скачать книгу бесплатно
– Алло! Алло!
Но Игорь повесил трубку. Какое-то время девушка ошеломленно молчала. Просто стояла, не шевелясь, и ждала, когда Игорь ей позвонит, чтобы признаться в дурацком розыгрыше. Или войдет в дверь салона, хохоча и с букетом роз. Но звонка все не было. И в дверь никто не вошел. Когда же Эдита сама попыталась перезвонить Игорю, то оказалось, что его телефон недоступен.
– Ничего не понимаю. Что такое?
Девушка видела, что продавщицы уже начинают перешептываться. И косятся в ее сторону со все большим и большим подозрением. А Эдита совсем растерялась. Что ей делать? Покупать платье или нет? Кто объяснит, нужно ей теперь это платье или не нужно? Чтобы посоветоваться, она позвонила маме, но у той телефон также оказался выключен. С самого утра и до сих пор!
Чувствуя, что вокруг нее происходит что-то непонятное и в то же время пугающее, Эдита позвонила домой. Может быть, хотя бы бабушка ей что-то объяснит.
Но трубку поднял незнакомый мужчина, который скороговоркой произнес:
– Внучка? Очень хорошо. У вашей бабушки случился сердечный приступ. Угрозы для жизни нет, тем не менее мы сейчас госпитализируем ее в больницу. Как сможете, привезите к нам ее полис. Паспорт ее мы нашли, а вот полиса не видим.
Он быстро назвал номер больницы, куда повезут бабушку, и повесил трубку. А Эдита испытала что-то вроде облегчения. Молодец, бабушка! Вовремя подсуетилась! Теперь у Эдиты есть повод, чтобы убежать из магазина, ничего не покупая и не вступая с продавщицами в долгие пересуды.
– Девочки, не сегодня! – воскликнула она, устремляясь к дверям. – Моей бабушке неожиданно стало плохо с сердцем. Я должна ехать к ней. В больницу!
И убежала, стараясь не обращать внимания на разочарованные возгласы, которыми девушки ее провожали. Поведение Игоря по-прежнему не укладывалось у Эдиты в голове. Но о нем можно было подумать и после. А сейчас у нее возникли более насущные вопросы. И она еще даже не подозревала, насколько их много и как трудно будет их все решить.
Первым делом девушка поехала домой за полисом. За бабушку и ее сердце она всерьез не волновалась. При каждом медицинском обследовании, которые бабушка проходила по два раза в год, все врачи неизменно удивлялись, какое крепкое и работоспособное у нее сердце. Вот с памятью проблемы были, а с сердцем нет.
– И как ее могли забрать с сердцем?
Может быть, бабушка перепутала, на что нужно жаловаться врачам? И вообще-то странно, кто вызвал ей «Cкорую»? Сама старушка была не в состоянии вспомнить ни одного даже самого простого номера. Разве что обратилась к соседям, они вызвали? А до соседей бабушка как добиралась, если ей было настолько плохо, что потребовалась «Cкорая»?
– Сейчас поеду в больницу, там во всем на месте разберусь. Вот только захвачу полис.
И снова Эдитке кое-что показалось странным. Бабушкин медицинский полис, как и все другие ее документы, лежал в верхнем ящике трюмо. Если врачи нашли старушкин паспорт, как они не смогли найти там же и полис? Или паспорт раньше нашла сама бабушка, а потом забыла, где взяла, ну а врачи из деликатности не стали шарить по ящикам.
– С бабушкой может быть все что угодно. Приеду домой, разберусь.
Но дома Эдиту поджидал сюрприз в виде запертой двери. Ни один из имеющихся в ее связке ключей к замкам почему-то не подходил. Один ключ вообще не удавалось всунуть в замочную скважину. Другой всунуть удалось, а вот повернуть – уже нет.
– Да что же это такое? Что происходит?
От усилий Эдита вся покрылась испариной. Еще вчера все было в порядке. Что же произошло сегодня? Этого она не понимала. Ключи те самые. Замки те самые. Даже дверь та самая. А открыть ее не получается.
В отчаянии Эдита позвонила соседям, но никого из них не было дома. Мама на вызов тоже не откликалась, ее телефон был по-прежнему то ли выключен, то ли находился вне зоны действия сети. Оставался один выход, поехать к бабушке в больницу и взять ее связку ключей. Может быть, ключи Эдиты подверглись какой-то деформации, поэтому и не подходят? Хотя на вид все с ними было в порядке. Девушка их отлично изучила за многие годы владения ими. Два ключа от передней железной двери – один желтенький, второй серебристый, блестящий. И еще один ключ от второй внутренней, уже деревянной двери, этот ключ был тоже серебристым, но тусклым.
Всю дорогу до больницы Эдита думала, что же случилось с замками и ключами. Не могла она перепутать ключи. Это точно ее связка. Вот и брелок в виде зеленого листика с симпатичной куколкой и надписью «Подружка». Этот брелок ей подарила Катюша. И как всегда с ней случалось, при мыслях о подруге Эдитка почувствовала, что краснеет.
Не очень-то хорошо они расстались с Катюшей. А всему виной Игорь. Он обещал познакомить одинокую Катюшу со своим другом, а потом вдруг заявил, что Эдита его подставила, приведя такую подругу. Что подруга у нее толстая, а потому уродливая, и как это Эдита сама не понимает, что предлагать такой товар – это самим позориться. В результате друг хотя и появился, но задержался минут на пять, потом сослался на срочные дела и испарился.
А Игорь наговорил Катюше немало гадких вещей. Справедливых, но все равно гадких. Сказал, что ей нужно следить за собой, привести в порядок руки, сделать стрижку. И что для начала вообще надо сбросить килограммчиков двадцать, а лучше так и все тридцать. Что нужно научиться одеваться. И самое главное, что Кате надо снизить планку своих требований и вовсе забыть про молоденьких и хорошеньких, а переключиться на стареньких и страшненьких.
Может быть, эти советы и содержали в себе рациональное зерно, но Кате они категорически не понравились. Нет, не то чтобы она обиделась. Толстые люди вообще обладают особой броней, но все же Катя расстроилась. Она ушла в слезах. И потом хотя и звонила, но доверительного общения у старых подруг больше не получалось. Игорь как-то всегда оказывался рядом и умел сделать так, чтобы Эдита свернула разговор и отклонила Катюшино предложение встретиться.
И вот сейчас, глядя на этот видавший виды потертый брелок, Эдита почувствовала угрызения совести. Шутка ли, они с Катюшей даже с Новым годом друг друга не поздравили! Подруга, правда, написала несколько дежурных фраз. И Эдита отделалась тем же, да еще с опозданием почти на десять дней. Но до Катюши ли ей было, когда Игорь снял на новогодние праздники премиленький коттеджик в Финляндии, где они и провели незабываемые дни. Катались на лыжах, на санках, на собачьих и оленьих упряжках, гуляли, ездили по стране, любовались чистенькими аккуратненькими открыточными видами. Где уж тут упомнить про старую добрую толстую Катюшу.
В больнице Эдиту сразу провели к бабушке. И врач тут же сообщила:
– У вашей бабушки проблемы с памятью, а сердце у нее в полном порядке.
– Я знаю. Но по телефону мне сказали, что у нее сердечный приступ.
– Никакого приступа у нее нет. Доставили ее по платной «Cкорой», а они там за деньги любой диагноз напишут. В общем, забирайте ее домой.
– Как? Прямо сейчас?
– А чего тянуть! – резко отозвалась врачиха. – У нас сердечники лежат. Нечего ей чужое место занимать. Сейчас очередного больного привезут, куда я его положу? Забирайте!
– Я понимаю, но…
– Забирайте!
Но тут уж Эдита почувствовала злость. Куда она заберет бабушку? Дверь не открыть. Мама неизвестно где. Заберет она из больницы бабушку и что дальше? Куда они денутся?
– Бабушка доставлена к вам на «Cкорой»! Три дня она имеет право находиться в стационаре!
Врачиха отступила на шаг и покачала головой:
– У нас тут не дом призрения! Если вам хочется избавиться от вашей бабушки, если она для вас обуза, то могу посоветовать очень хороший дом престарелых.
– Не надо нам вашего дома! У бабушки свой дом есть. И я совсем не хочу от нее избавляться. Могу я с ней поговорить?
– Поговорите, – процедила сквозь зубы врачиха.
Эдита побежала к бабушке, которая ее не ждала и поэтому очень обрадовалась родному лицу. Старушка принялась что-то рассказывать, но так путано и скомкано, что девушка не знала, чему и верить. По словам бабушки получалось, что к ним приходил дядя Валера, который велел врачам забрать старушку в больницу.
– А я хорошо себя чувствую. Я ему говорила, зачем мне в больницу, Валера? Да разве же он кого слушает! Я ему говорю, не хочу в больницу, а он мне – надо!
Эдита почувствовала растерянность и еще испуг. Дядя Валера был родным братом бабушки. Эдита знала его прекрасно. Но дядя Валера умер пять лет назад. И теоретически он мог навестить сестру, которую при жизни очень любил, но только во сне. И конечно, он не мог вызвать врачей и тем более не мог заставить их увезти бабушку в больницу. Но кто тогда их вызвал?
Но старушка на все вопросы твердила одно и то же. А когда Эдита осторожно ей напомнила, что дядя Валера умер, бабушка никак не отреагировала.
– Бабушка, а мама не звонила?
Тут старушка пустилась в еще более путаные объяснения. Получалось, что мама уехала в командировку, что ее послал туда ее начальник и что пора уже маме увольняться, потому что с маленьким ребенком невозможно выдерживать такой график. Эдита поняла, что бабушка путает времена и что маленький ребенок в ее представлении – это Эдита и есть. И разговор сейчас идет о Глобусе, был у мамы начальник с такой фамилией, и впрямь тиран и деспот, который не хотел признавать ни принятого в стране закона о восьмичасовом рабочем дне, ни выходных, ни праздников. Маме приходилось пахать на него чуть ли не круглосуточно.
Но вот уже почти десять лет мама не работает ни на кого, кроме самой себя. И начальников у нее больше нет. Мама возглавляет научную лабораторию, занимающуюся оптикой. Попросту говоря, место, где изобретают и варят стекла с самыми разными физико-химическими свойствами. Подробностей Эдита и сама не знала. Не обо всем мама могла рассказывать. Но девушка была в курсе, что некоторые мамины разработки используются даже в космической и военной промышленности. И недавно Эдита подслушала, что в лаборатории мамы было сварено стекло, которое при отрицательной температуре пропускало свет, а при положительной нет. Причем даже при отрицательной новое стекло пропускало свет как-то так хитро, что о маме заговорили все вокруг.
Мама была в большом воодушевлении от очередного открытия, которое сделала для науки в целом и для страны в частности.
– Я еще не знаю, где можно это свойство использовать, но уверена, что где-то можно.
Вообще мама была ученым с большой буквы. Все ее друзья именно так и говорили. Особенно много друзей стало у мамы после того, как она ушла от старого тирана Глобуса. Тот эксплуатировал маму без малого двадцать лет, считая с аспирантурой. А теперь его власть над ней кончилась. Мама долго терпела то, что Глобус присваивает себе все сделанные ею научные открытия. Терпеливо ждала, когда в сборниках научных статей появится и ее имя. Но в конце концов терпение у нее лопнуло. И мама ушла от своего начальника и сожгла за собой не только корабли, но и порт, где эти корабли базировались.
Мама написала письмо президенту, в котором рассказала правду о том, что ее начальник использует государственные деньги, а сделанные открытия сливает за границу, где ему за них больше платят. Так что Глобуса, который был в преклонных годах, быстро и тихо отправили на почетный отдых, его лабораторию расформировали, сотрудников разогнали, а потом создали новую лабораторию, которую маме и предложили возглавить. Мама недолго думая согласилась.
И с тех пор их с Эдиткой и бабушкой жизнь сказочно преобразилась. Они переехали в просторную новую квартиру, где у каждой женщины – молодой, старой и средних лет была своя комната. Для папы комната тоже нашлась. Теперь он мог разместить там все свои ружья и охотничьи трофеи и был совершенно счастлив. Еще одна комната была соединена с кухней и представляла собой огромных размеров столовую, в которой, по выражению бабушки, хоть балы устраивай. Эдитке тут же купили котенка, которого раньше не покупали из-за тесноты в двухкомнатной квартирке.
У мамы появилась дорогая красивая иномарка, у папы – внедорожник. На лето они снимали дачу за городом, а для папы – охотничий домик. И еще они часто ездили отдыхать к морю. Женщины могли позволить себе покупать шубы, кожаную обувь и сумки. А папа стал получать в подарок дорогие испанские и итальянские карабины. Одним словом, все то, чего они по милости Глобуса были лишены много лет подряд, они получили сполна.
И когда бабушка увидела себя в шубе из голубой каракульчи, она заплакала.
– Что с тобой, бабушка? Почему ты плачешь? – спросила внучка.
– От счастья, Эдиточка. Никогда у меня таких вещей не было. Думала, что так уж и помру, не попробовав, что это такое.
И мама тут же купила бабушке еще одну шубу, на этот раз из блестящей канадской норки. Потом последовали походы в ювелирные магазины, салоны красоты и косметологу. Приодевшись, женщины смогли наслаждаться походами в кафе и даже порой в рестораны.
– Раньше-то мы, кроме американских рыгаловок, нигде и не бывали. А теперь совсем другое дело. Жизнь-то наладилась, да, Эдитка?
Эдита была целиком и полностью согласна с бабушкой. Жизнь у них волшебно преобразилась. И все благодаря маленькому финту, проделанному мамой. Молодец, мама! Наказала противного Глобуса! Так ему и надо, держал ее в черном теле, за что теперь и поплатился.
Мама тоже считала, что поступила справедливо.
– Пусть поживет на одну пенсию, пусть узнает, каково это считать мелочь до зарплаты, не зная, что купить – ряженку ребенку или себе самые дешевые колготки.
– Не переживай, небось он за эти годы изрядно себе прикопил, голодать не будет. И до метро ему на своих двоих бегать не придется, что у него, что у его жены, что у сына по две машины на душу имеются.
И все было бы хорошо у них в жизни и даже прекрасно, кабы не бабушка, которая вдруг как-то неожиданно стала терять память. И чем дальше, тем заметней это становилось. И никакие лекарства не помогали, и впору было впасть в отчаяние, но мама этого не делала и Эдитке не позволяла.
– Ничего! Где наша ни пропадала! Прорвемся! Время работает на нас. Медицина не стоит на месте, она развивается, глядишь, еще через пяток лет бабушке память вернут.
При воспоминании о своей маме, которая нигде и никогда не терялась, Эдита почувствовала воодушевление. Что это она разнюнилась в самом-то деле. Бабушка в порядке. Пусть и в больнице, но в порядке. Мама тоже найдется. Дверь рано или поздно откроется. Просто день сегодня такой… неспокойный. Про Игоря девушка старалась не думать. Она попрощалась с бабушкой, которая уже с воодушевлением рассказывала своей соседке о том, как они отдыхали в Испании, хотя в Испании они и не были никогда, предпочитая отдых на севере Италии, и особенно на прекрасных озерах возле Вероны и Бергамо. Но бабушку такие мелочи не смущали. Она описывала виллу, которую снимала для них дочь, и случалось, даже какие-то детали называла верно.
Видя, что бабушка в хорошей компании и совсем не скучает, Эдита поспешила домой. Она взяла из бабушкиной сумки комплект ключей и надеялась, что с его помощью попадет домой. Но надежде этой не суждено было сбыться. Бабушкины ключи тоже не подошли. Дверь не открылась. И девушка осталась в полной растерянности.
Что же ей делать? Ломать дверь? Но самой ей не справиться, надо звать мастера, а мастеру надо платить. У Эдитки же денег при себе было совсем мало.
Раз в месяц мама переводила ей двадцать тысяч, как она говорила, «на кофе и пирожные», но день перевода был почти три недели назад, и девушка успела порядком потратиться. На карточке у нее оставалось совсем мало денег. Наличных было и того меньше. Обшарив свои карманы, Эдита обнаружила там от силы полторы тысячи. Еще столько же было на карточке. Может быть, этого хватит мастеру, чтобы вскрыть дверь?
Во всех бытовых делах Эдита была очень непрактична, мама все хлопоты брала на себя, от дочери требовалось лишь хорошо учиться. Она и училась целых три года.
А потом мама привела в дом Игоря.
При воспоминании о женихе Эдита почувствовала прилив бодрости. Пусть Игорь вел себя с ней странно, но не может же он ей не помочь в таком критическом положении, когда она не может попасть к себе домой, бабушка в больнице, а мама невесть куда запропастилась.
– Игорь, ответь! – шептала Эдита, слушая равнодушные гудки. – Ты мне очень нужен!
Сперва Игорь и не думал отвечать, но девушка проявила настойчивость. Звонила и звонила. И Игорь сдался.
Впрочем, приняв вызов, он лишь крикнул:
– Отстань! Надоела!
И снова перестал брать трубку. Создавалось впечатление, что Игорь полностью вычеркнул Эдиту из своей жизни. А той даже не удалось рассказать, в каком положении она очутилась.
– Да что же это такое! – возмутилась девушка. – Это уже переходит все границы! Что за день сегодня такой? Думала платье купить, а вместо этого…
И подсчитав убытки, которые она понесла, Эдита почувствовала, что из глаз по щекам и по носу текут соленые ручейки. Игорь, платье, бабушка… Девушка не знала, что ей делать. Сидела и ревела. И жалела саму себя. И думала о том, что лучше бы ей умереть. Но потом жизнь взяла свое. Слезы кончились. А Эдите захотелось есть. Захотелось в туалет. А все это было там… за закрытой дверью.
– Поеду к маме. На работу!
Вообще, надо сказать, что мама не очень поощряла визиты дочери в свою лабораторию. Нет, не то чтобы прямо запрещала, но во время ее визитов атмосфера в лаборатории была какой-то напряженной. И даже если мама приводила Эдиту к себе, то пускали девушку бродить далеко не всюду. И одну не оставляли никогда. А некоторые двери так и вообще были для нее закрыты.
Эдита не возражала и легко мирилась с таким порядком. Она давно усвоила, если нельзя, значит, нечего и нос свой совать. И если работы у мамы в лаборатории ведутся полусекретные, то и обстановка должна быть соответствующая. А с тех пор как у мамы стал работать некто Дроздов, родительница и вовсе запретила Эдите к ней приезжать.
– Почему? – возмутилась тогда девушка.
И получила лаконичный мамин ответ:
– Чтобы Дроздов не видел.
– Ты боишься этого Дроздова?
– Дроздов-то он Дроздов, – непонятно ответила ей тогда мама, – а стучит он почище иного дятла.
Но сейчас Эдите было не до запретов. Ей нужен был совет. Ей нужна была мама. И она к ней и поехала. Плевать Эдита хотела на всю секретность, если она шла вразрез с ее интересами.
Глава 3
Мамина лаборатория находилась за городом. На таксиста у Эдиты ушла большая часть ее и без того скудных наличных. Но что поделать, истина проста, любишь кататься с комфортом, люби и платить. Девушке оставалось лишь утешать себя тем, что на перекладных – сначала на маршрутке до метро, потом на метро, затем еще на маршрутке уже от метро, она к маме и до завтрашнего утра бы не добралась. А своей машины у нее не было.
Водительские права у нее, конечно, имелись, но водить машину сама Эдита не любила. Неуютно ей было как-то за рулем, куда проще на пассажирском сиденье или даже на удобном мягком сиденье позади водителя. Игорь водил машину очень осторожно, никогда не превышал допустимого лимита скорости. Иногда Эдите прямо тошно рядом с ним становилось. Но он довозил ее всегда точно в срок, в полном согласии со своим спутниковым навигатором.
При воспоминании о бывшем женихе настроение у девушки совсем испортилось.
Может быть, мама знает, какая муха Игоря укусила?
Водитель высадил Эдиту у новеньких корпусов, видневшихся за высоким решетчатым забором, развернулся и уехал. А девушка осталась одна и попыталась прошмыгнуть через проходную. Ее тут знали и частенько пускали без разговоров. Но только не в этот раз.
– Стой! Куда!
Вахтер был знакомый, Витя, кажется, так его звали. Он прекрасно помнил Эдиту в лицо, но сейчас смотрел на нее как на чужачку.
– Куда идете? – спросил он у нее строго официальным тоном.
– Так я… я к маме.
– Имя! Фамилия!
– Мои?
– Ваши!
Недоумевая, Эдита назвалась. Он что, с ума сошел? Или у него временная амнезия?
