скачать книгу бесплатно
– У тебя не будет друга!
– Будто бы Фил сам не знает правды про Евлалию! Он мне и сам много раз говорил, что Евлалия у него жирная дура и истеричка.
– Он отец, ему можно. А ты дочь своего друга должен только хвалить.
Василий Петрович в ответ хмыкнул и посоветовал жене:
– Лучше последи за Ингой. Что-то она совсем бледная, как и эти ее розы… Надо же такой цвет выбрать, как на похороны пришла! Ты уж ей намекни.
– Вася, иди, – оттолкнула его Алена. – Лучше побеседуй с друзьями.
– Держи.
И Вася сунул жене ветку орхидеи.
– Разбавишь то бледное недоразумение, которое Инга с собой притащила.
И, размахивая освободившимися руками, Василий Петрович пошел в направлении кучки людей, среди которых и впрямь заметил знакомые лица.
Какое-то время подруги стояли молча. А потом Алена спросила:
– Как ты?
– Ничего. Держусь. Сегодня уже лучше, чем вчера было. Знаешь, может, ты и права. И мне действительно не стоило киснуть одной дома. Тут полно народу…
Но окинув взглядом собравшихся, Инга как-то сникла и договорила уже совсем упавшим голосом:
– …И все пришли парами.
Губы у нее снова задрожали очень знакомо. Испугавшись, как бы Инга не разревелась прямо при всех, Алена торопливо переключила ее внимание, сложив цветы вместе и продемонстрировав получившуюся конструкцию Инге.
– Смотри, и впрямь они друг друга дополнили.
Инга посмотрела на букет и промямлила:
– Совсем как мы с Игорем. Он – ветер, я – вода. Нам было хорошо вместе.
– Да ты же постоянно ревела с ним!
– Ну да, он меня часто обижал. Но ведь и хорошее между нами тоже было!
Но Алена не собиралась делать сегодняшний день днем памяти Залесного. У Алены вообще в жизни все было просто. Ушел муж – и скатертью ему дорога. Значит, не очень-то и ценил свою супругу. А во все эти сказочки насчет благородного самоустранения и все такое прочее Алена не верила. Ведь легче всего и впрямь взять и самоустраниться. Лично Алена считала это не благородством, а прямой трусостью и низостью, и была в Залесном крайне разочарована. Мужчина обязан терпеть до последнего, на то он и мужчина. А если уж невмоготу, то нечего было и затевать свадьбу.
Однако Алена не успела высказать свое мнение подруге. Ее отвлекло занятное зрелище. Внезапно перед подругами затормозил ярко-синий «Ягуар» с откидным верхом из чудной светлой кожи. Погода позволяла продемонстрировать все достоинства машины, за рулем которой сидел миловидный юноша. При виде этой машины стоящие у дверей ЗАГСа оживились, а некоторые так и вовсе разразились приветственными криками:
– Жених приехал!
Подруги вздрогнули и изо всех сил вытянули шеи. Им обеим хотелось посмотреть на смельчака, отважившегося повести под венец душеньку Евлалию. К их удивлению, в машине был всего один человек. Женихом оказался шофер машины – стройный и отлично сложенный юноша на вид лет двадцати пяти.
– Какой молодой! Он же ей в сыновья годится! – ахнула Инга.
– Машина-то какая, – пробормотала Алена. – Выпендрежная. А насчет жениха… Может, этому жениху лет пятьдесят, просто он морду себе регулярно полирует. Пошли поближе, разберемся.
И подруги стали переходить набережную, чтобы оказаться рядом с женихом и хорошенько рассмотреть этого симпатягу вблизи. Перейти дорогу им мешали мчащиеся мимо машины. Так что к тому времени, когда подруги оказались у дверей дворца, построенного по чертежам архитектора Красовского еще в конце девятнадцатого века, жених уже скрылся внутри здания. И возможность осуществить задуманное и поглазеть всласть на жениха вблизи Инге с Аленой представилась лишь после того, как все было закончено, подписи в книге регистрации поставлены, и гости потянулись длинной вереницей к молодым с поздравлениями.
Алена поцеловала воздух возле пухлой набеленной и нарумяненной щеки невесты и произнесла традиционные слова о том, как она рада за нее. Но Евлалия лишь рассеянно кивнула ей в ответ и сразу переключила свое внимание на следующих поздравляющих, даже заговорив с кем-то из них. Таким образом, Алена получила возможность уделить чуть больше времени жениху.
Оказавшись перед ним, Алена жадно впилась взглядом в его лицо. Никаких морщин. Живые молодые глаза. Похоже, ему и впрямь нет тридцати, пластические операции тут абсолютно ни при чем.
– Спасибо за то, что пришли! – улыбнулся ей жених, продемонстрировав идеальные зубы.
Он был одет в белоснежный костюм, очень ладно сидящий на его стройной подтянутой фигуре. Плечи у Романа были широкие, спина прямая и ровная, ноги длинные и стройные. Ни один недоброжелатель, случись такому завестись у Романа, не сумел бы найти во внешности этого молодого человека хотя бы один изъян.
Кожа на лице жениха была гладкой и здоровой, покрытой ровным золотистым загаром. Волосы были густыми, волнистыми. Просто какой-то «Мистер идеал», а не человек!
Даже Инга, уж на что она была убита разрывом с Залесным, и та не удержалась и сказала:
– С таким мачо и я бы не отказалась замутить.
К сожалению, их уже подталкивали сзади другие желающие облобызать нового члена семьи Ивашевых. Подругам пришлось отойти в сторону, но и оттуда они продолжили наблюдать за женихом.
– Какие у него пальцы, – жарко шептала Инга. – Длинные, словно у пианиста, и сильные!
Внешность Романа нельзя было назвать рядовой. У него были угольно-черные глаза с очень красивым разрезом, какой бывает у жителей Ближнего Востока. И свои роскошные волосы Роман отрастил почти до лопаток. Сейчас они были стянуты у него в пышный хвост за спиной.
– Не похож он на предпринимателя. Больше уж смахивает на пирата.
– Золотая серьга в ухе, попугай на плече и шляпа с пером – был бы вылитый капитан Блад!
Да уж, от Романа веяло страстью к приключениям, тягой к дальним странам и авантюрам, но никак не стабильностью и размеренностью среднестатистического законопослушного гражданина.
– Настоящий искатель удачи!
Такие люди по-своему бывают привлекательны. Женщин к ним тянет. Но вот надолго ли хватит терпения у Романа? Сколько он выдержит семейный быт? Год? Десять? Что-то подсказывало подругам, что много меньше. Может быть, месяц или даже неделю.
Эти же мысли томили и других гостей.
– Пожалуй, хлебнет еще наша Лалка лиха с таким-то муженьком, – услышали подруги позади себя женский голос.
И, обернувшись, увидели аккуратную дамочку в шляпке, одетую в безупречно сидящее на ней цветастое платье с белым кружевным воротником. И покрой платья, и тончайшее кружево, и шляпка, и особенно обувь и сумочка говорили о том, что дама эта существо материально в высшей степени обеспеченное.
Дама улыбнулась Алене и протянула ей руку:
– Я тетушка Насти – Римма Георгиевна. Наверное, вы слышали обо мне?
Это не был вопрос, скорее, утверждение. Алена мигом вспомнила рассказы Насти о своей тете – родной теще министра. И хотя министром он был не в самом важном министерстве, финансы или оборону зятю пока что не доверяли, но Римма Георгиевна все равно всюду нахваливала своего зятя: уж и семьянин он отличный, и человек прекрасный, и на родню денег никогда не жалеет, а уж в детях своих – трех сыновьях погодках души не чает. Причем, как иной раз случается с недалекими натурами, в своем желании похвалить зятя Римма Георгиевна частенько попадала впросак.
– Младшие-то мальчики у нас в Швейцарии учатся, а старший сын в Англии обитает, тоже учится. В Москву на каникулы к родителям иногда только приезжают. А уж мне, если внуков повидать хочу, самой к ним ехать приходится.
– В Москву?
– Иногда и в Москву. Столицу ребята еще хоть как-то терпят, а уж в Питер или вообще по России они не больно-то любят раскатывать, скучно им тут после Европы кажется.
– Значит, своей страны ваши внуки не знают?
– А зачем им? Они другие страны зато знают. И я вам скажу, много в мире хороших мест есть, там я и вижусь с внуками. Оно и приятнее и мне, и им.
Говоря это, теща министра сама не понимала, какие чувства будит она в своих собеседницах. Уж на что Инга с Аленой были миролюбивы и благорасположены к людям, а и они почувствовали невольное возмущение, поднимающееся у них из глубины души.
А Римма Георгиевна, словно не понимая, что говорит не то, еще и прибавила:
– Да и то сказать, что им тут делать в России-то? Порядка никакого, сплошь нищета и убожество.
Инга отошла в сторонку, опасаясь, что не сдержится и наговорит старухе гадостей. Да и Алена поглядывала на Римму Георгиевну с неудовольствием. Понимает ли она, что мелет? Кому и следить за тем, чтобы страна стала привлекательной, как не ее зятю – министру? А если уж он отправляет жить и учиться своих родных детей от греха подальше в заморские страны, так хоть молчите, не болтайте об этом на всех углах!
Впрочем, тактичность вообще была не в числе сильных сторон характера этой пожилой дамы.
– А вы, наверное, Алена? – произнесла она, словно только что это сообразила.
И когда Алена подтвердила, что да, это она, Римма Георгиевна прибавила с важным видом:
– Племянница рассказывала мне о вас. Рада, что, несмотря на свой возраст, вы еще пытаетесь держать марку.
– Сознаюсь, с годами это делать все трудней, – вздохнула Алена и с фальшивым сочувствием в голосе прибавила: – Вы-то, как я погляжу, уже давно и не пытаетесь?
Шляпка на голове тещи министра возмущенно затряслась. Дама собиралась что-то ответить, как-то отреагировать на нанесенное ей оскорбление, но тут приглашенные радостно загомонили, церемония поздравления закончилась, и вся толпа двинулась вниз по широкой лестнице.
Алена постаралась отойти подальше от разъяренной дамы. Ей было не по себе. Во-первых, она не любила обижать людей, даже если они того заслуживали. А во?вторых, в куда большей степени Алену тревожил вопрос: а что, если вообще все гости на свадьбе окажутся под стать этой родственнице? Такими ли уж приятными будут три дня, проведенные в обществе одних лишь самодовольных зазнаек, спешащих в первую очередь похвастаться своими собственными успехами, а всех других, если получится, постараться принизить?
Глава 4
К счастью, во время катания по городу, надо сказать, весьма продолжительного, продлившегося почти три часа, Алена была практически избавлена от общения с другими гостями. Она их видела лишь во время остановок возле какой-нибудь очередной архитектурной достопримечательности города: Медный Всадник, Исаакиевский собор, Дворцовая площадь, Казанский собор, набережная Мойки, канала Грибоедова, Фонтанка, Обводный…
Всюду надо было быстренько сгруппироваться, по настоянию фотографа сделать счастливые лица, а затем двигаться дальше, чтобы успеть посетить все запланированные места.
Последним в списке стал мост Петра Великого. Одному Создателю известно, почему именно этот мост облюбовали в качестве места для поцелуев новобрачные петербуржцы. Но во всякую погоду, в дождь и холод, в ветер, зной и стужу, на этом мосту фотографируются счастливые пары. Смотря по сезону, ежась от холода или изнывая от духоты, но неизменно увертываясь от колес проезжающих мимо них машин, юноши в парадных костюмах и девушки в белоснежных платьях носятся взад и вперед по мосту, пытаясь удержать на пронизывающем ветру на своем месте галстук или фату да еще и сохранить при этом на всех кадрах полагающееся случаю торжественно-счастливое выражение лиц и монументальность своих причесок.
Евлалия и Роман тоже пожелали последовать этой традиции и сделать несколько фотографий на мосту. Однако они захотели запечатлеть для потомков не только самих себя, но и всех гостей. Евлалия со свойственной ей бескомпромиссностью настояла на том, чтобы рядом с ними выстроились также и все родственники.
Тут растерялся даже многоопытный фотограф:
– Как же это? Ведь машины… Час пик…
Но оказалось, что когда у вас в родственниках министр, пусть даже и самый плохонький, такие вопросы решаются на раз-два-три. Один звонок тещи в Москву, оттуда звонок самого министра уже в Смольный, оттуда еще один звонок чиновникам ДПС, и вот уже на мосту дежурят две патрульные машины, готовые по первому взмаху перекрыть движение в обоих направлениях.
– Быстренько, быстренько, все строимся! – подгоняла Евлалия своих гостей. – И так столько времени потеряли. И смотрите мне, чтобы все улыбались. Светка, тебе говорю. Не думай, я видела, как ты на Мойке рожи в кадре строила. Если тут что-нибудь в этом роде отчебучишь, так и знай: в ресторан с нами не поедешь!
Светой звали подругу невесты, которая одновременно служила Евлалии и девочкой для битья. Но пока что невесте было не до мелких пакостей, она загоняла стадо своих гостей на мост. Где-то Алена честолюбие Евлалии даже понимала. Белый день, а мост совершенно пустой. Ни одной машины, лишь в центре стоит толпа нарядно одетых и улыбающихся людей. Впереди жених и невеста. И всем, кто увидит этот снимок, станет ясно: это из-за этих двух счастливчиков было перекрыто всякое движение над Невой.
Да такой кадр соберет сотни или даже тысячи лайков!
Фотограф оказался все же человеком совестливым. Он справился с работой меньше чем за десять минут, несмотря на все усилия Евлалии добиться от него идеального кадра, пусть на это уйдет полчаса или даже час.
Движение было восстановлено, и гудящие машины смогли проехать по мосту.
– Смотрите, они все нам гудят! – восхищалась Римма Георгиевна, маша ручкой машинам. – Лалюшка, это они тебя поздравляют!
Красные, перекошенные от злости лица водителей, опоздавших по вине «Лалюшки» на важные для них встречи, выражали что угодно, но только не радость. И назвать поздравлениями слова, летящие в адрес молодых и их гостей, назвать было трудно.
– Суки!
– Зажрались!
– Чтобы вам пусто было!
Римма Георгиевна приподняла правую бровь, прислушавшись к выкрикам.
– Не пойму, – пробормотала она с недоумением. – Кому это они кричат?
Недоумение дамы было совершенно искренним. Она и впрямь не понимала, почему сердятся проезжающие мимо люди. В самом деле, что за беда, если ее родственнице пришло желание сфотографироваться на мосту вместе со всеми своими гостями? В конце концов, у девочки сегодня праздник, это надо учитывать.
К счастью, мост был последним объектом, где всем предлагалось сфотографироваться. Гости уже изрядно притомились и проголодались за время фотосессии. Пришло время ехать в ресторан. Все снова расселись по машинам и следом за лимузином ярко-розового цвета, в котором ехали новобрачные, отправились обедать.
Куда подевался изумительной красоты «Ягуар», оставленный женихом у дверей Дворца бракосочетания, подруги сказать не брались. Когда они вышли на улицу, машины там уже не было, кто-то отогнал ее в гараж. Зато счастливых жениха и невесту дожидалось длинное и помпезное сооружение, разукрашенное от огромных колес и до самой крыши.
Так получилось, что именно машине друзей выпала честь следовать по пятам за праздничным лимузином. Инга сидела молча, теребила подол своего платья и казалась задумчивой. Но затем она произнесла:
– Какой нарядный цвет!
Алена обрадовалась. Наконец-то подруга выходит из своего ступора!
– Нарядный? – переспросил Ваня. – Да он похож на задницу павиана!
Инга смутилась. И Алена, чтобы приободрить подругу, сказала:
– Зато букет для украшения машины выбрали какой красивый! Кто его купил?
Заказанный на свадьбу лимузин и впрямь был украшен всеми возможными свадебными атрибутами. Пара оплетенных золотой фольгой колец сияла с его крыши, нарядно одетая кукла, примотанная к решетке радиатора, с дико вылупленными пластмассовыми глазами выглядела порядком напуганной, но со своей задачей вестницы счастья справлялась отлично. Да еще в довершение всего перед самым носом водителя спереди на капоте была укреплена огромная корзина, полная самых свежих, чудесной красоты роз.
– Все цветы для свадьбы предоставил жених.
Алена взглянула на мужа. При этих его словах она как раз вспомнила: когда Евлалии дарили цветы, она говорила, что цветами у них в семье ведает Роман, «Ему и отдавайте, он разберется».
– А почему так? – спросила Алена.
– Роман держит оптовую точку, которая торгует срезкой и горшечной культурой.
– Ясно.
