скачать книгу бесплатно
– Ой! – выдохнула Мариша, увидев появившегося перед ней колосса.
Мариша и сама-то была девушкой крупной. Руками, ногами и всем таким прочим природа ее не обидела. Вдобавок к высокому, почти под метр восемьдесят, росту, Мариша обладала соответствующей комплекцией и мало напоминала тех вешалок, которые гордо шествуют по подиумам всего мира. Как говорится, все было при ней. Но та дама, которая возникла на пороге квартиры Вадьки, была великаншей даже по сравнению с Маришей. Одного взгляда на эту даму было достаточно, чтобы понять, почему она так бесстрашно открыла дверь, даже не поинтересовавшись, кто звонит. На такую громилу не рискнул бы напасть ни один бандит.
– Вы к кому? – обратилась великанша к девушкам, небрежным движением забрасывая за ухо выбившуюся густую прядь темных волос.
От этого движения по площадке прошелся маленький торнадо.
– М-м-мы к Вадьке, – промямлила Мариша.
Лицо дамы осталось непроницаемым, но в голосе бряцнула сталь.
– Кто вы такие? – спросила она. – И зачем вам нужен мой сын?
– Наталья Дормидонтовна, – неожиданно вылезла вперед Дуня, до сих пор трусливо жавшаяся позади Мариши, – вы меня не помните? Я – Танина подруга.
Великанша, носившая такое странное имя, посмотрела на девушку и кивнула.
– Узнаю, – сказала она. – Здравствуй. Что же, проходите, раз уж все равно разбудили.
Девушки вошли в квартиру. Потолки в квартире Натальи Дормидонтовны были стандартные, так что все люстры, плоской конструкции, крепились прямо к потолку, без всяких там цепей и прочих свисающих деталей. На взгляд Мариши, предосторожность отнюдь не лишняя. Наталья Дормидонтовна и так заставляла те люстры, которые не были закреплены намертво, качаться, когда проходила мимо них. И вообще в квартирке для такой громадины было тесновато.
– А где Вадим? – спросила у нее Дуня.
– Он спит! – величественно отозвалась Наталья Дормидонтовна. – Позвольте вам напомнить, что сейчас всего шесть утра.
– Уже почти семь, – буркнула Мариша. – Мог бы и встать. У нас для него печальные новости.
Наталья Дормидонтовна некоторое время внимательно смотрела на подруг. Потом, видимо, решив, что не зря они в такую рань приперлись в гости и дело того стоит, отправилась будить сына. Обратно она вернулась в компании крупного мужчины, который, впрочем, все равно доставал ей только до подбородка. Такого заспанного и опухшего субъекта, с малость недоразвитым лицом, Марише видеть давно не приходилось. А если уж говорить до конца честно, то мужчина слегка напоминал дауна. Совсем, совсем самую малость, но этого было достаточно, чтобы насторожиться. Впрочем, Мариша припомнила, что дауны обычно бывают благодушно и мирно настроены ко всем окружающим. А недостаток интеллекта у мужчин вообще не редкость.
Вадим плюхнулся на стул, который жалобно под ним скрипнул, и тут же сделал попытку снова заснуть.
– Привет! – сказала ему Дуня.
Видимо, голос показался мужчине знакомым. Потому что Вадим открыл один глаз и недоуменно посмотрел на Дуню. Зрелище настолько его поразило, что он открыл и второй глаз.
– Откуда ты тут? – поразился он. – Что случилось?
– Случилось, – грустно кивнула Дуня. – Вчера вечером умерла Танька.
После ее слов в кухне стало очень тихо. Мариша напряженно наблюдала за выражением лиц обоих Танькиных родственников. Лицо Вадима не отразило ничего, кроме недоумения. У него даже челюсть отвисла. А глаза впервые за время всего разговора окончательно раскрылись. Но нельзя было сказать, что в его мозгу шел напряженный мыслительный процесс о том, какую выгоду ему может сулить смерть жены. Мужик был просто ошарашен, и все. Наталья Дормидонтовна тоже выглядела потрясенной, но все же в меньшей степени, чем ее сын. И не удивительно, что первой откликнулась именно она.
– Вы не выдумываете? – спросила она осторожно.
– Наталья Дормидонтовна! – возмущенно воскликнула Дуня. – Как вы можете думать, что я способна шутить такими вещами?
– Ты, пожалуй, нет, – покачала головой Танькина свекровь. – А вот моя дорогая невестушка… Такие шуточки вполне в ее духе. От нее вечно было какое-то беспокойство. Удивительно нестабильная девчонка. Она могла и со своей смертью шуточки шутить.
Но тут Наталья Дормидонтовна прикусила язык, видимо, вспомнив, что говорит о покойнице.
– Зато ваш Вадим ходячая статика, – язвительно откликнулась Дуня. – По сравнению с ним и снулая рыба – настоящий живчик.
– А? – подал голос Танькин муж, услышав свое имя, но тут же, не дожидаясь ответа, спросил сам: – Дуняша, а ты точно уверена… это… насчет Тани… Это правда?
– Правда, – кивнула Дуня.
– Но что?.. Как ее убили? – спросила Наталья Дормидонтовна.
– Убили? – переспросила Мариша. – Разве мы сказали, что ее убили?
– А разве нет? – удивилась Наталья Дормидонтовна. – Конечно, либо она погибла от несчастного случая, либо ее убили. Одно из двух.
– Вообще-то с ней могла произойти масса других неприятностей, в частности, она могла заболеть, – предположила Мариша.
– Я разговаривала с ней два дня назад! – возразила Наталья Дормидонтовна. – И Татьяна ни словом не обмолвилась мне о том, что она плохо себя чувствует. Да и вообще, она всегда была здорова как лошадь. Вечно носилась сломя голову. Может быть, авария? У нее ведь была машина. А Танька должна была гонять как сумасшедшая. Долго ли до беды. Что? Я права?
– Нет, в первый раз вы сказали правильно, – ответила Мариша. – Ее именно убили.
– Так что вы голову нам, девушка, морочите?! – возмущенно воскликнула Наталья Дормидонтовна. – И хочу сказать, что ничего удивительного в том, что Татьяну убили, нет. Она, если хотите знать, вела очень беспорядочный образ жизни! Мужа бросила ради каких-то подозрительных любовников!
– Что вы понимаете! – разозлилась Дуня. – Вы всех со своим Вадимом сравниваете. Так вам все, кто темпераментней абсолютного нуля, кажутся вертихвостками и хулиганами. А Танька просто жила и получала от этого удовольствие. И никому не мешала!
– Но тем не менее кому-то она помешала, – резонно возразила Наталья Дормидонтовна. – Раз ее убили.
– Скажите, Вадим, вы придете на похороны? – спросила Мариша у мужчины.
– Я?! – вначале даже растерялся тот. – Ну, наверное. Полагаю, что я должен…
И он печально посмотрел на свою мать, словно ожидая от нее поддержки.
– Придет, – кивнула та.
– Вот и хорошо, – сказала Мариша. – Мы за этим и приезжали. О дне похорон мы вам сообщим. И мы тоже считаем, что Вадим должен быть. Тем более что он является наследником Татьяны.
Последнюю фразу Мариша долго готовила, и реакция слушателей ее не разочаровала.
– Что? – дружно воскликнули Вадим и его мать. – Каким наследником?!
– Обычным, – любезно сообщила Мариша. – Вадим до сих пор является мужем Татьяны. Брак их не был расторгнут. Следовательно, он ее наследник. Или по крайней мере один из наследников.
– Мне ничего не нужно, – тихо произнес Вадим, и на глазах его появились слезы. – Правда. Я очень любил Таню. Но она… И я… Словом, мы с ней двигались на разных скоростях. Я за ней просто не поспевал. И чувствовал, что вишу на ней словно якорь. И она это чувствовала.
– Что ты говоришь глупости! – возмутилась мать. – За Танькой и сам черт не поспел бы. У нее словно шило в одном месте было. Чистая ртуть, а не девка.
– Но она первая заговорила о том, чтобы нам жить отдельно, – еще тише произнес Вадим. – И сказала эти самые слова насчет якоря. И она не шутила. Я и сам чувствовал, что мы с ней не совпадаем.
– Ладно, – решительно заявила Наталья Дормидонтовна. – Дело-то прошлое. Сейчас нужно подумать, как достойно похоронить Татьяну.
– Я все сделаю, – сказала Дуня.
– Если чем нужно помочь, то мы согласны, – сказала Наталья Дормидонтовна. – Вадим уже три года работает на хорошем окладе.
– А где, если не секрет? – поинтересовалась Мариша.
– Я – компьютерный дизайнер, – пробормотал Вадим, отводя глаза.
– А что за фирма пользуется вашими услугами? – настаивала Мариша.
– Бывает, конечно, что и фирмы ко мне обращаются с заказами, но большую часть моих доходов приносят частные заказчики, – ответил Вадим. – Кому-то нужно сделать сайт, кто-то желает получить компьютерную версию своего будущего интерьера в доме, кто-то заказывает фотоальбомы или каталоги. В общем, заказы бывают очень разные.
– Другими словами, вы работаете дома? – уточнила у него Мариша.
– Ну да, конечно, – кивнул Вадим. – Только что прилег, срочный заказ делал вчера весь день и ночью даже не спал. Утром выдохся и заснул. А тут вы звоните. Разбудили меня. И про Таньку такое рассказали. Теперь я долго в колею войти не смогу. Хотя вообще-то я своей работой очень доволен. Знаете, я не люблю спешить. Предпочитаю делать все основательно. Пусть не быстро, но зато уж чтобы наверняка.
Мариша при этих словах прямо вся похолодела. Подруги быстро распрощались с тормознутым Вадькой и его великаншей мамашей и выскочили на улицу.
– Дуня, ты поняла, что он сейчас нам сказал?! – восклицала Мариша. – Он же фактически признался нам во всем!
– В чем во всем? – удивилась Дуня.
– В убийстве жены! – возбужденно пояснила ей Мариша. – Он же сам сказал, что предпочитает долго вынашивать план, а потом уж действовать. Вот он и вынашивал все эти годы план мести Таньке, которая его бросила. А потом, когда она разбогатела, взял и отомстил!
– Как-то такое коварство с Вадькой не вяжется, – попыталась усомниться Дуня. – Он, честное слово, парень добрый, только спокойный чересчур. Но попадись ему такая же спокойная женщина, жили бы они счастливо. А Танька и в самом деле была для Вадьки слишком реактивна. Думаю, что ему и самому было с ней порой тяжеловато. Уверена, что он даже вздохнул с облегчением, когда она от него ушла. Так что мстить ему вроде бы и не за что.
– Хорошо, – согласилась Мариша. – Не месть, так жажда денег. Честно говоря, несмотря на заверения Натальи Дормидонтовны, я что-то большого достатка в их доме не заметила. Да, согласна, они не бедствуют. Но что-то мне слабо верится, что Вадька способен с его медлительностью заработать хорошие деньги. Да и алиби у него нет. Что это за алиби, если он говорит, что весь вечер и ночь просидел за компьютером? Кто это может подтвердить?
– Его мать, – подсказала Дуня.
– Ей веры у меня никакой нет! – возразила Мариша. – Мать всегда выгородит своего сыночка. Даже если Вадька этим вечером и уходил из дома, она в этом ни за что не признается.
– Уходил он или нет, этого нам не узнать, – сказала Дуня.
– Фу! – надулась Мариша. – Что за пессимизм?! А соседи на что?
– А на что они? – удивилась Дуня.
– Нужно с ними поговорить на предмет того, не видел ли кто Вадьку прошлым вечером, выходящим или, напротив, входящим в дом. Раз ты говоришь, что Татьяна вывалилась из холодильника мягко, значит, она еще не окоченела и, значит, убийство произошло совсем незадолго до твоего появления. Час или даже меньше. А может быть…
Но продолжить Марише не удалось, потому что Дуня внезапно разрыдалась.
– Бедная Танька! – рыдала она. – Что мне, клуше огородной, стоило немного поспешить?! Если бы я не ругалась с Витьком, а сразу же, как только почувствовала тревогу, помчалась бы к Таньке, то она, может быть, и сейчас была бы жива.
– Ага, или ее убийца прикончил бы вас обеих, – фыркнула Мариша. – И нечего себе комплексы наживать! Что случилось, то случилось. Ты бы все равно не успела. Даже если бы и спасла Таньку в тот раз, то убийца сделал бы свое дело в другое время.
– Но этого могло бы и не быть! – воскликнула Дуня.
– Поверь мне, когда люди приходят в гости к знакомым с удавкой в кармане – это решительно никак не вяжется с убийством в состоянии аффекта, – заверила ее Мариша. – Если уж гость притащил с собой удавку, точно, жди беды. Спаси ты от неизвестного злодея Таньку в этот раз, он бы все равно явился, может быть, уже на следующий день, и доделал свое дело. А может быть, и тебя бы заодно с Танькой прикончил. Как говорится, где один, там и два.
Дуня тяжело вздохнула, но слезы вытерла. Кажется, Маришины увещевания все же подействовали на нее.
– А как ты хочешь поговорить с соседями Вадьки? – спросила она у Мариши. – Что ты им скажешь?
– Неважно, что я им скажу, – задумчиво ответила Мариша. – Гораздо важней, что они скажут нам.
Слегка прибалдевшая от такой глубокой житейской мудрости, Дуня молча двинулась следом за Маришей обратно к дому.
– Сейчас будут выходить собачники, – сообщила ей со знанием дела Мариша. – Нужно подружиться с самой противненькой бабкой. Желательно одинокой, и чтобы ее окна выходили на ту сторону, где находится подъезд. Тогда она точно будет в курсе жизни своих дорогих соседей.
Такая кандидатура отыскалась не сразу. Вначале выходили совершенно заспанные собачники, далеко не преклонного возраста, которым явно было не до болтовни. Они поторапливали своих четвероногих лохматых и гладкошерстных питомцев и нетерпеливо поглядывали на часы, видимо, боясь опоздать на работу. Потом пошла следующая партия – детишки. Их подруги тоже отвергли, хотя бы потому, что за детьми из окон наверняка наблюдали их заботливые родители, которым могло и не понравиться, что к их отпрыскам какие-то незнакомые тети пристают с разговорами. А привлекать к себе ненужное внимание девушки не хотели.
И наконец появилась третья и, судя по всему, последняя партия собачников. Это были те самые вожделенные пенсионерки. Выбрав самую жирную и противную дворняжку, больше всего напоминающую сардельку на тоненьких ножках, явно являющуюся единственным предметом любви своей хозяйки, подруги подвалили к ее владелице, которая как раз выплыла из того же подъезда, где проживал Вадька со своей мамашей.
– У такой чудовищно раскормленной сучки должна быть вольготная жизнь, – прошептала Мариша. – Посмотри на нее, она просто лопается от самодовольства. Наверняка хозяйка в ней души не чает.
– Но собака больно уж противная, – прошептала Дуня.
– Ты на хозяйку посмотри, – возразила Мариша. – Собака – лишь отражение своей владелицы. Ручаюсь, что у этой бабки если и есть родственники, то они предпочитают не иметь с ней дела. Отсюда и непомерная любовь к собаке и любопытство к чужой жизни. Она та, кто нам нужен.
– Тебе видней, – покорно согласилась Дуня.
К этому времени девушки приблизились к владелице толстой дворняжки. Мариша кинула на бабку один взгляд и даже вздрогнула. Бабка явно никогда не была красавицей, слишком длинный у нее был нос и маленькие глазки, а появившиеся с возрастом волосатые бородавки, щедро усеявшие ее лоб и подбородок, привлекательности тоже не добавляли. Собака при виде подруг тут же принялась их облаивать тоненьким визгливым голоском.
– Какая чудесная у вас собачка! – умилилась Мариша, изрядно покривив душой.
Вообще-то она животных любила. Но эта раскормленная до безобразия дворняжка решительно не вызывала в ней никаких теплых чувств, кроме жалости. Дышала бедняжка с трудом, лапки у нее как-то странно скривились, словно не в силах выдерживать слишком тучное тельце, а шерсть вылезла. В общем, симпатичного в собачке было мало. И тем не менее голос Мариши прозвучал так убедительно, что старуха мигом прониклась к ней симпатией.
– Наверное, это какая-то редкая порода? – продолжала Мариша прикидываться полной идиоткой. – Вероятно, из Франции?
– По правде сказать, я и сама не знаю, что это за порода, – призналась Марише бабка, впрочем, не отрицая наличие породы у своей питомицы.
На опытный взгляд Мариши, у которой у самой жили две чистокровные дворняги, в этой жирной лысой сардельке было намешано не меньше десятка пород, начиная от таксы и заканчивая мопсом.
– Просто удивительной красоты собака! – продолжала восторгаться Мариша. – И какая упитанная! Просто светится здоровьем!
– Да что вы! – воскликнула бабка. – Какое здоровье. Знали бы вы, как бедняжка страдает от желудочных колик.
– О! Это ведь жуткие боли! – скорбно покачала головой Мариша, искренне считающая, что если у этой жирдяйки что-то и болит, так только от обжорства, и единственное, что может ей помочь, так это хорошая диета недельки этак на две или лучше на три.
Но бабка экстрасенсорными способностями не обладала, поэтому услышала именно то, что хотела услышать. В итоге не прошло и пяти минут, как Мариша и бородавчатая бабка стали добрыми приятельницами. Наконец Марише надоело слушать про сложности с пищеварением у четвероногой обжоры, и она попыталась направить беседу на действительно интересующую ее тему.
– Наверное, возникают сложности с выгулом собак? – предположила она. – Вот у нас в доме собрались просто невозможные люди. Запрещают выгуливать собак во дворе. Они, видите ли, загрязняют экологию. Вы слышали что-нибудь более нелепое? Как это творение природы может загрязнять экологию?
– Совершенно верно! – с жаром откликнулась бабка. – Вот машины – другое дело. Наставят по всему двору свои тарахтелки, ни пройти, ни протиснуться. А еще вонь! А шум какой! Иногда какой-нибудь дурак машину на сигнализацию поставит, а она всю ночь и воет. Так до самого утра, бывает, не заснешь. Вот Васька из нашего подъезда, сколько раз я ему твердила, чтобы он убрал свою колымагу из-под моих окон, ему и дела нет. Дождется, что я ее оболью какой-нибудь гадостью. Или вот Федор, жена у него…
И бабка принялась перемывать кости своим соседям. После того как закончились владельцы машин, дошла очередь и до остальных жильцов подъезда, стоявших, видимо, пониже в бабкиной табели о рангах. Марише оставалось только стоять, слушать и выбирать нужное из потока информации, как из грязного речного потока выбирают крупицы золота.
– …А Ванька жену и выгнал в одной рубашке, – доносилось словно издалека до Маришиного сознания. – И правильно, по моему мнению, сделал. Раз жена, так и живи по-человечески. А если не нравится, так уйди, и все тут. Вот в сто пятнадцатой квартире живут мать с сыном…
Как только последняя фраза коснулась слуха Мариши, она очнулась от своего полулетаргического состояния, в которое ее вверг рассказ старухи. Сто пятнадцатая квартира была именной той самой, где жили Вадька и его мамаша.
