дело в том, что мы с полицией очень хорошо и доверительно взаимодействуем, обмениваемся оперативной информацией, проводим при необходимости совместные операции, причем договариваемся об этом сами, без указаний из прокуратуры или сверху. Местный криминал в течение нескольких лет мы обезвредили, или, по крайней мере, он стал реже возникать, да и его мы в большинстве случаев контролируем. Прокурор нас поддерживал и частенько помогал нам, но не в виде контролирующих, а равноправных помощников.
Наружная дверь хлопнула, молодой мужчина с папкой в руке быстрым шагом прошел к двери, за которой велся допрос, что-то сказал лейтенанту, тот кивнул и пропустил его.
– Посыльный из прокуратуры прибежал, наверное, распоряжение принес, – сказал Константин Никитович и полез в карман за пискнувшим мобильником. Это Вадим сообщил, что из отдела принесли документ для Евгения Николаевича.
– Поднимайтесь все к нам.
Из кабинета вышел посыльный и молча ушел. За ним вышел прокурор и раздраженно спросил у полицейского: «Где эти… эсбешники?» – и, увидев их, выключил раздраженное выражение на лице и в голосе.
– Евгений Николаевич, я получил распоряжение передать вам дело о выводе из строя системы управления движением на станции, пойдемте, я вам передам протоколы допросов, и вы продолжите работу с подозреваемыми.
– Скорее всего персонал, который вы допрашиваете, не виноват в этом происшествии, и его надо быстрее вернуть на рабочие места для восстановления управления движением.
– Откуда вы знаете, что они не виноваты, вы здесь только что появились. Кто ж, по-вашему, виноват?
– Я же вам говорил, что занимаюсь расследованием подобных ситуаций, она не первая, по стране их уже, наверное, сотни, наработаны первые меры по ликвидации аварий. Кстати, персонал начал действовать правильно, и если бы вы его не оторвали от дел, то к этому времени было бы частично восстановлено управление движением. А виновных скорее всего надо искать за пределами здания, и действовал он с помощью специальных технических средств. Вот здесь пока полная неясность, кто, где и когда.
– А я действовал согласно закону и пришел бы к аналогичному выводу, – попытался выкрутиться прокурор. – Пойдемте, оформим передачу дела.
Они вошли в кабинет. За столом сидел молодой человек и что-то писал, напротив него сидели три человека «подозреваемых». Главный диспетчер, женщина, видимо, за пятьдесят, в хорошо сидящей форменной одежде, на лице усталость и досада. Рядом, как-то сгорбившись, сидела девушка тоже в форменной одежде, но с кокетливыми дополнениями в виде воздушного шарфика, брошек и чего-то там еще. На лице испуг, носик покрасневший, глаза заплаканные. Чуть в сторонке вполоборота к столу сидел программист, молодой человек в голубых вельветовых брюках и серой футболке. Густая темная шевелюра патлами торчала в разные стороны. Он сидел со скрещенными на груди руками на краешке стула, вытянув вперед ноги, а лопатками упирался в спинку стула. Голова независимо откинута назад, с устремленным в потолок взглядом.
При появлении нового человека главный диспетчер только сильнее сжала губы, у девушки глаза наполнились слезой, молодой человек коротко чуть скосил взгляд, но позы не изменил.
– Вот приехал следователь из столичной службы безопасности, и теперь он будет с вами заниматься, – произнес ИО прокурора, обращаясь к «подозреваемым», а Евгению Николаевичу сказал: – Приступайте, я пока заполню бланк о передаче дела.
Евгению Николаевичу совершенно не хотелось что-либо говорить при нем, и он, ожидая окончания процедуры, открыл папку с протоколами допроса и сохранил в памяти имена несчастных. Повисло неловкое молчание. Наконец, прокурор подвинул в его сторону бумагу, Евгений Николаевич, не читая, расписался, дождался, когда прокурорские работники попрощаются и уйдут, и только тогда обратился к железнодорожникам:
– Я не буду заниматься вами в том же духе, как тут было до этого, вы ни в чем не виноваты, вы стали жертвой злого умысла, пока не известно, от кого. Произошло это потому, что в ваш компьютер проникла программа в виде своеобразного вируса, которая и вывела из строя автоматику. Вы правильно начали действовать, и не ваша вина, что вам не дали продолжить. Наши специалисты помогут вам устранить неполадки и дадут рекомендации, чтобы подобное явление не повторилось. Я вас очень прошу вернуться прямо сейчас на ваши рабочие места и налаживать движение. Сейчас парализованы две дороги, затор принимает катастрофический характер, страдают пассажиры и многие промышленные предприятия.
Говоря все это, Евгений Николаевич переводил взгляд с одного на другого, пытаясь понять, удается ли ему снять с них стрессовое состояние. Лицо женщины стало разглаживаться, взгляд – внимательным. Девушка сидела с приоткрытым ротиком, глаза высохли, в конце монолога она уже стрельнула глазами на соседа и стала поправлять шарфик, коснулась ладошками прически и выпрямилась на стуле. Программист позы не изменил, но глаза с потолка перевел на говорившего и внимательно слушал. К удивлению Евгения Николаевича, он первым вскочил и быстро пошел к выходу, за ним буквально рванулась девушка. Главный диспетчер хотела что-то спросить, но потом раздумала и, легко встав, пошла за своими коллегами. Евгений Николаевич оглядел стол, взял папку под мышку и, догнав ее, сказал:
– Татьяна Петровна, вы свяжитесь с Максимом Романовичем, он сейчас больше всех в курсе дел, и еще, ваша Вера руководит движением с пешеходного моста.
– Спасибо, но я не понимаю, отчего все это произошло, я больше двадцати лет здесь работаю, такого никогда не было.
– При сложных системах управления возникают и более сложные аварии, – философски заметил Евгений Николаевич и продолжил: – Вы не беспокойтесь, я и правоохранительные органы вашего города возьмут вас под защиту.
– Да уж, защитили давеча.
– Информации у них еще не было, да и ваш главный вычислительный центр должен был принять некоторые меры.
Они уже стояли около двери в диспетчерский зал, куда молодежь не решалась войти, увидев бумажную полоску, которой была заклеена дверь. В вестибюле толпились ребята, приехавшие с Евгением Николаевичем, начальник СБ города и начальник линейного отдела станции. Евгений Николаевич сорвал наклейку, под которой обнаружился кодовый замок, а чуть выше глазок дверной видеокамеры. «Да тут все как надо», – подумал он.
Татьяна Петровна приложила цифровой ключ, замок щелкнул, дверь приотворилась. Хозяева вошли в зал, а Евгений Николаевич задержался в вестибюле и обратился к двум начальникам:
– Я прошу вас как можно быстрее, хотя бы в течение получаса дать мне информацию об этом заведении, которое примыкает к этому зданию. О работниках, владельцах, совладельцах, вообще обо всех, кто имеет непосредственное отношение к нему. Пока все то, что имеется в компьютерах и в головах ваших сотрудников. Собирать новую оперативную информацию сейчас не надо. Потом соберемся, обсудим и наметим мероприятия. Я буду здесь.
– Есть подозрения, что зараза оттуда? – спросил начальник полиции.
– Да, не очень уверенные, но пока единственные. Действуйте, друзья, время против нас.
Местные товарищи разошлись, а Евгений Николаевич подошел к своим и сказал, что железнодорожников вывели из равновесия и поэтому надо им помочь осторожно и тактично.
Они вошли в зал. Евгений Николаевич представил своих спутников. Диспетчеры назвались каждый сам. Татьяна Петровна отнеслась к этому спокойно, девушка, ее звали Катей, метнула испуганный взгляд на молодого человека и уткнулась в свой компьютер. Программист, его звали Димой, сидел за компьютером и что-то там проверял. Во время знакомства он было напустил на себя независимый вид, но дружеские улыбки гостей успокоили его.
Три диспетчерских рабочих места располагались против окон, выходящих на пути, в центре зияло темной пустотой табло.
– Дима, ты занимайся, мы тебе мешать не будем, только скажи, есть ли в этом компьютере априорная программа? – начал разговор Алексей.
– В этом нет, а вон в том есть, – кивнул он на системный блок, стоящий на краю стола.
– Все равно на всякий случай загрузи программку «Антиаприорку», Андрей даст тебе флешку с ней, а когда поставишь этот компьютер на место и освободишься, мы тебе расскажем, что здесь произошло, и посоветуем, что делать с тем компьютером.
Евгений Николаевич сел в одно из четырех кресел, стоящих в углу за журнальным столиком, раскрыл папку с протоколами допросов и углубился в их изучение, незаметно поглядывая на присутствующих.
Щелкнул кодовый замок, и вошел начальник станции. Стремительно подошел к диспетчерам и, видимо, обрисовал обстановку и наметил с ними новый график. Разговор шел на профессиональном сленге, и посторонний мало что понимал. Закончив разговор, он повернулся, пошел к выходу и только тут заметил Евгения Николаевича. Подошел, сел в соседнее кресло, поблагодарил за содействие и тихонечко спросил:
– Вы еще будете их допрашивать?
– Нет, разве только возникнет необходимость в некоторых уточнениях, но это без отрыва от их дел.
– Хорошо. Но что же все-таки произошло и кто мог нарушить автоматику?
– Пока не ясно, мои местные коллеги уже занимаются. Я тоже скоро займусь этим. Вот провожу своих товарищей, а сам останусь здесь. Кстати, с вами согласовывали строительство павильона «Интеркафе»?
– Да, у нас на вокзале было недостаточно мест питания, ресторан и одно кафе, постоянно очереди. А этот предприниматель обещал организовать строительство кафе с хорошей пропускной способностью. Но потом потихонечку стал менять профиль, свои обещания забыл. У нас шла техническая реконструкция станции, и мне было не до него. Вы думаете, что люди оттуда замешаны?
– Мы все должны проверить, – уклончиво ответил Евгений Николаевич.
Максим Романович, попрощавшись, ушел. Евгений Николаевич глянул на часы, прошло около двадцати минут, как его местные коллеги разошлись выполнять его задание, скоро должны явиться. Раздался голос Татьяны Петровны: «Дима, скоро табло включишь, мы уже график закончили?».
– Сейчас, уже кончаю.
И он метнулся к снятому компьютеру и стал что-то отвинчивать. Тут же к нему подошел Алексей и спросил, что он хочет делать.
– Надо переставить на тот комп радиожгуты.
– А разве обычных, проводных жгутов нет?
– Есть, но эти быстрей можно поставить.
– Дима, мы очень советуем соединить обычными жгутами. Возможно, через радиожгуты и проникла зараза.
– Да… аа, ну тогда я побежал в каптерку, они там висят.
Вслед за ним вскочила Катя и со словами, что ей нужен справочник, выбежала из зала. Татьяна Петровна с улыбкой проводила ее взглядом.
Минуты через три Дима вернулся со жгутами в обеих руках и начал монтаж компьютера. Вихры его были заметно приглажены и вполне могли сойти за прическу. Вскоре появилась и Катя с брошюркой в руке, небрежно кинула ее на стол и уткнулась в монитор. Алексей активно подключился помогать Диме. Саша с Андреем изучали поврежденный компьютер. Татьяна Петровна развернулась на кресле и обратилась:
– Евгений Николаевич, можно в кабинет сходить, хочу таблетку от головной боли принять?
– Татьяна Петровна, вы здесь хозяйка, так что вопросы излишни.
– Но там дверь заклеена и полицейский сторожит.
– Что ж, давайте я вас провожу, – понял Евгений Николаевич, что с ним хотят поговорить.
Как только вошли в кабинет, она спросила:
– Вы правда больше не будете нас допрашивать и вообще мы свободны?
– Все, что я говорил, правда. Сейчас мои коллеги из вашего города занимаются этой проблемой вне вашего здания, я их жду с минуты на минуту, затем мы вас покинем.
– Хорошо, а то я за Диму беспокоюсь, он хороший мальчик, из семьи наших железнодорожников, впрочем, как и все мы. Осенью у него с Катей свадьба.
Разговаривая, Татьяна Петровна мимоходом включила чайник, на столе появился поднос, на который она поставила чайные чашки, баночку с растворимым кофе, сахарницу и коробку печенья. Между делом она действительно приняла таблетку и продолжила:
– У нас очень хорошая команда, Катя и Вера подруги, здесь родились и выросли, вместе учились. Катя тихоня, но дело знает, а Вера лидер, всей молодежью здесь командует, везде успевает, и все у нее получается. Вот уйду на пенсию, Вера будет достойной заменой.
Чайник щелкнул, отключившись, Татьяна Петровна взяла поднос, а Евгения Николаевича попросила взять чайник, и они пошли в зал. Там уже светилось табло со схемой переплетающихся путей. Татьяна Петровна поставила поднос на журнальный столик со словами: «Есть кофе, в порядке самообслуживания» – и пошла к своему креслу.
Приезжие подошли к столику и занялись приготовлением кофе. Дима подкатил к столику свое кресло, но прежде чем сесть, приготовил две чашечки кофе, бросил на блюдечки по несколько печений и поставил сначала Татьяне Петровне, а потом Кате. Те кивнули, не отрываясь от табло.
– Что, Катя, на табло, кажется, все правильно, – не то спросила, не то подтвердила Татьяна Петровна.
– Да, я не заметила отклонений, видно, как стрелки вручную переводят. Вон состав пошел на выход.
– Зови сюда Веру, сейчас она лучше всех знает обстановку. Начинаем выполнять намеченный график.
Катя взяла в руки связной микрофон и сказала:
– Верунь, как дела? Иди к нам, табло работает, график готов, будем растаскивать составы.
– Отлично, Катюша! Сейчас подойду. А ты объяви по второму диапазону, стрелочникам, что могут возвращаться в дежурку, а то меня далекие не слышат, – раздался очень чистый, грудной голос, напоминающий голос оперной певицы.
«Наверное, поет хорошо», – подумал Евгений Николаевич, залпом выпил кофе и теперь с любопытством рассматривал табло, на котором причудливо переплетались зеленые, красные и желтые линии, как гусеницы, ползли изображения поездов. Заметно было, что он нетерпеливо вскинул взгляд на большие часы под самым потолком, а затем встал и подошел к Татьяне Петровне.
– Татьяна Петровна, вы можете сказать, когда прибудет сюда вот этот поезд? – и он показал ей проездной билет.
– Точно сказать еще не могу, – она посмотрела на монитор, – что-то между семью сорока и семью сорока пятью.
– Ничего себе «неточно», – подумал Евгений Николаевич и вернулся на свое место.
Тем временем Саша не спеша допивал из своей чашки, рассеянно водя глазами по сторонам. Алексей пил, смакуя, мелкими глоточками и, улыбаясь, уставился на Андрея, который при возникновении Вериного голоса застыл, не донеся чашки до рта. Дима деловито пил кофе, с аппетитом поглощая печенье и развернувшись с креслом в сторону табло.
Не прошло и трех минут, как дверь широко распахнулась и в зал стремительно вошла Вера, стройная высокая девушка в темно-синем спортивном костюме, белых кроссовках, но в красной форменной фуражке.
– Привет! – на ходу выпалила она, но тут заметила посторонних, не растерялась, – да тут у нас гости, здравствуйте всем, я Вера, – и, не дожидаясь какой-либо реакции от приезжих, прошла к своему месту, кинула фуражку на край стола, села в кресло, белокурые, чуть вьющиеся волосы упали на плечи.
– Ты чего так вырядилась? – спросила Катя.
– Да я в спортзале была, там начальник нашел меня по мобильнику и велел скорее приходить, я говорю, переоденусь и прибегу, а он говорит, что некогда переодеваться, так прибегай. Но все-таки забежала домой сумку с ракетками оставить, а мама говорит, что на станции авария какая-то, я было понеслась, а она говорит, мол, фуражку надень, а то никто и не разглядит тебя в толпе. Вот так и моталась по мосту, как гриб-мухомор.
– Ладушки, девчонки. Делом займемся. Загружаю графики, переходим на автоматизированное управление. Следите каждая за своими участками, будьте готовы вмешаться, если что не так. Вера, объяви локомотивщикам, что теперь должны следовать сигналам светофоров.
Все с интересом стали наблюдать изображение на табло, Дима подъехал на своем кресле поближе к диспетчерам, только Андрей продолжал глядеть на Веру. А она, видимо, почувствовав его взгляд, круто повернулась и невероятной голубизны глазами, как фонариками, пробежалась по лицам приезжих, на секунду остановилась на Андрее, взгляды их встретились. Вера отвернулась и занялась своими делами. Андрей покраснел, наконец поставил свою чашку на столик и, пытаясь сделать независимый вид, уставился на табло. Там все изменилось. Несколько зеленых линий-путей пролегли от края и до края, появились сигналы светофоров, один за другим стали появляться изображения составов на путях и на ближайших перегонах.
Еле слышно, гонгом просигналил звонок, Татьяна Петровна покосилась на дверной монитор и, обернувшись, спросила:
– Евгений Николаевич, там ваши коллеги пришли, пусть войдут?
– Нет, я выйду к ним, – и, обратившись к ребятам, сказал: – Пока подождите здесь, скоро вы мне понадобитесь. Потом продолжите поездку на нашем поезде, он прибудет в семь сорок. Мне придется здесь задержаться, когда встретимся, расскажете, какие там дела.
Когда Евгений Николаевич вышел, хозяйки почувствовали себя свободнее. Вера что-то тихонько сказала Кате, та хихикнула, Татьяна Петровна после ответа на очередной телефонный звонок произнесла с досадой:
– Надоели эти звонки, одно и то же, когда поезда пойдут нормально, хоть пресс-секретаря заводи.
– А вон гостям делать нечего, давайте им телефон отнесем, – тут же отреагировала Вера.
– Это ты напрасно, если б не они, сидеть бы нам при керосиновых лампах. Я в кино видела, какие стрелки в старину были. Такой рычаг здоровый был, на нем гиря на два пуда, чтобы перевести стрелку, надо было рычаг с гирей поднять и в другое положение перевести, при этом фонарь с керосиновой лампой поворачивался либо с желтым, либо с красным стеклом.
– Великолепно, раз – и стрелка переведена, а тут они крутят, крутят эту рукоятку… – подхватила разговор Вера, но вдруг замолчала, уставилась в монитор, застучала по клавишам и продолжила совсем уже о другом. – Как же мне мешает этот сверхдлинный состав с порожняком, две стрелки заблокировал. Татьяна Петровна, давайте его пустим через горку, все равно там сейчас сортировка не ведется. Вот посмотрите.
К Вере тут же придвинулись оба диспетчера, на экране была видна крутая и извилистая дуга, обходящая станционные пути и выходящая на основную магистраль.
– Ты что, Вер, его ж так раскачает на стрелках, последние вагоны грохнуться могут, – засомневалась Катя.
– Не раскачает, я рассчитала, если пойдет со скоростью четыре километра в час, то подойдет к последней стрелке, как раз когда пассажирский с первого пути ему хвост покажет. Следующему пассажирскому, со второго пути, придется на шесть минут задержаться с отправлением, тогда он подойдет к последней стрелке, когда порожняк уже минует ее.
