скачать книгу бесплатно
– Как это? У вас был такой красивый роман. Он так за тобой ухаживал! Рестораны, прогулки при луне, заплыв на яхтах! И вдруг ушел?
– Ну, не сразу, конечно. Борюсик ведь человек упорный. Так что он сопротивлялся до последнего.
– Сопротивлялся? Чему?
– Понимаешь ли, у него оказалась жуткая аллергия на кошачью шерсть.
– И что?
– А у меня дома живут Фантик и Фатима, и иногда их котята. И у всех есть шерсть. Кошачья.
– Ой!
– Бедный Борюсик, – кивнула Кира, – он едва вошел ко мне в квартиру, как буквально опух у меня на глазах. И стал таким сопливым, что мне к нему и приблизиться было противно.
– Надо было ему принять лекарство. Сейчас есть куча лекарств от аллергии.
– Он и принял. Какое-то страшно новомодное и навороченное средство. Но все равно продолжал пухнуть и сопливиться.
– И что?
– И тогда этот умник предложил мне избавиться от Фантика! Догадываешься, что я ему на это ответила?
– Догадываюсь.
В самом деле, что мог противопоставить Фантику бедный Борюсик? Выстоять против кота у него не было решительно никаких шансов.
Но для Леси, не знающей, что такое аллергия, а тем более аллергия на кошек, эта ситуация с Борюсиком оказалась даже на руку. Таким образом она получала временную передышку от царящего в ее собственной квартире разгрома. Кира была человеком консервативным. И делать ремонт чаще, чем раз в десять лет, избегала. Уверяя, что ремонт сродни пожару. Худшего бедствия и сыскать трудно.
И вот теперь подруги, оставив под своей общей крышей Фантика на хозяйстве, бродили по лугу и наслаждались сельской природой. Природа была потрясающая. Птички щебетали, солнышко пригревало, вокруг пахло еще не опаленной солнечным зноем зеленью.
– Цветы мы собрали. И что дальше?
– Надо обернуть их стебли во влажную тряпочку и положить в прохладное место, – озабоченно произнесла Леся. – Иначе до дома мы можем их и не довезти.
– Я имела в виду, куда нам ехать.
– Так вот же дорога!
– На карте этой дороги нет.
– В любом случае другой дороги тоже нет. Либо поворачиваем назад, либо едем вперед.
Выбор был небогат, что и говорить. Назад как-то не хотелось. И подруги поехали вперед. Ехали они довольно долго и наконец увидели грибника, медленно бредущего с корзиночкой, полной аппетитных маленьких чистеньких грибочков.
– Давай у него купим! – азартно зашептала Леся, обожающая жаренные в сметане лесные грибы, но, увы, не слишком обожающая их перед этим собирать. – Я приготовлю!
– Господи, ты о деле думай! Нам надо узнать у этого деда, где тут Козельки.
– Одно другому не помеха! – настаивала Леся, не сводя жадного взгляда с корзины грибника. – И грибы у него купим, и дорогу спросим. Давай, а?
Она уже успела рассмотреть, что в корзине у деревенского деда не какие-нибудь там сыроежки или лисички, хотя и лисички иной раз очень даже неплохи. Но Леся обожала не столько их, сколько молоденькие подберезовички, красноголовики и благородные белые грибы, которые хороши что в жарке, что в супе, что солеными, что маринованными. А именно эти грибы и красовались своими влажными упругими шляпками в корзине у деда.
И как тут было не потерять голову! Вкусно поесть, что может быть на свете лучше этого? Разве что сладко поспать после вкусной еды.
Поравнявшись с дедом, Кира остановила машину. Дед тоже замер, с интересом глядя из-под лохматых седых бровей на девушек.
– Здравствуйте, дедушка, вы не подскажете, как нам проехать в Козельки? – вежливо спросила у него Кира.
Реакция деда была странной. Сначала он огляделся по сторонам, а потом снова уставился на подруг:
– Это кто же тут дедушка? – поинтересовался он у них неожиданно сильным глубоким басом. – А? Где тут дедушка?
Кира оторопела. А дед тем временем продолжал:
– Дедушка тот, кто живет с бабушкой. А у меня три жены. И все молодые. Две вашего возраста. И еще одна постарше, но тоже молодец. Недавно пацана мне подарила. Родила, стало быть. Три девятьсот. Рост пятьдесят пять сантиметров. Богатырь!
Кира оторопела. Дед выглядел замшелым старцем. Такому не детей плодить, а в дальнее путешествие готовиться. Но кажется, дед ее мнения не разделял и нравоучительно заявил:
– Так что дедушек тут нету. А насчет Козельков, если подвезете, покажу вам дорогу.
– А грибы свои нам не продадите? – не удержалась Леся.
Пока Кира вела диалог со странным дедом, Леся не сводила жадного взгляда с корзины и успела рассмотреть, что там, помимо прочих, не меньше двадцати белых грибов. И все, как на подбор! Чистые, гладкие, с бархатистыми коричневыми шляпками и упругими толстыми ножками. У Леси даже голова закружилась при мысли, какое жаркое со сметаной, да с лучком, да с картошечкой можно было бы забацать из этих грибочков. Интересно, а лук и домашнюю картошку им кто-нибудь в Козельках не продаст?
– Так продадите грибочки? – уже почти жалобно спросила она у деда.
– Продать не продам. А подарить могу. Есть, куда улов пересыпать?
– Да вы что? – даже растерялась Леся. – Это же целое состояние. Нет, мы так не можем!
– Все вы городские со странностями. Говорят, берите! Значит, берите!
– Но вы же их собирали. Для себя!
– Забавы ради в лес пошел. А грибами я уже сыт по самое не хочу. Весь дом грибами пропах. Дети тащат, жены тащат. К какой бабе в избу не придешь, либо щи с грибами, либо пироги с грибами, либо тушенка с грибами. Видеть их уже не могу!
– Тогда давайте обмен! – оживилась Кира. – У нас с собой есть кусок свиной шинки. Свежая, утром в супермаркете брали. Захватили с собой в дорогу, на бутерброды положить. Давайте так, вы нам грибы, а мы вам шинку.
– Вот от копченинки не откажусь! – тоже обрадовался дед. – Все мои жены словно сговорились. У каждой на ее поросят мор напал. Все зверюшки в эту весну взяли и передохли. Так что мяса нам до следующего опороса не видать.
Кира распахнула заднюю дверцу машины и пригласила:
– Садитесь!
– Боюсь, – застеснялся дед, заглянув в машину. – Одежа у меня неподходящая. Как бы вам тут не напачкать!
– Садитесь! Если белая обивка, так теперь на ней уже и не сидеть никому! Садитесь!
Дед испытующе глянул на нее, убедился, что она говорит от чистого сердца и уже начинает сердиться, и проворно забрался в машину. И, устроившись со своей огромной корзиной на заднем сиденье, начал показывать дорогу до деревни. Подругам просто повезло, что они встретили этого аборигена. Те дороги, которыми они добирались до Козельков, самим девушкам и в голову не пришло бы использовать. Какие-то лесные просеки. Кира сомневалась, ехать или нет. Но дед уверенно сказал:
– Езжай, красавица. Ни ям, ни завалов тама нету. Одна трава. Проедем лучше, чем по бетонке.
И ведь оказался прав. Машина ехала ровно. Куда лучше, чем до этого по песчаной, а потом по глинистой дороге, где из подруг едва не вытрясло все внутренности. Трава своими мощными корнями удерживала почву в относительно ровном состоянии. И особых рытвин тут не было.
Всю дорогу Леся с интересом поглядывала на старика. Ее необычайно заинтриговал его рассказ про трех его жен. Как он с ними живет? Со всеми по очереди? Или с двумя он в разводе, но продолжает считать их своими женами, так сказать, по привычке?
– Какой еще развод? Все три мои законные половины! – даже обиделся дед, когда девушка не удержалась и задала ему этот вопрос. – Это у вас городских так.
– Как так?
– То женитесь, то разводитесь. А у нас, если уж поженились люди, то на всю жизнь вместе связаны. Она его слушаться должна, а он о ней заботиться. Конечно, если только баба гулять не примется, тогда уж извини. Могу и вожжами проучить. И жить с такой шалавой ни за что не стану.
Интересно получается! У самого три жены и еще о какой-то женской верности рассуждает!
– Но я человек порядочный. Если уж женился, то обязан о жене заботиться. И время ей уделять, не то что другие мужики.
– Но как же с тремя женами? – недоумевала Леся. – Они хоть в разных деревнях живут?
– Почему же? В одной. Но я им сразу сказал: если начнутся склоки, или дрязги, или ревность глупая пойдет, то разбираться долго не стану, сразу же всех троих бросаю! И к другим ухожу!
– И что?
– Чай теперь друг к дружке ходят пить, – усмехнулся дед. – Сидят, чаевничают, мне кости перемывают. Сплошной мир и благодать.
– И не ревнуют?
– А чего им ревновать? – пожал плечами дед. – Говорю же, ни одну своим вниманием не обижаю. Если одной подарок, то и двум другим по подарку. Все мирно у нас.
– И вы говорите, что жены моложе вас?
– Моложе. В дочки годятся. А одна так и вовсе во внучки.
– И она согласилась пойти за вас?
Леся ляпнула и тут же прикусила язык. Теперь старикан точно обидится! Кому приятно, когда ему в нос тычут его возрастом. Лично она точно бы обиделась. Но, как ни странно, дед не обиделся. А вполне даже дружелюбно ответил:
– А чего им на возраст глядеть? Они на мои мужские достоинства глядят. Знают, что я мужик о-го-го! Вот и пошли за меня.
Леся покраснела до корней волос. И еще раз пожалела, что полезла со своими расспросами. О-го-го у него! Старый козел!
Наверное, ее мысли отчетливо пропечатались у нее на лице, потому что дед неожиданно сам произнес:
– Мужиков у нас в деревне совсем не осталось. Кто спился, кто помер, кто сам на тот свет отправился. Иные в город на заработки подались да назад не вернулись. Что девкам делать? Замуж-то надо. Женская плоть, она своего требует. Вот и сватаются ко мне невесты со всех сторон. А мне еще отказывать приходится.
– Что так? Больше, чем на троих не хватает?
– Заработок у меня неплохой, но четвертой семьи я уже не потяну, – серьезно ответил дед.
– А где вы работаете?
– Бани ставлю. Срубы, сараи, амбары. Хоть мельницу тебе поставлю, хоть часовню. Плотник я, одним словом. Все, что по плотницкой части, это ко мне.
– И хорошо зарабатываете?
– Как поработаешь, так и заработаешь, – уклончиво ответил дед. – Вот сейчас у меня отдых. Три дня. А завтра уже к вам в Питер поеду. Двое хозяев бани у меня заказали. Срублю и назад к своим женкам. Так и живем.
Дальше ехали молча. Подруги думали о том, что, оказывается, у них с личной жизнью совсем все даже и не так плохо. Во всяком случае, идти замуж за восьмидесятилетнего деда им нужды нету. Разве что уж очень захочется. А нет, так и нет. Вокруг имеется куча претендентов куда моложе. Вот только замуж за тех претендентов тоже что-то совсем не хочется. Зачем замуж, если сердце упорно молчит?
– Вот и Козельки, – неожиданно прервал дед затянувшееся молчание. – Видите? Вон там, под горкой.
Деревенька была невелика. Всего десяток дворов. И подруги еще больше удивились. Где дед нашел тут себе сразу трех жен? Выходит, почти в каждом дворе сидели заневестившиеся девушки? А мужики? Действительно, перемерли? Вот ужас-то!
– А вы к кому из наших? – поинтересовался дед и тут же прибавил: – Потому спрашиваю, что дом указать могу.
– Мы к Ване.
– К Ване?
– Они с бабушкой к вам из города переехали.
– Ах, Ванька! – недобро усмехнулся дед. – Ну, ну. Не думал, что вы из таких!
– Из каких?
– Да уж вся деревня знает, чем Ванька себе на жизнь промышляет. Не одобряю! Вот выпить – это другое дело. Сам самогон гоню. И жены у меня мастерицы по этой части. Особенно старшая. Такой первач выводит, как слеза младенца! Пьешь и не хмелеешь. А все иное – это нет! Это не по мне!
– Что – иное?
Но дед уже потерял интерес к беседе. И последние метры только и бурчал себе в бороду что-то неразборчивое, но однозначно неодобрительное. Подруги терялись в догадках. Чем недоволен их странный попутчик? Чем они его разочаровали? Вроде бы завязывалась совсем дружеская беседа. И вдруг дед так резко переменился, стоило им упомянуть о том, что они едут к Ване.
Свое обещание дед сдержал. Грибы пересыпал. И шинку взял. Но на прощание не удержался и все же сказал:
– Завязывали бы вы, девки, с этим делом. Ведь не доведет оно вас до добра! Точно не доведет!
И ушел, неодобрительно покачивая седой головой и не пожелав ничего объяснить.
…Дом, в котором обитали Ваня и его старая бабушка, оказался даже по здешним меркам совсем убогим. Покосившийся на один бок, он стоял, отродясь не крашенный, под серой, местами прохудившейся кровлей.
– Это что же за материал такой? – заинтересовалась Леся, глядя на крышу, из которой торчала кривая труба.
– Рубероид. Только очень старый.
– Да и весь дом неновый. Удивительно, как он еще от старости не рассыпается.
Постучав для приличия у калитки, которая тут была представлена в виде спинки от проржавевшей железной кровати, державшейся на двух проволочных петлях, подруги убедились, что их не слышат. И вошли сами.
– Хозяева! Есть кто дома?
