скачать книгу бесплатно
– Уж не премину.
И матушка Анна перемигнулась с матушкой Галиной. Если бы подруги думали о людях чуть хуже, то неминуемо заподозрили бы тут какой-то заговор. Снова эта мысль появилась у них, когда матушка Галина завалила их работой по самую шею. Причем в буквальном смысле этого слова. Грязного белья, нуждающегося в стирке, а затем и глажке, оказалось так много, что даже Наташа могла бы закопаться в нем по самый подбородок. А уж всех прочих белье накрыло бы и вовсе с головой.
Катя принялась озираться по сторонам. Ее, уже опытную, несколько настораживало отсутствие стиральных машин в прачечной.
На наивный вопрос о том, где же им найти стиральные машины, матушка Галина просто возмутилась.
– Стиральные машины им подавай! Вот нахалки! Обитель только строится, а вы хотите на нашего отца такие траты повесить?
– Помилуйте, какие же это траты?
– А вы думаете! Электричество дорогое. Машины стиральные очень дорогие.
До подруг стала постепенно доходить страшная правда.
– Так стиральных машин здесь нет? А как же тогда стирать?
– А вам руки на что? Или госпожи белоручки не приучены стирать руками? Вы все и отстираете. Вон там стиральный порошок, там тазики, вперед и с молитвой.
Горячей воды тоже не оказалось. Холодной, впрочем, тоже. Ее нужно было таскать с улицы все из того же колодца, потом греть в тазах на огромной печке, в которую кто-то постоянно подкидывал дрова. Дрова тоже сами из ниоткуда не возникали, за ними нужно было ходить к поленнице. Хорошо хоть поленья были уже колотые, махать топором женщинам не приходилось. Это делали за них работники. Но все остальное… И как этого остального было много!
Когда вода в железных тазах нагревалась, ее уносили для стирки, а на ее место заливали новую порцию холодной, и так до бесконечности. Катька сначала обрадовалась, что ее пристроили таскать ведра с водой. В прачечной было душно и парно, а на воздухе легко и привольно. Так что Катя с радостью сделала первые три рейса, а потом призадумалась. Руки тянуло, плечи ломило, поясницу кривило. Долго она так выдержит? Катька попыталась схитрить, уйдя за водой, она теперь не торопилась назад. Но на нее стали ворчать. А после трех задержек отстранили от этой работы и поставили к корыту.
Ну и ладно, решила Катюша. Тут отдохну. Она присела, руки опустила в теплую мыльную воду и сделала вид, что стирает.
Тут же послышался окрик матушки Галины:
– Активней три! Не ленись! Новенькая, тебе говорю!
Пришлось завозюкать руками сильнее. К концу дня Катя почти что с ужасом рассматривала свои руки. Они у нее были красные и от горячей воды увеличились в размере раза в два. Подруги тоже печально подсчитывали убытки. Яна обреченно сковыривала остатки лака со своих ногтей. Наташа посасывала обожженный о раскаленную дверцу печки палец. А Вера откровенно высказала то, что накопилось у всех трех на сердце.
– Я не для того два высших образования получала, чтобы теперь, как первобытная баба, в тазу тряпки полоскать.
– Чего предлагаешь?
– Куплю им стиралку! Самую большую!
– А электричество? Ты же слышала, электричество дорогое.
– И за электричество я заплачу! Счетчик отдельный поставлю и буду платить по этому счетчику, сколько выйдет.
Девушки уважительно поглядывали на подругу. Вера работала в крупном банке и могла позволить себе такие траты.
– Что это отец Анатолий чудит! Не каменный век, чтобы руками белье полоскать.
Вера тут же начала звонить в магазин бытовой техники. И повела переговоры так жестко, что машину ей обещали привезти и установить уже завтра к девяти утра.
– Со стиркой все! – объявила всем Вера. – Можно отдыхать!
И успокоенные подруги отправились в трапезную. На улице было уже совсем темно. Одинокий фонарь, освещавший стройплощадку, был не в состоянии осветить всю территорию монастырского двора. Кое-где было совсем темно. Так что в нескольких метрах от входа в трапезную Яна поскользнулась и упала. Подруги кинулись ее поднимать и увидели, что на белом утоптанном снегу в том месте, где приземлилась Яна, выделяется какое-то темное пятно.
– Лед, – потыкала ногой Наташа.
– Тут что-то пролили, а потом жидкость на морозе замерзла и получился каток.
– Ты не ушиблась?
– Нога немного болит.
Дальше Яна шла прихрамывая. В кухне никого уже не было. А вот в трапезной вроде как топтались. Сначала подругам показалось, что наверху кто-то ходит. Но потом все затихло.
– Ау! Кто-нибудь есть живой?
Никто на этот возглас не откликнулся. И девушки подумали, что шаги наверху им просто мерещатся.
– Ясно, что кормить нас никто не собирается.
Но на столе в кухне стояла корзиночка с порезанным ржаным хлебом, а на еще теплой плите имелся чайник, в котором что-то булькало.
– Чай. Больше ничего нет.
Жидкий, чуть сладкий чай и пара кусков оставшегося от обеда хлеба. Вот и весь ужин. Да, жизнь в монастыре с самого начала учила новоявленных послушниц смирению.
Одно радовало: в кухне было тепло, и все сняли верхнюю одежду. Яна повесила свое пальто на вешалку, не глядя.
А вот Катя, сидящая напротив, нахмурилась:
– Где это ты такое здоровущее пятно посадила?
– Пятно?
Яна оглянулась и увидела, что на светлой шерсти ее зимнего пальто и впрямь виднеется отчетливое пятно. Оно было какого-то красновато-бурого цвета. И прикоснувшись к нему, Яна почувствовала холод и влагу. Крохотные снежинки, принесенные снаружи на пальто, быстро таяли у девушки на пальцах, пачкая их какой-то розоватой влагой. Яна присмотрелась и увидела, что пятно все состоит из таких вот крошечных кристалликов, которые сейчас стремительно таяли в тепле кухни.
– Наверное, это я на том пятне испачкалась, – догадалась Яна. – Упала на него боком, грязный снег на меня и налип.
– Интересно, что это такое?
Яна понюхала пятно.
– Понятия не имею. Может быть, компот?
– Компотику бы я сейчас выпила, – мечтательно произнесла Вера. – Особенно вишневого.
– Не похоже, чтобы они тут вишневый компот ведрами бы варили. Скорее уж краска.
Яна забеспокоилась.
– Ой, нет! Если краска – это я так испачканная и буду ходить?
Наташа встала и подошла поближе. Она тоже прикоснулась пальцем к пятну, поднесла палец к носу, изучила его, а затем глубокомысленно произнесла:
– Вы как хотите, а только мне кажется, что это кровь.
Вера чуть не поперхнулась чаем.
– Наташка! Хватит нас пугать! – взвизгнула она.
– А я и не пугаю. Сама посмотри. Это кровь!
И она сунула свой палец Вере под самый нос. Та взвизгнула и вскочила на ноги.
– Уйди!
Но Наташа совсем расшалилась. Она погналась за Верой, норовя ткнуть ту своим испачканным пальцем. Глупость и дурачество, ничего больше. Но Вера, взрослая самостоятельная Вера, повелась на эту детскую шалость, бегала, вопила, увертывалась и снова вопила. Яна с Катькой хохотали, очень уж потешно все это выглядело. Особенно когда Вера начала ронять стулья, а Наташа через эти стулья прыгала, словно горная коза.
– Отстань от меня!
– Сначала посмотри!
Бух! Прыг! Шмяк! Кряк!
– Наташа! Стул сломала!
Неизвестно, чем бы закончилась эта дикая погоня вокруг стола. Наверное, помимо ножки стула сломалась бы еще чья-нибудь ножка, но тут дверь скрипнула и мужской голос произнес:
– Это кто здесь шумит?
Вера замерла мгновенно. Не так быстро среагировавшая Наташа по инерции пробежала еще несколько шагов, ткнула в Веру тем самым торчащим и чем-то испачканным пальцем, но сейчас Вера даже не ойкнула. Все ее внимание было приковано к высокому мужчине, вошедшему к ним в кухню.
Откуда он здесь взялся? Катя недоумевала. Вроде бы с улицы не входил. Значит, из трапезной спустился? Был он широк в плечах и ноги расставил тоже широко, по-хозяйски. Лица было толком не рассмотреть. Нижнюю часть закрывала густая светло-русая борода, а на голове была шапка, из-под которой смотрели два пытливых ярко-голубых глаза.
– Вы чего так расшумелись, бабы?
Вера не ответила. Она по-прежнему не сводила глаз с вошедшего. А вот Наташа застрекотала:
– Янка на улице грохнулась, да прямо в кровь.
– Какую еще кровь?
– Пятно там было.
– Где?
– Да на улице.
– А-а-а… На улице… Понятно.
Мужчина прошел в кухню. Новость его ни шокировала, ни взволновала. Он выглядел совершенно равнодушным. Его ноги, обутые в теплые высокие ботинки, тяжело бухали по деревянным половицам. Бух, бух, бух! Что-то было странное в этом всем, но что именно, Катя понять не успела, потому что мужчина вновь заговорил. И все внимание девушки переключилось.
– Чаю налей.
Это он обратился к Яне. Ни пожалуйста не сказал, ни будь добра. Отдал команду и стал ждать ее исполнения. Янка пожала плечами, мол, мне нетрудно, встала и налила чаю.
Мужчина пригубил, но тут же отставил стакан.
– Холодный.
– Какой есть.
– Ужин давай.
Янка не выдержала.
– Я тебе не жена, чтобы давать! Сам встань и возьми, если найдешь.
Мужчина какое-то время разглядывал ее.
– Дерзкая, – произнес он затем то ли с осуждением, то ли с уважением. – С дерзкими, знаешь, что делают?
И быстрым движением притянув Яну к себе, он выдохнул ей прямо в лицо:
– Их учат!
– Отстань!
Мужчина своих клешней не разжимал. Видимо, ему доставляло удовольствие наблюдать за тем, как трепыхается в его руках Яна. А той стало уже больно, потому что она жалобно пискнула:
– Девчонки!
Поняв, что Яне нужна их помощь, девушки вскочили со своих мест. Но за мгновение до этого мужчина уже отпустил Яну.
– Вы откуда свалились? Я вас раньше не видел.
– Мы сегодня приехали.
Кате этот тип решительно не нравился. Но она не знала, как ей с ним себя вести. Держится этот наглец по-хозяйски. Вдруг в самом деле какая-то шишка?
– Новенькие, значит. Свежее мясо снова прибыло.
И задрав рожу к потолку, мужчина громко расхохотался. Зубы у него были отменные. Ровные и белые. И почему-то это еще больше взбесило Катюшу.
– А сам-то ты кто такой?
– Я-то! Я брат Игнатий. Слыхали про меня?
Наташа, Яна и Катя покачали головами.
– Я слышала, – произнесла Вера. – И я знаю, кто вы такой.
