скачать книгу бесплатно
– И чего теперь? Привечать его прикажешь?
– Может быть, он голодный. Или ему что-то нужно.
– Тьфу! – скривился Коля. – Ты еще его с нами за один стол посади. Посмотри, как он выглядит! А воняет как от него!
Сережа и впрямь пах далеко не духами. Как говорилось, за опрятностью он особенно не гнался. А потому частенько спал вместе с овцами, свиньями и коровой и пах соответственно. Волосы у него были грязные и нечесаные, налипшие кусочки навоза вперемешку с соломой и сеном придавали его прическе сходство с какой-то причудливой шапкой. Но разило от этой шапки…
И все-таки визит дурачка был необычен. Раньше он никогда по собственному почину в дом не заходил. Если было что-то нужно, стоял снаружи, издавая призывные возгласы. А тут вдруг пришел.
– Что-то случилось, Сережик? – ласково спросила у него Катя.
Лицо дурачка сморщилось, и он закивал.
– А где твоя бабушка?
Сергей разомкнул губы:
– Лежит.
– Где?
– Дома.
– Она что, упала? Ударилась? Плохо ей?
– Лежит. Не встает.
Катя глянула на часы. Было уже начало первого. Баба Глаша, которая единственная в деревне держала корову, всегда вставала в шесть утра. Корову надо было подоить, овцам задать корма, и объягнившихся по весне овечек тоже можно было подоить. Потом следовало молоко переработать. Коровье отдельно на творог, сливки и сметану, а из овечьего баба Глаша варила на редкость пахучий сыр, на который находились охотники. Но если в такой поздний час баба Глаша еще была в постели, значит, объяснение этому могло быть только одно.
– Она заболела!
Катя отложила ложку и поднялась.
– Ты куда? – встревожился Коля. – А обед?
– Какой обед, Коля? Как ты можешь есть в такой момент?
– Какой такой?
– А вдруг баба Глаша не просто заболела, вдруг она…
И Катя сделала такие огромные и страшные глаза, что даже до Коли дошло.
– Вот люди вредные бывают, – проворчал он. – Не дадут поесть спокойно.
Но из-за стола тоже встал. Саша уже обувался, стремясь первым узнать, что там приключилось с бабой Глашей. Если подозрения Кати верны и старушка преставилась, то ни к чему Кате первой входить в избу и видеть покойницу. Так что пока Катя с Колей одевались, Саша с Сережей уже выскочили на улицу и побежали к дому бабы Глаши. Впереди них несся Барон. Пес уже слопал полную миску мясных щей, был сыт и в прекрасном настроении. Он бежал, помахивая обрубком хвоста, уверенный, что участвует в каком-то веселом приключении.
К счастью, старушка оказалась жива. Сашу убедило в этом поведение Барона. Пес подошел к кровати бабы Глаши, не демонстрируя ни малейшей тревоги. Значит, жива! Окончательно Саша убедился в этом, когда потрогал бабку. Теплая. И дышит. Дыхание ровное, свободное, не похоже, чтобы бабка отдавала концы. Но что-то с ней было не так. Сережа хоть и дурачок, а смекнул верно. Бабка лежит без движения и на суету вокруг себя не реагирует.
– Баба Глаша, вы чего это?
Когда Саша только вошел в избу, он страшно испугался, решив, что бабка и впрямь померла. Старушка лежала на спине, нижняя половина ее тела была укрыта белым покрывалом. Глаза бабы Глаши были закрыты. Руки сложены на животе как у покойницы, да еще и свечку церковную старушка где-то нашла и теперь держала ее в руках. Однако услышав чужой голос у себя над головой, старушка глаза открыла. Увидела возле себя морду Барона, и глаза ее сердито сверкнули:
– Кто грязную зверюгу в избу пустил?
– Я.
– Убери!
После того как поспешное выдворение Барона состоялось, Саша вновь вернулся к постели бабы Глаши, которая и не думала подниматься.
– Что с вами?
– Помираю я, Сашенька, – сказала она совершенно спокойно, как бы просто-напросто констатируя этот факт.
– Как? С чего вдруг? Вчера виделись, вы здоровехоньки были.
– Смертушка ко мне этой ночью приходила.
– Что вы придумали? Вы же ничем не болели!
– И поздоровей меня люди убирались в одночасье. А мне вот Господом милость великая была дана, время для покаяния выделено.
И увидев, что в дверь входят Катя с мужем, старушка повернула голову и сказала:
– Ты, Коля, уж не в службу, а в дружбу сгоняй в город, привези мне священника. Только первого попавшегося не вези. Пусть меня отец Анатолий исповедует. Он мою жизнь знает, он поймет, что к чему. А ты, Катюша, посиди со мной чуток. Мне тебе сказать кое-что надо. Ты у меня рецепт моего сыра спрашивала, я тебе говорить не хотела, скрытничала. Но с собой на тот свет рецепт не возьмешь, расскажу его тебе. Сядь, подожди.
Катя послушно присела возле кровати старушки. А вот Коля все топтался у порога. Саша понимал, Коле не хочется никуда сейчас ехать. У него дома остались незаконченные дела. И вся основательная Колина натура возмущалась против такого поворота. Ни с того ни с сего, по прихоти какой-то чужой старухи взять и все бросить? Заниматься ее пустыми делами, а свои нужные взять и оставить? А с другой стороны, вдруг помрет бабка? Нехорошо, если последнюю просьбу покойника не уважишь. Сомнения терзали Колю, потому он сопел и топтался, не зная, как ему поступить. Но потом все же совесть взяла верх, Коля махнул рукой и без возражений отправился за священником.
Между тем Катя всплакнула.
– Не плачь, девочка, – скорбно утешила ее баба Глаша. – Я уж свое пожила. Будет с меня. Другие и половины моих лет не проживали, а мне почти восемьдесят шесть годков, и все живу.
– Бабушка, а что болит-то у вас?
Баба Глаша задумалась.
– Болеть вроде бы ничего не болит, – ответила она, а потом упрямо прибавила: – А только все одно помру!
– Но почему?
– Смерть ко мне нынче ночью приходила. Страшная, белая, башка замотана, сама с косой.
Услышав это, Саша насторожился:
– С косой? А где вы ее видели? У себя дома? Сюда она приходила?
Бабка покачала головой. Вид у нее был торжественный.
– Не дома, значит, – еще больше заволновался Саша. – А где тогда? На улице?
– Хоть бы и на улице, – отозвалась баба Глаша. – Все равно она ко мне приходила. Она сама мне сказала, иду к тебе! И как припустит! Еле ноги от нее унесла! Уж и не чаяла, что живой домой прибегу.
– Это ночью было?
– Да, нынче ночью.
– И видели вы ее на поле за огородами? Где еще старые яблони растут по краю вперемешку с теми молодыми деревьями, что уже Коля с отцом посадили?
Баба Глаша открыла глаза и внимательно взглянула на Сашу:
– А ты откуда знаешь?
– Так это же…
Но тут Саша спохватился, что такие подробности совсем не для Катиных ушей. Совсем не нужно сестре знать, как он гонялся по полю за привидением, а выглядел при этом так, что соседка приняла его за смерть с косой.
– Катя, ты мой телефон не принесешь? – попросил он у сестры. – Похоже, я его дома забыл.
Катя удивилась:
– Мне за твоим телефоном сбегать?
– Сходи, а? – попросил ее Саша. – А мне с бабой Глашей поговорить нужно.
Катя пожала плечами, но вышла. Стоило сестре переступить порог, как Саша рассказал бабе Глаше о том, кого она приняла сегодня ночью за свою смерть.
– Так это ты был, шельма? – ахнула баба Глаша. – С косой? Да как же ты смел так меня напугать?! Ведь я едва там прямо на месте Богу душу не отдала! Сама не помню, как и до дома доплелась!
– Откуда я мог знать, что там еще кто-то, кроме меня, будет? – оправдывался Саша. – Вы сами зачем туда пошли ночью?
– А ты?
– Я волчий вой услышал.
– И я услышала.
Баба Глаша подобно многим пожилым людям обладала сном чутким и поверхностным. Услышав, что за окнами в ночи кто-то воет, она мигом очнулась и захотела своими глазами увидеть, кто воет.
– Волков у нас в округе нет. Собак в деревне всего две. Твой Барон и еще Дик. Я знаю, ты своего Барона в доме держишь. Федор тоже Дика на ночь в дом забирает. Значит, кто выл?
– Кто?
– Вот мне тоже любопытно стало это узнать.
И баба Глаша как-то странно отвела глаза в сторону. То смотрела на Сашу прямо и открыто, а тут вдруг засмущалась.
– Баба Глаша, я следы волчьи сегодня утром на поле видел. Там земля вспахана, каждый след отпечатывается. Следы есть, вой слышен, а волков нет! Расскажите, что это за непонятки такие. Вы же в этих местах всю жизнь живете.
– Родилась я тут и выросла, – не стала отрицать баба Глаша. – Потом в город уезжала, а на старости лет назад потянуло. Что нам с Сереженькой в городе делать, он у меня сам знаешь какой, в городе таким людям сложней приходится. А тут на природе Сереженьке благодать. С птичками да травинками большого ума говорить не надо, с ними больше сердцем да душой общаться нужно. Ну а душа у Сереженьки чистая. Только боюсь, как бы грехи отца его на голову сына не пали. Потому и священника хочу. Ох, грехи наши тяжкие! Отец Анатолий нашу беду знает, он не осудит.
– Вы в сторону разговор не уводите, – попросил Саша. – Вы же у нас, баба Глаша, местная. Значит, тоже легенду про воющего старика слышали? Наверное, его вы и надеялись на том поле ночью застукать?
Баба Глаша неожиданно засмеялась.
– Верно ты говоришь, Сашок. Любопытство меня одолело. А любопытство суетное – это грех. За то и поплатилась. Ведь как ты меня напугал, это же до сих пор жутко вспомнить! Я же тебя за смерть свою приняла! А как же? Белая, бежит ко мне, кричит: «Я иду к тебе!» Да еще и косой размахивает.
– Это я от волков обороняться думал.
– А кричал чего?
– Думал, Барона моего волки жрут. Вот и кричал.
– А я-то этого не знала. Вижу, белое да с косой. Что тут подумаешь? Только то, что все, конец пришел. Не помню, как и ноги унесла.
– А что со стариком-то? Верно, что про него сказывают, будто бы он у нас в доме похоронен?
– Кто такое говорит?
– Дядя Вася.
Баба Глаша пожевала губами. А потом осторожно сказала:
– Пьет Василий сильно. Да и приврать мастак. Что он тебе рассказывал?
Саша подробно изложил.
– Надо же, все верно рассказал, – не без удовольствия констатировала бабка. – Я эту историю тоже раньше слыхала.
– И призрака видели?
– Самой не пришлось, но кое-кто из наших и прежде его видел, – кивнула баба Глаша. – Только раньше он тихо себя вел, прилично. Чтобы ночами выть, такого безобразия за ним не водилось.
И помолчав, она неожиданно спросила:
– А больше тебе Василий ничего не сказывал?
– А что еще?
– Насчет меня, например.
– Нет. Баба Глаша, а вы что, с этим стариком лично знались?
– С ним самим нет. Ты чего? Он же еще при царской власти помер. А я хоть и старая, но не настолько же. В тридцатом году родилась.
– А про кого тогда дядя Вася мог мне говорить?
– Да ни про кого. Забудь. Ты лучше мне скажи, вы теперь из дома, наверное, съедете?