скачать книгу бесплатно
– Вот это вообще бред сивой кобылы. Никогда не понимал, зачем бабам это нужно. Деньги на ветер.
Понемногу Катьке становилось смешно. Казалось бы, еще час назад все было так плохо, что хуже некуда. А сейчас вот выяснилось, что может быть и хуже. Оказывается, жениться на ней можно только по приговору суда, иначе никак.
Пряча улыбку и уже догадываясь, каким будет ей ответ, она спросила:
– А как же свадебное путешествие?
– Можно к маме съездить в Пупышево, хочешь?
В Пупышеве, садоводческом поселке, где обитала чуть ли не четверть города, Катька была всего однажды. Скажем прямо, в восторг она от этой поездки не пришла. Участок маленький, дом-скворечник. Да еще дорогая будущая свекровь встретила неласково и работой завалила. Сперва заставила Катьку перестилать все постели в доме, потом навалила на стол гору кабачков и велела все перечистить. А когда Катька присела немножко отдохнуть, вручила ей ведра и велела натаскать воды для бани. И дров еще нарубить.
На все Катькины попытки объяснить, что дрова – это уж точно мужская забота, свекровь отвечала категорически: «Вову не трогай, он устал на работе, должен отдохнуть». С тех пор при одном упоминании о Пупышеве с Катькой случалась нервная почесуха. Все тело начинало чесаться.
Но Вован об этом явно забыл.
– Так что? – Он, кажется, решил, что Катька онемела от подвалившего ей счастья. – Договорились? Сначала в ЗАГС, а потом в Пупышево. Здорово я придумал?
– Не очень.
– Почему?
– Знаешь, не хочу я за тебя замуж.
Почтарь онемел. Он явно не ожидал такого поворота.
Даже уточнить решил:
– Точно?
– Ага.
– А почему?
– Не хочу, и все.
Вован прищурился:
– Выделываешься?
– Думай что хочешь.
– Мечтаешь, что я тебя умолять буду?
Глаза у Вована сделались совсем черными и очень злыми.
– Ну и дура! – процедил он. – Такой шанс упустила! Я же тебе по доброте душевной первой предложение сделал. Думаешь, у меня других таких мало? Любая побежит, только свистни. Но я именно тебя облагодетельствовать хотел!
Благодетель нашелся. Катьке стало одновременно и смешно, и гадко, и немножко стыдно. И с этим человеком она провела почти три года? Мечтала о замужестве? Об общих детях? Где были ее глаза? А мозг? Мозг где был? У Кати даже мелькнула опасная мысль: а что, если Лидия Петровна не так уж неправа? Вдруг она случайно попала в точку, когда поставила ей диагноз идиотизм? Врачи не заметили, а Лидия Петровна заметила.
– Ладно, Вова, мне пора.
– Учти, Катюха, пожалеешь потом!
– Я жалею только об одном, – отрезала Катька с удивившим ее саму спокойствием. – Жалею, что вообще когда-то с тобой познакомилась.
На этом и расстались. Катька быстро двинулась прочь. А Вован вообще растворился, словно его и не было. Когда Катька оглянулась, чтобы еще кое-что прибавить к сказанному, того уже и видно не было. Как сквозь землю провалился.
– Что за чудеса? – пробормотала Катюха. – Куда это он исчез?
Она еще поискала в толпе своего неслучившегося жениха, но так и не нашла и побрела дальше. Впрочем, неожиданности этого дня на этом не закончились.
У подъезда она увидела еще одну знакомую фигуру. Вовка – Катюхин брат.
Вообще-то братьев у нее было несколько. Двоюродный, троюродный, даже сводный имелся. Одним словом, все, кроме Вовки, были не родными, но от этого ничуть не менее любимыми.
Вовка же был единокровным Катиным братом – сыном Катюшиного отца. Но мама Катюши умерла, сам Вовка тоже давно осиротел, а их общий папочка завел себе третью семью, в которой теперь подрастало двое детей.
С теми братьями Катька почти не общалась: мачеха почему-то нервно реагировала, когда в ее доме появлялись дети мужа от прежних браков. А отец из-за своих взрослых и, как он считал, самостоятельных детей не хотел портить отношения с молодой женой.
При виде брата Катюша обрадовалась.
– Вовка, ты что здесь делаешь?
– Тебя жду.
Она забеспокоилась.
– Случилось что-то?
– С чего ты взяла? Просто решил тебя встретить. – На лице у нее, наверное, было написано недоумение, потому что Вовка тут же спросил: – А что, брат уже не может просто так приехать к сестре? Обязательно повод нужен?
Катька устыдилась. Вовка тем временем взял у нее сумки с продуктами. Затариться по дороге домой она, само собой, не забыла. Пусть Вован и исчез из ее жизни, но, как говорится, любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда.
Нет, но зачем Вовка-то приехал среди недели? Была бы еще пятница или выходные, тогда понятно: он бы выпил, Катька бы закусила, и открыли бы они друг перед другом свои исстрадавшиеся души, поработали бы немножко психотерапевтами друг для дружки. Так они обычно и поступали. А сегодня что?
– Может, в магазин зайдем?
– Зачем?
– Выпить купим.
– Ты же не пьешь, – буркнул Вовка.
– Для тебя.
– Я не буду.
Вот это было совсем странно.
– А ужинать? – робко спросила она у брата.
– Поесть поем.
Ужин Катька приготовила быстро. Возиться у плиты – это было не для нее. Крутить фарш, а потом начинять им перцы или кабачки, жарить котлеты или морочиться с отбивными – увольте. Катька предпочитала покупать полуфабрикаты. Вот и сегодня она запаслась коробками с готовыми мантами, лазаньей, зразами и прочим ассортиментом быстрого приготовления.
Вовка ее кулинарных пристрастий не разделял.
Но сегодня он почему-то на нее не ворчал. Молча поставил на плиту кастрюлю с водой и убрал продукты в морозилку – оставил на столе пачку пельменей. Не говоря ни слова, уселся за стол. Катька привела себя в порядок, умылась, переоделась, а Вовка все молчал. Пельмени сварились, Катюша накрыла на стол. В конце концов эта игра в молчанку стала тяготить Катьку. Попытки втянуть Вовку в беседу успехом не увенчались. Брат отмалчивался или отвечал односложно. Даже на беспроигрышную тему о ситуации на Ближнем Востоке не откликнулся.
Странно, раньше это всегда срабатывало. Как любой юноша призывного возраста, Вовка всегда живо интересовался положением дел в горячих точках.
– Ты чего молчишь-то все?
– Настроение такое.
Съел пельмени и ушел, так и не объяснив, зачем приходил. Неужели действительно чтобы на нее посмотреть? Так ведь виделись на прошлой неделе. У Вовки день рождения был, тогда и виделись. Зачем же было снова к ней приезжать?
Почему-то этот нежданный визит заронил в Катькино сердце тревогу. Было у нее такое ощущение, как будто надвигается что-то непоправимое. Ощущение оказалось настолько неприятным, что Катька постаралась его заесть оставшимися в кастрюльке пельменями. И то ли пельменей было слишком много, то ли еще что-то, но спала Катька этой ночью худо. Мучила сухость во рту, пришлось вставать и бродить по квартире, словно сомнамбула. Один раз ей даже показалось, что в темном углу возле двери притаилась мужская фигура. Катька чуть не завопила от ужаса. Включила свет и обнаружила, что нет никого, одни пальто и плащи на вешалке.
Но страх еще долго не отпускал. В постели, накрывшись одеялом с головой, она пообещала себе не высовывать нос до самого солнышка.
Глава 2
Только ничего из этих планов не вышло. Следующее утро началось для Катьки непривычно рано. Будильник показывал всего семь, когда в дверь позвонили. Никаких гостей она не ждала, поэтому с трудом продрала глаза. Кто, интересно, может ее тревожить в такой час? Может, ошибка? Сейчас сообразят, что не туда, и уйдут.
Но в дверь позвонили снова. Звонок был таким назойливым, словно звонивший точно знал, что Катька дома и должна ему открыть.
– Кто там?
Сначала за дверью молчали. Она уже хотела вернуться в кровать, но тут раздалось:
– Открывай, соня-засоня!
Катька вздрогнула. Да, этот голос ей определенно знаком. И это ласковое прозвище соня-засоня! Так ее называл один человек во всем мире.
– Дядя! – завопила Катька и распахнула дверь, даже не поглядев в глазок. – Ты приехал! В гости!
В дверях и правда стоял дядя Паша – брат ее мамы. Жил он в Таллине, получал небольшую пенсию и в последние годы откровенно скучал. А чтобы разогнать скуку, время от времени наезжал в гости к племяннице.
Катя помнила дядю с раннего детства. Всегда он был человеком с огоньком, с выдумкой. Конечно, она была рада его видеть. Вот только…
– Дядя, почему ты мне не сказал, что собираешься приехать?
– А я сам не знал. Просто вдруг потянуло – сел в машину и поехал. Не волнуйся, гостинцы успел купить. Рада?
Катька кивнула. Дядя, как всегда, привез разные вкусности. Знаменитые эстонские сыр и масло, соленую рыбу и шоколад, который Катька обожала. Не дожидаясь завтрака, она немедленно впилась зубами в плитку шоколада и даже, кажется, замычала от удовольствия. Шоколад был именно такой, как она любила: хрустящий, в меру горький – объедение.
– На работу ты сегодня не пойдешь, – заявил дядя.
Катюша после вчерашнего совсем туда и не рвалась. Но нельзя же было не спросить:
– Как это?
– Скажешь, что заболела.
– А больничный где я возьму?
– Я тебе его организую.
– Как?
– Забыла, кто у меня в закадычных друзьях ходит? Правильно, Зоечка, для тебя Зоя Ивановна. А она, чтоб ты знала, не так давно стала заведующей вашей районной поликлиникой. Не знала? Так знай! Она тебе не только больничный, даже инвалидность сделает, если я попрошу. Хочешь?
Катька остановилась на больничном. Мысль отдохнуть несколько дней от работы на самом деле казалась заманчивой. Видеть Лидию Петровну после вчерашней выволочки совсем не хотелось. Все решилось легко, как всегда у дяди Паши, Катьке даже не пришлось никуда идти. Зоя Ивановна сама забежала к ним, взяла посылочку из Эстонии и оставила на столе голубую простынку – больничный лист.
Когда с формальностями было покончено, дядя Паша заявил:
– А теперь нам пора повеселиться. Собирайся, племяшка, одевайся потеплее. И термос с горячим кофе захвати. Мы с тобой отправляемся в дальнее путешествие.
– Куда?
– Увидишь.
Вид у дяди Паши был таинственный. Как ни расспрашивала его Катюша, дядя держался стойко:
– Приедем, тогда сама все поймешь.
Из города они двинулись на северо-восток и довольно быстро миновали поворот на красивейший древнерусский Тихвин. Катя, конечно, попыталась уговорить дядю свернуть в этот чудесный город, в буквальном смысле возродившийся, когда в середине 1990-х сюда торжественно вернулась икона Богоматери. С ее прибытием с загибавшимся провинциальным Тихвином случилось настоящее чудо. Из мрачного захолустья он довольно быстро превратился в современный, комфортный для жизни город, хоть и не потерял, понятно, своего провинциального обаяния.
Кто-то скажет, что сюда всего-навсего потянулись простаки-паломники, а вместе с ними потекли денежки, так что никакого чуда в этом нет, а есть расчет и доверчивость некоторых слоев населения. Но к пустому колодцу за водой не ходят. Если люди едут в такие места, значит, знают, за чем едут. Если едут поклониться святыне, значит, получают от нее большее, чем сумма, которую потратили на поездку.
– Заедем! – азартно воскликнула Катька.
Но дядя был человеком советской закалки, а следовательно, атеистом.
– Вот еще, – отмахнулся он, – на глупости время тратить!
Катька пригорюнилась. Ей как раз казалось очень своевременным перед дальней дорогой попросить о заступничестве Богородицу. Но с дядей не поспоришь, особенно когда он за рулем.
В окне мелькали деревья, столбы, проносились деревеньки, и постепенно Катька перестала думать о дядином отказе заехать в Тихвин. Не то чтобы она была такой уж верующей, но… Иногда накатывала потребность во что бы то ни стало пойти в храм и помолиться. Да, молитва ее была проста и безыскусна, но выходила Катька из храма успокоенная, с уверенностью, что теперь-то все святые в курсе ее проблем, а стало быть, если что, обязательно подстрахуют и самого худшего точно не допустят.
– Что тебе эти церкви? – неожиданно спросил дядя. – Я вот не люблю бывать в таких местах.
Оказывается, он тоже все это время думал о Тихвине.
– Любуйся лучше природой.
И Катька стала смотреть на многочисленные речки, ручейки и речушки, бывшие, кажется, главной достопримечательностью этих мест. Что еще ей оставалось делать? Когда в окне мелькнул очередной указатель, она не выдержала:
