скачать книгу бесплатно
– Это я и сам хотел бы знать.
Ромашенко пытался увильнуть от разговора с матерью, но Таня была не тем человеком, кем легко манипулировать.
– А Пашка? – воскликнула она. – Где мой сын?
– Я не могу вам этого сказать. Пока не могу. Он пропал.
Опять пропал! Да что же это такое?! Тане захотелось разреветься, но она понимала, что не время. И стиснув волю в кулак, она продолжила расспрашивать следователя:
– Значит, Пашку вы не нашли, но зато нашли его похитителя… убитым?
И в голосе Тани помимо ее воли прозвучало такое отчаяние, что Андрей, только что вошедший в комнату, тут же подскочил к ней.
– Что случилось?
В голосе мужа слышалось неприкрытое волнение.
– Гуца убит, – прошептала Таня. – Пашка пропал!
– Не может быть!
Андрей побледнел, его затрясло. Если до сих пор он держался превосходно, то теперь, похоже, его вера в то, что все закончится хорошо, дала внушительную трещину.
– Что случилось? – допытывался он у жены. – Кто убит? Дай мне телефон!
Но Таня вцепилась в трубку с такой силой, что Андрею не удалось разжать ее пальцы.
– Немедленно объясните мне, что происходит! – потребовала она у Ромашенко громко. – Я – мать! У меня похищен единственный ребенок! И я имею право знать, как ведутся поиски моего сына! Что случилось с его похитителем? Как именно он был убит? И где?
Поняв, что она все равно от него не отстанет, Ромашенко вкратце объяснил Тане ситуацию.
– Тело Анатолия Гуцы было найдено сегодня примерно в семь утра в лесопарковой зоне поблизости от железнодорожной станции «Ржевка».
– Поправьте меня, если я ошибаюсь… Но ведь «Ржевка» – это где-то неподалеку от Наставников?
– Тот же район, – согласился с ней следователь. – Не так близко, но и не очень далеко. Сейчас на месте обнаружения трупа и в окрестностях работает наша следственная бригада. Есть крохотный шанс, что похититель держал ребенка в одном из домов частной застройки, которые преобладают там на окраине лесопарка.
– Когда его убили?
– Примерно прошлой ночью или даже поздним вечером.
– Так давно!
– Да, уже больше суток прошло с тех пор.
Ромашенко понимал, что это очень плохо. Первый, если так можно выразиться, владелец ребенка был им известен, а вот тот, кто сейчас забрал мальчика, увы, нет. И еще хуже, если убийство Гуцы вообще не связано с похищением. Ведь тогда, где искать ребенка, вообще непонятно.
– А кто его убил, вам уже известно?
– Имя и фамилию я вам не назову. Но, судя по характеру нанесенных ран, это был взрослый, достаточно хорошо развитый физически человек.
– Ребенок не мог этого сделать?
– Вы имеете в виду вашего сына?
– Я не знаю, – испугалась своего вопроса Таня. – Мог и младший Гуца.
– Нет, – заверил ее следователь. – Детям не под силу пробить грудную клетку. А Гуца убит ударом холодного колющего предмета в грудь. Причем удар был нанесен с такой силой, что пробил грудную клетку и повредил ребра.
Таня содрогнулась. Не потому, что ей было жалко этого Гуцу, нет, его она совсем не жалела – поделом негодяю за то, что он посягнул на безопасность ее мальчика. Нет, Тане было опять же страшно за своего сына. Где-то он там – маленький и беззащитный, а вокруг него происходят такие кровавые дела. И совсем некому прикрыть ее дорогого мальчика, некому уберечь его от гибели!
И в ту же минуту голову Тани озарила мысль: ну почему же некому? Есть заступница, к которой всегда можно обратиться. Она-то и спасет Павлушу, когда его родная мать не в силах этого сделать. Это было своего рода просветление в голове у Тани. И теперь она совершенно четко знала, что ей нужно сделать.
Следователь еще что-то говорил о том, что само убийство совершено не сегодня, скорее всего, Гуца был убит еще прошлой ночью или даже прошлым вечером, больше суток назад, а раз так, то и принять участие вчера в передаче и получении выкупа тоже не мог. И значит, само похищение точно было не выдумкой двух не очень умных братьев, а чьим-то заказом. И что теперь они сосредоточат все свои усилия на поиске этого заказчика, ведь ребенок может быть сейчас у него.
Но Таня уже не слушала Ромашенко. Она уже поняла, что следователь и сам в затруднении. И теперь все ее существо рвалось прочь из дома туда, где, она была уверена, ей сумеют помочь.
Наспех завершив разговор с Ромашенко, Таня схватила свою сумку и вылетела из дома.
– Я в церковь! – крикнула она мужу уже с лестничной клетки.
– Хочешь, я пойду с тобой?
Но Таня лишь отрицательно помотала головой. Ей хотелось побыть одной. Да и до храма Рождества Богородицы, ближайшего к их дому прихода, было всего две остановки, которые Таня на волне эмоций пролетала буквально за считаные минуты.
Вбежав в храм, она нашла глазами икону с хорошо знакомым сострадающим ликом Богородицы и упала перед ней на колени. Одна мать просила другую за своего сына. Таня надеялась, что именно Дева Мария сумеет понять ее боль и поможет отыскать сына. А до тех пор, пока это не случилось, пусть заступничество Богоматери будет у ее сына!
На этот день у двух близких подруг – Киры и Леси – было намечено множество дел. Они собирались посвятить этот день развлечениям. Поехать в крупный торговый комплекс и сходить там в кино на новинку, недавно вышедшую в прокат. Потом они хотели обновить к лету гардероб. А когда устанут, планировали посидеть в ресторанчике. Одним словом, дел у них было намечено предостаточно, и все очень важные.
Под конец приятного дня девушки планировали съесть по порции мороженого и дождаться своих мужчин, чтобы вместе вернуться в «Чудный уголок» – милый коттеджный поселок, где они вдвоем жили вот уже на протяжении нескольких лет. А в последние годы к ним присоединились также и Эдик с Лисицей, их бойфренды, женихи, гражданские супруги – назовите, как хотите, суть от этого не менялась.
Но все с самого начала пошло не так, весь тщательно продуманный подругами сценарий был поломан. В кино они опоздали. А пока ждали следующего сеанса, устали и разочаровались в шопинге, потому что почти трехчасовой изнурительный марш-бросок по бутикам не принес желаемых результатов.
Подруги почти ничего не купили, кроме какой-то мелочи. Кира приобрела комплект нижнего белья, причем сама говорила, что он явно лишний, так как дома в ящике комода лежит пять аналогичных, даже еще не распакованных. Леся приобрела браслет в отделе бижутерии, причем он разонравился ей сразу же после того, как она вышла из магазина, и теперь Леся ломала голову над тем, кому из родственниц, приятельниц или просто знакомых его пристроить.
– Может быть, перекусим перед кино? – предложила Кира. – Правда, времени у нас уже не осталось.
Но Лесе идти в кино расхотелось.
– Нет, я устала.
– Ну что же ты! – укорила ее Кира. – Ведь договаривались!
– Сходи одна. А я на улице посижу. Все равно в кино я тебе по большому счету не нужна.
– А с кем я буду обсуждать потом фильм?
– Со мной. У тебя будет даже больше преимуществ, потому что ты сможешь рассказать мне его содержание.
Кира рассмотрела предложение подруги, и оно ей понравилось. И все же она спросила:
– А как же ты?
– А что я? Пойду погуляю, что-то у меня голова разболелась.
И Леся не солгала. Голова у нее и впрямь от духоты торгового комплекса стала тяжелой и гудела, словно колокол. Более выносливая Кира с сочувствием смотрела на нее.
Леся поспешила ее заверить:
– На свежем воздухе мне быстро станет лучше.
Итак, они разделились. Кира пошла в кино, а Леся отправилась бродить по улицам. Еще раньше она приметила небольшой зеленый скверик, а возле него нарядную белую церковь с золотыми луковками. Вообще-то Леся в церковь ходила редко, разве что по очень большим праздникам, да и тогда, лишь когда ей об этих праздниках заранее говорили знакомые или она получала от них поздравления в соцсетях.
Правда, люди иной раз и сами толком не знали, с чем поздравляют Лесю. О сути того или иного церковного праздника у большинства Лесиных знакомых были лишь самые общие представления. Почему Христос воскрес и как именно это произошло, сами поздравляющие зачастую не очень-то ясно себе представляли. Хорошо еще, что в последнее время крупные церковные праздники, такие как Рождество и Пасха, стали освещаться всеми крупными телеканалами. И теперь, по крайней мере, в отличие от советских времен, уже невозможно было не знать о том, что, к примеру, сегодня полагается «христосоваться», дарить друг другу крашеные яйца и есть куличи.
Но сегодня был вроде бы самый обычный день, не праздничный. И все же небольшая церковь привлекла к себе внимание Леси. Была она такая удивительно светлая, радостная, что Лесю потянуло к ней. Подойдя, она увидела на дверях табличку, извещающую, что храм этот посвящен празднику Рождества Богородицы. Церковь была Лесе незнакома, она никогда раньше тут не бывала. И Леся, немножко помявшись у порога, все же решила войти внутрь. Однако прежде чем она поднялась хотя бы на одну ступень, дверь храма отворилась и оттуда вышла женщина с таким бледным и заплаканным лицом, что Леся невольно содрогнулась.
Какое же невероятное горе случилось у этой в общем-то молодой женщины, практически ее ровесницы или чуть старше? Неужели умер кто-то близкий? Может быть, даже ребенок?
От этой мысли у добросердечной Леси защемило душу. Она посторонилась, желая пропустить незнакомую ей женщину, а уже потом войти в храм. Но тут произошло неожиданное. Женщина, занеся ногу над ступенькой, оступилась и со слабым криком полетела вниз прямо на Лесю. В последний момент Леся успела растопырить руки, сгруппироваться и только чудом удержалась на ногах, приняв на себя вес упавшей женщины. На какой-то миг ей показалось, что она не устоит и что они сейчас обе полетят на землю, но все закончилось благополучно.
Леся удержалась на ногах и помогла женщине принять вертикальное положение.
– Спасибо вам, – пролепетала та. – Не знаю, как я так умудрилась?!
– Ничего ведь не произошло. Так что не за что и благодарить.
– Нога подвернулась, – попыталась оправдаться перед Лесей женщина.
– Вам надо посидеть.
И Леся помогла незнакомой женщине доковылять до лавочки, стоящей неподалеку. Там женщина с облегчением вытянула пострадавшую ногу и признательно улыбнулась Лесе:
– Спасибо, вы мне здорово помогли.
– Всегда рада, – улыбнулась Леся. – Как ваша нога?
– Думаю, что ничего страшного. Шевелю ею, и вроде бы больно совсем немного.
– Ну, тогда…
И Леся хотела уже идти по своим делам, может быть, все-таки зайти в храм, но неожиданно обнаружила, что незнакомая женщина по-прежнему держит ее за руку.
В ответ на вопросительный взгляд Леси та неожиданно спросила:
– Скажите, а вы часто ходите в церковь?
– Да нет, – удивилась Леся. – Вообще-то редко.
– А мы с мужем бываем каждую неделю.
– Это вы молодцы!
Леся не знала, что ей сказать еще. Но странная женщина, казалось, не собиралась ее отпускать.
– Знаете, я сегодня пришла сюда, потому что у нас с мужем большое горе. Наш ребенок…
Она не договорила, и из ее глаз потекли слезы. В душе Леся поразилась, как точно угадала причину горя этой женщины.
– Умер? – ахнула она.
– Нет, нет! – всплеснула руками женщина, отпустив на мгновение Лесю.
Тут бы Лесе повернуться и бежать, но она почему-то осталась. И была немало поражена, услышав признание незнакомки:
– Моего сына похитили. А теперь полиция говорит, что похитивший ребенка человек и сам мертв. Вот я и пришла в храм – молить Богородицу, чтобы она спасла моего мальчика, как-то защитила от той опасности, которой он, я уверена, подвергается сейчас.
Теперь Леся окончательно оказалась в тупике. Будучи не слишком-то верующей, она полагала, что в таком деле надеяться на заступничество небес нечего, а надо шевелиться самой. Но глядя на эту миниатюрную женщину с залитым слезами лицом, она понимала: вряд ли той под силу отыскать своего сына самостоятельно. И не потому, что та какая-то там глупая, а Леся, наоборот, умная, но просто в любом деле, чтобы оно было сделано хорошо, нужна холодная голова. А у этой несчастной матери эмоции зашкаливали за грань разумного, это было видно невооруженным глазом – и, конечно, не позволяли ей провести расследование самостоятельно.
– Полиция вам должна помочь.
– Но у нашего следователя столько других дел! Ему постоянно звонят какие-то люди, отвлекают от поисков Паши!
– Уверена, он делает все возможное.
Но помимо воли, в словах Леси не прозвучало должной уверенности. Нет, она не сомневалась в следователе, просто дел у него и впрямь могло быть слишком много, чтобы он мог уделить каждому особое внимание. Ну, не в человеческих это силах – вести разом по несколько дел, каждое из которых требует оперативных мероприятий, допросов, очных ставок и бесконечного заполнения протоколов.
И хотя у следователя должно быть немало помощников, но почему бы не появиться еще двум… или даже четырем?
Эта мысль мелькнула в голове у Леси где-то на заднем плане. Сама по себе, самостоятельно. И вроде бы Леся совсем не собиралась помогать этой женщине.
А между тем ее язык, словно тоже сам по себе, уже интересовался:
– А ваш муж? Он сотрудничает с полицией? Помогает следователю? Ездит? Разговаривает со свидетелями?
– Андрей? Ну, как вам сказать… Что он может? Он ведь не профессионал.
– Мы с подругой тоже не профессиональные сыщицы, однако мы распутали уже не одно сложное дело, – похвасталась Леся.
И в ту же минуту женщина вновь схватила ее за руку.
– Так вы сыщица? – воскликнула она.
– Любительница.
– Но сыщица? – настаивала та. – И опыт у вас, говорите, имеется?
– Да. Кое-какой опыт есть.
